Пять минут до счастья

      У Киришимы дебилизм головного мозга и имя Катсуки на запястье.       О первом ему говорит сам Бакуго, а о втором он знает с детства. Ещё будучи бесхарактерным и слабым подростком тринадцати лет, Эйджиро оглаживает кожу на запястье, где размашисто и угловато выведено "Бакуго Катсуки". Имя - небрежно брошенный набор букв - горит на руке, чуть покалывает, словно фейерверк. Киришима думает, что его соулмейт будет весёлым, неординарным и совершенно точно непредсказуемым, как и он сам. И Бакуго почти соответствует его представлениям. Именно что "почти".       При первой встрече он буквально взрывается, как цистерна с бензином от одной спички, и кричит. Громко, долго и злобно. У Киришимы в ушах звон, в глотке неуместный смешок, а в голове яркое "Вау!", написанное капсом. А когда Катсуки бьёт какого-то неуверенного паренька с зелёными волосами, Эйджиро замечает собственное имя поверх чужих вен. И вот теперь точно "ВАУ!".       Родственные души. Одноклассники. Друзья. Да по-мнению Киришимы, они сорвали джекпот! Вот только Катсуки его радости не разделяет, лишь кривит лицо в раздражении, позволяя следовать за собой. Кричит "Дерьмоволосый", и Эйджиро улыбается как дурак. Иногда Бакуго даёт ему затрещину или сверлит взглядом, мысленно расчленяя его на много маленьких Киришим, и это просто уморительно. Ну, для одного из них.       Не сразу, но всё же Катсуки подпускает родственную душу ближе, чем на метр, не взорвав при этом.       - Катсуки, - только по имени, никак иначе. - а ты не такой уж колючка~       Подорванная рубашка стоила того, чтобы увидеть смущение Бакуго, которого Эйджиро называет про себя "цундере". Он, конечно, тот ещё идиот, но не настолько, чтобы говорить это вслух. Вряд ли причуда выдержит досаточно долгое время под шквалом взрывов.       Кто-то зовёт его мазохистом, бедолагой или даже великомученником, но Киришима говорит, что у него неизлечимый дебилизм головного мозга с осложнением в виде Бакуго Катсуки. И это, между прочим, со слов его собственного соулмейта.