Правдоискатель

— Как ты там сказала? Только на один день, кажется? — Ой, да ладно тебе, — сказала Лира, вытаскивая инструменты из чехлов. — Можно подумать, ты не рада меня видеть. Настало утро очередного понедельника и Лире вновь пришлось встать пораньше, чтобы успеть в школу. Естественно, выпив предварительно чашечку кофе и прочитав газету. Большую часть прошлой недели она работала над делом Холлиф и изучала газеты на предмет странных событий. И хотя ничего необычного найти не удалось, Лира не отчаивалась — в конце концов, если случится что-то странное, она узнает об этом одной из первых. Так что временами единорожка, как и советовала Октавия, брала перерыв. Сегодня был музыкальный понедельник — стало быть, пора забыть о службе и просто отдохнуть, а заодно заняться другой важной проблемой, мучавшей Лиру всю прошлую неделю. Разложив инструменты по партам, Лира с Октавией как раз завершали подготовку к предстоящему занятию. Вскоре в класс вошли ученики и начался урок. На сей раз, по настоянию Лиры, они взялись за более медленные мелодии. Занятия, по крайней мере для Лиры, промелькнули быстро и наступило время обеда. Черили с Октавией и большинство учеников покинули класс, а вот Лира решила задержаться. Винтер Белль аккуратно сложила колокольчики на бархатную подложку, подхватила небольшой судок с обедом и направилась к выходу. — Винтер Белль, — придержала кобылку у порога мятная единорожка. — Могу я с тобой поговорить? Кобылка остановилась, положила судок на ближайшую парту и осмотрелась. — Что-то случилось? — спросила она, убедившись, что в классе не осталось никого, кроме них. — Это как-то связано с… — Нет-нет, — ответила Лира, доставая собственный обед из седельных сумок и присаживаясь рядом. — Я просто хотела поговорить. — А, ну ладно. Обе кобылки приступили к трапезе. Обедом Лиры были бутерброды с ромашками и арахисовым маслом, а Винтер Белль — огурцы и нарезанные треугольниками лепестки нарциссов. Кобылка ещё раз оглянулась, и лепестки под тихий перезвон колокольчиков отправились к ней в рот. — Да, так вот, — сказала Лира, прожевав бутерброд. — Я хотела с тобой поговорить о твоей игре. — А с ней что-то не так? — Да нет — наоборот, у тебя здорово получается, — сказала Лира. — Это же просто колокольчики, — пожала плечами кобылка. — Играть на них не так уж и трудно. — Эй, не прибедняйся! Сама ведь знаешь: для игры на них нужна очень хорошая координация движений. Ты в курсе, что в школе Селестии для одарённых единорогов нас заставляли с ними практиковаться? — Что? — Ага. Между прочим, игра на колокольчиках — это очень хороший способ развить телекинез и заодно научиться одновременно управлять несколькими предметами. — Не, это-то я знаю, — сказала Винтер Белль. — Я не об этом. Ты что, и впрямь училась в школе Селестии для одарённых единорогов? — Ну да. По крайней мере, пару лет. А чего в этом такого странного? Винтер Белль неверяще заломила бровь. — …Ладно, не важно, — сказала Лира. — Как я уже сказала, играешь ты очень хорошо. Особенно учитывая, как ты играешь. — О чём ты? — спросила Винтер Белль. — Ты знаешь, о чём. Лира дожевала и проглотила последний кусочек своего бутерброда. — Винтер Белль, почему ты не пользуешься магией? — Не понимаю, о чём ты, — сказала кобылка, нервно заёрзав на стуле. — Винтер Белль, ты же знаешь, что врать мне бессмысленно, — пожурила кобылку Лира. — В чём дело? Нехватка контроля? Избыток сил? — Наоборот, — стыдливо прижав ушки, пробормотала кобылка. — Слишком мало? — Да. Лира тихо прыснула. Винтер Белль яростно зыркнула на неё. — Прости, прости, — сказала Лира, поднимая копыта в примирительном жесте. — Просто забавно слышать, что вторая из известных мне сильнейших кобылок-волшебниц не может даже поднять бутерброд. — Вторая? — Я училась в одной школе с Твайлайт Спаркл. — Ого, — Винтер Белль помрачнела. — Просто… понимаешь, колдовать — это сложно. — Не-а, не понимаю, — сказала Лира. — Объяснишь? Винтер Белль откинулась на спинку стула. — Как бы это объяснить… Просто по сравнению с моей обычной магией, магия мамы не требует почти никаких усилий. Послышался звон и колокольчики взлетели в воздух. Вскоре звон стал громче и разнообразней, теперь стали слышны и другие тона, сплетающиеся в единую мелодию. Содержимое седельных сумок воспарило в воздух и аккуратно легло на парту. — Для меня это просто куда проще. У всех вещей есть своя неповторимая мелодия, своя суть, и благодаря маме я могу её услышать, а затем мне нужно просто изменить ноты, создав свою собственную и… Колокольчики взмыли в воздух и начали кружиться вокруг Винтер Белль, а затем заиграли первый ноты «Истории Дня Согревающего Очага». Исполнение было прекрасным, не считая тихого магического звона — так даже идеальным. — …я могу управлять ими. Я даже могу делать с ними то, что не под силу никаким единорогам. Несколько нот мелодии сменились — и на несколько мгновений один из серебряных колокольчиков засверкал бронзой. — Понятно. А что насчёт твоей обычной магии? Колокольчики аккуратно опустились на стол и звон затих. — Такое чувство, будто я пытаюсь проломить головой стену, — вздохнула кобылка. — Все говорят, что нужно просто немного подождать, и у меня всё получится. Все, даже мама. — И насколько я понимаю, это «немного» всё тянется и тянется, верно? — Да. Лира вздохнула и поёрзала по спинке стула, норовя устроиться поудобней. — Что ты делаешь? — спросила Винтер Белль. — Собираюсь тебе кое о чём рассказать. Рог единорожки загорелся и инструмент послушно полетел ей в копыта. Золотистая аура окутала струны и полилась мелодия. — В детстве, когда я была немногим младше тебя, у меня тоже были проблемы с магией. Моя проблема заключалась в контроле. Я легко могла поднять то, что жеребятам моего возраста даже оторвать от земли было бы не по силам. Само собой, кроме Твайлайт Спаркл, но с ней я тогда ещё не познакомилась. Но стоило мне попробовать взять что-то хрупкое и… Золотая аура охватила три струны и мелодия резко оборвалась ломаным аккордом (1). Винтер Белль вздрогнула. — Тогда я ещё не получила свою кьютимарку и даже не помышляла о школе Селестии. И мне тоже все говорили, что когда-нибудь я научусь брать предметы, не ломая их. — А потом я начала играть на лире. Нет, конечно же, играть можно и одними копытами, — единорожка взяла несколько нот. — Но лира — это инструмент единорогов и поверь мне, не просто так. — Аккорды? — спросила Винтер Белль. — В том числе и аккорды. В конце концов, я дошла до предела. Играть что-то более сложное без магии было невозможно, а я хотела учиться дальше. Уже тогда лира была моим призванием, пускай я об этом ещё не знала. И вот однажды летом я решила, что пора бы уже научиться играть на лире магией. — Тем летом я порвала много струн. Моим родителям пришлось покупать их чуть ли не бухтами. Винтер Белль хихикнула. — И?.. — Через несколько недель оказалось, что мне больше не нужны новые струны, — сказала Лира. — И вскоре после этого я получила свою кьютимарку. Но знаешь, что самое главное? — Что? — Мне больше не было нужды бояться сломать что-нибудь хрупкое, — улыбнулась Лира. — Винтер Белль, иногда не стоит дожидаться, пока что-то случится само по себе. Иногда нужно помочь ему случиться. Иногда нужно просто сесть и потренироваться в том, что тебе ещё не даётся. Единорожка доиграла последние ноты и положила лиру на стол. — И уж всяко это лучше, чем просто ждать. ---------------------------------------------------------- Обед подошёл к концу и ученики вернулись к музыке. — Отличная работа, Винтер Белль, — сказала Лира. Кобылка по-прежнему играла ртом, но теперь хваты серебряных колокольчиков окутывала нежно-голубая аура. И пусть пока не она их трясла, было видно, что кобылка старалась. Из-за спины донеслись смешки всё той же троицы. — Знаете что, уж чья бы мычала! Вы двое попали в две, ну может, в три правильные ноты за всю игру! — сообщила Лира, обернувшись к скрипачкам. — А ты бы лучше следил за ритмом, а то как сбился на первом такте, так до сих пор в него и не вернулся! — приструнила она и барабанщика. Последовало ещё несколько приглушенных смешков и жеребята не слишком умело продолжили играть неторопливую мелодию.