Солнце в красных облаках

Итачи сидел на камне перед входом в глубокую пещеру и ел данго. Наконец, из пещеры показался запыхавшийся от бега Наруто, он остановился у самого выхода и, тяжело дыша, с плохо скрываемым удивлением в широко раскрытых глазах, всмотрелся в сидящего Учиху. Он не видел Итачи около пяти лет, и в прошлое свое посещение Конохагакуре хоть и почувствовал его чакру, но зайти поздороваться не решился. Все же Узумаки не знал, как человек, спасший его когда-то, сейчас будет реагировать на него, и как Итачи теперь, после всего того, что знает, к нему относится. Наруто хотел заговорить, но отчего-то не решался. — Наруто, — улыбнулся ему Итачи, нарушая молчание. Узумаки вздрогнул и, словно очнувшись, широко и добродушно улыбнулся, почувствовав тепло в груди, сердце забилось в быстрой радости от встречи. — Здравствуйте, Итачи-сан! — бодро отозвался Наруто и смело шагнул к мужчине, острый страх предательски дрогнул внутри. — Вижу, вы теперь возглавляете полицию? — взгляд Узумаки, привыкший подмечать любые детали, скользнул по униформе Итачи, по жилету Джонина, по нашивке соответствующего значка на нем. — Поздравляю! — Наруто остановился в нескольких шагах от Учихи. Во взгляде Наруто теплело болезненное понимание и в несколько раз усилившееся отчаяние. Эта униформа означала лишь одно — больше это был не тот «Итачи-сан», которого Узумаки знал в тринадцать, это был Главнокомандующий Военной полиции Конохагакуре, человек, отдающий приказы на смертную казнь, человек, контролирующий патрули деревни, и человек, в непосредственном командовании которого находились все семь капитанов Военной полиции, человек, на чьи плечи опустился груз власти и ответственности такого небывалого масштаба, что это больше не позволит ему относиться к Наруто так же, как и в тринадцать. Узумаки прекрасно понимал, что сейчас должно произойти. — Спасибо, — спокойно кивнул Итачи, глядя по-прежнему с непроницаемой темнотой и совершенно взрослым, осознанным принятием. — Как вы? — голос Наруто дрогнул. Итачи улыбнулся и, встав, равнодушно пожал плечами, чуть склонил голову набок, наблюдая и изучая парня перед собой. Его лицо сейчас, словно маска Тоби, не отражало ни единой эмоции. — Ты повзрослел, — наконец, заключил Учиха, рассмотрев Узумаки. Наруто рассеянно улыбнулся и взъерошил волосы на затылке. — Слышал, ты удрал от отряда Конохагакуре? И от моего брата? — спросил он, изогнув бровь, и на его губах появилась улыбка. — А еще ранее ты заглянул в деревню, а твой напарник забрал кое-что важное, — в голосе не было ни угрозы, ни напряжения, но она сквозила в воздухе, исходила непосредственно от одного лишь присутствия Итачи здесь. Наруто напрягся, перестал улыбаться, его взгляд мгновенно изменился — стал холоднее и спокойнее. Грань внутри него — та самая, которая отделяла старшего Учиху от всех остальных, которая напоминала ему, что этот человек когда-то спас ему жизнь, отчетливо дернула внутри все чувства, натянула их и треснула. — Я здесь не потому, что я возглавляю полицию, Наруто, — вздохнул Итачи и слабо улыбнулся, заметив перемены во взгляде парня. — Свиток, что вы забрали, был подделкой, так что с этим нет проблем. — Тогда зачем вы здесь? — голос Узумаки стал почти ледяным, он так и не сбросил своего привычного напряжения. — Вернуть меня? Или сказать, что я не прав? — парень нахмурился, взгляд потяжелел и стал бесконечно непроницаемым. Итачи удивленно вскинул брови и… засмеялся. Наруто вздрогнул, глядя на него, удивленно вскинул брови и почувствовал, как внутри все трещит по швам — он столько раз в детстве слышал этот теплый, тихий смех, видел эту простую, мягкую улыбку, которая совсем не изменилась — разве что на лице его бывшего опекуна появились едва заметные морщины, и некоторая тяжелая усталость сильнее проступила в черных глазах. — Видимо, ты неплохо пообщался с Саске, — отсмеявшись, сказал Итачи и с легким оттенком тепла посмотрел на Узумаки. — Он теперь капитан полиции, ты знал? — вскинул брови Учиха, и в его голосе послышалась едва заметная, спокойная и словно само собой разумеющаяся гордость. — Не удивлен, — выдохнул Наруто, все еще рассеянно и с непониманием глядя в лицо Главнокомандующего. — Хотя нашивок не заметил, — нахмурился он. — Да, Саске не носит их за пределами деревни, — кивнул Итачи. — Наруто, я не буду тебя арестовывать или пытаться привести обратно, я всего лишь хочу поговорить, — он продолжал сохранять на губах едва заметную теплую улыбку. — Наедине, — добавил он, переводя взгляд на появившихся оттуда же, откуда и Наруто, Хидана и Дейдару. Узумаки, почувствовав приближение их чакры, обернулся. — Эй, выродок! — сплюнув, громко сказал служитель Джашина. — Хочешь убить юнца? — он расплылся в дикой улыбке, угрожающе прищурился и снял с плеча косу. — Твои друзья? — спросил Итачи, перестав улыбаться, в его глазах появился шаринган, он впился внимательным, холодным взглядом в мужчин. — Мои семпаи, — ответил Наруто и повернулся к преступникам всем корпусом. — Все в порядке, — он медленно кивнул. — Нет необходимости… — Закрой рот, юнец! — зло проорал Хидан, прекратив улыбаться. — Я не с тобой говорил, — прорычал он, не сводя напряженного взгляда с Итачи. — А ты, уебок, отвечай, я задал вопрос! И поверь мне, если ответ мне не понравится, я к херам собачьим снесу твою башку во славу Джашина-сама! — проорал он и вновь осклабился, при упоминании своего бога. Итачи равнодушно вскинул бровь, глядя на него. — Хидан-семпай, — Наруто сжал зубы. — Не надо угрожать Итачи-сану, — его взгляд окрасился алым, огненная чакра внутри зашипела и возросла. — А то что? — скалясь, четко проговаривая каждый звук, спросил Хидан. Узумаки тут же нахмурился и стеганул чакрой так, что волну жара и силы почувствовал не только служитель Джашина, которого это разве что только раззадорило, но и Дейдара, стоящий чуть позади. Итачи вздохнул. — Я не собираюсь убивать Наруто, — сказал он, глядя в безумные глаза Хидана и уже заранее понимая, что его ответ ничего не изменит. — А я не верю тебе! — проорал мужчина, подтверждая это, и зашвырнул свою косу в Учиху. Наруто среагировал моментально, отбил косу и, перехватив, с силой дернул на себя, сильнее вытягивая металлический канат из рукава Хидана и блокируя текущую по нему чакру своей, после чего, размахнувшись, вонзил все три острых лезвия в камень, на котором до этого сидел Учиха. Это должно было временно остановить это чертово оружие. — Неплохо, юнец! — вскинув брови, одобрительно хмыкнул Хидан. — Почему раньше так не делал? — улыбнулся он. Наруто не ответил — сейчас он не собирался ни говорить, ни объяснять что-либо словами — он знал, если Хидан захочет драться, остановить его сможет разве что Какудзу, Пейн или смерть. И первыми двумя он не был, а вот третьим, если этот фанатичный ублюдок не успокоится, мог бы стать вполне. Противоречивая злоба разгоралась внутри. Курама скалился и шептал что-то про то, что Узумаки не обязан слушать никого из присутствующих и если нужно — лис даст ему чакры столько, чтобы всех их уничтожить, главное лишь… Наруто выдохнул и мотнул головой. Нужно было взять себя в руки и успокоить все то, что сейчас бушевало внутри. Итачи, смотревший ему в спину, прекрасно видел черную, полную жгучей, нечеловеческой ненависти чакру Девятихвостого внутри Узумаки, видел, как она поглощает его, как проделывает все новые и новые пути захвата тела. — Наруто, — Дейдара, бросив хмурый взгляд на Хидана, вышел вперед, понимая, что вот это сейчас приведет лишь к побоищам. — Если всё нормально, мы не будем вмешиваться. Но Зетсу все равно проследит за вами, — спокойно произнес он и непринужденно пожал плечами. — Мы тоже не хотим драк с кем-то вроде него, — усмехнулся он и бросил взгляд на Хидана. — Хорошо, — кивнул Наруто, глядя на подрывника с тем же холодом, что до этого и на Хидана. — У меня все под контролем, — твердо произнес он. Дейдара медленно кивнул. — Знаю. Ты ведь больше не ребенок, — улыбнулся он. — Хотя все еще идиот, — осуждающе сказал он и сложил руки на груди. — Мы просто беспокоимся за тебя, не реагируй так остро, — вздохнул Дейдара и, кажется, слегка смутившись своих слов, нахмурился и отвернулся в сторону. Узумаки удивленно вскинул брови. — Это ты за себя говори, — усмехнулся Хидан. — Лично я пришел, потому что хочу начистить жопу вот этой скотине, — он кивнул на Учиху и с силой дернул косу на себя. Оружие заскрипело. Дейдара потер виски, мысленно проклиная служителя Джашина и его бога. Наруто усмехнулся. — Хидан-семпай, я уверен, у вас еще будет шанс это сделать, но давайте не сегодня, — настойчиво произнес он. — Какого хуя ты вообще говоришь мне, что делать, юнец?! — проорал Хидан. Камень треснул, и коса дернулась обратно к своему хозяину, он рванул вперед, но тут же замер, его взгляд остекленел, после чего мужчина, сначала осев на колени, а затем и вовсе упав лицом в землю, потерял сознание. Наруто обернулся к Итачи, но тот лишь ответил спокойствием шарингана и пожал плечами. — Ну, наконец-то, — нахмурился Дейдара, глядя на него. — Наруто, — он швырнул парню свиток. — Твое задание. Узумаки поймал свиток, быстро кивнул и вновь посмотрел на Итачи. — Итачи-сан, что вы с ним сделали? — заметно помрачнев, спросил Наруто. — Он будет в порядке через пару часов. Всего лишь гендзюцу, — прищурился мужчина. — Надеюсь, даже дольше, чем через пару часов, — фыркнул Дейдара. — Только попробуй что-нибудь сделать юнцу, ясно? — с закрытыми глазами, морщась, угрожающе прошипел Хидан с пола. — Я найду тебя и принесу в жертву Джашину-сама, — бубнил он. Дейдара прыснул и заливисто расхохотался, решив, что точно расскажет об этом Мастеру Сасори. — Увидимся позже! — подрывник мазнул взглядом по мрачному, напряженному Узумаки и, оставив еще один свиток рядом с Хиданом, махнул рукой и скрылся обратно в пещере. Наруто, проследив за ним взглядом, вздохнул и вновь развернулся к Итачи, который уже убрал шаринган. — Пойдем поедим данго? — внезапно предложил Учиха. — Тут совсем рядом есть торговый городок. Наруто от удивления первые несколько секунд не нашелся, что сказать, лишь откровенно ошарашенно глядя на Итачи. — Конечно… — медленно кивнул он, после чего, сделав клона и оставив его с Хиданом, двинулся вслед за Главнокомандующим полиции Конохагакуре. — Думаешь, они подходящая компания для тебя? — спросил Итачи, когда Наруто поравнялся с ним. — Они не самые плохие люди, — пожал плечами Наруто, поднимая голову и глядя в небо и на верхушки деревьев, прислушиваясь к звукам пролетающих мимо птиц. — Насколько я знаю, они оба преступники S-ранга, — подметил Учиха. Наруто фыркнул, усмехнувшись. — Можно подумать, у вас в семье все безгрешны, — он в ответ красноречиво всмотрелся в мужчину. Итачи вновь тихо рассмеялся, однако из его взгляда ни на секунду не исчезала грусть. — А ты стал циничнее с нашей последней встречи, — он вздохнул и улыбнулся чуть ярче. — Но я рад, что с тобой все в порядке, — тихо произнес он. Наруто остановился и мрачно уставился в землю. Итачи удивленно обернулся на него. — Итачи-сан, — Узумаки не поднимал взгляд, на его лице застыл тяжелый след гнетущей его ноши. — Скажите мне, сейчас, зная все то, что вы обо мне знаете, видя меня перед собой и глядя мне в глаза, — он поднял ледяной, непроницаемый взгляд на Учиху, — вы жалеете, что тогда спасли меня? — слова, словно острые иглы, вонзились в самого Наруто. Итачи во взгляде Узумаки, в выражении его лица, в напряжении, сквозившем от его тела, уловил ту ужасающую вину, что, кажется, мучила парня все эти годы — вину за собственное существование и за собственные действия. И вина эта была исключительно перед Итачи, как перед тем, кто, проявив однажды слабость (или, наоборот, силу), спас от смерти, возможно, будущего убийцу всей своей семьи. Учиха протянул руку, и взгляд Наруто тут же стал острее, впился в нее, казалось, парень сдержался, чтобы не дернуться назад и лишь смотреть на нее. Учиха, медленно, будто хотел прикоснуться к дикому зверю, положил руку ему на голову и ласково, привычным еще с детства жестом, взъерошил мягкие светлые волосы парня. Узумаки, ошарашенно глядя ему в глаза, заметно вздрогнул, чувствуя знакомое прикосновение теплой ладони. В груди дернулась боль, и разлилась непреодолимая тоска. Итачи мягко улыбнулся. — Я никогда об этом не жалел, — ровно ответил он, глядя в глаза парня. Узумаки вдруг почувствовал, как в глазах защипало, поэтому он лишь слабо кивнул и тут же отвернулся. Сердце билось быстро и надрывно, боль — сильная и тяжелая — накрыла с головой, застилая глаза и мешая дышать. Итачи не убирал руку, и постепенно к боли присоединилось еще и робкое, нежное чувство радости от этой неожиданной встречи с ним. — Итачи-сан, вы такой хороший, — тихо произнес парень, чуть дрогнувшим от нахлынувших эмоций голосом. — Я куплю вам столько данго, сколько захотите, — он выдавил из себя благодарную, полную грусти улыбку. Итачи, вновь улыбнувшись, кивнул, убрал руку, и они возобновили путь. Наруто, казалось, наконец, будто бы выдохнул, услышав ответ Учихи, и сейчас можно сказать почти расслабился, тихо улыбаясь и глядя себе под ноги. — Итачи-сан, кстати, как вы меня нашли? — с любопытством, уже куда более живо и бодро спросил Наруто, глядя на мужчину, идущего рядом и отмечая еще некоторые изменения в его внешности. — Ты забрал чакру Саске, как я понимаю. По ней и нашел. — Ого, — Наруто задумчиво кивнул. — Как и ожидалось от Итачи-сана, это умно. — И не так уж и сложно, — кивнул Учиха. — Так что Саске тебя тоже по ней найдет, — он скосил глаза и посмотрел на парня. — Ох… — Узумаки устало поморщился и откинул челку назад, поднимая взгляд на кроны деревьев. — Итачи-сан, может, вы поговорите с ним? — с надеждой попросил он. — Он не послушает меня, — усмехнулся Итачи. — Многое изменилось с тех пор, как ты ушел. Особенно Саске, — нахмурился он. — Его характер стал еще хуже? — усмехнулся Наруто, мотнув головой. Итачи едва заметно улыбнулся. — Ты его единственный друг, — вместо ответа продолжил Учиха. — Он все эти годы пытался найти тебя, и сейчас, когда ты сам появился у него перед глазами, он не сдастся, и бесполезно его отговаривать. — Он мог бы просто забыть обо мне и жить дальше, — хмуро ответил Наруто, почувствовав укол вины и тут же заглушив в себе это. — Не думаю, что мог бы, — с легкой грустью в голосе сказал Итачи и взглянул вверх на небо. — Ты очень дорог ему. Узумаки не ответил, сжав зубы и вновь помрачнев. — Не убивай его, ладно? — без угрозы, скорее ради собственного спокойствия, попросил старший Учиха. — Он, конечно, не имеет права тебе указывать, но вряд ли он это осознает, для него твоя позиция — заведомо ошибочна. Его так воспитали, и это не его вина, — взгляд Итачи потяжелел и стал отрешенным и тусклым. Так было всегда, когда в разговоре, пусть даже косвенно, проскальзывал Фугаку Учиха или его воспитание. — Я и не собирался, — пожал плечами Наруто и тут же осекся, поймав задумчивый взгляд Итачи. — Давайте лучше поговорим о вас, Итачи-сан? — тут же, легко улыбнувшись, сменил тему парень. — Как вы стали Главнокомандующим? Вы, должно быть, теперь еще более сильный, чем раньше? — в его глазах и голосе заиграл неподдельный восторг. Итачи улыбнулся и кивнул, начиная рассказывать про то, что хотел услышать Узумаки, который, кивая, редко перебивал его восхищенными возгласами или вопросами, а затем и сам начинал рассказывать что-то, улыбаясь широко и по-доброму, с бездонной грустью и тоской во взгляде, которые сменялись интересом, когда говорить начинал Учиха. Слушая Наруто, Итачи параллельно думал о Саске, вспоминая его детство и их отношения с Узумаки. Будучи ребенком, Саске нуждался во внимании и, главное, одобрении отца, который был для него почти что героем и непоколебимым авторитетом. Однако он никогда этого не получал — пока на горизонте существовал Итачи, Фугаку, кажется, вовсе забывал, что у него есть и еще один сын. В сравнении со старшим братом, которого, несмотря ни на что, Саске любил и уважал, младший все же был пока не так хорош и силен в силу его возраста, в первую очередь. Однако это досадное упущение младший Учиха всеми силами пытался устранить, посвящая себя целиком тренировкам и изучению техник. Возможно, именно поэтому Саске не были интересны сверстники или другие люди, которых он считал слабее себя, в конце концов, ведь единственный вопрос, занимавший его, заключался в том, как стать сильнее самого Дьявола (а главное, старшего брата). Как-то раз Итачи подумал даже что-то вроде: «Как хорошо, что клан есть кому продолжать, иначе, будь Саске последним Учихой на земле, наш род бы вымер». Старший Учиха и не подозревал, что, под попытками стать сильнее и превзойти всех на свете, крылась банальная ревность и попытка привлечь внимание окружающих, в том числе и Наруто, продемонстрировав, наконец, как он хорош даже в сравнении со старшим братом. Первоначально на Наруто Саске обратил внимание именно благодаря Итачи. Младшему Учихе было непреодолимо интересно, что такого необычного в каком-то не особо выдающимся способностями ребенке, что Итачи — его старший брат, которого он буквально идеализировал (и идеализирует до сих пор в плане силы) — проводит с ним так много времени. Он начал наблюдать за Узумаки, но в драку не вступал. А потом они как-то вроде бы и само собой подружились, чему Итачи был чертовски рад — наконец-то у его брата появился хоть один друг. Наруто и Саске были знакомы и до этого — в раннем детстве Наруто бывал в доме Учих пару раз вместе с Кушиной, что заходила к Микото, но их знакомство было скорее поверхностным, ведь Саске не интересовала дружба или другие дети. Более того, в дальнейшем они учились в одном классе, но общительный, улыбчивый Наруто все же предпочитал дружить с бесшабашным Кибой, вечно зевающим Шикамару или Чоджи, с которым они успешно поедали далеко не самую полезную пищу, которую, впрочем, считали лучшей в мире. Саске же предпочитал учиться, а потому был совершенно не интересен никому, кроме восхищенных девушек. Впрочем, эта незаинтересованность со стороны мужской части класса Саске нисколько не напрягала — они ему были безразличны, как и женская часть. В общем, общение с одноклассниками у Саске не складывалось. А потом Наруто исполнилось восемь, и наступила та самая ночь, которая перевернула всё в его жизни. В жизни Узумаки появилась нестерпимая боль, его психика получила травму, по своим масштабам сравнимую разве что с ужасом последующего года, что провел ребенок в допросных Анбу. Но, тем не менее, лет в одиннадцать они с Саске действительно стали кем-то вроде хороших друзей, которым было комфортно друг с другом. Когда их распределили в одну команду и ребром стал вопрос возможного пробуждения шарингана Саске, Итачи рассказал своему младшему брату о родителях Наруто и о смене власти в деревне, тем самым, дав ответы на вопросы о том, почему его друг избегает остальных Учих и не приходит к нему домой. И после этого со стороны Саске началась настоящая агрессия по отношению к старшим Учиха, а вскоре и вообще ко всем, даже к самому Наруто. Итачи отчетливо помнил одну из детских вспышек агрессии Саске, когда тот, швырнув в брата кунаем, грозно сказал ему «убрать руки от Наруто и найти себе кого-то своего возраста». Шисуи тогда громче всех смеялся, списав вот это на переходный возраст, а вот старшему Учихе отчего-то было совсем не смешно. До распределения в одну команду Наруто часто тренировался с Роком Ли, считая его одним из своих ближайших друзей, но после распределения Саске занял всё его время. За год работы в одной команде, они уже спокойно называли себя друзьями, Наруто больше свободного времени проводил с Саске, чем с Итачи, они открыто соперничали, хотя юный Учиха никогда не воспринимал Узумаки как равного, о чем не стеснялся прямо говорить. — Итачи-сан, я поражаюсь вашему терпению и выдержке, — серьезно сказал Наруто, когда Итачи закончил очередной свой рассказ о том, как Саске вызвал его на бой. — Вы удивительный человек. Особенно в сравнении с остальными представителями клана Учиха. Да вы просто святой! — воскликнул он, с уважением глядя на мужчину. — Ну-ну, не льсти мне, — улыбнувшись с оттенком вины, мотнул головой Итачи. — Среди Учиха немало адекватных шиноби. «Интересно, где они?» — мрачно подумал Узумаки, но мысли свои не озвучил. — Теперь расскажи мне о своих семпаях, я заметил, они всерьез беспокоятся о тебе, — с мягкой улыбкой попросил Итачи. — О! — Наруто широко улыбнулся. — С радостью! — с готовностью кивнул он и тут же про себя отметил, ЧТО говорить точно не стоит. Не потому что это были какие-то особые секреты, а потому что если расскажет, Итачи подумает, что он жалуется. Всю оставшуюся дорогу до торгового городка Узумаки рассказывал о том, что ему нравятся взрывы, которые устраивает Дейдара-семпай, и как они вместе однажды взорвали резиденцию одного из Лордов страны Дождя, о фанатичной набожности Хидана-семпай, с которым он проводил очень много времени, когда рос, и хоть они и не подружились сначала, но потом служитель Джашина оказался вполне неплохим человеком. Наруто рассказал, как мужчина несколько раз (раз двадцать, как минимум) в процессе тренировок почти убил его, как ругался по этому поводу Дейдара-семпай, который в Организации ближе всех Наруто по возрасту, а потому относится к нему скорее, как к младшему брату. Наруто также рассказал, как после того, как он освоил одну из техник Лидера, Конан-чан подарила ему букет бумажных роз, сложенных по ее особенной технике. Рассказал и про то, что Сасори сделал марионетку — копию Узумаки, у которой есть огнемет. Рассказал, как Кисаме-семпай безуспешно учил его обращаться с мечом. Рассказал и про непосредственного Тоби, который постоянно, думая, что Наруто не видит, подсовывает ему в еду побольше овощей. О том, что у Тоби совершенно идиотские шуточки — как-то раз он поджег волосы Дейдары-семпая, за что тот в прямом смысле взорвал его. Как Тоби это пережил — осталось загадкой для всех. Наруто рассказал и про Какудзу, постоянно считающего деньги за миссии и скрупулёзно экономящим на всем, на чем можно. Рассказал про Зетсу-семпая, который имеет тысячи клонов, которые следят за всем, что происходит в стратегически важных местах, а иногда и за членами самой Организации. Зетсу-семпай следит за ними даже прямо сейчас, просто незаметно. Наруто он, кстати, не слишком нравился — в нем он не чувствовал ничего человеческого, и это настораживало его. Впрочем, всё же, скорее всего, Зетсу был неплохим шиноби. Однажды, когда Дейдара-семпай и Сасори-семпай оказались не в самом лучшем положении, именно Зетсу-семпай сообщил об этом Наруто, который был поблизости, и тем самым, по сути, спас подрывника и кукольника от смерти. Рассказывать о Девятихвостом и о том, что нашел с ним общий язык, Наруто не стал. Вскоре он и Итачи уже сидели за деревянным столом под навесной крышей одного из ресторанчиков данго, Итачи с улыбкой кивал, слушая его и поедая круглые сладкие шарики. Наруто с некоторым болезненным восторгом смотрел на Учиху, радостно рассказывая ему о своей жизни и отвечая на его вопросы. — Итачи-сан, — закончив свои рассказы, вдруг сказал Наруто, опустив голову и тоскливо улыбаясь. — Извините, что стал преступником, — он поджал губы и, подняв голову, виновато улыбнулся. — И извините, что хочу уничтожить ваш клан. Но я не хочу, чтобы вы чувствовали вину за мое спасение. Звучит абсурдно, да? — он отвернулся, взгляд кольнул спокойной болью осознания. — Не глупи, — Итачи вздохнул и вновь взъерошил его волосы. — Учихи сильные, так что так просто их не уничтожить. — Знаю. Мне придется постараться, — медленно кивнул Узумаки без улыбки, решительно глядя в лицо старшего Учихи. — У вас волосы отросли, — тихо заметил он и ярко улыбнулся, после чего встал и зашел за спину Итачи, распустил его забранные в, как и много лет назад, слабый хвост черные волосы и, закусив зубами резинку, начал заплетать косу — он часто так делал, будучи ребенком. Плести косу его зачем-то научила еще Кушина. Итачи чуть откинул голову назад, прикрывая глаза и расслабляясь (или делая вид). — Если бы мой младший брат это увидел, он бы попытался убить нас обоих, — Итачи коротко улыбнулся. Наруто фыркнул, перебирая пальцами длинные черные волосы. Дневное летнее солнце грело, вокруг тихо шумели люди, и было в этой ситуации сейчас что-то обыденно-теплое и доверительное. — Итачи-сан, когда-нибудь может настать такой момент, когда вам придется убить меня, — тихо проговорил Узумаки, когда доплел косу до конца и начал подвязывать ее резинкой. — Я не против, — он отпустил его волосы. Итачи обернулся, спокойно глядя в ответ на его наполненную болью улыбку. — Серьезно, — отрешенная решимость и боль сверкнули в глазах Наруто. — Потому что даже если вы, Итачи-сан, пожелаете моей смерти, значит, я точно свернул не туда, — он горько усмехнулся, глядя с тихой, плохо скрываемой виной. — Да и в целом, — его губы озарила по-детски открытая улыбка. — У вас на это будет прав куда больше, чем у кого-то другого, — он непринужденно пожал плечами с таким видом, будто бы говорит о чем-то совершенно естественном, само собой разумеющимся. Итачи выдержал на нем долгий, спокойный взгляд, после чего вздохнул и мягко улыбнулся, со снисходительным теплом глядя на парня перед собой. — Вряд ли до этого дойдет, — ответил он. Наруто лишь вновь пожал плечами: — Как знать, — прищурившись, бросил он, добродушно глядя на Итачи. — Спасибо вам за все, Итачи-сан, — Наруто открыто улыбнулся. — Я люблю вас, — в его голосе всего на секунду дрогнуло смущение, но улыбка стала лишь шире, и парень протянул кулак вперед. — Да, — Итачи удивился, но все же тепло улыбнулся в ответ. — И я люблю тебя, — он ударил своим кулаком по кулаку Узумаки. Наруто смущенно поморщился, по привычке дотрагиваясь до носа и неловко улыбаясь. — Надеюсь, мы еще сможем вот так вместе поесть данго, — произнес Итачи, глядя на него. — Угу, — Узумаки кивнул. — До встречи, Итачи-сан, — в последний раз всмотревшись в лицо своего друга, тихо произнес Наруто, после чего сделал несколько шагов назад и, махнув рукой, развернулся и зашагал прочь, а вскоре и вовсе исчез в толпе. Наруто быстрыми шагами вышел из города и буквально сорвался на бег, давя в себе ощущение горечи и жесткой боли, пронзающей грудь. Конечно же, он хотел бы видеть Итачи чаще. Он действительно скучал по нему. Итачи напоминал ему, что когда-то в его жизни всё было совсем по-другому — когда-то у него были любящие родители, когда-то Конохагакуре была для него домом, когда-то он не просыпался по ночам от кошмаров, раз за разом видя во сне события той ночи, когда-то он был просто ребенком, не знавшим боли потери, когда-то он хотел стать Хокаге, брал во всем пример с отца и главной целью своей жизни ставил защиту своей родной деревни. Когда-то у него были друзья. И сейчас казалось, что это было так давно, что все произошедшее и вовсе было сном, будто бы этого никогда и не было. Наруто прижался спиной к стволу дерева, чувствуя, как невыносимая боль одиночества, боль от невосполнимой потери разрывает его грудь, давит холодом и отчаянием. «Наруто», — тихий, чуть рычащий голос Курамы внутри заставляет вздрогнуть. Чувства постепенно утихают. — «Не забывай, зачем живешь», — говорит Девятихвостый. — Всё хорошо, — Узумаки выдавливает из себя улыбку. — Я помню, — он закрывает глаза рукой и сжимает зубы. Нужно собраться. Нужно вспомнить, кто он есть и ради чего он живет. Только это поможет продолжать дальше сражаться и выносить эту чертову реальность. Выдохнуть и успокоиться. Вернуть себе привычную маску холодного цинизма и уверенности. Он — Узумаки Наруто, ниндзя-отступник из Конохагакуре, наемный боевик преступной организации Акацуки. Главная его цель и всё, ради чего он сражается и живет — уничтожение клана Учиха. Наруто, сжимая зубы, открывает глаза — ледяной, наполненный расчетливостью взгляд собранного, готового к бою убийцы. Чакра лиса внутри рокочет по венам злобой. В его жизни больше нет места ни сочувствию, ни состраданию, ни жалости. Есть только хладнокровная решимость идти до конца и бесконечная, кровавая война вокруг. И теперь это — его единственная реальность.