Дикая охота. За степными ветрами

- Полагаю, что ты жаждешь объясниться. Я права? Меред, подавив тяжелый вздох, устало воззрилась на Ашвари. Ведьма заинтересованно рассматривала маленькую высокую чашечку, которую вертела в пальцах уже некоторое время. Кисть ее при этом двигалась так плавно, словно южанка играла с воздухом – или танцевала. Меред наблюдала за тем, как перетекали ее жесты, и старалась избавиться от напряженного ощущения ожидания, когда прямо из этого мягкого и легкого потока разрядится молния. Возможно – прямо ей в голову. - Мне нечего объяснять тебе, Ашвари, и ты прекрасно знаешь это, - она надеялась, что голос прозвучал достаточно миролюбиво, и что этого хватит. Ведьма чуть нахмурила брови, из-за чего выражение ее лица стало сосредоточенным, а взгляд, устремленный на тонкостенную чашечку, сделался проникновенным и участливым. - Да? Ну хорошо. Еще несколько секунд в комнате гостиницы, в которой они остановились на ночлег, царила умиротворяющая тишина – нарушал ее лишь веселый гомон, долетавший из общего зала. Слышалась плясовая мелодия, топот и смех – когда Меред поднималась вместе с Ашвари в их комнату на третьем этаже, народу в гостинице уже было столько, что не протолкнуться. Возможно, Рандир уже успел нарваться на кого-нибудь – и Птица была счастлива, что не присутствует при всех возможных разборках и пьяных потасовках. Сегодня наемники отдыхали, сегодня все у них сложилось складно, и каждый мог позволить себе такой отдых, какого ему хотелось. Но Меред это, судя по всему, не касалось. Ашвари наконец прекратила созерцать чашку и подняла взгляд на Чайку, поворачивая к ней голову. Она не мигала, и Меред увидела именно то, что ожидала увидеть: сузившиеся зрачки, тонущие в синем-синем океане под пологом черных, как ночь, ресниц. И кажется, волны этого океана уже вздымались над Птицей, чтобы в следующий миг обрушиться на нее со всей мыслимой яростью. Она почти чувствовала, как ее затягивает в водоворот шторма, неудержимого и всеохватывающего – и это было бы поэтично, если бы не легкая улыбка, тронувшая губы Ашвари. А в следующую секунду пальцы ее разжались. Жалостливо звякнули черепки, совсем недавно бывшие целой ни в чем не повинной чашечкой. Ашвари по-прежнему не мигала – и улыбалась, из чего Меред сделала вывод, что вот сейчас женщина была в бешенстве. Ощутив собственную полную обреченность, Птица смиренно приготовилась к следующей волне: она прекрасно знала, что любую бурю стоило просто переждать – потому что иного способа как-либо пережить ее не существовало. Более того, она предпочитала сразу же получить весь шквал – потому, помянув Хартанэ, очень осторожно и мягко проговорила: - Милая, я думаю, что не стоит портить имущество гостиницы… Давай мы… Она не договорила – Ашвари как раз деловито взяла вторую чашку; всего Меред насчитала их четыре: судя по всему, они служили украшением интерьера – как и круглая тарелка с красочной, приятной глазу росписью, на которой чашечки и стояли. Меред прикинула свои шансы уберечь утварь от гнева своей женщины – и картина была не слишком утешительной. В особенности если учесть то, что чашка мгновенно полетела в голову Птицы, и та чудом успела увернуться. Звон битой посуды едва ли привлек бы чье-то внимание: гостиница сегодня гуляла, от угощений ломились столы, а питье лилось рекой – по той же самой причине, что они сейчас находились здесь. По той же причине, по которой рука Ашвари уже плавно тянулась к следующей чашке. Теперь она не отрывала взгляда от лица Меред, и Чайка ясно видела, как по-особенному остро и красиво прорезались ее скулы, а жилы на изящной шее выступили четче, подчеркивая притягательную силу ее тела. Так ведьма выглядела только в определенные моменты. Птица не знала, куда в такие минуты девался ее инстинкт самосохранения и почему гнев этой женщины так завораживал ее, почему вместо желания поскорее скрыться где-нибудь в ней просыпалось что-то слепое и голодное, что хотело ее – всю и всякую и прямо сейчас. Конечно, помимо этого она испытывала и усталость, и раздражение, и в некотором смысле страх, потому что в ярости Ашвари становилась абсолютно непредсказуемой; однако это совершенно не мешало всем этим ощущениям как-то уживаться вместе, создавая непередаваемый ворох внутри самой Меред. - Помнится, любезная твоя подруга детства проявила неслыханную щедрость и заявила, что сегодня никто может не беспокоиться о том, сколько монет в его кошеле – и что все расходы она берет на себя. Уверена, что она с огромной радостью простит мне маленькую неловкость, правда? Она была так убедительно счастлива, не могу буквально сдержаться – надо ведь помочь человеку совершить благое дело, если он желает!.. - Ашвари, - Меред решительно сделала шаг к ведьме – и на этот раз успела поймать следующую чашку у самого лица, - Нам стоит спокойно все обсудить, потому что я точно так же не ожидала… - Встретить здесь еще одну свою потаскушку?! – прошипела Ашвари, и выражение обаятельной и приятной заинтересованности слетело с ее лица, словно его в один миг смахнул ветер. Ведьма чуть нагнула голову вперед, и Меред казалось, что ее черные кудри, сейчас свободно рассыпавшиеся по плечам, тоже разметал штормовой поток. Не глядя, она нашаривала первое, что попадется под руку, в явном намерении запустить это в Меред и наконец попасть, - А уж я-то как удивилась! Меред из Паррена, ты, я смотрю, вообще любишь удивлять: я уже прямо жду, что в каждом городке, где мы будем останавливаться, нас будут ожидать твои шлюхи! Двоих уже нашли, что дальше?.. - Да каких шлюх, о Хартанэ, - Меред поморщилась: Ашвари в гневе никогда не стеснялась в выражениях. Она в принципе никогда не стеснялась и всегда довольно четко обозначала свое отношение к происходящему. Сегодня, правда, что-то пошло не так, и Меред требовалось некоторое время на то, чтобы уложить все в собственной голове, - Послушай, сейчас я совершенно не понимаю твоих претензий, это все – просто нелепость какая-то. Давай сядем и… - Нелепость? – промурлыкала ведьма, зацепив кончиком пальца ручку последней чашки и покачивая ее из стороны в сторону, - Давай-ка я сама буду судить о том, что есть нелепость, а что нет, договорились, милая? А пока повторю свой вопрос: ты, наверное, нестерпимо хочешь все мне объяснить, да? Единственное, чего Меред сейчас по-настоящему хотела – так это скрутить ее по рукам и ногам и закрыть ей рот самым доступным и простым способом. Однако для этого как минимум стоило отобрать у ведьмы все, что она так или иначе могла разбить или сломать. А пока что Ашвари еще не предоставила ей такой возможности: к ней сначала нужно было просто подойти – а Птица видела, что сейчас южанка вполне могла и молнию в нее всадить. И едва ли ее что-либо остановило бы. Вообще – вся ситуация казалась ей одним сплошным фарсом, и пока Меред не понимала, что ее приводит в ступор больше: непосредственно события, предшествующие этому славному разговору, сплетение дорог, поверить в которое было так сложно, или же венчавшая все это Ашвари. Как всегда, повода убивать на месте и бить посуду у нее не было, но Меред уже запомнила, что так южная женщина показывала, что Птица ей не безразлична. Это, несомненно, грело сердце, но иногда здорово выматывало и лишало последних сил. С другой стороны, в такой ярости ведьма была первый раз на ее памяти, да и Богиня позаботилась о том, чтоб Меред не приходилось скучать с женщиной, к которой она испытывала чувства, а потому стоило смириться и с этим. К небольшой деревеньке под названием Переправа Кэди они добрались ближе к вечеру нынешнего дня, когда солнце, продравшись сквозь разлохмаченную кудель облаков, скатилось по небу к темным макушкам холмов. Откуда-то из-за спины на землю опрокидывался вечер, и Меред была тиха и спокойна – ей казалось, что сумерки гонят вперед их небольшой отряд, словно стая охотничьих псов, выслеживающих добычу. Звездные глаза псов провожали силуэты всадников, когда они спустились в долину к широкой реке, вдоль берега которой растянулся длинный причал – Птица видела мостки, разрезающие полосами заметенную гладь льда. Причал было видно с вершины холма – теперь же его заслоняли дома на высоких сваях. Окошки золотились мягким сиянием, перемигиваясь с первыми звездами, дальше вдоль берега тянулся ряд невысоких деревьев, за которыми начинались укрытые снегом поля. Самая обыкновенная деревенька – Меред никогда бы не подумала, что здесь могли прятаться ведуны, пусть даже на постой останавливаться: местечко оказалось небольшим, абсолютно непримечательным и тихим. Поначалу Чайка сомневалась даже в том, что здесь есть хоть захудалый постоялый двор. С другой стороны, с учетом всех обстоятельств долина близ Переправы Кэди вполне могла быть более чем подходящей для того, чтоб укрыться от храмовников. Да и Шейд Шторм вел их уверенно, из чего Птица сделала вывод, что наемник раньше бывал в здешних краях. Пока они искали постоялый двор, где можно было бы выведать новости и отдохнуть, Меред прислушивалась к собственным мыслям, что плавно текли, не задерживаясь надолго – но все равно оставляя следы. Мир развертывался так, как ему хотелось, не спрашивая разрешения ни у королей, ни у целых народов, ни у могущественных мудрецов, знающих тайное слово заклинаний и письмен древности. Он вынуждал своих детей бежать быстрее времени, выбиваясь из сил и сражаясь за каждый шаг. Как никогда четко Меред могла провести черту, за которой для нее началась совершенно иная жизнь: чертой этой стал Излом. До момента, когда на небо взошла ледяная звезда Ярис, все казалось таким простым и понятным, нерушимым… У Меред был ее дом – Келерийская Гильдия, ее будущее – стезя наставничества, ее сердце – в нем с великой мукой и бережной нежностью она берегла лишь один образ долгие годы. А потом все и впрямь изломалось, раскрошилось тонкой ледовой коркой под неосторожным шагом. Лишь после начала Излома Меред прошла настоящее посвящение – такое, после которого имеешь полное право носить Птичье имя. И случилось оно не в Гильдии, не под присмотром старой Гаэры-Вороны – а в Хартанэ забытой деревушке, откуда и начался путь трех Птиц. Для каждой из них мир явил волю по-своему, и Меред была уготована дорога, какой она вовсе не ждала. Скажи ей кто-нибудь пару-тройку лун назад, что все изменится настолько круто, Меред не поверила бы. В одночасье у нее отняли – и дом, и кажущееся таким логичным будущее, и даже тоску, которую раньше она называла любовью. Теперь можно было говорить о каком-то «раньше» почти со снисходительностью – и удивляться, как это она могла думать о том, что все всегда будет нерушимо и ровно так, как она задумала. И ведь казалось бы, что Меред хорошо знала, как порой жизнь выкручивала узлом прямой путь, с самого детства знала – еще с тех пор, как покинула родной Паррен, где ей больше не было крова, с тех пор, как прибилась бездомным котенком к труппе скоморохов, с тех пор, как ее привезли в Гильдию… Но даже все эти вехи не шли ни в какое сравнение с той, которая пролегла пропастью между прошлым и будущим, образовав ее настоящее, в котором не было ни тени былого. Келерия осталась далеко на севере, и Меред не знала, когда ей доведется снова увидеть знакомый силуэт старого замка на фоне сумрачных гор и подставить лицо колючему ветру, кубарем слетавшему прямо с крутых вершин. О наставничестве тоже можно было забыть до времени, покуда Излом не завершится: у нее было совершенно другое задание, и порой Меред не слишком понимала, почему именно ей приказали отыскать ведунов-скоморохов и убедить их присоединиться к объединенному войску. С этим гораздо лучше справились бы другие Птицы, более опытные, знающие, где и как искать – однако эта обязанность легла на ее плечи, и удивительным образом все творилось так, как должно было твориться, и это было так… правильно? Что же до всего прочего… - Что за помойка, ну?.. – ворчание Рандира вывело ее из странного оцепенения, и Меред встрепенулась. Помор, как и всегда, находился в дурном расположении духа и явно желал, чтобы все окружающие осознали это в полной мере, чтоб ни у кого даже сомнений не осталось: Рандир недоволен. - Во рту у тебя помойка, белобрысый, вот и сыпется всякий мусор, как только языком трепать начинаешь, - фыркнула Эрит-Незабудка, - Надоел нудеть. - Опять нарываешься, кошка цхорова? – тут же ощетинился наемник, сузив темные колючие глаза, - Я предупреждал тебя, чучело лохматое, не лезь ко мне! Договоришься ты у меня… - Да больно нужен ты мне, чтоб лезть к тебе, - Эрит насмешливо глянула на него через плечо, - Ноешь как дитя малое. То тебе не так, это не так. Что, надо было, чтоб тебе дорогу лепестками цветов до самого постоялого двора устилали да хвалу пели? Обычное селение – а ты рожу кривишь, как купеческая дочка перед свинопасом. Хватит уже. Коль хочешь – езжай до самой границы и дальше один, никто тебя не держит. - Советы свои знаешь куда засунуть себе можешь? – огрызнулся Рандир в спину молодой женщине, - Сам разберусь, что мне делать и что говорить, и ты мне не указ!.. Дальше можно было не слушать: любой диалог Рандира и Эрит всегда превращался в долгое препирательство, богатое руганью и довольно нелицеприятными высказываниями наемников друг о друге. И если на первых порах Меред еще недоумевала, почему все происходит именно так, то ныне просто не реагировала на спутников. Даже Ашвари, которую помор раздражал одним своим видом, довольно успешно начала игнорировать его, и Рандир, впервые столкнувшись с ледяным взглядом ее синих глаз, даже немного остыл – скорее всего, от неожиданности. Впрочем, уже на следующий день наемник вел себя как прежде, и уж теперь явно не собирался никому уступать. Остальные спутники тоже не обращали никакого внимания на вечно переругивающихся Рандира и Эрит. Шейд Шторм в принципе постоянно был погружен в себя и на мир смотрел если не с презрением, то как минимум со скукой. Примерно те же чувства вызывали у него и окружающие. Глаза Шейда всегда казались рассеянными, будто затянутыми тонкой полупрозрачной пленкой – однако он умудрялся все слышать и замечать, и Меред сомневалась, что наемника легко застать врасплох. Беани Тор’Ингил тоже не отличалась особой общительностью – пожалуй, именно это объединяло ее со Штормом. Зато Джерен Шестирукий, огромный тавранский наемник, полностью компенсировал собой отстраненность своих товарищей. Меред не помнила ни дня, когда бы наемник находился в дурном расположении духа. Джерен любил смеяться – и делал это так заразительно, что удержаться от улыбки было трудно. Его басовитый смех перекрывал ворчание и вопли Рандира, и даже помор в итоге прекращал ругаться и только изредка скалился. Наемники, как поняла Меред, знали друг друга довольно давно, периодически вели совместные дела, а потому относительно легко уживались вместе. К тому же, присутствующие здесь были чуть ли не единственными, кто не желал зарезать Рандира спустя пять минут совместного времяпрепровождения. А последний крепко дружил с Джереном – во всяком случае, в том смысле слова, в котором умел дружить помор, - а потому постоянно увязывался следом за Шестируким. Они прошли обучение в одном сообществе, а потому отлично работали в паре, по словам той же Эрит. Меред надеялась, что на практике им не придется проверять, насколько слажено действовали Рандир и Джерен. Гостиницу путникам удалось отыскать довольно быстро – в Переправе Кэди она была единственной, зато достаточно большой. Круглое подворье, огороженное плетнем, находилось почти у самой окраины деревеньки; за трехэтажным широким зданием на сваях начинался длинный лодочный причал – прямо от «Старого плота» странники могли переправиться через реку к соседнему крохотному городку, что раскинулся на противоположном берегу, мерцая россыпью далеких огней в окошках. В гостинице было шумно – постояльцев оказалось достаточно много, и свободных мест в общем зале практически не осталось. Эрит, оглядевшись, тут же направилась к столику в углу: подальше от помоста, на котором устроились музыканты – зато поближе к теплому очагу, и остальные побрели за ней. После дороги просто посидеть, не болтаясь мешком в седле, было славно до невозможного, и Меред с наслаждением прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на ломоту в теле. Шейд сразу же ушел о чем-то беседовать с хозяином гостиницы – а затем и вовсе вышел прочь, проскользнув между забитых столов к выходу. На него – и на всю их компанию – никто не обращал внимания: в Переправе Кэди частенько бывали путники, а потому их присутствие здесь никого не интересовало, что более чем устраивало Меред и остальных наемников. - Куда он? – проводив взглядом силуэт Шейда, полюбопытствовала Птица. Ответила ей Беани: - Искать нужных нам людей. Скоро вернется, не беспокойся. По чести сказать, Меред не особо и беспокоилась. Она была рада перспективе отдохнуть и надеялась, что они хотя бы переночуют в гостинице, прежде чем тем или иным способом двинуться дальше в сторону Эллоина. Ашвари, устроившись рядом с ней, тоже выглядела немного уставшей, но умиротворенной, и на миг Птица залюбовалась тем, как скатывается теплый свет по крутым волнам ее коротких кудрей. Ведьма, искоса глянув на нее, улыбнулась самым краешком рта, и Меред не сдержала ответной улыбки: все же очень славно, что непокорная ведунья увязалась за ней, не особо спрашивая разрешения и даже поставив перед фактом – куда бы ни отправилась Птица, она пойдет за ней. Это было так просто и так хорошо, что Чайка испытывала непередаваемую, ни с чем не сравнимую нежность, пока этот вечер стелился за окнами и плыл над замерзшей рекой. Кто-то нестройно подпевал музыкантам, которые выводили известную в этих краях «Три мельниковы дочки»; кто-то сдвигал столы, чтоб устроить совместную попойку с другими постояльцами. Когда им принесли горячую пищу и питье, жизнь показалась Меред совсем славной. Она редко обращала внимание на подобные мелочи, считая их слишком обыденными, а комфорт – ничего не стоившим понятием, однако сегодня ей почему-то приятно было знать, что где-то на верхних этажах гостиницы ее ждет мягкая постель, а прямо сейчас – приятный вечер, проведенный не в дороге. Шейд на самом деле вскоре вернулся и даже выглядел довольным – насколько вообще это слово было применимо к равнодушному практически ко всему наемнику. Пропустив служку, которая как раз водружала перед Рандиром огромную миску с похлебкой, от которой валил пар и пряно пахло травами, Шторм устроился за их столом, сразу же потянувшись к кувшину с элем. Эрит, заинтересованно глянув на него, спросила: - И что, какие у нас новости? - Весьма неплохие, - Шейд плеснул в пустую кружку темный напиток, сделал пару глотков и только потом оглядел товарищей, - Я встретился с парнем, который лично знаком с госпожой Фьерной. Он, выслушав меня, заверил меня, что сейчас же отправится к госпоже и сообщит о нашем прибытии сюда – она, несомненно, сумеет нам помочь. Или как минимум – подсказать надежного человека, который поможет. Ашвари встрепенулась, подняв на него глаза: - С Фьерной? Той самой Фьерной-Искрой? - Именно, - кивнул Шейд, чуть заметно усмехнувшись. Меред недоуменно огляделась: судя по всему, женщину, о которой шла речь, знали не все наемники в отряде. Джерен заинтересованно разглядывал Шторма, Эрит и Беани явно ожидали продолжения, Рандир, не обращая ни на кого внимания, самозабвенно чавкал, почти что носом уткнувшись в миску. Решив, что лучше всего задать прямой вопрос, Меред взглянула на Ашвари: - Кто это? - В своем роде – местная легенда, - проговорила южанка, и в голосе ее звучало неподдельное уважение, - Трисс давно ведет с ней дела, да и мы не раз слышали о ней и со стороны. Фьерна-Искра – очень сильная ведунья; о ней много слухов ходит, достоверно известно только то, что она помогает скоморохам, - понизив голос, Ашвари склонилась чуть поближе к Меред, - Она начала собирать скоморохов запада, опекала молодых ведунов и всячески мешала храмовникам вести охоту на нас в здешних землях. Говорят, что Фьерна – самая добропорядочная и щедрая прихожанка Храма, все служители Светлого знают ее как богобоязненную женщину; но мало кто подозревает о том, что именно она организовывает облавы на монастыри и Дома Светлого. А те, кто так или иначе позволяют себе подобные предположения, становятся следующими, на кого обращают внимание ее банды. - Банды? – Меред нахмурилась – ей не слишком понравилось, как прозвучало все вышесказанное, - То есть она покровительствует тем, кто за нее совершает нападения на людей? - Не на людей, - Ашвари вдруг усмехнулась, и усмешка ее была жесткой, - Вспомни Селкет. Вспомни то, что делали с ней – и с нами всеми. Вспомни, кого мы везли в Расфаль твоей королеве. Мне кажется, что в этом случае все ее действия более чем оправданы. - Искра достаточно аккуратна в своих действиях, - заговорил Шейд Шторм, и Меред не успела обдумать слова Ашвари, - Она не устраивает из этого представления, а поступает по справедливости, полагаясь на основательные и весомые причины. Я уже встречался с ней и могу сказать, что она произвела на меня впечатление осторожного и умного человека. К тому же, она хорошо заметает следы. О ее деятельности известно очень узкому кругу людей – в основном тем, кто так или иначе связан с черным источником, и доверенным людям. - Приятно знать, что мы находимся в их числе, - лукаво улыбнулась Эрит, демонстрируя ямочки на пухлых щеках. Шейд бросил короткий взгляд в ее сторону: - Иначе я не озвучил бы всего вышесказанного. Тем не менее – не трепитесь об этом. Вообще нигде и никак. Рандир, это прежде всего тебя касается. Наемник оторвался от своей миски, сердито уставившись на Шторма: - Что я тебе, хырдаг распоследний? Нашел самого трепливого тут, ты вон лучше кошке этой драной скажи, чтоб языком не молотила почем зря, мне-то зачем… Эрит тут же обратила на него свое внимание, и завязалась перепалка, из которой Меред мгновенно выключилась. Ашвари некоторое время разглядывала ее лицо, пытаясь что-то понять, а затем негромко и мягко проговорила: - Как и ты, я не оправдываю жестокость. Но в том, что она делает, жестокости и нет. Чаще всего в монастырях и местечковых Храмах сидят наши ребята, и чем дольше они находятся там, тем сильнее храмовники ломают их. Ты сама знаешь, что это такое. Фьерна помогает тем, кто оказался в беде, и делает это бескорыстно. А для того, чтоб обезопасить себя и отвести лишние подозрения, заметает следы. Она делает то, что в итоге может стать еще одной спасительной ниточкой для всех нас. Она на нашей стороне. - Я верю тебе, - неуклюже проговорила Меред, наконец кивнув, - Возможно, просто неверно поняла тебя и Шейда. Но если ты говоришь, что доверять ей можно, я полностью принимаю твои слова на веру. Ведьма еще раз ободряюще улыбнулась ей, незаметно для чужих глаз сжав ее пальцы под столом в изящной своей ладони. Вскоре Птица совсем расслабилась и ощутила себя спокойно впервые за долгое время. Во всем могли обнаружиться свои плюсы: если Фьерна контактировала и с храмовниками, и с ведунами, она могла быть в курсе последних новостей, что долетали сюда из столицы Тиннереда. Стоило расспросить ее об этом в любом случае – Меред надеялась, что у них будет на то время. Веселье в гостинице и не думало утихать – а шум стал еще интенсивнее, когда примерно через час в общем зале появилась женщина в сопровождении двух охранников. Под общий гомон и приветственные радостные окрики, она, улыбаясь каждому, кто махал ей рукой, неспешно оглядела зал, а затем направилось прямиком к их столику. Меред расслышала, как кто-то позвал ее – госпожа Фьерна, и теперь с интересом разглядывала сообщницу ведунов. Судя по всему, в жилах ее текла кровь южных земель – кожа женщины была смуглой, а волосы и глаза с уже знакомым Птице особенным разрезом – темными. По моде Тиннереда, голову ее покрывал платок с искусным дорогим шитьем, а из-под него на плечо спадала сложная тяжелая коса. Меред дала бы ей около тридцати пяти лет – точнее определить она не сумела, даже когда Фьерна, приветливо улыбаясь, подошла к ним. В чертах ее лица было что-то очень знакомое, и Меред пыталась понять, что же именно: она совершенно точно не знала никого с таким именем, да и люди с юга нечасто попадались ей на пути. Могло ли быть так, что когда-то женщина получала Крылья в Келерийской Гильдии? Хозяин гостиницы тут же возник рядом с ней, рассыпаясь в приветствиях. Кажется, Фьерну здесь любили: ее знали в лицо и более чем активно демонстрировали ей свое уважение. Меред предположила, что женщина была дворянкой – о том говорила и одежда, явно дорогая, и личная охрана. Да и манера держать себя у нее была благородная, исполненная достоинства и щедрой, доброй снисходительности. - …благодарю, господин Харан, рада видеть вас! – она сердечно улыбнулась хозяину гостиницы, который буквально лучился радостью в ответ, - Давненько я не заходила к вам, такая оплошность! В поместье так много дел… Да и сегодня заманил меня повод радостный, хоть и надолго остаться я не сумею: проездом здесь оказался мой давний друг, который выручал меня прежде… Жаль, что у нас есть только несколько минут в этот вечер, - она тепло взглянула на Шторма, и тот натянул на лицо маску очень сдержанного и светского дружелюбия. Женщина вновь обратилась к Харану, - Кажется, дела у вас идут хорошо? В таком случае, пускай нынешний вечер станет еще лучше: пускай ваши постояльцы ни в чем не отказывают себе сегодня – я возьму на себя все их траты! Все же порой нам нужны простые праздники, не так ли? Ответом ей стал звучный хор голосов, выкрикивающих славу в ее честь. Хозяин гостиницы с деланной укоризной покачал головой: - Балуете вы Переправу Кэди, ваше сиятельство, ей-ей! Так наши лодыри и вовсе разбалуются… - впрочем, недовольным он абсолютно не выглядел, - Не буду мешать вам и вашим друзьям, госпожа Фьерна. Сейчас прикажу принести вам доброго вина из запасов – под беседу со старым приятелем что может быть лучше? С этими словами он удалился, а музыканты заиграли какую-то совсем уж развеселую плясовую, и некоторые постояльцы даже вскочили со своих мест и направились к помосту, чтоб танцевать и петь во все горло на радостях. Фьерну еще благодарили какие-то люди и пили за ее здоровье, пока госпожа устраивалась за столиком наемников, но вскоре им перестали уделять такое повышенное внимание, и женщина заговорила, с вежливой улыбкой разглядывая их: - Добрый вечер, господа! Приветствую вас на моей земле. Мне сообщили, что у вас есть дело ко мне – и могу заверить вас, что берусь удовлетворить все ваши нужды, если это будет в моих силах. Надеюсь, у вас не было никаких проблем в пути, Шейд? - Все в полном порядке, - заверил ее Шторм, - К тому же, здесь я скорее сопровождаю тех, кто, как и ты, обладает определенными способностями. Полагаю, что говорить тебе имеет смысл прежде всего с ними. Женщина с интересом обвела их взглядом, и Ашвари заговорила, приветливо улыбнувшись Фьерне: - Меня зовут Ашвари, госпожа Фьерна. Я состою в труппе Трисса. Рада нашему знакомству – я много слышала о тебе. - О, как славно видеть здесь кого-то, кого растило солнце моей родной земли! – Фьерна, склонившись, протянула к Ашвари обе руки, подхватывая ее ладони. Жест этот тоже отчего-то показался Чайке знакомым – но вспомнить, где видела его, она не могла. Южанка легко рассмеялась, пожимая в ответ пальцы женщины, - В особенности – того, кто знаком с верным моим другом. Мое сердце очень радуется тебе, Ашвари. Я была бы счастлива, если бы у вас нашлось время остановиться у меня на пару дней. Или же ваше дело не терпит отлагательств? Меред, решив не отмалчиваться, деликатно заметила, обращая на себя внимание Фьерны: - Думаю, что нам следовало бы сосредоточиться на делах, госпожа Фьерна – не сочти это за обиду, - женщина с интересом воззрилась на нее, разглядывая ее дружелюбно, но пристально, однако Птица не стушевалась и продолжила, - Мое имя – Меред, я – Птица Келерии. Здесь мы по важному делу, и… - Меред? – как-то странно уточнила Фьерна, растягивая ее имя и чуть щуря темные глаза. Птица заморгала, пытаясь понять, почему ей так беспокойно сейчас – словно бы она почти подошла к какой-то разгадке, но все никак не могла увидеть ее. Наемники не вмешивались – даже Рандир прекратил жевать и настороженно наблюдал за происходящим. Ресницы женщины дрогнули, и она вдруг покачала головой, широко распахнутыми глазами глядя на Меред. Фьерна, неверяще хмыкнув, выдохнула, - Неужели это ты? - Мы знакомы? – на всякий случай уточнила Птица, запоздало понимая, что знает ответ на собственный вопрос. Иначе ведь не возникло бы это странное волнение – оставалось только понять, откуда же… - Конечно! – рассмеялась Фьерна, по-прежнему качая головой, - Может, ты и позабыла брань старика Агара в день, когда мы сбежали с тобой искать землянику в холмах – но я помню едва ли не каждое его слово!.. А как ты пела, маленькая сестрица! А теперь – гляди-ка, и где та угрюмая девчонка с острыми коленками? Еще секунда понадобилась Меред, чтоб осознать все услышанное – а затем осознание буквально свалилось ей на голову, и Птица наконец поняла, почему ей кажется, что она уже видела и эти глаза, и эти жесты, никуда не девшиеся со временем... Теперь сквозь черты женщины проступило другое лицо – лицо юной, смуглой, вечно смешливой девушки с далекого юга, которая в труппе старого Агара плясала с огнем. - Ранлу?! – ахнула она, не веря своим словам и позабыв об осторожности. К счастью, никто не обращал на них внимания – гостиница гуляла, и воодушевившийся народ поднимал кубки с терпким хмелем, пел и плясал. А чтоб услышать их разговор в здешнем шуме, нужно было сидеть за столом – да и охранники госпожи внимательно следили за тем, чтоб посторонние не мешали ей. Женщина рассмеялась, откинув голову назад: - О Боги, вот так встреча! – она подалась вперед, крепко хватая Птицу за плечи. Расцеловав ее в обе щеки, Ранлу отстранилась – глаза ее мерцали лукавыми искрами, - Мы уж думали, что потеряли тебя – даже искать пытались… А вот оно куда улетела наша чайка! Меред! – она снова приникла к Птице, и та, еще не до конца оправившись от изумления, обняла ее в ответ. - Но как ты… как ты оказалась здесь? И почему чужое имя… - она не могла сформулировать всех вопросов, что крутились в голове – могла разве что растерянно разглядывать Ранлу, которая снова выпрямилась и тоже смотрела на Меред. На губах ее играла широкая улыбка. - Верно, здесь я известна как госпожа Фьерна. Что же до всего остального… Послушай, теперь вы просто обязаны остановиться у меня хотя бы на несколько дней! Нам нужно столь многое обсудить! Столько вопросов невозможно уместить в короткий час! Я обещаю, что приложу все усилия, чтобы помочь вам – но в любом случае, мне надо быть в курсе дела, а раз уж все происходит так, то никаких оговорок и быть не может! – понизив голос, Ранлу-Фьерна снова оглядела их всех по очереди, одарив Птицу самым теплым из всех возможных взглядов, - Вот как мы поступим: сегодня вы переночуете здесь – чтобы не привлекать лишнего внимания к своему присутствию. Завтра же утром, покинув Переправу Кэди, выедете на западную дорогу и пойдете вдоль берега реки до фермерских угодий, а дальше двинетесь через поля на север, к рощам. Там находится мое поместье – и там я смогу принять вас достойно. Вы отдохнете, мы все обсудим и подготовим. К тому же, я с радостью послушала бы о том, как обстоят дела ближе к столице – вести приходят, однако Трисс некоторое время не связывался со мной, и я порядком беспокоилась о том, что у вас творится, - говоря это, она смотрела на Ашвари. Краем глаза Меред увидела, как ведьма согласно склонила голову: - Если на то будет воля Птицы Меред – по сути, она сейчас наш предводитель, - голос ее был мягок, но Чайка ощутила неладное. Она уже знала эти интонации – и обычно ничего хорошего лично ей они не предвещали. Остальные, конечно, и представления не имели о том, насколько опасны были эти нотки – да и вряд ли могли различить их. Но Меред хорошо знала, о, она очень хорошо была с ними знакома… Подавив в себе отчаянное желание сбежать куда-нибудь от греха подальше, Меред, собрав в кулак всю свою волю, рассудительно проговорила: - Если все мои спутники согласны с этим, я с радостью приму твое предложение и твою помощь… госпожа Фьерна. Она вовремя напомнила себе самой, что не стоит называть Ранлу по имени – во всяком случае, здесь. Женщина вопросительно взглянула на Шейда, и тот пожал плечами: - Нам все равно. Мы – всего лишь сопровождающие, и идем за ними, - он кивнул в сторону Меред и Ашвари. - Прекрасно! – Ранлу хлопнула в ладоши, и лицо ее вновь осветилось улыбкой, - В таком случае – до встречи, дорогие мои! Буду ждать вас с нетерпением. Мое поместье очень просто найти, вы не заблудитесь – а если что, спросите дорогу у фермеров, они знают, что у меня бывают гости, и все подскажут вам. Поднявшись, она протянула руки к Шторму, и тот обнял ее – это на самом деле выглядело как прощание двух сердечных приятелей. Пожелав остальным наемникам светлого вечера и одарив каждого из них все той же ослепительной улыбкой, госпожа Фьерна, перегнувшись через Меред, тепло обняла Ашвари, еще раз выразив свою радость по поводу их встречи – и озвучив желание непременно пообщаться с южанкой подольше. Ведьма ответила ей не менее любезно, уверяя ту, что у них есть все шансы стать добрыми подругами, и обе еще минуту прощались, обнимаясь. Птицу Ранлу прижала к себе последней, ероша волосы у нее на затылке и снова рассмеявшись: - Как же я счастлива тебя видеть, маленькая сестрица! И буду ждать всех наших бесед. Отдыхайте – обещаю устроить вам самый теплый прием, когда мы увидимся вновь! И госпожа Фьерна, махнув им рукой, направилась к выходу, провожаемая охранниками. Вослед ей вновь полетели приветствия и благодарные окрики, подошел, почтительно склоняя голову, хозяин гостиницы, о чем-то беседуя с ней. Наемники вновь устроились за столом, и теперь все их внимание было обращено к Меред. Джерен Шестирукий вопросительно приподнял брови: - Выходит, ты знаешь эту госпожу Фьерну? - Сама с трудом верю, - без особого энтузиазма призналась Меред. События складывались крайне странно – она должна была уже привыкнуть к шуткам Хартанэ, однако каждый раз Богиня изумляла ее снова и снова, - Еще до того, как я попала в Гильдию, меня подобрали скоморохи, и некоторое время я путешествовала с ними. Она танцевала с огнем. Не думала, что увижу здесь ее… Эрит хмыкнула: - Ничего себе, и так бывает в жизни… - Действительно, потрясающее совпадение, - сдержано протянула Ашвари, и Меред прямо ощутила, как все внутри нее сжимается в предчувствии шторма. В голосе ведьмы звучал холод, и это сейчас вышло на первый план и вытеснило из головы все мысли о том, как порой заплеталась жизнь. Эрит, бросив быстрый взгляд на южанку и на Меред, закусила губу – кажется, чтоб не расхохотаться – и затихла, делая вид, что данная тема ее больше не интересует. Они еще немного побеседовали с Шейдом – однако в тот миг, когда Ашвари поднялась с места, Меред поняла, что дальше последуют не самые приятные минуты в ее жизни. - Добрых снов вам – я устала, потому пойду отдыхать, - прохладно сообщила ведьма, оправляя складки на своей длинной юбке. Наемники пожелали ей того же, и Ашвари направилась к стойке – взять у хозяина ключи от комнаты. Борясь с собой, Птица решительно отодвинулась от стола, морально готовясь ко всему, что могло произойти дальше. Рандир осклабился, гнусно хихикая: - Ну что, курица гильдийская, намылят тебе сейчас шатыз, да так, как ни в одной мыловарне… - Рот себе намыль, Рандир, - предложила Эрит-Незабудка, и наемник обернулся к ней, уже открывая рот. - Спокойной ночи, - буркнула Меред, обреченно прощаясь с той самой возможностью спокойно и крепко поспать. Ашвари поднималась по лестнице, и Птица, шагая следом за ней, уговаривала себя, что ей не следует бояться собственную женщину. Нет, совершенно не следует. В конце концов, что она могла сделать?.. И вот теперь Ашвари по-прежнему покачивала чашку на кончике пальца, улыбаясь так, что даже самый опасный дикий, увидев ее, наверняка бы сбежал за Призрачное море – и еще дальше, лишь бы оказаться подальше от ведьмы. Но Меред не была диким – более того, сама согласилась выносить все это, позволив южанке похитить свое сердце и не желая потребовать его обратно. Птица смотрела на нее – и налюбоваться не могла, хоть это и могло быть чревато синяками и летящей ей в лицо посудой. Какая разница? Она уже в ярости – хуже все равно не будет. - Я жду, - прорычала Ашвари, не отрывая от нее взгляда. Меред, вздохнув, пожала плечами, внутренне сдаваясь: - И совершенно напрасно. Ничего нового я тебе не скажу – ты все видела и слышала сама. - А что я слышала? – ведьма широко распахнула глаза, - Я слышала, что какая-то потаскуха кормила тебя земляникой где-то в холмах – и теперь жаждет вспомнить те славные денечки! - Мне было двенадцать лет, - устало заметила Меред, обходя стол, который разделял их с Ашвари, и стараясь не наступить на глиняные черепки. На ее движение ведьма среагировала мгновенно – и на этот раз Птица успела только уклониться: из четырех чашек целой осталась лишь одна – та, которую Чайка умудрилась поймать. - Да плевать я хотела на то, сколько тебе было! Твоей дорогой подруге, видимо, не хватает теплых воспоминаний о тебе, раз она так бережно хранит их! – рявкнула ведьма, подаваясь назад и отступая на несколько шагов от Меред. Голову она по-прежнему клонила – а в глазах полыхали нехорошие искры, - И ты как радостно откликнулась на них! Земляники снова захотелось? В холмах?.. - Так, иди сюда, - Меред решительно преодолела делившее их расстояние, сразу же заключая женщину в крепкие объятия и зарываясь рукой в ее волосы, что так густо наполнили ладонь. Ашвари тут же принялась яростно вырываться, молотя ее по плечам и всему, до чего могла дотянуться. - Немедленно отпусти меня! – она залепила Меред пощечину – впрочем, не слишком тяжелую. Птица только стиснула ее сильнее, подталкивая назад. Когда лопатки Ашвари коснулись стены, Меред быстро перехватила ее руки и прижалась к ней теснее, обездвиживая ведьму. - И не подумаю, - усмехнувшись, Птица безо всякого страха взглянула в горящие бешенством глаза Ашвари, которая была совсем близко. Да, нужно было просто пережить первые моменты – дальше уже становилось проще, - Мы поговорим об этом, когда ты будешь способна к диалогу. И я отвечу на все твои вопросы – хотя ничего нового ты не узнаешь. Мы договорились? - Мы не договорились, - оскалилась ей в лицо Ашвари, нагнув голову так близко, что ее горячее дыхание обожгло губы Меред. И она все еще пыталась вырваться: под ладонями Птица ощущала упругий жар ее кожи и напряженные мышцы, - Проклятье, сейчас же отпусти меня, я предупреждаю тебя, иначе… Какое могло быть «иначе», Меред уже не стала слушать. О том, как Хартанэ любила разного рода шутки – и о том, что собиралась сделать ведьма – она вполне могла подумать и позже. Пока же весь мир сузился до ее обжигающих губ – и яростной силы, с которой она подалась навстречу Птице, прижимаясь к ней так, словно желала слиться с ней, сплавиться и сплестись. И Меред, осыпая поцелуями ее ключицы, совершенно не думала о том, как так получалось, что ее прошлое в который раз догоняло ее, словно в насмешку напоминая о себе и о том, что ничего в жизни не исчезало бесследно. Ее кожа пахла солнцем.