The kiss of death

Так приятно, когда в памяти есть моменты, вспомнив которые на лице появляется улыбка. POV Амели Я прошла по длинному коридору с бетонными стенами, на которых висели портреты Английских гениев, музыкантов-классиков и ученых. Я рассматривала даже картины, нарисованные Леонардо Да Винчи. Сколько же у них денег, раз они скупают такие картины, как «Крещение Христа», «Прекрасная Ферроньера» и даже " Тайная Вечеря». Даже картина Винсента Ван Гога была тут. «Звездная ночь над Роной», вроде бы. Я свернула налево и увидела комнату номер двести пять. Я пошла по направлению к комнате. — Ну, чего встала-то? — спросил у меня женский голос за спиной. Я инстинктивно обернулась и увидела девушку. — А, так ты новенькая? — Да… — сказала я. — Я Амели. — Я Мэг, для друзей просто Мэгги. — ответила она. — У тебя комната номер двести пять? — Да, а у тебя? — спросила я. — Мы соседки по комнате. — приветливо улыбнулась она. — Да? Круто! — искренне удивилась я. Мы вошли в комнату. Две кровати возле двух окон, два шкафа из красного дерева, тумбочки возле кровати, еще картины Винсента Ван Гога. Они любят художников-классиков? Даже можно сказать помешаны на них. Надеюсь, тут нет Людвига Ван Бетховена. И на уроках музыки, мы не будем учить его композиции, учиться играть их. Ну нет, на такое не подписывалась я! — Ой, а где же Одри? — спросила я. До меня дошло, что в комнате только две кровати. — Одри Симмонс? — спросила рыжеволосая. — Да, она самая! Где она? — спросила я. — Ее комната номер двести пятнадцать. А что? — спросила она. — У нее мой чемодан… — сказала я и собралась покинуть комнату. — Этот? — спросила Мэг и указала на черный чемодан с надписью " Clock». Я улыбнулась и кивнула. — Именно. — ответила я и подошла к нему. Нужно разобрать вещи. Спустя полтора часа Мэгги ушла к своему парню, его кажется Джин зовут. Я ни на что не намекаю, но у меня так зовут тетю и бабушку. Просто имя женское какое-то. Я понимаю Джастин, Брайан, Дин и Рик, но не Джин же! Я вошла в ванную комнату и осмотрелась. Душ представлял из себя дырки в потолке. Они издеваются? Ну никакого удобства. Раковина прям рядышком, расстояние примерно метр-полтора. Ох, «Поцелуй Смерти», ты ужасен. Я расставила свое добро по полочкам. Что не поместилось, осталось в чемодане. Я вышла из ванны и направилась в двести пятнадцатую комнату. Надо же Одри проверить. Вдруг она опять кого-нибудь подцепила. Одри, своего рода девушка легкого поведения, она это признает, но не любит, когда об этом говорят. — Одри, ты занята? — постучала в дверь я. Послышались шаги. Она открыла двери вся растрепанная. — С тобой что? — Знакомься, это Зик. — сказала она, тяжело дыша. Парень в простыне улыбнулся. — Проходи, мы уже закончили. — М-да уж, Одри… — прошептала я и закатила глаза. — А что, мне нужно было поближе узнать своего соседа по комнате! — шикнула она и надела халат. Парень, вне моего взора, оделся и куда-то вышел. — Зик — мой сосед. Меня подселили к парню, представляешь?! — Поближе, Симмонс? — спросила я с шоком. — Я понимаю, узнать его предпочитаемые цвета, вкусы и так далее, но поближе здесь — это слишком близко. — И что? Зато он классный секс-партнер. — самодовольно сказала она и плюхнулась на кровать возле стены. — А ты с этой мымрой рыжей, да? — Она не мымра! — сказала я, защищая Мэг. — С чего ты взяла? — Она рыжая. — ответила Одри. Я выдохнула. — И голос у нее некрасивый. — Нормальный голос, и мне нравятся рыжие. — сказала я не подумав. Одри заржала. Я покрылась краской. — Да блять! Я не в этом смысле! — Я-я-я по-поняла! — прерывисто говорила Одри. Я закатила глаза. — Тупица. — гаркнула я. — Из рыжих мне нравятся парни, особенно Данила. — Кашин? — спросила Одри и посмотрела на меня. — Да? Он крутой, не спорю, но он живет в России, и тебе не светит. — И что?! Не мешай мне мечтать! — обиженно сказала я. — О, Данечка, да, глубже! — застонала Одри, пародируя меня. — Еще! О да, возьми меня полностью! Я вся твоя! Да-да, глубже! — Иди в жопу, Симмонс! — сказала я и кинула в нее подушку. Она засмеялась. — Ладно, я пойду. Я вышла из комнаты и направилась к себе. Портрет Шуберта, Ван Гога, Да Винчи и даже Королевы Англии. Она у нас великий человек? «Поцелуй смерти» меня удивляет все больше и больш… — I was wonderin' 'bout your mama (Мне интересно, как там твоя мама,) Did she get that job she wanted? (Ее взяли на ту работу, которую она хотела?) Sold that car that gave her problems? (Продала ли ту проблемную машину?) I'm just curious 'bout her, honest Мне стало очень интересно: у кого настолько красивый голос? Я даже не заметила, как начала двигаться в такт. Меня словно околдовали строчки этой песни. И голос того, кто ее поет. Я подошла к двери, из-за которой доносился приятный голос. Я приоткрыла ее. — Так вот мне интересно, мы еще можем быть друзьями? (а-а), Can we still be friends? (ah-ah) (Мы все еще можем быть друзьями), Doesn't have to end (Не нужно все заканчивать) And if it ends, can we be friends? (А если это конец, мы можем быть друзьями?) Can we be friends? (Мы можем быть друзьями?) Can we be friends На кровати лежал Джастин. В черных джинсах, с цепочкой на шее в виде полной луны. Я тихонько вошла в комнату. Оперевшись на дверной косяк, я прикрыла глаза и вслушалась. Текст был так же прекрасен, как и его исполнение. Я постукивала пальцем по своей ляжке в такт. Мне нравится эта песня и голос Джастина. Песня закончилась. Я открыла глаза и посмотрела на Джастина. Он посмотрел на меня. — У тебя прекрасный голос. — улыбнулась я. Он улыбнулся и сел с гитарой в руках. — Спасибо, мне приятно. — ответил он. — А ты умеешь петь? — Я? — удивилась я. — Ну, не совсем… Я в десять лет ходила на вокал, мама возложила на меня огромные надежды, а я ушла. Мне больше нравились смешанные единоборства. — Спой, а я сыграю. — сказал Джастин на полном серьезе. — Или ты умеешь играть на гитаре? — Нет, я играю на фортепиано. Хотя я когда-то играла на гитаре… — улыбнулась я. — Но спеть могу, если ты хочешь. — Хочу. Садись. — сказал Бибер и похлопал ладошкой по месту рядом с ним. Я села. — Какую песню? — Ты знаешь русский? — спросила я. Он положительно кивнул. — Тогда я спою… — Ну? — выжидающе спросил он. Я улыбнулась. — Ладно, сегодня обойдемся без русского языка. — выдохнула я. — Давай гитару. Я попробую сыграть и спеть. — Какую песню? — спросил он. — Узнаешь. — загадочно прошептала я. Интересно, а он знает группу «Smash»? Спустя полчаса. Мы сидели с Бибером и разговаривали. Просто дурачились там. Пару раз поцеловались, поиграли в правду или действие, он щекотал меня, даже успел раздеть до лифчика. Мы полежали так минут семь, а потом начали целоваться. Он классно целуется. Господи, его руки так нежно блуждали по моему телу, заставляя содрогаться в них и покрываться мурашками. Я водила ногтями по его спине. Ладони скользнули к застежке на его джинсах. Он расстегнул мои джинсы и стянул их до голени. Я вновь стянула с него его джинсы ногами. Он играл с моим языком, всячески атаковал мои губы и тело. Он стянул с меня трусы. Я стянула руками его боксеры. Он достал из кармана джинсов презерватив и напялил на своего друга. Он вцепился губами в мою шею и нежно вошел. Я застонала… Господи, как же мне хорошо… — Эй, Амели… — оторвал меня от «чего-то» Джастин. — Чего ты там фантазируешь возле двери. — А? — спросила я, прикрывая глаза. Я понимаю, что стонала во время «сна». Господи, как же стыдно… — Мне что-то плохо… Я, как просто отличная актриса, села на колени и начала тяжко дышать. Мне сразу как-то поплохело… Что-то не то со мной. Джастин вскочил и подбежал ко мне. Я внутри себя победно улыбнулась, улыбка пропала с моего лица, когда стало действительно плохо. Бибер взял меня на руки и побежал к врачу. Я, почувствовав, что теряю сознание, сделала кино-эффект. — Джастин… — прошептала я, теряя сознание. Все, темнота. Кино-эффект удался.