Ты просто ещё не встретил...

Добравшись домой, Тимур отключился, как только лёг. Не хотелось ни о чём думать и ничего анализировать. Выпитое на корпоративе догнало с запозданием, но качественно. Видимо, воздействие этанола на высшую нервную деятельность дало о себе знать. Часть клеток мозга отправилась на «кладбище», что сопровождалось пофигизмом и единственным желанием — уснуть. А вот с пробуждением далеко за полдень вернулось тщательно игнорируемое вчера ощущение неправильности происходящего вкупе даже с каким-то чувством стыда и паскудным состоянием. «Вытворил дикую хуйню», — итоговая мысль отравляла и так не лучшее самочувствие. Но толку теперь себя грызть и препарировать — ситуация уже произошла. Есть даже зыбкая надежда на то, что инвестор в ближайшее время свалит в своё забугорье и забудет это приключение. Или пусть думает, что ему это приснилось по пьяни. В любом случае, со временем воспоминания сотрутся. «Как же, сотрутся. Сильно ты забыл, как тебя в туалете натягивали? — выебнулся ехидством внутренний голос. «Заткнись, — огрызнулся Тимур, — не хочу об этом думать». Тем не менее, мысль пошла развиваться в направлении ситуации. «Для Дамира этот опыт, понятно, что не первый, но однозначно непривычен. По всему, он — типичный актив со своим набором стереотипов, который если и снизойдёт до «уни», то лишь в исключительных случаях, приравненных к почти никогда». «Прямо как ты», — тут же вставил свои пять копеек неугомонный внутренний голос. «Иди на хуй», — вяло отмахнулся от Голоса Тимур. «Я-то пойду, — продолжал ехидничать Голос в голове Тима, — и ты можешь и дальше изо всех сил делать вид, что ровным счётом ничего не произошло. Ну, подумаешь, инвестора какого-то выебал, тоже мне, проблема. Тем более, он сам хотел. Ну хотел же? И что с того, что пьянючим вдребезги был? Вон Гришка тогда тоже пьяный был, но хотел же. И вообще, все они хотят. А ты просто такой добрый, что отказать никому не можешь, ага». «Блядь, — Тимур на секунду похолодел, представив, во что может вылиться эта ситуация, если Дамир, допустим, решит обвинить его в изнасиловании, — ну нет, какой, к ебеням, международный скандал? Это я уже через край хватил. Тем более, он сам говорил, что не заинтересован в разглашении. Интересно, как долго он собирается здесь задерживаться? Может, всё как-то ещё обойдётся?» «А может, ты хочешь повторить?» — охуевший внутренний голос придавил сознание Тимура наглой прямотой. «Да сейчас, — кожа Тимура покрылась ознобом, — повторить, как же. Даже если бы и хотел, то каким образом? И вообще, Артём… Бля-я, Артём же! Если Артём узнает… Как он узнает? Дамир расскажет? Сам повторить захочет? Вот братец-то охуеет. Даже думать не хочу, что произойдёт. Говорил же, предупреждал. Как чувствовал. Да уж, пиздец, отличились». Самокопание прервал телефонный звонок. Пока Тимур, чертыхаясь, искал слышимый, но невидимый гаджет, звонок оборвался. Нащупав мобильный в пиджаке костюма Артёма, Тим медленно и с какой-то опаской вынимал телефон. Сейчас система аутентификации подтвердит его личность, разблокирует экран, и Тимур увидит, кто звонил. И это могут быть только два человека. И в обоих случаях вряд ли это сулит что-то хорошее. Звонок был от Макса. Тимур в некотором замешательстве проверил ещё раз. Всё сходится, но странно тем, что Максик никогда не звонил сам. Более того, Тим был уверен, что номер, по которому они созванивались с Максимом, у того не единственный. И приобретен именно для подобных связей. С чего бы это он решил набрать? Спермотоксикоз замучил? Судя по его востребованности, такого быть, в принципе, не должно. Чисто по-человечески стоило бы перезвонить, но Тимур колебался. Видеться сейчас с Максом не хотелось. Как-то слишком на Тима повлияла их последняя встреча. И сам Макс был каким-то… слишком. Такого Максика Тимур раньше не знал. И узнавать ещё ближе не имел никакого желания. Но не перезвонить было бы свинством. Мало ли, может, случилось что… Снова зазвучал рингтон. Тимур машинально принял звонок. Звонил Артём. — Привет, братуха, не разбудил? — голос радостный и на подъёме, уже легче. — Привет, — с облегчением выдохнул Тимур. — Нет, всё нормально. Я не сплю уже. — А то я думал, мало ли, может ты там до утра оттягивался. Говорят, разошлись ближе к четырём. Ну это, собственно, и неважно. Я поблагодарить хотел. Приказ о моём назначении готов. Мне тут на хвосте донесли, — тон Артёма передавал всю его гордость за свою персону. Тимур снова выдохнул, ещё больше расслабляясь. Детонатор ещё не сработал — может, и правда, пронесёт. — Всё в порядке? — осторожно переспросил Тим. — С работы звонишь? Ты за вещами когда заедешь? — Всё просто отлично, — в голосе Артёма неподдельная радость. — И мы это дело обязательно отметим. А вот шмотки… давай завтра? Сегодня просто на работе небольшой сабантуй, начальства нет-с. Вязовский, говорят, куда-то на горнолыжный курорт упиздил, но приказик-то уже имеется, — он довольно рассмеялся. — Пусть валит, хотя б в конце года рожи его кислой не видеть. И народ по этому поводу решил немного расслабиться. А мне сейчас отрываться от коллектива, сам понимаешь. Уеду — скажут, что звезду поймал Воронцов. Мне это пока не нужно. А позже я обещал Настьке с работы её забрать, она тоже сегодня задерживается. — Ладно, завтра так завтра, — согласился Тимур. — На созвоне. — Давай. И спасибо, Тимыч. Вовек не забуду, — Артём отключился. «Да уж, — Тим задумчиво крутил в руках телефон, — если эта вся хренотень вылезет — очень надеюсь на то, что нет — ты мне этого точно не забудешь». А затем набрал номер Максима. Послушав серию гудков до сброса сети, Тимур хмыкнул. Хотел не заморачиваться, но почему-то набрал снова. «Подожду ещё немного, не ответит — значит, точно ошибся. Хотя, Макс на мои звонки всегда отвечал, если этот номер был включен. Да какая мне разница…» — Да? — голос Макса прозвучал сухо и отдалённо. Никакой тебе манерности, как это обычно бывает, никаких «котиков» и протяжных гласных с мягкими согласными. Тимур даже посмотрел на дисплей — тот ли номер набрал? — нет, всё верно. — Я слушаю. — Макс, это Тим, — Тимур откашлялся. — Ты звонил… — Я ошибся, — Максим продолжал говорить абсолютно невыразительным голосом, а потом словно очнулся. — Не волнуйся, котик, всё путём. Я случайно нажал. — А повод волноваться, видимо, есть, — задумчиво проговорил Тимур. — Макс, мы с тобой виделись не вчера, и даже не неделю назад. Если верить твоему «случайно нажал», то мой номер должен быть последним из набранных, а с твоим образом жизни — это анриал. Поэтому я делаю вывод, что всё-таки что-то произошло. — Ох уж мне эти аналитики, — вздохнул Максим, — с их математическим складом ума. Тим, не бери в голову, это ерунда всё. — Макс, ты в порядке? — В абсолютном. — Я приеду, хочешь? — Нет. — Я приеду. — Котик, зачем тебе этот гемор? — Макс как-то судорожно выдохнул. — Ну да, я поддался секундной слабости, набрав твой номер, но это не повод… — Ты где? — Да перестань, Тим. Ну в самом деле… — Где ты? — Тимур не собирался отступать. — В «Ските», — сдался Макс. — Где? Что это? — Это за городом. Типа клубешника для своих. Ты что, не знал о нём? — Нет, — Тимур покачал головой, будто Максим мог его видеть. — Даже не слышал. — Приличный мальчик, — хохотнул Макс. — Ну приезжай, если хочешь. Посмотришь на это логово разврата. Такси за мой счёт. И… я буду рад, если ты приедешь. Тимур быстро собирался, а нехорошие ощущения скручивали в жгуты нервы. По сути, на Макса ему параллельно, но не совсем ведь незнакомый. И его поведение абсолютно не типично для него обычного. И если позвонил, как признался, под давлением «слабости», то прижало его прилично. Оно ведь, по большому счёту, каких-то близких друзей нет и у самого Тимура. Кроме брата и поговорить не с кем, если вдруг припечёт чем-то поделиться. Да и Артём для таких разговоров, честно говоря, не лучшая компания. Так что, Тимур давно привык обходиться собственными силами и полагаться только на себя. Но иногда бывают ситуации… В общем, он решил, что поступает правильно, и его не убудет от этой поездки. Одевшись, Тим принялся искать свою куртку, чертыхаясь и вспоминая, куда мог её засунуть. Вещь не находилась. Взгляд упал на костюм и пальто Артёма. А, ну да, как можно было забыть. «Тебе очень идёт классика», — всплыли в памяти слова Макса. «Почему бы и нет? — решил Тимур. — Может быть, удивлю. Заодно, отвлечётся от своих загрузов, если таковые имеются. Да и потом, может в этом их Ските тоже какой-то дресс-код. Хотя, думаю, если бы что-то такое было, Макс бы предупредил. Бля, вот же бред — морочиться из-за какого-то шмотья. Раньше мне это даже в голову не пришло бы. Ладно. Для разнообразия. Единственное — исключить удавку. Вот это меня уже никто не заставит напялить». Переоделся. Вызвал такси. Словил дежа вю в салоне такого же Киа Рио, который вёз его вчера вечером в «Сенатор». Немного подремал в пути, услышав от водителя, что ехать часа полтора минимум с учётом предпраздничной перегруженности дорог. На подъезде с интересом осматривался по сторонам. Коттеджный посёлок из разряда «быдлорайончик для распальцованной безвкусицы» стройными рядами выпендрёжных трёхэтажных «домиков» уходил далеко в лес. Такси остановилось почти у въезда, на широкой парковке под навесом. Тимур заметил Максима, стоявшего у входа в одно из трёх зданий, видневшихся неподалёку. Заметив притормозившее такси, Макс дёрнулся навстречу. Тим быстро всунул деньги водителю и покинул машину. — Зачем? — Макс попытался остановить разворачивающийся Киа. — Я же сказал, что за мой счёт. — Макс, перестань, — Тимур осматривался по сторонам. — Интересное место. — Тихое, — пожал плечами Максим. — Как раз для тех, кто не хочет привлекать к себе внимания. А ты круто выглядишь, котик, — окинув Тимура взглядом, он поцокал языком. — Пор-р-родистый такой. Я же говорил, что тебе неимоверно идёт классика. — Для тебя старался, — улыбнулся Тим и осёкся, заметив, как дёрнулся угол рта Максима. — Вот уж не стоит для кого-то, — Макс уже взял себя в руки. — Поверь, сладкий, прожжённой бляди. Всё, что ты делаешь, ты делаешь только для себя. Иначе начинается бардак. — А ты? — Тим заглянул в лицо Максима. — Тоже всё только для себя? — А мне можно, — рассмеялся тот. — У меня эксклюзивная лицензия. Ну пойдём, пойдём, а то я тебя здесь совсем заморозил. Макс повёл Тимура в центральное здание. Внутри оказался довольно современный интерьер, хотя и качественно стилизованный «под старину». Снаружи все постройки выглядели вообще каким-то монастырём, как их изображают в интернете. «Ну да, поэтому и название такое, — понял Тимур, — креативное решение». А Максим уже располагался за столом, где стояла початая бутылка «Курвуазье» с узнаваемой фиолетовой этикеткой и чашка кофе. Около чашки лежала распечатанная плитка чёрного шоколада. — Без закуски хреначишь? — Тим присел напротив Макса и окинул взглядом стол. — Под шоколадку? — Котик, — Максим приподнял одну бровь, — ты за кого меня вообще принимаешь? Коньяк — это же дижестив. Пьётся после еды, дорогой ты мой. Поэтому, сейчас мы позовём официанта — м-м-м, ты знаешь, какие они здесь все лапочки — и ты закажешь себе плотный обед. А вот потом уже полирнёшь коньячком по всем правилам трёх «К». — Каким правилам? — Тимур во все глаза смотрел на голый торс улыбающегося официанта, услужливо протягивающего папку с меню. — Ну, вообще-то этих «К» должно быть четыре, — хмыкнул Макс. — Коньяк, кофе, какао, курево. Но я не курю, поэтому у меня правило трёх. А вот закусывать коньяк лимоном или запивать колой, как это у многих принято, это я тебе скажу, сладкий, верх издевательства над благородным напитком. — Благородные напитки микродозами пьются, — улыбнулся Тимур. — А я смотрю, ты явно одним снифтером не обошёлся, да и не собираешься, судя по наличию бутылки на столе. — Наблюдательный ты мой, — мурлыкнул Макс. — Всё верно, но у нас же менталитет, дорогуша. Нам же нужно, чтоб душа развернулась, а потом свернулась. И чтоб до самого донышка пробрало, да ведь? И потом, у меня день рождения, мне можно побыть немножечко быдлом. Самую малость, наплевав на количество, но не в ущерб качеству. — Погоди, — перебил Тимур. — День рождения? Бля, я не знал… Без подарка… Черт, неловко вышло… — Что неловко, котик? Ерунда это всё. И откуда ты мог знать, скажи на милость? И потом, кто я тебе такой, чтобы подарки мне дарить? Глупости. Приехал — уже подарок. Да и день рождения вчера был, так что всё уже, финита. — Ну, лучше поздно, чем никогда, — пробормотал Тимур. Он действительно чувствовал некоторую неловкость. — Как-то это всё… — Ой, да брось ты, — махнул рукой Максим и отхлебнул из бокала. — М-м-м, отличный букет. Да ты заказывай, заказывай. Что ж мы мальчика-то держим зазря. Он подмигнул официанту, в ответ тот расплылся в улыбке. Тимур ткнул наугад в какой-то салат и мясо на гриле. Приняв заказ, официант, не прекращая одаривать посетителей томными улыбками, красиво развернулся и походкой «от бедра» прошествовал в кухню. Максим, поцокав тому вслед языком, снова отхлебнул коньяк. — Ты его не греешь? — Тимур вспомнил, как в «Сенаторе» на баре кому-то из гостей подогревали коньяк в специальном устройстве, установленном над пламенем свечи. — Я видел в одном заведении, как над огнём грели. — О, боги, — закатил глаза Макс. — Я бы этих барменов в мажорных ресторанах вместе с их прибамбасами для издевательств над коньяком… На свечах греют, знаю я. Я как-то предложил одному такому умнику эту свечу в жопу себе засунуть вместо того, чтобы портить вкус напитка. — Нельзя греть? — удивился Тимур. — Ни в коем случае, — Макс возмущённо помахал салфеткой. — Высокая температура убьёт весь букет, и ты получишь тупо спиртовые пары. Оно тебе надо? Вместо того, чтобы ощутить постепенное раскрытие, прочувствовать каждую волну аромата. Здесь же, как и в элитном парфюме — начальный аккорд, сердце и база. — Да? — Тим обалдело пялился на Максима. — По мне спирт и спирт, иногда даже чем-то не очень приятным отдаёт. — Мальчик мой, вот скажи мне, что ты пил, что это так пахло, и какая падла тебе это налила, назвав ту бурду коньяком? Хотя, о чём я? Пафосные кабаки до сих пор подогревают коньяки кустарного разлива, выдавая их за элитные сорта. Ты вот название бокала знаешь, а почему он так называется? Это же от английского «sniff», что переводится как… — Нюхать, — закончил Тимур. — Бинго, — рассмеялся Максим. — И именно поэтому коньяки нельзя закусывать лимонами с их кислотой и эфирным маслом в цедре. Это полностью убьёт и аромат, и вкус напитка. Нет, ну если пить какую-то дрянь, то лимон её таки облагородит, здесь согласен. Но качественные напитки — ни в коем случае. Я научу тебя пить коньяк, котик. Смотри. Для начала ты наливаешь напиток в бокал на уровень, примерно, самого широкого места. Коснись пальцем стенки бокала и посмотри на свой отпечаток через напиток. Виден? Значит, перед тобой коньяк отличного качества. Затем, — он поднял свой бокал и поболтал им, — повращай снифтер и понаблюдай за поведением напитка на стенках бокала. Чем больше выдержки, тем плотнее и тягучее будет след. Струйки должны быть заметны хотя бы секунд пять. Это говорит о том, что перед тобой коньяк с выдержкой около шести — восьми лет. Коллекционные изделия с выдержкой около пятидесяти лет оставляют после себя следы до двадцати секунд. Почти полминуты тягучего скольжения, — Макс даже прикрыл глаза от удовольствия. — Но стоят такие экземпляры, конечно, столько, что можно человека в космос запустить за такие деньги. — А этот? — Тимур с восхищением слушал Максову оду коньяку. — Сколько лет этому, который ты сейчас… дегустируешь? — Этому примерно лет семь, сынок, — глубокомысленно изрёк Максим, задумчиво глядя на стенки бокала, а после не выдержал и расхохотался. — На этикетке указано Х.О. — экстра олд, красноречиво указывающее, что здесь не менее шести лет выдержки. Солидные марки, как эта, не врут в подобных вещах. Вот тебе и вся тайна. — Вот как, — Тим кинул взгляд на загадочные буквы на этикетке, происхождение которых так легко объяснялось. — Вот так, — отсмеявшись, кивнул Максим. — Так вот, когда ты убедился, что перед тобой напиток, который достоин того, чтобы его попробовать, ты переходишь к другому удовольствию — вдыханию его аромата. Три волны, помнишь, я говорил? На расстоянии ладони от снифтера — это самые тонкие материи. Лёгкие, летучие, немного ванильные ноты. Ближе к краю присоединяется заметная фруктовая волна. А третья уже при, так сказать, погружении в бокал. Там и фиалка, и абрикос, и дубовые, древесные оттенки. И лучше третью ноту ловить не носом, а ртом. — Глотать? — Да нет же, — Макс рассмеялся. — Вот всё бы вам глотать. Вдыхать. Только ртом. Если ты засунешь нос в бокал и вдохнёшь близко от напитка, то рискуешь получить спиртовый удар по обонянию. А вот если ртом… Сейчас поешь и попробуешь — эффект впечатлит, обещаю. Тем временем Тимуру принесли его заказ, а Максу ещё одну чашку кофе. Аппетита у Тима изначально не было. Заказывал еду он только потому, что Макс взял его в оборот. Но сейчас, когда стол сервировали, а кусок мяса с зеленью источал аппетитный аромат, Тимур ощутил чувство голода. Мясо было умеренно прожарено, овощи в салате не отдавали химозой и не сочились излишним майонезом. Тим убедился, что аппетит приходит во время еды, с удовольствием поглощая обед. А после попытался приобщиться к искусству наслаждаться коньяком. Прочувствовать какие-то там особые ноты не получилось, хотя Тимур и делал всё под чутким руководством алкогольного гуру Макса. Услышал он только лёгкий шоколадный оттенок, да и тот назвал бы больше привкусом. Но Максим кивал головой и уверял, что со временем Тимур обязательно научится. Если, конечно, у него не полный ольфакторный паралич. — Ольф… чего? — переспросил Тимур, перекатывая во рту кусок шоколада. — Обонятельный, — Макс расслабленно опирался о спинку стула. — Так называют область, связанную с восприятием запахов. Ну ты можешь отличить, например, один парфюм от другого? — Ну, могу, наверное, — неуверенно кивнул Тимур. — Я вот себе когда выбирал, то мне предложили несколько, я их перенюхал, и этот мне больше всех зашёл. — Шанелька, — Наклонившись к шее Тимура, Максим шумно потянул носом. — Альдегиды чувствую, ну и аромат узнаваемый. Хороший выбор. Один из «Эгоистов»… Платинум? — Ээээ… — замялся Тимур. — Наверное. Помню, что так называется, но вот уточнения… — Крышка на флаконе какого цвета? Металлического? — Ну да, — Тимур ошарашенно смотрел на Макса. — А откуда ты… А, ты видел у меня, наверное. — Я у тебя «Монталь» нишевый видел, — усмехнулся Макс. — В таком флаконе, типа баллона, кирпичного цвета. И пах ты раньше именно им, амброво-древесным… Почему сменил, кстати? — Не знаю, — пожал плечами Тимур. — Я тот случайно купил, опять же, посоветовали. Но мне он казался сладковатым каким-то. Хотелось чего-то более… — он замялся, подбирая слово. — Отстранённого, — помог Макс. — Ну, ароматы от Шанель идеальны в этом плане. Особенно этот твой. Заморозить может, особенно зимой, м? — Мне нравится, — Тимур вздохнул. — Хотя я и искал другое. С полынью хотел, но всё, что мне предлагали, оно всё не то было. — М-м-м, полынь, — прикрыл глаза с мечтательной улыбкой на губах Макс. — Тут, котик, ещё такое дело, что аромат на разных людях звучит по-разному. И от восприятия зависит, и от типа кожи, и даже от времени года. — Не знаю, — Тимур вспомнил Венома, и в районе желудка отдалось тянущим спазмом. — Я хотел полынь такую, как бы прогретую солнцем и с песком. Когда-то у одного человека слышал… потом ещё слышал, — вспомнив инвестора, Тим усмехнулся. — Правда, немного не так, но похоже. — Может, и разные. А может, один и тот же, — кивнул Макс. — Да нет, разные, конечно, — возразил Тимур. — Что ж я, совсем уже, что ли, людей не различу. — Я не о людях, я об ароматах. Как раз то, о чём я говорил. Таких парфюмов, что с запахом полыни, немного. И не всем они подходят. Мог быть и тот же самый аромат, но звучать иначе. Знаю одного человека, который пользуется именно таким — полынным. Хотя там даже не полынь, там конопля. Дымящаяся, смолистая конопля. Это такой вызов. Это вот знаешь, аромат мафии, что ли. Коса Ностра какая-то. Мне ещё Тони Монтана сразу вспоминается. Ну это ясно, что ассоциации. Хотя я слыхал, что в этом «афганце» есть определённые ингредиенты… — Ты с афганцем каким-то мутил, что ли? — переспросил Тимур. — Нет, теперь я про аромат, а не людей, — Макс расстегнул две верхних пуговицы на рубашке. — Этот парфюм называется «Блэк Афгано», парфюмерный дом Назоматто. Тоже селекция. Ниша. Блин, ну не смотри ты так… Не понимаешь? Это такие парфюмы, которые занимают определённую ячейку в искусстве создания ароматов с редкими составляющими. Это именно искусство, не масс-маркет. Это тайна, религия, если хочешь. Ладно, не важно, — Макс вздохнул. — Так вот, в основе «афганца» есть вещество, которое передаёт композицию обезвоженной, пересушенной солнцем пустыни. Плюс сандал, плюс эта сучья конопля, которая ощущается слегка задымленной и даёт на выходе полынь напополам с кальяном. Гашишный такой запах, уже раскуренный гашиш. Это знаешь вот, когда жёстко и долго. По-звериному. Когда замыкает. Это аромат-вендетта, аромат-насильник. И ты сам не понял, как и когда тебя накрыло Стокгольмским синдромом. Короче, убойный, вот что я тебе скажу. Вот так сразу — херак, и в самое сердце. И тот, кто его носит — знает об этом. Снайпер хуев. — Раскалённая пустыня, говоришь? — почти шёпотом переспросил Тимур. — Он… с дредами? — Кто? — Человек… который пустыней и этим гашишем пахнет. Дреды у него? Зелёные… — Нет, котик, что ты, — рассмеялся Макс. — Солидный человек, какие уж тут дреды. Прокинул меня, сука такая, — он снова засмеялся, но в глубине глаз дрожала обида. — Ну, а что я хотел? Такие как он с такими как я проводят время только тогда, когда у них есть для этого возможность. Это даже не второй план, это десятый. Что ему какой-то там мой день рождения и приглашение на него… Не обращай внимания, что-то я растрепался, — Макс с силой, будто унимая дрожь в пальцах, сложил салфетку в треугольник и с не меньшим усилием растирал ткань по сгибу. — Коньяк не прощает перебора. Начинает нести… Куда-то… В ебеня. Тимур не знал, что сказать. Сам находился под впечатлением. Название парфюма вылетело из головы, и он всё думал, как бы переспросить. А Макс тут выдал как раз то, что его, видимо, и уронило в это состояние «внезапных звонков». Поговорить с ним об этом нужно, наверное. Выговорится, станет легче. А оно ему надо — выговариваться? А самому Тимуру — надо выслушивать? Стойкое ощущение того, что ступил на хрупкий лёд, а то и в топкое болото, не покидало, но решиться на углубление в тему Тим никак не мог. — Ну, шарик круглый, — осторожно произнёс он, словно прощупывая почву. — Пересечётесь ещё, может. — А ты уверен, что он круглый? — прищурившись, спросил Максим. — Ну не совсем круглый, — поправил себя Тимур. — Геоид. Эллипсоидная форма. — Может, Земля вообще плоская, — хохотнул Макс. — Вон, целые теории развивают на этот счёт. — Ага, плоская, как же, — Тимур малодушно обрадовался, что скользкая тема немного отошла на задний план. — На трех слонах или китах, а те в свою очередь на черепахе, которую, видимо, скотчем к чему-то приклеили, чтоб не шаталась, удерживая всю эту конструкцию. Вопрос только, к чему приклеили? А так всё предельно ясно. — Ну нет, — Максим, казалось, тоже обрадовался смене темы. — Что ты, котик, совсем уж в дебри средневековые влезаешь. Никаких китов и черепах. Последователи этой теории считают, что Земля имеет форму диска диаметром около сорока тысяч километров и с небольшим скруглением по краям. В центре находится северный полюс, а южного нет, вместо него стена льда по всей земной окружности. — Ага, чтоб люди не падали с краёв, и моря с океанами не растекались, — рассмеялся Тимур. — Ты сам подумай, что за бред? А как же фотки из космоса, со спутников? — Фикция, типа. Они говорят, что нельзя верить в то, чего ты сам не видел, — Максим задумчиво потёр переносицу. — Хотя вот с тем, что нельзя верить всему, что ты не видел, я отчасти согласен. Оно ведь как — мы большинство информации воспринимаем уже как бы в виде специальных пакетов. То есть, вот нам сообщили о чём-то, и мы это как аксиому приняли. Особенно, если авторитетные источники. И это правильно, потому что иначе наступит паранойя. Человеку не свойственно искать доказательства абсолютно всему. Как и опровержения убеждениям. Мозг у нас так устроен, по принципу когнитивной лёгкости. Вот этим и пользуются приверженцы теорий заговоров. Отправить их на орбиту, чтоб они сами увидели какая там Земля, мы не можем. А они даже орбиту опровергают, типа нам всё врут, и живём мы вообще под куполом с голограммами и фонарями вместо солнца и луны. — Макс, ну доказать можно, что угодно, — не согласился Тимур. — Не верят в фотки, есть законы физики, в конце концов. Их никто не опроверг. Та же теория относительности, то же притяжение. Они что, и гравитацию отрицают? — Прикинь, — Макс сложил руки перед собой. — Отрицают. Говорят, что этот наш земной диск летит вверх с определённой скоростью, я уже не помню, с какой. И за счёт этого и достигается то, что мы все привыкли считать гравитацией. — Да ну бред же, — горячился Тимур. — Если летит с определённой скоростью, по их мнению, то, следовательно, перемещается, движется, а как тогда быть с ускорением? Это ж какую Земля скорость должна была развить за весь период своего существования? Элементарная физика же. — А как ты объяснишь эксперимент с уровнем Бедфорда? Там на отрезке воды этой реки Роуботэм — английский изобретатель — в итоге доказал, что никакой кривизны на участке длиной шесть миль не наблюдается. Те же бразильские учёные, которые недавно свой фильм с доказательствами запустили в сеть. Те лазером стреляли на длинные расстояния. И тоже, луч не изогнулся и в спину им не упёрся. — Не, ну, — Тимур задумался. — Рефракция может влиять, как на лазерный луч, так и на воде преломляться. С другой стороны, может быть не совсем точны размеры, известные нам, и тот же самый угол уровня скругления может быть куда меньший. Но доказательств тому, что земля таки эллипсоидной формы не в пример больше. Полярные дни и ночи. Угол падения солнечных лучей в перспективе. Погрешность, рассчитываемая артиллеристами. А тоннель под Ла-Маншем когда строили, там же учитывалась кривизна, есть документы, расчёты… Но ты меня, честно сказать, ошарашил. Хочешь — не хочешь, а задумаешься о, казалось бы, незыблемых вещах. — В том и дело, котик. Фундаментальные теории можно поставить под сомнение, что уж говорить о человеческих словах… — Макс вдруг посмотрел куда-то над головой Тимура и выражение его лица заметно изменилось. — Я вообще о теории матрицы слышал, — инерционно продолжил Тим. — Так там в принципе пофиг, прога может любую форму отобразить, хоть бублик. Вот где жопа. Что там? — заметив, что Макс не слушает, зависнув остановившимся взглядом на чём-то за его спиной, Тим развернулся и оторопел, уставившись на человека, вошедшего в помещение. У входа стоял Дамир, отряхивая своё пальто от снега. Видимо, снегопад на улице усилился, хотя с утра пролетали лишь единичные снежинки. — А вот и носитель того самого убойного аромата, — спокойным голосом, который так не вязался с выражением его лица, произнёс Макс. — Собственной персоной. — Это ты о нём говорил? — Тим повернулся к Максиму, ощущая, как рухнувшее куда-то к коленям сердце остановилось, отказавшись выполнять свои функции. — О нём, — кивнул тот. Видимо, что-то в мимике Тимура заинтересовало Макса настолько, что он, сначала лишь скользнув отсутствующим взглядом, присмотрелся внимательнее. — А что, ты знаком с господином Вязовским? — С кем? — Тим ничего не понимал, хватая ртом воздух, чувствуя, что ещё секунда, и он просто задохнётся. — В смысле? Почему с Вязовским? Как? Это же… — Вязовский Дамир Викторович это, — Макс, казалось, припечатывает Тимура к полу и размазывает каждым словом. — Редкостная и пафосная сука, связанная с банковским бизнесом. Так ты его знаешь? — Вязовский Дамир Викторович, — тихо повторил охреневший Тимур. — В.Д.В. получается. Инициалы… Так вот оно как… Твою мать, твою же мать…