Дикая охота. За степными ветрами

Утренние сумерки едва-едва начали бледнеть, когда Тэарга спустилась в нижний зал, нынче темный и тихий. За ночь помещение остыло, и Знающая зябко ежилась, немного жалея о том, что проснулась так рано. С другой стороны, было что-то особенное в таких рассветах, заполненных пустотой и молчанием, когда весь дом еще спал – и лишь один кто-то, бессонный, слушал дыхание этого дома. Быть может, так чувствовал себя одинокий корабль, который по нелепой случайности покинула команда – а он так и остался дрейфовать на волнах, и для него время замерло, и осталась лишь тишина всего мира и размеренные толчки волн, могучая глубина под килем, скрип прохудившихся досок и снастей, далекие крики чаек… Такое огромное, мощное ничто, в котором ты – крохотен и пуст, не думаешь ни о чем и просто наблюдаешь за тем, как проплывают облака над тобой, как движется мир. В Лореотте Тэарга часто просыпалась раньше всех – она выходила на открытые галереи Дома Знающих и долго сидела там, слушая свой город и думая о том, что ему снится, какие колыбельные нашептала ему Слепая Мэг… В такие часы Лореотт был средоточием покоя, мощного и недвижимого, он казался ей самим фундаментом всего сущего, первоосновой, из которой произрастал весь остальной мир. И ведьма чувствовала себя крохотным стебельком у корней этого огромного, величественного мира. Она не могла видеть, как рассвет сползал со склонов крутых гор, растекаясь в долинах – однако чувствовала его поступь сквозь толщу камня, и он отзывался внутри ее тела, врываясь в монолитную тишину первыми звонкими лучами. Тэарга ощущала себя озером в молочном тумане, над зеркальной гладью которого медленно скользили, не касаясь воды, звери и птицы времени, невидимые дети космических пространств. Ночью, когда мир затихал, они спускались из далеких своих небесных гнезд и нор, шли на водопой к спокойным разливам синих озер – а на рассвете кто-то приходил и со всей силы хлопал ладонью по воде, и брызги взметались вверх ворохом, и круги шли во все стороны, и рябь вспыхивала огненными искрами. А напуганные звери взмывали выше, туда, где их не достанет голос смертного создания, где воздух густ и тяжел, а тишина – вязкая, будто смола. Они не желали быть частью здешнего мира, когда тот погрузится в дневную суету и беспокойство, а потому уходили до следующей ночи. А Тэарга оставалась – ждать всем своим существом, когда гладь озера заискрится, когда птицы взлетят в беспокойстве, захлопав крыльями, когда запоет на все голоса утро, разбрасывая пригоршни росы. В такие моменты она ощущала невероятную важность мгновения – а себя осознавала совсем нежной, хрупкой и тонкой, чувствующей остро почти что до слез. Этому волшебству не было имени, оно просто накрывало ее с головой, будто огромная волна, и Тэаргавар не могла и не хотела сопротивляться ему. Ей хотелось плакать от величия этих драгоценных секунд пробуждения, от первозданной красоты движения и стремления, от того, как неумолимо наступал рассвет вопреки всему – ей казалось, что в этом божественном действе сокрыто столько любви, сколько не способно вместить ни одно сердце. Это позволяло ей стать чем-то большим, это давало ей ощущение единения с тем, что всегда было отделено от нее – а в час рассвета вдруг становилось единым, полным, и Тэарга находила себя целостной и ослепительно живой. А потом она, почти задохнувшаяся от невозможности впустить в себя всю эту могущественную, ослепительную красоту бытия, брала себя в руки, напоминала себе о том, сколько всего важного нужно сделать нынче, сколько прочесть и узнать, и бытие с той же секунды на целый день измерялось количеством страниц, глубиной и широтой мыслей, важностью открытий и полученным опытом. Иногда это вызывало сожаление и горечь, но Тэарга быстро поняла для себя, что созерцание едва ли поможет ей понять и познать то невыразимое, что заставляло ее замирать и цепенеть перед собой. Правда, годы показывали, что и десятки бесценных книг не способны помочь ей в этом, и Знающая столкнулась с неэффективностью такого метода познания. И вообще – любого существующего метода. Потому для себя она упорно искала новый, а за его отсутствием пользовалась теми способами, которые знала, и порой возвращалась к тому самому созерцанию, безотносительному и настроенному лишь на восприятие, не на анализ. Сейчас Тэарга не испытывала тех невероятно сильных чувств, какие наполняли ее раньше в подобные минуты, однако это все равно было приятно и, быть может, даже полезно. Нынешнее утро не казалось ей особенно величественным – сизые сумерки вливались в окно, разгоняя по углам чернильную мглу, в которой устраивали свои колыбели тени. Деревянные стены дышали – Тэаргавар слышала тихие скрипы где-то высоко на чердаке, шорох веток, гладящих бревна снаружи; в безмолвии любой звук обретал вес и становился значимее, глубже. Впервые за долгое время ей удалось остаться в одиночестве: сейчас рядом не было никого, а потому Знающая, предоставленная самой себе, ощущала себя в некоторой степени непривычно. За мутным стеклом растеклось голубовато-серое марево, в котором терялись очертания домов и деревьев. Тэарга некоторое время колебалась, стоит ли пойти на кухню и самостоятельно вскипятить воду для чая, однако все же решила дождаться, покуда не проснутся остальные. Странное дело – стоило одному человеку нарушить тишину привычным ритмом быта, как магия таяла на глазах, и постепенно мир вокруг этого человека приходил в движение, разбуженный даже не звуком – волей, импульсом. Тэарга же любила находиться вне двух этих состояний, быть на грани их, а потому просто сидела у окна, задумчиво наблюдая, как тонко меняются цвета вокруг и как светлеет мир. Из рассказов Слепой Мэг – а также из истории Бар-эс-Тиллада – Тэаргавар помнила, что в Аларисе действовали иные энергии, благодаря которым времена года здесь не сменяли друг друга. Такое странное искажение было результатом взаимодействия эльфов и перворожденной расы, жившей на Бар-эс-Тилладе задолго до них. Мэгавар рассказывала о них не слишком охотно, да и в библиотеке Дома Знающих Тэарга не сумела найти информацию, которая бы удовлетворила ее интерес. Несмотря на то, что ее племя поддерживало связь с Аларисом, пускай и не слишком тесную, записей об этом регионе в Лореотте хранилось совсем немного – в основном это были путевые заметки ведьм, сопровождавших торговые караваны, или Жриц, а также сухие отчеты, составленные послами былых времен, и никаких фактов о древней расе такие документы обычно не содержали. С годами отношения между Аларисом и Лореоттом становились все холоднее, Верданор прочно занял нишу торговли, раньше принадлежавшую эльфам пещер, и теперь какие-либо визиты случались крайне редко, что тоже препятствовало какой-либо исследовательской деятельности. Да и эльфы Алариса очень ревностно относились к вопросу распространения каких-либо знаний о тех, с кем делили землю. Так или иначе, Тэаргавар помнила, что в Аларисе время словно бы замерло, преображая мир и фиксируя процессы внутри него определенным способом. Она не слишком понимала необходимость и в принципе практическую пользу от такого искажения: Мэгавар всегда наставляла ее, что всему в природе необходим отдых, что цикл должен состоять из нескольких этапов, так как все в мире подчинялось примерно одним законам рождения, цветения, зрелости, увядания и смерти. Тэарга, размышляя о том, почему же эльфы Алариса нарушили этот цикл, пришла к выводу, что они таким образом пытались обрести то, что было утрачено здешним народом давным-давно. То, свидетелями и носителями чего были Рада с Лиарой. На эту мысль ее впервые натолкнула Гатара, встретившая их в деревеньке неподалеку от рубежа Алариса: эльфийка, увидев анай, согласилась вести весь их небольшой отряд. Она совершенно точно ощутила в них – или же увидела, Тэарга не знала – древнюю кровь; значит, и здесь помнили о бессмертии предков, о далекой земле, где их род не ведал смерти. Они могли искать это сокровище, как искала его сама Знающая, и ей представился шанс взглянуть на их поиск со стороны, оценить его, сопоставить с тем, что делала она. Ни в коем случае нельзя было упустить такую возможность. Тэаргавар понимала, что в ближайшее время ей придется удерживать в голове достаточно много задач; с другой стороны, иначе и не бывало, а она, к счастью, научилась использовать свой разум рационально, с максимальной пользой. Правда, из привычной колеи ее довольно часто пыталась выбить Гветан. Естественно, без умысла – Тэарга сомневалась, что это существо было способно всерьез строить хитроумные планы и специально запутывать окружающих, чтобы проследить их реакцию и каким-либо образом контролировать поведение ради личной выгоды. Впрочем, последнее она бы еще смогла уложить в голове: если бы дело обстояло именно так, Знающая поняла бы ее мотивы и сумела бы объяснить их себе самой. Сейчас же перед ней была непреодолимая, практически глухая стена, за которой начинался абсолютно нелогичный, запутанный мир Гветан. В нем дождь мог идти снизу вверх, деревья росли вверх тормашками, а все объективные законы зримого мира искажались, выворачивались наизнанку и рушились. Все происходило случайно, все случайности не просчитывались, а воспринимались как должное. Гветан искренне не понимала, почему остальные странно косятся на нее, почему считают ее странной; она была настолько естественна, что от того почему-то становилось немного стыдно – причем не ей самой, а тем, кто контактировал с ней. Тэаргу она регулярно сбивала с толку, раздражала, выводила из равновесия и ставила в тупик, порой – вытягивала из нее все силы, и это был настолько новый и ни с чем несравнимый опыт, что эльфийка даже ощущала некое подобие азарта. Как сохранить кристально ясное состояние покоя, если вокруг тебя постоянно жонглирует нелепостями взбалмошная девица, непредсказуемая, словно лесной пожар? С недавних пор Тэарга решила во что бы то ни стало добиваться прозрачности и безотносительности ко всему даже в присутствии этого недоразумения в чешуе, и в какой-то степени сложность подобного испытания очень ее тешила. Но все же подмечать все детали и стремиться все познать с каждой из возможных сторон было крайне трудно, когда позади слышалось бормотание, кряхтение, ворчание и непереводимые поговорки и прибаутки, когда на голову сыпались бессмысленные вопросы и неудобоваримые рассуждения, когда… Тэарга поняла, что снова начинает понапрасну волновать собственный, с таким трудом сохраняемый самоконтроль. Мысли о Гветан напоминали ее саму: были беспокойными, недовольными и одновременно с тем – яркими, шумливыми, будто целая стая птиц. Они абсолютно не вписывались в эти тихие, сизые сумерки, бледнеющие с каждой минутой, но такие долгие, тянущиеся нитью от веретена горизонта. Тэаргавар заставила себя вновь стать наблюдателем, свободным от собственных суждений и оценок – во всяком случае, ей хотелось верить, что они не имеют власти над ее взглядом. Знающей очень хотелось этой ясной чистоты, ровного потока, в котором не будет тревог и мельтешения мыслей; возможно, именно потому ей не хотелось рассуждать о том, что произошло в Аларисе и почему его жители вели себя так. Так или иначе, все прояснится со временем, а до той поры бессмысленно было строить догадки, которые рушились легче домика из сухих травинок. Она не знала, сколько времени просидела так, стараясь абстрагироваться от какой-либо мысленной деятельности, когда послышались чьи-то шаги. Поступь была ровная, сильная, и в звуке ее Тэарга с некоторым облегчением распознала шаг Рады; если бы сейчас наверху загремело, зашуршало и затопталось, она бы наверняка застонала вслух, поняв, что сейчас по лестнице скатится Гветан и начнет едва ли не прыгать у нее на голове, будто заполошный кот. Когда на лестнице появилась золотоволосая анай, от сердца отлегло еще сильнее, и Тэаргавар совсем расслабилась. Женщина заметила Знающую и направилась к ней, обходя стулья и стараясь не натыкаться на предметы в полумраке. Выглядела она не слишком-то отдохнувшей, однако все равно не такой изможденной, как та же Миерна. Она присела за стол рядом со Знающей, позевывая в кулак. - Светлого утра, - буркнула анай, искоса глянув на Тэаргу. Волосы ее забавно топорщились, и анай то и дело приглаживала их ладонью, запуская пальцы в золотистую шевелюру, - Почему не спишь? - Мне хватает и нескольких часов на сон, - негромко отозвалась Тэарга, - Я вполне отдохнула. Она могла бы попытаться объяснить Раде, что ей также нужна была тишина, в которой отсутствовала бы даже тень чьего-то сознания. Сон спящего где-то рядом человека все равно нарушал прозрачную тишину, каким бы тонким и безмолвным ни был и какие бы прочные стены не разделяли его с другими. Тэаргавар чувствовала эхо чужих видений, что прокатывалось рябью по самому краю ее собственного мира, и это волнение извне в некоторой степени отвлекало, не позволяло сосредоточиться полностью. По-хорошему, в такие моменты стоило совсем уходить, максимально отдаляться от живого крова, однако подобная возможность не всегда была. Знающая с тихой тоской вспомнила свои летние рассветы на склонах Караласса, куда она порой выбиралась из подземного сонного города, до пробуждения которого еще оставалось время. Там она была предоставлена лишь себе, совершенно освобождена от любого чужого влияния, пусть даже неосознанного, и могла познавать окружающий ее мир и мир свой собственный так полно, как только ей хотелось. В этом был такой восторг, такая свобода, что Тэарга в эти часы ощущала себя всесильной, способной выйти за любые границы… Однако Мэг всегда предупреждала ее, что гордыня и чувство непобедимости ни к чему хорошему не приведут, и Тэаргавар вскоре научилась контролировать интенсивность своих ощущений, смирять эмоции и держать себя в руках. Наверное, лучше всего в жизни она постигла самообладание – и даже восходящее над темными склонами и вересковыми перевалами солнце в чем-то помогло ей достичь этого: благодаря ему она научилась узнавать красоту так, чтобы это не захлестывало ее и не пронзало ее сердце насквозь. Так и жила с тех пор. Отвлекшись, Знающая в своих рассуждениях ушла довольно далеко от изначальной темы – и от Рады, молчавшей то ли из деликатности, то ли попросту оттого, что анай еще не проснулась окончательно. Так или иначе, Тэарга могла бы побеседовать с ней о важности полной и всеохватывающей тишины для глубины любого мыслительного процесса, однако женщина вряд ли оценила бы по достоинству такой разговор прямо с утра. Знающей подумалось, что, пожалуй, без пресловутого самоконтроля она порой бывала бы невыносимой. Так что очень даже славно, что она умудрилась так обстоятельно воспитать себя. Мысли вновь попытались завернуть в далекое русло, и Тэаргавар заставила себя переключиться на диалог с Радой. - Надеюсь, что вам удалось набраться сил. Понятия не имею, сколько времени займет наш путь, если мы сохраним прежнюю скорость. Кажется, наша провожатая утомляется в дороге сильнее, чем мы. - Мне не слишком нравится то, что она угрожает нам, - анай хмуро рассматривала столешницу – глаза ее изучали тонкий узор древесины. Тэарга лишь пожала плечами: - Полагаю, что она убеждена, будто находится в своем полном праве. Это ее земля, ее порядки. Мы чужие здесь. Возможно, поэтому формулировки ее так резки, - ведьма не стала добавлять, что эльфы в принципе отличались некоторым недружелюбием – даже эльфы мирного Алариса. Она даже могла объяснить подобное отношение к иноземцам с точки зрения племени и вполне сумела бы оправдать его – во всяком случае, для себя самой. Однако и Раду можно было понять: Миерна не нападала на них, однако исходящая от нее агрессия ощущалась более чем конкретно. Даже если бы Тэарга не сообщила спутницам, о чем говорила вечером эльфийка, они все равно чувствовали бы угрозу. Помолчав еще немного, Знающая добавила, - Постарайся не обращать внимания на это – и расценивай как предупреждение. Оно просто поможет нам безопасно контактировать с теми, кто находится здесь. - Не сказала бы, что обещание залезть в мои мысли и контролировать меня помогает мне ощутить себя в безопасности, - невесело хмыкнула Рада, - Да и то, как это все высказывается. Тэарга вполне понимала ее: Миерна действительно не стремилась к какому-либо контакту и демонстрировала лишь резкость. С другой стороны, прошло совсем немного времени с тех пор, как женщина встретилась с ними, а потому, вероятно, ей необходимо было привыкнуть к ним. Гветан вот привыкла довольно быстро, и теперь Тэарга даже не знала, хорошо ли это или плохо. Иногда это существо бывало забавным, но в другие моменты Знающая с удовольствием бы отправила ее на самый край мира – предварительно связав той водорослью, которую речная девушка постоянно поминала и название которой Тэарга не могла и не хотела запоминать, даже несмотря на очевидную простоту. - Мы понятия не имеем, что представляет из себя связь, о которой говорила Миерна, - наконец произнесла Знающая вслух. Опасения Рады, к счастью, несколько отличались от подозрений Гветан, а потому она даже не ощутила себя ученой вороной, без конца повторяющей одно и то же, - Я все-таки полагаю, что она проявляется не настолько явно, насколько нам обрисовали. И что право на приватность все равно сохраняется; возможно, просто ощущается какое-то общее состояние, эмоции, отрывки особенно сильных переживаний. По идее, все это становится частью единого поля – и вряд ли можно так легко выделить носителя этого состояния или переживания. Возможно, в нашем случае будет и проще – мы изначально отличаемся от жителей Алариса… Однако я не думаю, что все настолько уж критично. Рада внимательно выслушала ее доводы, не перебивая и не настаивая на своем. Тэарга очень сомневалась в том, что сказанное как-то изменило отношение анай к происходящему или успокоило ее, но женщина ограничилась коротким кивком, показывая, что услышала Знающую. По чести сказать, в отношении иноземок Тэаргавар была совершенно спокойна: те вели себя взвешенно, не делали поспешных выводов и очень последовательно узнавали все новое – во всяком случае, именно такие выводы сделала ведьма, пронаблюдав за ними некоторое время. И Рада, и Лиара были достаточно осторожны и разумны, чтоб не идти на конфликт – хоть Раде явно не нравилось то, каким образом Миерна раз за разом строила с ними диалог. К счастью, из всех спутниц сомнения у нее вызывала только Гветан – но и с ней можно было совладать; Тэаргавар покуда еще не выработала линию поведения, которая с этой девицей работала бы безотказно, но надеялась, что в критический момент сумеет разрешить конфликт, если тот возникнет. Возможно, стоило побеседовать с речной девушкой на предмет того, как ей лучше вести себя в Аларисе – Тэарга полагала, что при самом лучшем раскладе Гветан не грозит ничего, при худшем – выдворят вон, вернув в Мириласс. А для того, чтобы тот самый лучший расклад воплотился в жизнь, речной девушке стоило приложить минимальные усилия и не лезть на рожон. Проще говоря, научиться вовремя закрывать рот – и открывать его, когда ситуация того требует. Еще через некоторое время к ним с Радой присоединилась Лиара. К тому моменту сумерки совсем побледнели, темнота утратила свою насыщенность, а Знающая начала ощущать легкий голод. С появлением второй анай диалог оживился – теперь уже они вдвоем расспрашивали Тэаргу об Аларисе, о здешних жителях и принятых на этой земле порядках. Об этом она знала не так уж и много, однако имеющейся у нее информацией поделилась – как и своими предположениями о том, почему их все-таки согласились впустить. Услышав ее версию, Рада вновь помрачнела. - Если все действительно так, ей стоило бы вести себя иначе. Пока я не вижу никакого дружелюбия. Если это продолжится в том же духе… - Не реагируй на это, - негромко проговорила Тэарга, стараясь, чтоб голос звучал умиротворяющее, - Думаю, что всякая необходимость общаться с ней у нас отпадет, как только мы окажемся при дворе. Миерна верно сказала: она – всего лишь стражница, которая выполняет свой долг. Стражу положено охранять и устрашать. И в нашей ситуации ее слова не стоят твоего беспокойства. Решение принимает владыка – и я полагаю, что с учетом всех обстоятельств он рассудит по справедливости. Ничего предосудительного мы не сделали, повода для каких-либо наказаний нет. Нужно просто сохранять спокойствие, вот и все. Едва ли ты добьешься позитивных изменений, если ответишь на ее угрозы. - Я прекрасно понимаю это, - Рада взглянула прямо в лицо Тэарге, и та в который раз ощутила себя неуютно; естественно, анай не могла рассмотреть ее черт, но даже случайный зрительный контакт был неприятен. Впрочем, Рада не пыталась рассмотреть ее – да и занимали женщину другие мысли. Она качнула головой, - Но как по мне, демонстрация оружия, пусть даже на словах – уже угроза. Можно пропустить это мимо ушей первый раз, второй, третий… На десятый я уже не стану молчать. Это было сказано очень спокойно, однако Тэаргавар внутренне напряглась: она не сомневалась в том, что анай сдержит слово – Рада была достаточно убедительна, да и свое оружие получила не просто так. А Миерна по-прежнему оставалась закрытой, и потому предсказывать ее реакции и поведение Знающая не взялась бы. Оставалось лишь надеяться, что никто никому не даст поводов претворять в жизнь не самые приятные обещания. От тревожных мыслей Тэаргу отвлек хозяин гостиного дома – жена его, проснувшись и приведя себя в порядок, тотчас завозилась на кухне, а эльф вышел к ним побеседовать. Лиара изъявила желание помочь хозяйке, и мужчина, хоть и удивился, не стал препятствовать ей. Тэаргавар тоже не ожидала от маленькой анай такого шага – молодая женщина лишь едва заметно улыбнулась Раде, а затем скрылась в соседней комнате. Вскоре Знающая расслышала отдельные обрывки фраз на древнем наречии, однако прислушиваться не стала: пока Миерна не спустилась к завтраку, стоило бы немного расспросить эльфа об обстановке в Аларисе. Ведьма надеялась, что он окажется общительнее и дружелюбнее, чем их новая спутница – и ее надежды оправдались; но мужчина осторожничал и явно не собирался давать конкретные факты, а ограничивался общими уклончивыми фразами о том, что все не слишком благополучно. Остальное, по его словам, им непременно сообщат в чертогах владыки, если на то будет воля светлейшего. Они же, простые подданные Алариса, лишь уповают на то, что в скором времени местные Знающие сумеют изменить ситуацию, а до тех пор жителям должно помалкивать и не разводить напрасную панику. Говорил эльф очень сдержано, хоть от Тэарги и не укрылась скорбная тень, исказившая черты его лица. И, к ее досаде, какой-то ясности добиться она так и не смогла. С людьми все же было куда проще: если знать, что и как говорить, от любого трактирщика можно было заполучить необходимые сведения – или хотя бы слухи – за полчаса беседы. С другой стороны, от своих же собратьев она ожидала большей осторожности – так что в каком-то смысле не разочаровалась. Вскоре спустилась и Миерна – рыжая эльфийка удостоила спутниц одним коротким взглядом и ни единого слова им не молвила. В ее присутствии атмосфера заметно изменилась: Тэарга чуяла и напряжение Рады - тщательно упрятанное, впрочем, и опасливую неуверенность хозяина гостиного дома, который не смел задавать вопросы стражнице, и колючую незримую стену, ограждавшую Миерну от всякого, кто решился бы обратиться к ней. Лиара помогла жене эльфа принести еду, и на запах практически сразу же пришла Гветан. Ее появлению, как и ожидала Знающая, предшествовал шум на лестнице, кряхтение и топот, а затем в обеденный зал прокралась и сама девушка, мерцая серебряными глазами в спину Миерне и косясь на ту, как на неприрученную химеру. В молчании они завтракали, затем – наскоро распрощались с хозяевами дома: те не взяли с них никакой платы, когда Тэарга прямо задала вопрос о стоимости ночлега. - Вы скрасили тишину нашего дома на один вечер, - слабо улыбнулся им эльф, - Думаю, это вполне достойная плата. К тому же, мы чтим стражей последнего рубежа – для них установлены некоторые привилегии. Так что… доброго пути вам, гости. Надеюсь, Аларис примет вас. Они покинули крохотную деревеньку – и потянулась дорога через укрытые снегами леса, долины с инистым окоемом деревьев вдалеке. Тэаргавар слушала мир с помощью теней: те ощущали себя не слишком уютно в Аларисе, однако существовали всюду, а потому тянуть их из подземных колыбелей было не особо сложно. Они сообщали ей, что над здешней землей одновременно существовало несколько энергетических искажений – однако для того, чтоб разобраться в их природе, Тэарге пришлось бы остановиться и потратить некоторое время на исследование этих искажений. Естественно, такую роскошь Миерна едва ли предоставила бы им, а потому Знающая ломала голову в поисках разгадки, не опираясь на объективное состояние вещей, а полагаясь лишь на логику. Строить предположения, не имея доказательств той или иной версии, было чрезвычайно неприятно – но Тэаргавар утешала себя тем, что в некоторых случаях такой метод работал. В случае той же Гветан, например: девушка же как-то умудрялась додумываться до истины, полагаясь лишь на случайную мысль или на ряд наблюдений, бессмысленных на первый взгляд. С другой стороны, Тэарга все равно не слишком представляла, как применить этот метод к себе и как с ним работать. Проверенные способы даже в теории казались надежнее. На очередном привале, пока Миерна, обняв свои плечи руками, жалась спиной к стволу темного старого дуба, неподалеку от которого они разместились, Тэарга предприняла еще одну попытку поговорить с ней. - Прошу тебя, выслушай меня, - обратилась она к эльфийке, присаживаясь напротив нее – впрочем, на достаточном расстоянии, чтоб та не решила, будто Знающая посягает на ее границы, - У меня есть одна идея, которая, возможно, помогла бы нам сократить путь – и сохранить силы. - Мне не нужна твоя помощь, - огрызнулась женщина, глянув на нее исподлобья. Несколько секунд Тэарга ждала продолжения, однако его не последовало. Так же спокойно Знающая продолжила: - Я не предлагаю тебе помощь. Я прошу тебя лишь выслушать меня. Дальше ты сама рассудишь, насколько приемлема моя идея. - Я уже все тебе сказала, - грубо отозвалась Миерна, - Мне не нужны твои идеи, твоя помощь и беседы с тобой. Я не убила тебя только потому, что ко двору владыки за вас отправился гарант. До тех пор, пока владыка не объявит свою волю, ты для меня – иноземка, вторгшаяся в Аларис. - Мы не вторгались – мы пришли за помощью, - возразила Тэарга – не повышая голос и не пытаясь надавить на собеседницу, - И пришли без злого умысла. Не стоит приписывать мне и моим спутницам того, чего мы не совершали и о чем не помышляли. Вдруг эльфийка подалась вперед – слишком резко и быстро, Знающая не ожидала ее движения. Впрочем, среагировала она мгновенно и инстинктивно: тень сразу же уплотнилась перед ней, вырастая тонкой, но прочной стеной между ними. Кинжал в руке Миерны замер прямо у теневого барьера, как раз на уровне горла Тэарги. Она чувствовала движение за спиной – однако все ее внимание было сконцентрировано на эльфийке; Тэаргавар знала, что сейчас та не зарезала бы ее, что кинжал был всего лишь ее защитой – но решительно не понимала, от чего именно Миерна пыталась защититься в данной ситуации. Так напуганный зверь скалился, обнажая передние зубы, чтобы запугать врага. - И до вас приходили сюда за помощью – несомненно, мы помогли, - прошипела Миерна, наклонившись почти вплотную к барьеру теней. Собранная в тонкую пластину полупрозрачная мгла крала цвет, а потому глаза женщины переливались всеми оттенками от белого до почти черного. И искаженное ее лицо действительно больше напоминало морду оскалившегося зверя, - И за эту помощь нам отплатили бедой, которая пожрала нашу землю и наших детей. Если ты скажешь сейчас хоть еще одно слово о помощи, о чистоте помыслов, о чем угодно – я ударю. Потому что тот, чьи помыслы чисты, не станет прятать лицо, как трусливый вор. Я не верю ни единому твоему слову, женщина, я не желаю знать ни имени твоего, ничего, что ты могла бы рассказать мне. Ты можешь прямо сейчас уйти вон из Алариса, поджав хвост – я сама выведу вас. Можешь и пойти дальше. Если владыка велит – я оставлю тебе твою жизнь. Считай это самым благородным даром из всех возможных – как и то, что до сих пор ты жива. Я не боюсь твоих фокусов, они меня не остановят. Мой долг – хранить эту землю; я не сумела уберечь ее однажды, и во второй раз я не допущу подобного промаха. Так же быстро, как вынула, Миерна спрятала кинжал, не отрывая взгляда от Тэарги. Знающая не шевелилась – внутри нее был лишь прозрачный, будто талая вода, покой, глубокая тишина и отсутствие каких-либо эмоций. Она наблюдала, как рывком Миерна поднимается на ноги с темных корней – движения ее были резки, остры, угловаты. Эльфийка процедила сквозь стиснутые зубы: - Без меня чтоб ни шагу никто за пределы этой поляны не сделал. О последствиях вы предупреждены, - а затем зашагала куда-то в сторону, двигаясь быстро и рвано. Когда скрип снега под ее сапогами начал стихать, Тэаргавар поднялась, убрала тень и не спеша направилась к спутницам, наблюдавшим все произошедшее. Рада была на ногах, руку держала так, словно готова была в любой момент выхватить оружие, а вся ее поза казалась напряженной, сжатой в пружину; Гветан же, вцепившись в рукав Лиары, глядела на нее во все глаза. Как только Тэарга оказалась рядом с ними, речная девушка сунулась к ней едва ли не под руку и яростно зашептала: - Видишь?! Видишь?!.. Говорила я тебе, неладно все! Что ты ей сказала такого? Чего она обозлилась?! Ай, беда, точно зарежет нас, говорю тебе – и меня вместе с вами, даже память забирать не станут, так справятся – обухом топора по темечку да дело с концом… - Ничего страшного не произошло, Гветан, - прервала ее Тэаргавар, и девушка оторопело уставилась на нее, так и замерев с раскрытым ртом, - Все под контролем. Никто нас не зарежет. У нее нет никаких оснований сейчас для этого. - А это что было?! – девушка махнула рукой туда, куда ушла Миерна - шепот стал чуть громче и настойчивее, - Скажешь, она так тебе побрататься предложила?! - Гветан, я уже сообщила все, что думаю по этому поводу. Доверять мне в данном вопросе или нет – исключительно твое решение, ты в состоянии принять его самостоятельно, - сообщила девушке Знающая, и та, не переставая неверяще таращиться на Тэаргу, опустилась обратно на свой вещмешок, качая головой и бормоча что-то чуть слышно под нос. Тэаргавар, напомнив себе о важности самоконтроля, присела рядом с Лиарой и Радой. Золотоволосая анай пытливо оглядывала ее, и в голосе женщины слышалось напряжение: - Что произошло? Почему она пыталась напасть на тебя? - Она не пыталась напасть - просто довольно четко обозначила свои границы, - предложила свою версию произошедшего Тэаргавар. Отстраненно ведьма подумала о том, что между ней и спутницами уже установилась стойкая связь и определенная форма доверия: Рада готова была защитить ее. Скорее всего, Лиара предупредила женщину о том, что Знающая защищена тенью - но та немного расслабилась лишь после того, как Тэарга сама озвучила, что повода для тревог нет. И поведение Миерны ей не нравилось совершенно точно. Еще раз окинув ее внимательным взглядом, анай хмыкнула: - Дипломатическая миссия опять провалилась? - Я хотела предложить ей открыть Врата Сторон, - пояснила Тэарга, - Переход. Вас я не сумела бы провести, так как все еще не уверена в том, как на вас отреагируют потоки, если я войду вместе с вами. Однако она вполне могла бы пройти, если бы предоставила мне координаты точки выхода. Она сообщила бы о нас Знающим владыки, и те создали бы безопасный переход для нас всех. Но она не пожелала слушать. - По-моему, это уже достаточное основание для того, чтоб побеседовать с ней о том, почему не стоит размахивать без повода ножом, - заметила Рада, выразительно приподняв брови. Лиара с тревогой взглянула на нее, однако ничего не сказала вслух – а Тэарга только отрицательно качнула головой: - Нет нужды. Ты хочешь, чтобы нас обвинили в нападении на стражницу Алариса? Тогда у них будут все основания считать нас врагами, и она будет права, если обвинит нас. В свою очередь, она не может ничего сделать до тех пор, пока мы не ослушаемся ее. Она не имеет права принимать такие решения, и наказание постигнет и ее. Нужно просто не реагировать, вот и все. Наша защита – абсолютное спокойствие, честность и отсутствие каких-либо негативных реакций. - Она провоцирует тебя, - хмуро проговорила Рада, - И постоянно угрожает. Словно мы – пленники. - Я не думаю, что она провоцирует нас для того, чтоб специально получить повод для обвинения – во всяком случае, не сознательно. Ее непосредственных мотивов я не знаю, однако пока что все, что я видела – обыкновенная реакция на сильный раздражитель, причиняющий боль, не более того, - Тэарга посмотрела туда, где скрылась за деревьями Миерна, - Боль может быть и внутренней, эмоциональной, может быть такой интенсивности, что ее провоцирует любой внешний раздражитель… так или иначе, лучшее поведение в этой ситуации – не обращать внимание на ее вспышки. Вот и все. - Я немного расспросила ту женщину из гостиницы, пока мы готовили, - Лиара задумчиво нахмурилась, и Тэарга прислушалась к ней, - Она сказала, что недавно в Аларисе произошло несчастье, после которого в эти земли пришла зима. Она говорила, что раньше он был отделен от внешнего мира и его бед мощной защитой, однако незадолго до нас в Аларис впустили чужеземок, и сразу после того, как они ушли, этот барьер каким-то образом истончился, а затем и вовсе исчез. Было еще что-то, чего она не сказала… Общее горе, одно для всех эльфов здешнего края, - Лиара встревожено взглянула на Тэаргу, - Та женщина сказала, что их весну украли. Что похитили все тепло. Мне не показалось, будто она говорила только о времени года – это что-то очень важное для них. Возможно, все дело в этом? Выслушав ее, Тэарга задумалась. В словах Лиары был смысл – но она представления не имела, что именно имела в виду эльфийка. Возможно, она сумела бы разобраться, если бы попробовала изучить перепутанные искаженные энергии, пронизывающие Аларис, его землю и его воздух – но на это в любом случае требовалось время. Миерна не желала идти на контакт, и искать ответы у нее было бесполезно, и заполучить вразумительные объяснения они могли лишь при дворе. Других вариантов Тэарга не видела – о чем и сообщила анай. - Скорее всего, ситуация прояснится лишь тогда, когда мы увидим владыку и сможем поговорить с ним. Не раньше. До тех пор следует поступать разумно – так мы обеспечим себе безопасность и избежим проблем. Если вдруг вы не уверены в том, что нам следует идти ко двору, если сомневаетесь – давайте решим прямо сейчас: мы можем либо уйти, но тогда я совершенно не представляю, где искать тех, с кем мы могли бы обсудить все интересующие нас вопросы; либо же можем остаться – но тогда нужно будет некоторое время придерживаться их правил игры. Я приму любое ваше решение, но нам нужно знать точно, чего мы хотим. Некоторое время анай молчали, обдумывая сказанное эльфийкой. Знающая вновь взглянула на заметенную снегом рощицу – и увидела приближающийся к ним силуэт: Миерна возвращалась. Затем Рада, взглянув Лиаре прямо в глаза, кивнула ей, словно поняла ту без слов, а после обернулась к Тэарге: - Толку-то возвращаться. Дальше пойдем. Если все обойдется – с ней мы потом разберемся. Примерно такого ответа Тэарга и ожидала, а потому просто кивнула, принимая их волю. Гветан, молчавшая все это время, продолжала таращиться на нее то ли укоризненно, то ли еще как-то – Знающая не могла прочесть выражение ее лица; пожалуй, стоило и речной девушке объяснить, как им нужно себя вести и почему – правда, в ее случае объяснять придется долго, Гветан была слишком упертой. Впрочем, с этим тоже можно было в конце концов смириться. Миерна подошла к ним – Тэарга успела заметить капельки на ее ресницах и румянец на щеках, словно женщина растирала лицо снегом. Метнув еще один ледяной взгляд на спутниц, эльфийка коротко бросила: - Дальше идем. Больше – вновь ни слова. Но это, опять-таки, вполне оправдывало ожидания Тэарги. Их небольшой отряд двинулся в путь, дальше к Эрхелю, и Знающей оставалось лишь надеяться, что путешествие это не затянется: едва ли его можно было назвать приятным хотя бы для кого-то одного из них. Да и вопросов стало гораздо больше и каждый из них пока что ставил ее в тупик и ответа не находил, а Тэаргавар не особо любила такое положение дел.