Дикая охота. За степными ветрами

Лошадей они оставили в конюшнях, что располагались у дороги неподалеку от последнего хозяйства, самого близкого к частной территории двора. Там их ожидал пожилой слуга Ранлу, который, сдержанно поприветствовав путников, повел их прямиком к ожидавшей их женщине. Поместье госпожи Фьерны притаилось в роще старых лиственниц, ныне сбросивших прозрачно-зеленый покров и спящих под снегом. Вокруг двухэтажного особняка был разбит парк, производивший впечатление наполовину заросшего: Меред видела гранитные глыбы, бока которых оплетали корни темных елей, замерзшие пруды и рукотворные каменные насыпи, летом укрываемые водопадами. В тенистых уголках парка прятались беседки и арки, мостики, переброшенные через узкую речушку, что змеей ползла через всю рощу. Птица обратила внимание на странную, причудливую архитектуру: крыши беседок складывались из крохотных сегментов, создавая сложный, запутанный узор, арки казались почти что кружевными. Само поместье тоже отличалось от тех домов знати, которые Меред уже видела в Тиннереде: ряд высоких и узких окон обрамляла та же каменная сложная резьба, из крыши вырастали тонкие башенки – едва ли в них даже лестница могла уместиться. Плоская, с едва различимым наклоном, крыша, сложенная из темной черепицы, резко контрастировала со светлыми, почти белыми стенами. Гравиевая широкая дорожка вела прямо к крыльцу поместья – у подножия огороженной перилами лестницы гостей встречали две статуи из незнакомого Птице камня. Странные существа, о каких Меред даже в легендах не слышала, оберегали дом Ранлу – она услышала, как Ашвари рядом с ней хмыкнула, увидев статуи. Кажется, сегодня она была более-менее спокойна, а потому Меред надеялась, что никаких из ряда вон выходящих ситуаций не возникнет. Внутри дом оказался просторным – и на удивление хорошо освещенным. Повсюду было дерево: высокие потолки поддерживали деревянные балки, широкие лестницы, выполненные из светлой древесины, вели на второй этаж. Та же сложная, витиеватая резьба зачаровывала и притягивала глаз – Меред представляла, как долго мастера должны были корпеть над одной стенной панелью, вырезая сложный узор из острых углов и плавных витков. Пахло старыми спилами и какими-то благовониями: аромат был непривычным, тяжелым, однако назвать его неприятным Птица не могла. За почти прозрачными занавесками из невесомого кружева она видела длинные деревянные бусы, что закрывали окна от потолка и до самого пола, пропуская свет и тихонько колышась на слабом сквозняке, поднявшемся, когда они вошли в поместье. Светильники, сейчас не зажженные, постаменты со странными божествами, узорчатые ковры и ширмы – все казалось Меред диковинным и чужим; зато Ашвари оглядывалась с рассеянной, но довольной улыбкой, и в глазах ее то и дело мелькала тень узнавания. Рандир кривился, но стоически молчал, предупрежденный Шейдом, остальные наемники чувствовали себя вполне спокойно и просто осматривались – не слишком явно, впрочем. Их провели в небольшую круглую гостиную – и слуга, учтиво поклонившись, сообщил, что немедленно доложит госпоже Фьерне о том, что ее друзья явились, а затем покинул комнату. Дверную арку также обрамляли длинные бусы, сейчас собранные на манер тяжелых штор по двум сторонам от входа. - Бабская натура, - оглядевшись, презрительно заворчал Рандир, как только шаги слуги стихли – все-таки не сдержался, видимо, - Бусики, тряпки на полу, узорчики… В глазу рябит – хоть выкалывай. Еще и воняет – она что тут, целыми днями дом маслом цветочным натирает? - В следующий раз надо будет оставить тебя в конюшне или где-нибудь в хлеву – там ты будешь чувствовать себя как дома, - бесцветным тоном заметила Беани, разглядывая ряд маленьких статуэток на каминной полке. Помор тут же ощетинился: - Тебя вообще никто не спрашивал, жердина, у самой рожа вон кобылья – а мне еще указываешь, где мне быть надо… - Рандир, - предупреждающе глянул на помора Шейд, и тот умолк, только яростно сверкая черными глазами. Джерен Шестирукий, добродушно посмеиваясь, хлопнул кривоногого невысокого Рандира по плечу: - Ладно тебе. Везде по-своему – что тут плохого? В Таврании вон совсем иначе – но что ж теперь, нос воротить от всего прочего? Не умеем мы так, у нас все по-простому, скучно – а в ее краях, видишь, по-другому. Красиво же, затейливо. - То-то и оно – это девкам все лишь бы красиво, дай только сорняк цхоров в каждую дыру впихнуть. Нормальному человеку надо чтоб не красиво – а чтоб надежно. Сюда же уголек брось – все загорится к хырдагу, не дом, а погребальня. Ни строить нормально не умеют, ни думать головой на будущее… - Если ты не закроешь рот, будешь ждать нас в хлеву, Рандир, - холодно оборвал его Шейд Шторм, в упор глядя на наемника. Он опередил Эрит, которая, насмешливо вздернув бровь, уже явно собиралась вступить в диалог с помором. Тот засопел, скорчившись еще выразительнее, но продолжать бессмысленный разговор не стал. Возблагодарив Хартанэ за это, Меред продолжила разглядывать сложный узор резьбы на высокой спинке кресла у стола, когда где-то в коридоре послышались энергичные, легкие шаги. - Вы здесь, друзья мои! – улыбаясь, Ранлу вплыла в комнату, встречая их так, словно не видела несколько лет. Платка на ее волосах не было, и они черной тяжелой гривой лежали на ее плечах, только сильнее оттеняя смуглую кожу. Платье покроя Тиннереда казалось необычным – и Меред сообразила, что сшито оно из незнакомой ей ткани, вышитой тонкими узорами. Даже драгоценности, украшавшие ее шею и запястья, отличались от тех, что носили придворные дамы Расфаля – они были массивнее, но камней в них было гораздо меньше. Ранлу приветствовала лично каждого из них – каждого обнимала и расцеловывала, будто своего любимого родственника. Не обошла она и Рандира, сердечно сжимая помора в объятиях, и тот, судя по всему, совершенно не ожидал такой благосклонности от хозяйки поместья. Когда та отстранилась и направилась к Ашвари, Меред успела еще заметить, как помор озадаченно скребет макушку, то ли сконфуженный, то ли недовольный тем, что друзья увидели его, обнимавшегося с какой-то женщиной – тем более с той, которая по словам его вообще должна была быть несусветно глупой. Последнюю она приветствовала Меред, и Птица вновь почти что кожей ощутила, как пространство вокруг Ашвари начинает опасно искрить – потому поспешила отстраниться, учтиво выражая благодарность хозяйке дома за столь теплый прием. Ранлу только отмахнулась, приглашая их к столу: - Это меньшее, что я могу сделать. О делах немного позже – разрешите мне прежде приветить вас. Вы оказали честь моему дому и доставили радость моему сердцу, явившись сюда. Наемники принялись устраиваться за столом – а Меред успела заметить, как Ашвари, оглядев их, поджала губы. Обернувшись к Ранлу, южанка что-то негромко сказала ей, прижав руку к сердцу, и лицо женщины словно бы осветилось. Обе выглядели довольными, и Птица решила, что Ашвари, видимо, поняла фразу Ранлу так, как никто из них не сумел. Возможно, на юге она имела какое-то особое значение – как и вспышки гнева, битье посуды и прочие вещи, которые были так трудны для понимания Меред. Ночью ведьма туманно сообщила Чайке, что ей стоило бы уделять больше внимания собственным жестам и словам – и словам и жестам других людей, и тогда они, вероятнее всего, будут избегать недопонимания. Птица понятия не имела, каким образом ей уделять внимание тому, о чем она представления не имела, но Ашвари это, судя по всему, не слишком интересовало. Либо же она желала, чтобы Меред задала прямой вопрос, но в таком случае Чайка вообще отказывалась понимать что-либо в целом и женщин – в частности. Вскоре стол уже ломился от всевозможных блюд, каких Меред в жизни своей не видела. Продукты были привычными, но специй в них было столько, что вкус пряности почти перебивал вкус еды. Странные соленья в маленьких плошках, лепешки с травами, душистое мясо в глиняных круглых горшочках – все было незнакомым, необычным, и Птица пробовала пищу с некоторой опаской. Рандир подозрительно рассматривал содержимое каждой тарелки или миски, колебался и сопел, изредка косясь на госпожу Фьерну – но та, к счастью, не смотрела на него. Потягивая вино из бокала, Ранлу живо делилась новостями и воспоминаниями с Шейдом; остальные наемники тоже периодически включались в беседу – обсуждали обыденные вещи, вроде крупных ярмарок, долетавших до Расфаля вестей из портовых городков, городских сплетен… Меред некоторое время колебалась, не стоит ли ей вывести разговор в серьезное русло, напомнив, зачем они здесь – однако что-то подсказывало ей, что это было бы неуместно сейчас. Да и Ашвари вела себя непринужденно, спокойно, из чего Птица сделала вывод, что все в порядке. Хартанэ, почему я не спросила ее, есть ли какой-то обязательный этикет? Они ведь обе с Юга… Откуда мне знать, когда и что говорить, как приветствовать? С другой стороны, это может и вообще не иметь значения, если они долго живут здесь. Хотя Ашвари иногда и злится, если я что-то делаю не так по ее мнению… Богиня, ну почему это так сложно! Надеясь, что никакие мысли не отразились на ее лице, Меред решила, что просто будет внимательно наблюдать за Ранлу и ее поведением – в конце концов, к этому даже можно было бы отнестись как к загадке. Разве что в случае неправильного ответа ее вполне могла ждать очередная волна негодования – но об этом тоже можно было пока и не думать. Впрочем, ожидания ее никак не оправдались: как только в гостиной воцарилось умиротворенное молчание, а на еду перестали обращать внимание, Ранлу негромко предложила: - Думаю, что мы могли бы теперь угоститься хорошим чаем – и я бы заодно послушала, что же все-таки привело вас в эти края, - она полувопросительно взглянула на Меред – и та, запоздало сообразив, что обращаются к ней, поспешно кивнула. Ранлу, поднявшись из-за стола, пригласила их следовать за собой и повела куда-то вглубь своего дома. Шагая по отполированным до блеска деревянным ступеням, Птица гадала, имело ли это особое значение: хотела ли госпожа Искра продемонстрировать им свое гостеприимство, открывая для них новые уголки своего дома? Было ли принято так на юге – или же сама Ранлу определяла подобный жест как проявление уважения к гостям? Вопрос о том, как вести себя на ее территории, оставался открытым, однако заготовленного заранее ответа на него у Птицы не было, и приходилось импровизировать. Комната, куда слуги подали чай, тоже оказалась круглой – но была гораздо меньше и темнее: виной тому были необычные деревянные решетки с той же замысловатой сегментной резьбой, которые пусть и пропускали внутрь дневной свет, но делали освещение менее интенсивным. На невысоких кушетках лежали цветастые подушки самой разной величины, медные колокольчики украшали балки под куполообразным потолком. На невысоком столике Меред углядела сразу несколько пузатых чайников. Когда они разместились, Ранлу сама принялась разливать для гостей чай, предварительно рассказав о вкусе каждого напитка и любезно расспросив пришедших об их предпочтениях. После она и сама устроилась на кушетке рядом со Штормом – а затем обратила внимательный темный взгляд на Меред. - Мой человек, встретившись с Шейдом, узнал, что вы разыскиваете ведунов – и передал мне это. Сколько вам нужно ребят и для каких целей? Надо понимать, кто сможет помочь вам. Птица даже не успела изумиться резкой перемене ее тона – еще несколько минут назад Ранлу заливисто смеялась и лениво рассуждала о том, что некоторые купцы совершенно несговорчивы и не желают уступать ей ни монеты за доставку от порта до принадлежащих ей селений. Теперь же от этой мягкой, почти обволакивающей ее ленцы не осталось и следа: госпожа Фьерна-Искра стала сосредоточенной и смотрела едва ли не требовательно. Меред пока еще не слишком понимала, как ей вести себя с учетом всех обстоятельств – с одной стороны, с Ранлу ее связывало прошлое и ей, пожалуй, вполне можно было доверять, раз уж Хартанэ решила вновь столкнуть их; однако Птица привыкла быть осторожной, а потому решила очень аккуратно говорить с женщиной и по возможности избегать вопросов, которые могли спровоцировать слишком активный интерес. - Мы ищем одного человека в Эллоине – скорее всего, он находится где-то в провинции Эрентис. И нам необходимо поскорее оказаться там, потому как этот человек нужен при дворе, чем скорее – тем лучше. - Что за человек – я могу его знать? – Ранлу держала над раскрытой ладонью маленькую чашку и пытливо смотрела на Меред, - Он связан с ведунами? - Нет, он из наемников, поэтому я не знаю, слышала ли ты о нем. Он служит при Черной Стае, имя его – Риланд. Понятия не имею, говорит ли тебе это о чем-то. - Риланд, Риланд… Что-то знакомое, вертится на уме, - Ранлу нахмурилась, побарабанив пальцами по толстой стенке чашки, - Слушай, кажется, был такой дворянин, чей-то муж, нет? - Сын бывшего держателя Севера, Вилема, - Меред не знала, насколько Атеа желала сохранить все в тайне, а потому сдержано добавила, - Ему нужно прибыть в Расфаль – с ним желают переговорить в столице. Нам хотелось бы, чтобы это не получило широкой огласки и… - Слово мое – в утерянном сундуке, мысль – под замком, ключ от замка – в подземной реке, - женщина произнесла это с таким непринужденным видом, словно Меред понимала, о чем идет речь. Фраза напоминала какой-то заговор, однако обдумать его стоило, пожалуй, позже. Ранлу тем временем продолжила, задумчиво разглядывая Птицу, - Точно, я смутно помню – несколько лет назад он уехал служить в Креасс, тогда много слухов ходило… Но почему вы ищете его в Эллоине? - Черная Стая сейчас в Эрентисе – во всяком случае, по последним сведениям, которые имеются у нас. Риланд должен быть с ними, - ответила Меред, не особо уверенная в собственных словах. В конце концов, сведения Дамалы вполне могли быть ошибочными… Словно услышав ее мысли, госпожа Искра поинтересовалась: - А если парня там нет? Наемники – вольнолюбивый народ. Они могут поддерживать связь со своей гильдией, но идти своей дорогой. Что тогда – как вы будете его искать? - Для начала стоит найти Черную Стаю и их лидера, Гунлара, - рассудительно проговорила Птица, искренне надеясь, что им все-таки повезет – ей совершенно не хотелось искать сына Вилема по всем провинциям Эллоина и свободным землям Креасса заодно, - Думаю, что он подскажет нам необходимую информацию. Мы сумеем его убедить. - Как? Меред сморгнула – такого вопроса она не ожидала. В маленькой комнатке стояла тишина, и краем глаза Птица видела своих спутников. Ашвари спокойно пила чай, безразличная к происходящему, Эрит выглядела заинтересованной – как и Джерен, сидевший подле нее. Рандир щурился на Ранлу – кажется, он успел заподозрить ее во всем, в чем только можно было. Для того, чтоб увидеть остальных, Меред пришлось бы отвернуться от Искры, однако ей не хотелось того делать: Ранлу выглядела умиротворенной и расслабленной, совершенно непосредственной, однако Чайка ощущала за этой мягкостью и что-то совершенно иного толка – внимательное, цепкое и азартное. Фьерна-Искра желала знать, как они поступят, а для чего ей это нужно – одна Хартанэ знала. Повременив немного, Меред все же ответила: - Человек, разыскивающий Риланда, отблагодарит вожака Черной Стаи, если тот окажет нам посильную помощь. Он достаточно влиятелен, чтобы предлагать разумную цену за достоверную информацию – а также свою поддержку. Он хочет вернуть Риланду долг, отдать то, что ему причитается. - Это так ты намереваешься его убеждать? – с сомнением уточнила Ранлу, и Меред не нашлась, что ей ответить. Искра качнула головой, усмехнувшись краешком рта, - Если бы я была Гунларом, услышанное сейчас вряд ли впечатлило бы меня. Скорее, у меня возникли бы вопросы: кому так понадобился мой парень спустя столько лет? Быть может, тебе нужен Риланд для того, чтоб свести старые счеты с ним или с его семьей. А если он занимает в Стае крепкие позиции? Например, он – моя правая рука. Как я могу отдать своего товарища неизвестно кому? Вместе с тобой пришли наемники других сообществ, и они напоминают конвой. Кто ты такая – я тоже представления не имею. Нет, я совершенно точно бы не отдала вам парня, Натарадра тому свидетель! - Я – Птица Келерии, - она неосознанно выпрямилась, уверенно глядя в лицо Ранлу, - Остальные Гильдии знают, по каким причинам мы выходим в мир – и также знают, что нам дела нет до дрязг знати. Они знают, в чем наш долг и наша честь. Если я пришла за Риландом, на то есть серьезные причины, так как я несу волю всей Гильдии. У меня нет повода убивать его или вредить ему. Искра выглядела почти скучающе – разве что на дне темных глаз Меред видела упрятанное лукавство. Женщина откинулась на спинку кушетки, изящно закидывая ногу на ногу. - Все равно неубедительно. Кто угодно может надеть такую же форму и назваться Птицей – даже этот красавчик, - она отсалютовала чашечкой Рандиру, и тот оторопел. Меред успела заметить, как помор набирает воздух в грудь – а еще скорее ощутила, чем увидела, как Эрит, не меняясь в лице, от души пинает его ногу под столом, но дальше ее внимание вновь привлекла Ранлу, - Давай еще, девочка. Уговори меня. Представь, что я – Гунлар, вожак Черной Стаи. Можешь думать, что я – редкая заноза, потому что так просто я не отдам тебе Риланда. Что ты скажешь мне, чтоб я поверила тебе? Это начинало немного раздражать – потому как Меред по-прежнему не понимала целей этой беседы и не знала, как себя вести нужно. С другой стороны, что-то в самой глубине ее существа отозвалось теплым огоньком – тот же самый азарт, пускай и слабый совсем. Птица, задумавшись еще ненадолго, медленно проговорила: - Сейчас Риланд – обыкновенный наемник, каких полным-полно всюду. И он, конечно, может быть приближенным Гунлара – но он все равно остается всего лишь наемником, ни больше и ни меньше. Уж не знаю, насколько амбициозен вожак Черной Стаи, однако к Риланду у меня есть предложение. И оно, возможно, заинтересует его – и поможет ему стать кем-то гораздо большим, чем он есть ныне. А он, в свою очередь, не забудет тех, кто на протяжении долгих лет делил с ним жизнь. - А с чего ему что-то менять? – флегматично спросила южанка, - Его все устраивает. Он мечтал о такой судьбе, ветер степи – его брат. Зачем ему становиться кем-то большим? - Ему ничего не мешает просто выслушать меня – и решить, нужно ли ему это, - Меред продолжала настойчиво гнуть свою линию, - Я дам ему выбор. Он сам вправе решить, последовать ли за мной или так и остаться при Черной Стае. В конце концов, нет ничего дурного в том, чтоб быть всего лишь собой, играть какую-то роль, следовать туда, куда тебе скажут… Вот только если я скажу ему, что есть иная возможность – захочет ли он сразу отбросить ее или же все-таки прислушается ко мне? Это не займет много времени. У него могли быть какие угодно причины, чтоб податься в наемники, однако я здесь для того, чтобы сказать ему – есть люди, которые готовы помочь ему вернуть то, что было у него украдено. Есть люди, которые поддержат и помогут ему – и отдадут в руки то, что ему принадлежит по праву крови и по закону. - Некоторым людям по закону полагается только нож под ребро, - Ранлу оглядела наемников и чуть возвысила голос, - Господа, что вы думаете? Что бы вы ответили, будь каждый из вас Гунларом или Риландом? Первой отозвалась Эрит – улыбчивая наемница, скосив взгляд на Меред, пожала плечами: - Просто так отказаться, не зная, что мне предлагают? Ну уж нет! Я в игре. - Я наемник, и от прошлой жизни у меня не осталось ничего, - Беани покачала головой, - Меня это не заинтересовало. Не хочу тратить свое время на воспоминания – жить надо тем, что есть сейчас. Ранлу вопросительно взглянула на Шейда - тот скучающе протянул: - Это стоит обдумать. Но у меня не возникло желания сразу же бросаться в омут с головой. - Что говорит о твоей осторожности и мудрости, друг мой! – женщина тепло улыбнулась ему, а затем обернулась к Джерену, - А ты, здоровяк? Как считаешь, госпожа принесла тебе славную дорогу – или же прячет в кармане гибель? - Что мне гибели бояться – все умрут, - усмехнулся Джерен, - Надо бы покумекать хорошенько обо всем этом. Я бы подумал. Никогда не знаешь, где да что найдешь! - А я не пошел бы за курицей этой, сдалась она мне, - пробурчал Рандир, зыркая на Меред из-под насупленных белоснежных бровей, - Своих дел по горло, цхор ее знает, что ей надо вообще… - Все мужчины островов так же свирепы, как ты, красавчик? – рассмеялась Ранлу, и Рандир продемонстрировал ей одно из самых свирепых выражений своего лица. Кажется, Эрит снова пнула его под столом. Южанка обратила взор темных глаз к Ашвари – почти что с влюбленной нежностью, - Ну а ты, сестра моя, в ком кипит солнечный огонь? Ты бы согласилась выслушать эту женщину, приди она к тебе с такими словами? - Говорит она не слишком складно – но видно, что этот вопрос беспокоит ее, - протянула ведьма, бросив на Меред насмешливо-снисходительный взгляд, в котором так причудливо мешалась и невысказанная угроза, и кокетство, и очень тонкое, мягкое ехидство, и мнимая холодность. Птица даже не поняла, как ей трактовать это, когда Ашвари вновь продолжила, - Но так уж и быть – возможно, она сумеет поведать мне что-нибудь интересное. Если нет – ей придется платить за время, что я потратила на нее. - Как видишь, могло бы быть и лучше, девочка моя, - Ранлу вновь обратилась к Меред, белозубо улыбаясь, - Но это все же больше, чем ничего. Значит, есть шанс, что тебя не развернут сразу же, как только ты явишься к этим наемникам. - Я тоже убеждена, что никто не мешает нам просто поговорить – и что для этого есть все возможности, - отозвалась Меред, тщательно скрывая досаду и уговаривая себя следовать правилам этого дома. Вряд ли хозяйке понравилось бы, что гости торопят ее или просят изъясняться проще. Госпожа Искра допила свой чай, аккуратно поставила чашечку на стол и вновь откинулась на кушетку. Разглядывая Меред, она чуть клонила голову к плечу – этот жест Птица тоже хорошо помнила: так Ранлу вела себя, когда ей приходила в голову какая-нибудь мысль. - Вот как мы поступим, - наконец заговорила женщина, поглядывая по очереди на каждого из своих гостей, - Я сейчас узнаю, где могут быть нужные люди. Кое-кто у меня есть и в Эллоине, и они связаны не только со мной, но и с наемниками. Возможно, уже к вечеру или к завтрашнему утру у вас будет информация о том, где точно искать Черную Стаю. Я так понимаю, что вам нужно переместиться вместе с лошадьми? - Я полагаю, что желательно, - неуверенно кивнула Меред, - Нам нужно как-то передвигаться по территориям провинций… - Хорошо – тогда я брошу клич среди тех, кто сумеет сформировать безопасный переход для вас и заодно проведет животных через Врата. Не все ведуны способны контролировать сознание зверей за чертой Врат Сторон, но я думаю, что мы найдем тех, кто быстро согласится помочь вам – и сопровождать вас. - Сопровождать? – Чайка нахмурилась, - Зачем? Мне кажется, что нас вполне достаточно. Отряд с большим количеством человек привлечет ненужное внимание. - Ни в коем случае не навязываю вам свое предложение, - Ранлу прижала руку к груди, со спокойным достоинством глядя на Меред, - И не настаиваю на новых попутчиках для вас. Но почему бы ведунам, которые смогут открыть проход из Эллоина сюда, в Тиннеред, для вас всех, не ожидать вас в каком-нибудь городке? Им необязательно сопровождать вас. Но их присутствие значительно сократит время вашего пути – значит, вы окажетесь здесь скорее, чем планировали. Мне кажется, что это было бы полезно, если вы хотите избежать промедления. - Согласен, - негромко проговорил Шейд. Он тоже смотрел на Птицу – как и все остальные, словно чего-то ожидали от нее. Меред приказала себе не тревожиться заранее: она не любила принимать решение за всех – это означало, что ответственность за любую, даже самую маленькую оплошность моментально ложится на ее плечи. И если самой ответственности Птица не слишком боялась, то осознание того, что от ее выбора зависели другие люди, здорово сковывало. С другой стороны, в нынешней ситуации она действительно вела за собой людей, а потому именно ей надлежало задавать общее для всех направление. - Хорошо, я тоже поддерживаю такой вариант, - наконец проговорила она, искренне надеясь, что поступает правильно. Вряд ли Фьерна-Искра намеревалась обмануть их или заманить в ловушку – едва ли Хартанэ свела их дороги именно с такой целью. Стараясь не отвлекаться на сторонние мысли, Меред продолжила, - Мы благодарны тебе за помощь – и за дельный совет. Думаю, это действительно будет очень кстати. - Спасибо и тебе за то, что позволила помочь, - Ранлу вновь улыбнулась и накрыла ее ладонь своей рукой – буквально на долю секунды, но Птица все равно одеревенела, понимая, чем грозит ей любое неосторожное движение. Ашвари была здесь и все видела, а незнание, как выяснилось, никак не смягчало реакции ведьмы, если той что-то не нравилось. Впрочем, в следующий миг Искра выпрямилась, и Меред чуть ли не вслух выдохнула, сдержавшись в последний момент, - Я незамедлительно брошу клич нужным людям. Посмотрим, как скоро они отзовутся. Пока же – мой дом в полном вашем распоряжении: отдыхайте. Для каждого из вас готовы комнаты на втором этаже, я сейчас провожу вас сама. Мои слуги позаботятся о том, чтоб вы ни в чем не нуждались, смело обращайтесь к ним с любыми вопросами. Дорогая, как только я закончу с делами – приглашаю тебя на беседу, мы так давно не виделись! Хочу сама услышать твою историю! Ранлу одарила ее еще одной сердечной улыбкой, а затем плавным движением поднялась с кушетки. Она повела их в сторону отведенных для них покоев, попутно рассказывая о том, где и что находилось в доме. Меред не особо слушала про бани и библиотеку: краем глаза она старалась высмотреть эмоции на лице Ашвари, однако ведьма не дала ей такой возможности. Выглядела она так, словно сама была хозяйкой поместья, чинной и степенной, каждое движение которой было исполнено того особенного достоинства, которое всегда действовало на Птицу как-то смущающе – она сразу же робела и не знала, как подступиться к южанке. Кажется, Ашвари это знала. Еще – кажется – ей это нравилось. Когда Ранлу упорхнула прочь, пожелав гостям доброго дня и оставив их в коридоре возле светлых резных дверей, ведущих в отдельные комнаты, Рандир тут же громко зашептал, подавшись поближе к Шейду и Джерену: - Так, я отсюда убираюсь – не хватало мне еще тут торчать, пока она своих хмырей будет доставать цхор знает откуда… - Ты никуда не пойдешь, - оборвал его Шейд, пресекая попытки помора возразить, - Поторчишь, ничего с тобой не случится. Я не собираюсь искать тебя по всем местным деревням – и задерживаться из-за тебя тоже не намерен. Поэтому ты будешь здесь, Рандир. - Ты слышал, как эта женщина разговаривала со мной?! – еще яростнее зашептал помор, размахивая руками – жестикулировал он всегда чрезмерно активно, - Она смеялась надо мной!.. Она, бхурза пустынная, тут зубы скалила – на меня!.. - Это называется знаки внимания, Рандир. Просто ты – безмозглый кретин, который понятия не имеет, как общаются цивилизованные люди в цивилизованном обществе, - начала Эрит, и Меред поспешила укрыться вместе с Ашвари в тишине одной из комнат, что были им отведены. Изукрашенная резьбой дверь сразу же приглушила все звуки, доносившиеся из коридора, и Птица устало потерла переносицу: брань наемников уже измучила ее, привыкшую к тишине и покою. С другой стороны, Меред уже и не помнила, когда в последний раз находилась в состоянии покоя дольше, чем несколько часов. Комната оказалась небольшой – и здесь пахло деревом, как и во всем доме. Мелкие сегментные решеточки и замысловатая резьба были повсюду, и сперва у Птицы даже в глазах зарябило от этой причудливой пестроты. Теплый цвет древесины и мягкое, почти персиковое сияние, льющееся из окна, умиротворяло, яркие подушки на высокой кровати так и манили прилечь. Пахло какими-то цветами – Меред отыскала вскоре источник аромата: рядом с деревянным шкафом в кадке росло деревце, в круглой изумрудной кроне которого виднелись мелкие белые цветы. Ашвари стояла перед большим зеркалом, пробегаясь пальцами по подбородку, скулам, щекам и что-то высматривая в собственном отражении. Меред еще раз оглядела комнату, а затем негромко проговорила, не обращаясь конкретно к ведьме – скорее высказывая первое, что пришло на ум: - Все такое необычное… Там, откуда ты родом, все дома такие? - Это – стиль восточной части острова, - лениво ответила Ашвари, продолжая критически оглядывать себя, - У нас немного иная архитектура, мы предпочитаем более круглые формы. Наверное, она откуда-нибудь из Махарти – или островитянка, с архипелага, что в Равнинном море… - Ты злишься на меня? – выпалила вдруг Меред – неожиданно даже для себя самой. Ведьма глянула на нее сквозь отражение. - С чего ты взяла? Кажется, вопрос был задан вовремя – во всяком случае, Птица не сомневалась в том, что женщина довольна как минимум тем, что ее недовольство, тщательно скрываемое – и именно тем и подчеркиваемое, - не осталось незамеченным. - Чувствую, - просто ответила она, подходя поближе к южанке и останавливаясь за ее спиной, наблюдая. Красота Ашвари не была ни вызывающей, ни опасной: глядя на нее, никто не подумал бы о том, что творится в ней на самом деле – и какая она на самом деле. Меред поймала себя на мысли, что она сама понимает это очень смутно, на уровне ощущений, где все размывалось и не имело четкого, ясного облика. Как поверхность бескрайнего моря скрывала под собой ужасающую и величественную глубину, так и облик этой женщины говорил о ней так мало… Вынырнув из своих мыслей, Меред еще некоторое время просто рассматривала такие знакомые черты ее лица, а потом негромко попросила, - Научи меня. - Чему? – уточнила Ашвари, по-прежнему наблюдая за ней через отражение в зеркале. Меред неуверенно улыбнулась ей и пожала плечами: - Понимать тебя. Я никогда не сталкивалась с обычаями и нравами твоей земли. И не знаю, порой как вести себя – и уж тем более не знаю, почему ты готова душить меня голыми руками, когда я совершенно не давала тебе для этого повода. Я понимаю – возможно, тебе трудно было привыкнуть к тому, как живут люди здесь, и мне хотелось бы как-то… ну, не знаю. Сделать так, чтобы тебе было комфортно, - Ашвари все-таки обернулась к ней – кажется, она была удивлена. Меред договорила, - Чтобы ты чувствовала, что и для меня это важно. Глаза ведьмы потеплели – и разом смягчились черты ее лица, словно улыбка высветила их, согнав резкость теней. Ашвари легко дотронулась ладонью до ее щеки, позволив Птице еще несколько секунд любоваться этим особенным, ни с чем не сравнимым светом в океанах ее радужек, когда тон южанки вновь стал деловитым, а в уголках губ притаилась едва заметная лукавая улыбка. - Ну, милая моя, как же я научу тебя понимать меня? Эту науку ты должна постигать сама, и едва ли я в этом тебе помогу. Но я уверена, что ты непременно справишься самостоятельно, - Меред в последний миг удержалась от страдальческого вздоха, но смолчала. Ведьма похлопала ее по плечу, - Но ты можешь задавать вопросы о наших традициях, о том, что означает для моего народа тот или другой жест. Я совершенно не против, - взгляд ее стал рассеянным и задумчивым, - В конце концов, так будет даже лучше… Некоторое время они, устроившись прямо на полу, говорили – Ашвари, растянувшись на мягком ковре, словно большая довольная кошка, рассказывала о длинном береге Шаванти и полотнах белых парусов, реющих над мачтами, и обрывах над шумливым морем, где короткой южной весной пестрело разнотравье, с каждым днем все больше тяжелеющее от жара и пыли. И про красное солнце, поднимающееся над пустыней в серое небо, и про волны воздуха, бугрящиеся тонкой пеленой над раскалившимся за день песком. Меред почти видела эти странные города, где стены почти плавились от солнечного жара, и змеиные следы, по которым смуглые и темноглазые жители острова предсказывали дожди. Подтянув колени к груди, Птица сидела рядом с Ашвари: ту увлек собственный рассказ, и ее руки то и дело взлетали, когда она, вспомнив что-то, принималась торопливо рассказывать про то, как выглядели ворота главного порта Шаванти – и эти руки танцевали так, будто женщина пыталась показать ей что-то. Время летело незаметно, и тени в комнате становились все длиннее. Меред вдруг поймала себя на мысли, что сейчас ощущает себя странно: так, словно ее впустили в незнакомый доселе мир – и теперь показывают его. Среди сложной резьбы и запутанных узоров, вытканных на мягких коврах, Ашвари выглядела так, словно была точно на своем месте. Все это – часть ее быта, то, что было в ее крови столько лет, то, что создавало ее с самого начала… Мысль была не слишком осознанной, да и Птица чувствовала ее незавершенность – однако пока что ей не хотелось думать: она просто слушала, стараясь уловить тонкие нити связи, что тянулись от ведьмы через всю память ее крови до пейзажей ее острова, до чужих знойных городов и никогда не виденных самой Чайкой пустынь. - …Хорошо, я уже поняла, что если ты злишься на меня и демонстрируешь мне это – значит, я тебе не безразлична, правильно? - Допустим, - безмятежно мурлыкнула Ашвари, чуть щурясь – солнечные лучи, пробившиеся сквозь деревянную мелкую решетку на окне, бросили на ее лицо причудливый узор бликов и теней, - Но не всегда. - Что означает «не всегда»? – насторожилась Меред, подозрительно глядя на ведьму. Та перекатилась со спины на бок ленивым, кошачьим движением и улыбнулась еще шире, теперь совсем жмурясь: - Всякий цвет имеет тысячи оттенков, Меред из Паррена – и все они разнятся. Всякое чувство имеет тысячи граней, каждая из которых делает его особенным. Не переживай: ты обязательно научишься их различать. - А если у меня не очень хорошо с этим? – проворчала Птица, почти сдаваясь: видимо, ей действительно придется методом проб и ошибок познавать запутанный и загадочный мир этой женщины. Ашвари тонко улыбнулась: - Все приходит с опытом. Не переживай. Мать моей матери прожила со своим мужем больше пятидесяти лет – несмотря на то, что она постоянно пыталась зарезать его и находила поводы для этого. Он тоже был откуда-то отсюда. Но научился ведь – и мне кажется, со временем их любовь только окрепла. - Такие манящие перспективы, - совсем помрачнела Меред. Пока еще Ашвари не использовала ее в качестве мишени для ножей – но она была ведьмой, и Меред не знала, что было страшнее: лезвие или молния. Ашвари только рассмеялась, а Птица пришла к выводу, что, пожалуй, самое занятное в их жизни еще впереди. Впрочем, задуматься об этом надолго она так и не смогла. В дверь постучали, и после дозволения войти на пороге возникла женщина в простом облачении слуги. - Госпожа ожидает госпожу Меред в чайном уголке. Я провожу госпожу Меред, если она достаточно отдохнула и расположена к беседе. Птица бросила короткий взгляд на Ашвари – та благосклонно кивнула, а затем поднялась, расправляя смявшийся подол. - Думаю, что госпожа Фьерна не откажется и от моего общества, - бодро заявила ведьма. Это не прозвучало вопросом, потому Меред не стала ничему препятствовать. Проще было сразу согласиться, а не искать потом лихорадочно исчерпывающий и убедительный ответ, почему отказался… Теперь Ранлу ожидала их в незнакомой маленькой комнатке – здесь был приглушенный свет и те же самые кушетки, на которых можно было растянуться во весь рост, низкий столик с чайниками, чашками и какими-то сладостями, судя по всему, статуэтки и бронзовые курильницы, окутанные прозрачными витками сладко пахнущего дыма. И сама хозяйка поместья, вальяжно устроившаяся на одной из кушеток. Она переоделась в домашнее платье, что больше напоминало нарядный халат, в складках которого Ранлу почти тонула. Впрочем, тяжелых браслетов с открытых запястий женщина не сняла – как и странного ожерелья, к широкому полумесяцу основы которого рядами крепились монетки, почти полностью прикрывая вырез. Искра была самим воплощением этой южной, пряной женственности, которая в Ашвари тоже была – но все же в меньшей степени. Раньше и в самой Ранлу этого не было – а может, Меред просто не замечала того, не могла увидеть, так как понятия не имела ни о женщинах, ни о себе самой. - Вы обе пришли? Славно, сестра моя, с тобой нам тоже есть что обсудить! Вам обеим следует знать, что наш поиск уже идет, и я полагаю, что все разрешится быстро, - Ранлу, усадив их напротив себя, вновь принялась разливать чай для них, отпустив слугу. Ее украшения тихо позвякивали, когда она двигалась, и этот звук тоже был каким-то вязким, густым, особенным - очень соответствующим и ей самой, и ее дому. Выпрямившись, Фьерна-Искра вдруг лучезарно улыбнулась, - И, пожалуй, этим вечером можно и забыть о делах! Я бы хотела послушать тебя, дорогая моя девочка. Я так тосковала, когда ты пропала! Мы очень тревожились, даже старик Агар распереживался не на шутку. Даже искали тебя – у меня остался твой платок и оберег из ракушек, мы просили Лилу прочитать по ним твою дорогу, но она сказала, что это не в ее силах, и что тебя хранит твой дар… Ашвари рядом вновь ощущалась напряженной, и Меред соображала, что бы ей ответить Ранлу, чтоб позже ей не грозил новый скандал – но все, на ее удивление, разрешилось само собой. Искра вдруг обратила свое внимание на ведьму, чуть сощурила темные глаза, а затем протянула: - Прости за бестактность, сестра моя, я не предложила тебе, вошедшей в мой дом, дара. Я – вдова, а потому супруг мой не смог бы того сделать, и нужно было мне… - Не нужно, Ранлу – ведь мне уже дан подарок от того, кто мил моему сердцу, - сдержано отозвалась Ашвари – Меред показалось, что они обе говорят о чем-то важном, и что для обеих эти слова имеют большой смысл. Взгляд Ранлу соскользнул с ее лица ниже – на синий камень, который ведьма носила, не снимая, а затем вновь она обратила свой взор к глазам собеседницы. - Тогда, быть может, я могу предложить тебе защиту и подать кинжал, чтобы ты не чувствовала себя безоружной в моем доме? - Не нужно, хозяйка крова – ведь моя защита и так находится со мной, и я полностью доверяю ей свою жизнь, - все тем же тоном отвечала Ашвари, но теперь Птица ясно уловила в ее голосе почти торжествующие нотки. Ранлу ахнула, а затем рассмеялась, захлопав в ладоши, и Ашвари тоже рассмеялась. Одна только Меред не понимала ни слова в том, что услышала сейчас, и очень надеялась, что ее лицо все же осталось невозмутимым, а не беспомощно-недоуменным. - Вот оно что!.. Я, признаться, предполагала еще в гостинице, но тогда изумление мое было слишком сильно, - Ранлу подала ведьме обе руки, перегнувшись над столом, - Не тревожься, Ашвари, сердце мое на замке. Благословенной жизни тебе под этим небом – и твоей защите, - она бросила короткий взгляд на Чайку, усмехнулась, качая головой, - Думаю, славно, что ты оказалась здесь: мать твоей матери наверняка бы погнала ее прочь, если бы ты привела ее в дом. - Мать моей матери и сама привела в дом чужеземца, - Ашвари вздохнула, - Как же славно находиться в обществе тех, кто знаком с древним этикетом, о боги! Ведь так просто, когда все говорится вслух! Никакого варварства и недопонимания! Меред еще думала, когда ей уточнить у ведьмы, что именно ей кажется простым – и почему Птица не видит этой простоты, но Ранлу снова опередила ее. Взглянув на Чайку, женщина склонила голову набок и вдруг пожурила ее – то ли в шутку, то ли всерьез: - Прежде чем мы друг другу расскажем все, прежде долгих историй и смеха – вот еще что хочу сказать: тебе следует больше внимания уделять тому, что тебе дано. Если бы ты прилагала больше усилий, твой дар развивался бы полнее – мне хотелось проверить это сегодня, и результат немного меня разочаровал. Я понимаю, впрочем, и то, что дорога всегда ведет куда нужно – но ты говорила сегодня о том, что всегда можно попытаться стать чем-то большим, чем просто собой. А неужели сама ты в это не веришь? И не диво тогда, что твои друзья так по-разному отнеслись к тому, что ты говорила! Так не делается, девочка моя, вот что я тебе скажу. - О чем ты? – Меред на секунду растерялась, а затем, сообразив, о чем говорит Ранлу, лишь хмыкнула, - Я просто пела. Вот и все. Песнями не создашь армию. - О, дорогая моя, - Искра снова покачала головой, тихонько смеясь, - Если бы ты только знала, как заблуждаешься. Слово способно на такие чудеса, о которых и помыслить сложно. И ты должна это знать. Ну, а если считаешь, что твой талант бесполезен – хорошо, - она скрестила руки на груди, выпрямляя спину, - Убеди меня. - В чем? – не поняла Птица – она все не могла уловить нить этого разговора и его смысл. - В том, что твой дар бесполезен, - ответила Ранлу так, словно это само собой разумелось, - Давай. Объясни мне, что да почему, а я посмотрю, правда ли ты так думаешь или нет. И уже потом будем говорить об остальном – и еще, - она, видимо, заметила, что Меред намеревается отказаться, потому как продолжила не терпящим возражения тоном, - Не ответишь хозяйке крова – оскорбишь ее, себя, свой род и всех, кого только можно и нельзя тоже оскорбишь. Так что прошу тебя, девочка моя, излагай. Меред беспомощно взглянула на Ашвари – но та лишь пожала плечами, давая понять, что она вмешиваться не будет. Обе эти женщины совершенно точно сейчас веселились, хоть и очень тщательно это скрывали, обеим было смешно – а вот Птице смешно совсем не было. Внутри заворчало недовольство, но она напомнила себе, что иногда проще просто согласиться и не сопротивляться ничему. Впрочем, еще одну попытку вполне можно было предпринять. - Мы уже играли сегодня в эту игру – и за то время ты уже успела оценить мои способности, пока я того даже не предполагала. Может быть, хватит на сегодня? - Конечно, не хватит, - уверила ее Ранлу, принимаясь загибать пальцы, - Ты, я, твой род, твоя спутница, твоя Гильдия – ай, видишь, скольких оскорбишь?.. Меред поняла, что ей совершенно точно не будет покоя – и что так просто от нее не отстанут. Вздохнув, она наконец сдалась, принимая все испытания, которые Хартанэ в лице ее собственной – и чужой тоже – женщины послала на ее голову. Этот разговор виделся ей совершенно бессмысленным, однако это тоже можно было бы счесть закалкой – пускай и довольно своеобразной.