Солнце в красных облаках

С утра Наруто разбудил чей-то грубый и незнакомый голос, приказавший вставать. Наруто открыл глаза, сел на футоне и его тут же вздернули вверх, заставляя встать. Саске, судя по всему, уже ушел. Узумаки напрягся, видя перед собой людей в точно таких же масках, что и в госпитале. Один из них сейчас удерживал его за руку, сжимая ее чуть выше локтя стальной хваткой. — Ты пойдешь с нами, — холодно объявил один из мужчин. — Куда? — нахмурился Наруто. — К Хокаге, — они, не слушая возражений парня, повели его на первый этаж. Узумаки на ходу схватил свою футболку и также на ходу надел. Ему завязали глаза, связали руки, и в следующее мгновение он услышал гудение и щелчок. Тело обдало волной жара, но вскоре все прекратилось. Повязку сняли, и Наруто с удивлением обнаружил себя совершенно в другом месте, нежели дома у Саске. Он стоял в просторном кабинете, где за заваленным папками и бумагами столом сидел взрослый мужчина с суровым лицом и смотрел на него. Наруто узнал его — он видел это лицо в скале. «Это отец Саске?» — рассматривая мужчину, подумал Наруто. Скульпторы, что выделывали лицо Пятого Хокаге, были явно очень талантливы — оригинал был вполне узнаваемым. — Здравствуй, Наруто, — черные и будто пронзающие насквозь глаза Фугаку впились в Узумаки. — Да… — кивнул Наруто. Отчего-то в голове зашумело, а в груди будто бы толкнулось что-то холодное. Страх дернулся в венах, зашипел и тут же пропал, не оставив и следа. Узумаки бросило в жар, но он взял себя в руки, не понимая, почему под взглядом этих глаз чувствует себя так странно. Хокаге заговорил, начиная объяснять про какого-то человека, с которым Наруто должен поговорить, чтобы узнать какую-то информацию. Все слова доносились до сознания Узумаки словно через толщу воды. Он редко кивал, не в состоянии сосредоточиться или уловить хоть что-то. Было непривычно душно и холодно. Хотелось выйти наружу и вдохнуть воздух, но он внезапно понял, что не знает, где находится. Время растянулось. Мозг что-то воспроизводил, щелкал. Лицо Хокаге стояло перед глазами, его голос стучал в висках. …красные волосы постепенно пропитываются кровью… Наруто ведут по темным коридорам подземной тюрьмы. Он знает эти коридоры. Он уже когда-то бывал здесь. Темные, низкие, наполненные запахом сырости коридоры, но тогда они были больше. Или это он был меньше? Его останавливают рядом с одной из темных прочных дверей и заводят внутрь. Наруто видит все сквозь пелену угольного тумана, но понимает, что стоит лицом к стеклу, за которым плещется толща воды. Красноволосый человек с ребризером на лице, помогающем ему дышать, с закрытыми повязкой глазами, перемотанный белой тканью без рукавов и цепями, что удерживают его в центре комнаты, дышал, выпуская пузыри воздуха из труб своего дыхательного аппарата. В абсолютной темноте. Взгляд Наруто зацепился за ребризер — он уже видел такие раньше, знал, зачем они нужны, и этот прибор ему что-то сильно напоминал… В голове нарастал шум. Перед глазами плыло, дыхание участилось, а боль заломила затылок, плавно перетекла к вискам. В мозгу пульсировало, холодило и одновременно жгло. Ноги отяжелели. Кто-то что-то начал говорить, но Наруто уловил лишь свое имя и что-то еще, после этого Узумаки рухнул на колени, теряя сознание. Спазмы боли разодрали черепную коробку изнутри. Боль нарастала, волнами накатывала и колола во всем теле. Кто-то что-то закричал, и он увидел блик алых глаз и чей-то голос из темноты, ласково позвавший его по имени. …красные волосы пропитываются кровью, и красная лужа расползается под ними… *** Наруто очнулся через три часа от укола, который ему вколол Кабуто. — Как ты, Наруто-кун? — врач внимательно и настороженно смотрел на него. Узумаки поднял взгляд, с трудом его сфокусировал, мотнул головой и увидел рядом с Кабуто Саске. Саске с лицом, на котором черным по белому читалось что-то страшное. Наруто понял, что чувствует запах крови, и не ошибся — катана Учихи была у него в руках и с нее обильно стекала кровь. Кабуто был неестественно бледен. — Я… в порядке, — хрипло выдохнул Наруто и посмотрел на Саске. Ничего человеческого в лице. Перед ним стоял убийца, которого только что подвели к самой грани. Узумаки был знаком этот взгляд. — Что-нибудь вспомнил? — тихо поинтересовался Кабуто. В голове Наруто отдаленно пронеслись образы красных волос. В висках снова заломило болью, он поморщился и мотнул головой. — Нет. На лице Кабуто отразились смешанные эмоции — облегчение и одновременно разочарование. Странно. На лице Саске — ничего. Непроницаемая маска спокойствия. — Вон, — уронил Учиха, и врач тут же вышел, плотно закрыв за собой дверь. Саске смотрел холодно и отчужденно, молчал, глядя на Узумаки. — Саске? — Наруто изогнул бровь, напряженно глядя на него. Учиха, как ни в чем не бывало, вытер окровавленную катану о больничное белое одеяло, оставляя бордовые пятна, и убрал оружие в ножны. После он сел на край кровати, протянул руку и коснулся лица Наруто — почти нежно, если бы не так жутко. Узумаки не знал, видел ли он когда-нибудь у кого-нибудь такое лицо, но отчего-то Саске было жаль. — Все хорошо, — нахмурившись, сказал Наруто и отстранился, разрывая тактильный контакт. — Что произошло? — По приказу Хокаге тебя отвели в подземную тюрьму, чтобы попробовать получить информацию от одного из пленников, но ты потерял сознание, и тебе стало плохо. Поэтому ты здесь, — сухо, будто докладывая рапорт, ответил Саске, глядя сквозь Наруто. — А потом? — Узумаки бросил хмурый взгляд на кровь на одеяле, после чего вновь всмотрелся в Саске. Словно и не человек вовсе. — Потом я объяснил им, как важно следовать моим приказам, — ледяным, пробирающим до костей тоном ответил Учиха. — Саске… — Наруто нервно сглотнул. — Пожалуйста, скажи, что ты никого не убил? — хрипло попросил он, с осторожным страхом глядя на друга. — Я никого не убил, — ровно и не меняясь в лице повторил Саске, кивнув. Наруто не знал, верить этому или нет, но предпочел дальше не расспрашивать. Выражение лица Учихи так и кричало о том, что сейчас малейшее неосторожное слово или движение способно было вызвать совершенно непредсказуемые последствия. — Вставай, — в голосе Саске — полупросьба-полуприказ. — Я отведу тебя домой, — совершенно безэмоционально произнес он. Наруто встает, и его тут же начинают придерживать, обхватив руку чуть выше локтя. Узумаки дергается, шипит, что он в порядке, но жесткая хватка пальцев на руке впивается до синяков. Саске не слушает и не слышит. Наруто пытается донести до него, какой он идиот, но Учиха не реагирует ни на что, словно и вовсе не здесь сейчас. В коридоре на первом этаже его встречает делегация, состоящая из Хокаге и его личной охраны. Наруто только сейчас замечает, что в госпитале помимо него и Саске никого нет. — Слушай, — хмуро тянет Узумаки, осматриваясь. — А где все? Ты что, распугал их своей рожей, Саске-идиот? — Наруто изгибает бровь и заглядывает в непроницаемое лицо Учихи. Тот по-прежнему молчит, не реагирует, лишь сжимает его руку выше локтя. — Саске, — терпеливо говорит Фугаку. — Нужно поговорить, — он мрачно смотрит на сына. Саске не уходит, стоит, слушает и ждет. — Мы не хотели причинять вред Наруто, — спокойно говорит Хокаге. — Но и ты был не прав, когда напал на собственных подчиненных, — осуждающий взгляд мужчины и холодный голос отрезвляют. — Они ослушались моего приказа, — так же холодно отвечает Саске. — Я преподал им урок. — Ты почти убил их! — Фугаку повышает голос и теперь в нем отчетливо слышится злость. — Так нельзя решать проблемы! Тем более, что ослушались они тебя только потому что Я им приказал, — впиваясь взглядом в лицо сына, цедит Хокаге. — Я их не убил. И мне без разницы, какими причинами они руководствовались. Факт остается фактом — они нарушили мой приказ, будучи у меня в подчинении, за что и поплатились. Если ты хотел этого избежать, тебе стоило поставить меня в известность о том, какие приказы собираешься раздавать моим подчиненным. То, что с ними произошло — целиком и полностью твоя вина. Ты знал, что я сделаю с ними, но тебе было плевать, — ни одной эмоции на лице, но зверские объемы злобы в голосе. — И если сейчас не уйдешь с дороги, то… — То что, Саске?! — гневно сдвинув брови, спрашивает Фугаку, сжимая рукоять своей катаны. Наруто взглядом выцепляет из толпы охранников Шикамару и читает по его губам всего одну фразу, которую, тот говорит, обращаясь к какому-то мужчине: «Где Итачи-сан?». В глазах Саске появляется Мангекье Шаринган. Наруто этого не видит, так как не смотрит на него, а после Учиха и вовсе выходит чуть вперед, задвигая Узумаки себе за спину. Наруто определенно не нравится такое положение дел. — Саске, — вздыхает он. — Я в порядке, правда. Уверен, твой папка не хотел ничего плохого, он же не мог знать, что произойдет, — Узумаки хмурится. — Может, просто пойдем домой? — он склоняет голову набок и раздраженно смотрит на затылок друга. Фугаку, глядя на Наруто, удивленно вскидывает брови. Повисает тяжелое молчание. Саске и не думает отступать. — Саске, послушай, — начинает Хокаге, хмурясь и потирая переносицу. — Ты прав, мне следовало поставить тебя в известность, прежде чем задействовать твоих людей, я признаю свою ошибку, — он с ледяной властностью смотрит в лицо сына. — Поэтому ты можешь взять Наруто и пойти домой, но от работы я отстраню тебя до выяснения всех обстоятельств произошедшего с твоими людьми. Это ясно? Саске вскидывает бровь. Отец не делал ему одолжения. Он знал, что, при желании, младший Учиха сможет убить большинство из его охраны, но допустить этого было никак нельзя. Ради самого Саске в первую очередь. И поэтому нужно было создать видимость контроля, видимость того, что это ты тут ставишь условия. Саске понимал свою неправоту в отношении подчиненных, но тогда он думал совершенно о другом, и те мысли были куда страшнее всего того, что он сделал с ними, и Фугаку понимал, что давить нужно именно на это. Он может контролировать своего сына, кто бы что там не говорил. Саске медленно кивнул, соглашаясь на условия Фугаку, убрал шаринган и, вновь перехватив Наруто за руку выше локтя, повел за собой. Узумаки, обреченно вздохнув, даже не сопротивлялся. — До свидания, отец Саске! — он помахал свободной рукой. Хокаге проследил за ними ледяным взглядом, пропуская мимо себя. Итачи, неспешно подошедший к тому моменту, когда все уже закончилось, меланхолично ел данго, глядя в даль. Фугаку напряженно хмурился, глядя на него. — Что? — Итачи перевел на него спокойный взгляд. — Я ведь говорил тебе, — в его голосе было явное осуждение. Хокаге поджал губы и отвернулся. — Я одного не понимаю, — нахмурился Итачи, тяжелым взглядом глядя на данго. — Почему ты ведешь себя так, будто хочешь потерять его? — Он мой сын, — шипит Фугаку. — Я не хочу его потерять, — раздраженно и даже зло говорит он. — Тогда прекрати пытаться доказать ему и самому себе, что у вас ничего не изменилось после смерти матери. На вас жалко смотреть, — Итачи холодно сверкнул глазами, развернулся и зашагал прочь. Он не собирался поддерживать ни ту, ни другую сторону этого необоснованного затянувшегося конфликта. И давно уже не хотел на него смотреть или, тем более, принимать в нем участие. *** — Саске. Учиха не реагировал на голос Наруто, просто вел его за собой. — Саске! — Узумаки рывком вырвал руку, раздраженно хмурясь. — Что с тобой происходит, идиот? — прошипел он, засунув руки в карманы и поравнявшись с Саске. Учиха не проронил ни слова до того самого момента, пока они не пришли домой. Всю дорогу люди отворачивались и старались не смотреть в глаза младшему сыну Хокаге. Наруто хмурился, красочно рассказывал, какой у него друг кретин и почему не может решать что-то другими способами. При всем при этом Саске оставался спокоен и собран, и это пугало еще сильнее — он знал, что делал, не терял самообладания и сознательно поступал так, словно выключал в себе всё человеческое, все эмоции и руководствовался лишь разумом и четко обозначенными целями. Наруто отчего-то было не по себе от внезапного осознания, что вот это поведение — не что иное, как следствие происходящего в мире. Следствие непрекращающейся войны шиноби. В голове вновь зашумело, Наруто пытался понять, откуда взялась эта мысль о войне, и опустил взгляд, глядя на землю, и тут же застыл — под его ногами зияла лужа крови. Запах — железный и насыщенный — забил ноздри. Наруто понял, что его руки влажные и липкие и посмотрел на свои ладони. Шум в голове нарастал. Липкая кровь покрывала кожу уже засохшей пленкой. Узумаки оглядел себя и понял, что на его животе расползается круглое кровавое пятно. Боль пришла через несколько мгновений после увиденного. Она разрезала живот, вывернула наизнанку внутренности. Наруто рухнул на колени, с неверием глядя на свои руки. Кровавая жижа под ногами закипела, поверхность пошла горячими пузырями, которые, лопаясь, превращались в красные глаза с каким-то необычным, незнакомым узором. Страх забил глотку. Стук собственного сердца будто бы оборвался где-то в груди. …искалеченное тело женщины с красными волосами дернулось на полу и протянуло окровавленную руку в его сторону… Все кончилось так же резко, как и началось. Рука Саске на плече, его взгляд, в котором читалась совершенно невообразимая гамма эмоций. Наруто стоял на улице деревни и смотрел на свои руки, он не сидел на коленях, не чувствовал боли и не видел крови — всё снова пришло в обычное состояние, и оставило после себя лишь тревожный пустой вопрос о том, что это вообще было. — Я в порядке… — глядя в лицо Саске, кивнул Наруто и выдавил из себя ободряющую улыбку. Сердце в груди заходилось в приступе внезапного страха, но Узумаки отчего-то стыдился это показывать. — Серьезно. Просто что-то… — он обвел взглядом пространство. Реальность будто бы ускользала куда-то, растекалась прямо под ногами, смешиваясь с грязью. Учиха сжал зубы и медленно кивнул, взял его за руку, сжал и снова повел за собой. Наруто не сопротивлялся, чувствуя тепло и силу его ладони и глядя на их руки. Реальность отдалялась всё больше и всё сильнее. Узумаки понял, что вокруг больше не видит ничего кроме темноты, но это отчего-то совсем не пугало и даже не вызывало вопросов. Сознание, будто погрузившееся в сон, перестало ориентироваться и искать причинно-следственные связи. Пришла холодная апатия. Наруто смотрел на руку Саске и видел ее, его спину и герб клана Учиха на ней. Словно мишень. Дома Узумаки понял, что постепенно всё снова приходит в норму, снова возвращаются очертания и цвета реальности, он снова чувствует. В глазах Саске кроме боли не было вообще ничего. Спокойное, холодное выражение лица человека, готового на все, и боль-боль-боль — тонны, спрятанные в самой глубине глаз. Наруто заправил прядь волос ему за ухо, глядя отрешенно и действуя больше на автомате, очертил пальцами линию лица и скользнул к шее, отодвинул черный воротник и провел пальцами по ключицам. У Саске была невероятно белая кожа, можно было разглядеть узор синих вен под ней. — Наруто, — тихо, на грани слышимости, произнес Учиха, перехватывая его руку за запястье и чуть сжимая, внимательно глядя в глаза. Наруто вздрогнул от его голоса, сфокусировал взгляд и понял, что чувствует боль — его боль. Он выдохнул и притянул Саске к себе, обнял, вдохнул запах. — От тебя пахнет мятой, — задумчиво поделился Наруто. Руки Учихи скользнули по спине Узумаки и обняли в ответ. Он прикрыл глаза, утыкаясь носом в его плечо и крепко сжимая его в объятиях. Сердце в груди билось ровно и спокойно. — Если стану Хокаге, никто больше не сможет мне приказывать, — вдруг сказал Саске, после чего отстранился и твердо посмотрел в лицо Наруто. Узумаки удивленно посмотрел в ответ и медленно кивнул. — Уверен, у тебя всё получится, — отозвался он и широко улыбнулся. Учиха поджал губы. Для этого Наруто, лишенного воспоминаний и своих предыдущих стремлений, должность Хокаге не имела никакого значения. Саске знал, скажи он такое своему тому, тринадцатилетнему Наруто, тот бы сразу с горячим раздражением возразил, сказал бы, что ублюдок вроде Саске никогда Хокаге не станет и вообще не достоин. Интересно, что сказал бы взрослый Наруто на это, если бы не был лишен воспоминаний? Посмеялся бы, сверкнул насмешкой во взгляде и иронично проговорил бы что-то вроде: «Это будет конец Конохагакуре» или, может: «Таким же паршивым, как твой отец?». Тянущая тоска откликнулась в груди из-за этих мыслей. — Но… — Наруто посмотрел в сторону и задумчиво нахмурился. — Тебе не кажется, что это как-то эгоистично? — он вновь перевел ставший острее взгляд на Саске. — Разве не ты сам говорил, что Хокаге — это тот, кто всех защищает? А ты хочешь… Ну, как бы это сказать, стать им в своих интересах? Это как-то… — Узумаки вновь нахмурил брови, пытаясь подобрать подходящее слово. — Мне плевать, как это будет выглядеть или называться, — Саске усмехнулся. — Я не хочу, чтобы у кого-то хоть на секунду возникла мысль, что он может забрать у меня то, что мне дорого, — Учиха повернул голову и ледяным, полным темной решительности взглядом посмотрел в ответ. — И зачем тебе для этого становиться Хокаге? — удивился Наруто. — Пока ты можешь защитить то, что тебе дорого, неважно Хокаге ты или генин. Титул не играет роли, — его взгляд потяжелел, стал до странного отрешенным. — Потому что даже звание Хокаге не гарантирует того, что ты сможешь защитить тех, кого любишь, — Наруто пустыми глазами всмотрелся в Саске, и Учиха невольно вздрогнул. По телу разошелся спазм болезненного страха. Саске медленно кивнул, пристально глядя в ответ. После чего сбросил это липкое ощущение, поведя плечами, и взъерошил волосы Наруто. Тот мгновенно нахмурился и, как и обычно, сбросил руку. Саске на это слабо улыбнулся. — Ты говоришь слишком умные вещи, будучи таким недалеким идиотом, — усмехнулся он и прищурился. — Сам идиот, — беззлобно фыркнул Наруто, успокоившись от вида улыбки Учихи и встряхнув головой. — Пойду немного посплю, — он болезненно поморщился. Боль все еще скоблила в висках, но Узумаки старался не показывать этого — не хотелось снова видеть то выражение лица Саске. Учиха тут же стал серьезнее, вновь посмотрел настороженно и внимательно. — Обещаю прийти в норму после сна, — тут же уверенно заявил Наруто, широко и ободряюще улыбнувшись. Саске кивнул в ответ, проводил его в спальню, где остался и сам даже после того, как Узумаки заснул.