Разбиваясь об лёд

      Предрассветные лучи раннего морозного утра робко касались заледенелой речной глади. Вытянув носочек, будто балерина, Шерил шагнула на лёд. Удивительно, как охваченное душевной болью сознание способно отделяться от тела, заставляя его не чувствовать ровным счётом ничего.       Она помнила неприятное чувство страха, что будто затупленными клыками вгрызалось изнутри, когда Арчи Эндрюс оказался на пороге её дома в тот субботний вечер. Не хотелось слушать унизительных слов, убеждающих: «Ты, конечно же, хороша, но мы оба были пьяными и совершили ошибку». Шерил Блоссом не могла быть чьей-то ошибкой — неписаная истина.       Но Арчи смущенно улыбался, глядя на неё из-под опущенных ресниц, а на щеках алел румянец.       — Пройдёмся?.. — спросил он.       Шерил на пару секунд задумалась, решив, что не должна давать поспешного согласия.       Кивнув, она накинула на плечи куртку, так любезно предоставленную Эндрюсом, и шагнула на улицу. Они шли молча, вслушиваясь в птичью трель и шелест опавшей листвы вдоль дороги. Шерил время от времени поглядывала на Арчи. Она не знала, чего ждать от этого визита, но точно понимала: вот-вот ей предстоит или взлететь до небес от счастья, или же рухнуть вниз, ломая крылья, что лишь только начали прорастать.       — Я ни о чём не жалею. — Его слова зазвучали внезапно, заглушая собой весь окружающий мир.       — Я тоже, — честно ответила Шерил. Как можно жалеть о том, что изначально спланировала сама?       И, когда самый милый парень Ривердэйла покидал дом Блоссомов ранним утром следующего дня, он нежно поцеловал Шерил на прощание. Его взгляд казался ей таким тёплым, что девушка безапелляционно решила: больше не будет одиноких горьких вечеров, разбитых сердец и подушек, насквозь промокших от слёз. Арчи Эндрюс защитит её ото всех монстров.       К большому сожалению, Шерил не придала должного значения просьбе Арчи оставить всё происходящее между ними в тайне на какое-то время. Она полагала, что он, по своему обычаю, пытался всех защитить: её — от нападок и осуждения общества в лице Бетти Купер и Вероники Лодж, в основном; себя — от непонимания со стороны лучшего друга; Веронику Лодж — от разбитого сердца.       Её даже устроило, что все их встречи проходили или в спальне Эндрюса, или в её собственной. Арчи ведь рядом, и оттого ей уже хорошо. Шерил послушно играла свою роль, окрылённая собственными мечтами. Ей раньше не удавалось так сильно влюбляться. Настолько глубоко ныряя в человека, что за собственные чувства не требуешь ничего взамен, — «Просто будь рядом, мне так хочется делиться с тобой этим теплом». Она и сама поначалу удивлялась, откуда в ней накопилось столько трепета и нежности.       — С тех пор, как моего брата не стало, мне оказалось не ради кого быть такой. Некому открывать всю глубину своего внутреннего мира, — наконец-то поняв причины, она поделилась с Арчи. — Мама никогда не поймёт моих чувств, не думаю, что она вообще хоть когда-то кого-то любила. Отец… Ты знаешь сам… — Она на пару секунд замолчала, сдавливая в ладони уголок подушки. — Что можно сказать о человеке, который убил собственного сына? — Даже тогда в её словах искрилась ненависть, будто фитиль взрывного устройства, перед тем как рвануть.       Арчи молчал. Слишком долго. Что-то было не так — Шерил отчетливо это чувствовала. Он почти не поддерживал их беседу в тот вечер, постоянно замыкался в себе: смотрел в одну точку и скрещивал на груди руки, будто хотел отгородиться от всего мира. Или же только от неё… Она сжала его руку сильнее, а он вдруг разомкнул их пальцы.       — Шерил… — Взгляд Арчи был опущен, а руки он тут же сцепил в замок. — Я не уверен, что ты правильно понимаешь наши отношения.       — Что ты имеешь в виду? — Она села на кровати, уже тогда осознавая: подобные фразы ничего хорошего не несут. Арчи снова молчал, а она тонула, будто лишенная кислорода, в собственных догадках. — Если ты ко мне безразличен, Арчи, то можешь сказать об этом прямо сейчас. Так гораздо честнее по отношению к нам обоим. — Шерил сама не верила, что говорит подобные слова. Будто героиня мыльных мелодрам, которые с детства не могла терпеть.       — Нет… Я… Нет, Шерил, конечно же, я к тебе не безразличен. — Арчи поднялся с кровати и, будто в спешке, начал собирать с пола свои вещи. Натягивая сначала джинсы, а затем и толстовку, он уже завязывал шнурки кроссовок, когда Шерил спросила:       — Ты всё ещё любишь Веронику, в этом дело?..       Прядки её рыжих волос намокли от ненавистных слёз, что робко скатывались по щекам. Этого не должно происходить — никаких страданий с появлением в её жизни Арчи Эндрюса, разве она не это себе обещала?       — Я не знаю… — Взгляд его карих глаз был устремлён в пол. Она понимала, что он запутался, их отношения для обоих начались слишком внезапно и очень быстро набирали обороты. Необходимо сделать полшага назад и всё обдумать, взвесить, решить для себя: что же это такое между ними происходит?       Шерил всё понимала. Точнее, так она считала, оправдывая поведение Эндрюса.       Спустя несколько часов после его ухода она смогла успокоиться, убедив себя, что уже завтра всё будет иначе. Ведь у него целая ночь наедине с собой, чтобы всё обдумать. Проведённое вместе время: беззаботный смех; шумный секс, после которого мать неделями не хотела смотреть ей в глаза; разговоры о том, что для них обоих очень важно, — всё это не могло пройти просто так бесследно. Разве нет?.. Он и сам не единожды говорил, что она очень многое для него значит. К середине ночи Шерил всё же удалось уснуть, погрузив себя в мысли, что всё будет хорошо, — плохо Арчи с ней не поступит.       Но следующий день обернулся для неё полным провалом. Только лишь появившись в школьном коридоре, она увидела их — будто самая злая шутка года: завидная парочка Ривердэйла согревала себя тем зимним утром в объятиях друг друга.       Шерил словно разучилась ходить на каблуках — ноги деревянные, колени не сгибаются, вот-вот упадёт, оставляя за собой шлейф позорных перешептываний. Она не могла поверить, что картина, развернувшаяся перед ней, — не очередной кошмарный сон, разыгранный её страхами в подсознании. Арчи Эндрюс с такой знакомой ей нежной улыбкой смотрел на черноволосую девицу в дорогом платье и с нитью жемчуга на шее. Вероника Лодж… Она скользнула по Шерил взглядом и даже не заметила, как громко хрустит её сердце, выворачиваясь из груди.       «Почему Арчи делает это?» — Мысль будто головной болью пульсировала в Шерил. Она замерла посреди школьного коридора, походя больше на при жизни поставленный ей памятник.       И, наконец-то, Арчи заметил её. Она видела, как напрягается каждая его мышца и исчезает румянец со щёк. В то мгновение он больше походил на призрак самого себя, а не на счастливого подростка, державшего в объятиях свою любимую девушку.       Одними губами он прошептал «потом» и опустил голову, оторвав взгляд от Шерил.       Она попыталась сморгнуть слёзы, что от растерянности набежали на глаза. Ситуация оказалась слишком непредвиденной. Ещё вчера Арчи Эндрюс проводил время в её постели, а уже этим утром вернулся в отношения с другой? Чересчур сложно для восприятия беспамятства влюбленной девушки.       Шерил быстро развернулась и зашагала в противоположном направлении. К её счастью, перед началом первого урока в женском туалете не оказалось никого. Она сдавила руками виски, стараясь взять себя в руки и попытаться разобраться в том, что только что пришлось увидеть. Должно же быть какое-то логическое объяснение, правда ведь? Почему он с Вероникой? Её отец его шантажирует? Угрожал Фреду Эндрюсу? Какого черта этот тираничный засранец ещё выкинул? Шерил опустила руки под ледяную воду и спрыснула ею лицо. «Нужно во всём разобраться». — Она изо всех сил пыталась собраться с мыслями.       Раздался звук оповещения на телефоне. «Сможешь подойти в подсобку? Сейчас». От Арчи Эндрюса.       Значит, мучить себя без ответов целый день ей не придётся.       Шерил спешно поправила волосы, уложенные в идеальные локоны, промокнула салфеткой влажные руки, вытерла уголки глаз, что ещё оставались мокрыми от непредвиденных слёз, и отправилась задавать накопившиеся вопросы.