Protagonist

      Прошло некоторое время прежде чем Юнги смогли вернуть идентификационную карту, благодаря которой он уже мог забрать свою страховку. Чонгук как-то умудрялся провернуть это совершенно легко и быстро, иногда лишь подвозя Юнги какие-то документы для подписания. Сегодня был один из таких дней.       — Проходи, — уже привычно открывал дверь небольшой квартиры Юнги.       Так как она все еще была не нужна, Джехен разрешил оставаться тут столько сколько потребуется, и Чимину не пришлось хлопотать над тем, чтобы забрать друзей к себе домой. Хотя он и предлагал переехать кому-то одному: Юнги не хотелось теснить человека, Янлин же настояла на том, что одного парня оставлять не намерена. Поводы для этого, конечно же, были. Но не об этом.       — Я был в полиции, мы проверяли камеры наблюдения. Один занимательный факт привлек мое внимание, что после того, как твое здание сгорело, на следующий же день его попросили выкупить. Эти инициалы тебе знакомы? — Чонгук протянул визитку и, увидев реакцию друга, сразу все понял.       — Они приходили много раз с предложением продать им заведение, но я отказывался.       — Подозреваю, что пожар таки был запланированным. Уж больно чисто сработано, что основные выходы не заблокированы, полный доступ к свободе, но при этом сгорает все и, вуаля, это здание тебе уже не нужно.       — Вот суки.       — Это не подтверждено, я буду держать тебя в курсе, — Чонгук резко закашлялся, привлекая внимание едва только поправившегося Мина.       — Что с тобой?       Юнги осмотрел побледневшего и слегка исхудавшего Чонгука, только теперь рассмотрев его черные круги под глазами. Выглядел тот подавлено и немного уставшим, от чего рука старшего дернулась, касаясь чужого лба.       — У тебя все в порядке?       — Да, отлично.       — Ты выглядишь дохера уставшим, оставь мои дела на меня и отдохни. Я разберусь.       — Тэхен попросил меня помочь тебе, я все сделаю, — качая головой, комментирует тот.       Юнги лишь ставит перед ним горячий чай, и тот совсем слегка отпивает, видимо делая это исключительно из вежливости.       — Тэхен тоже ходит весь на нервах в последние дни, вы, блять, совсем чет раскисли оба.       — Тэхен нервный? — тихо спрашивает Чонгук.       — Да, какой-то, блять, совсем не улыбающийся. О тебе говорить перестал… Знаешь, я блять раньше не знал, как его заткнуть, а теперь молчит все время, — поясняет Мин. Так как он сейчас практически заложник дома, то друзья приезжают достаточно часто, все так же получая напитки от друга (уже не алкогольные, а травяные) и выслушивая его ворчание и недовольство за визиты. — Ты бы присмотрелся.       — Я много работаю в последние дни.       — Это… мои хлопоты ебут?       — Нет, это мелочи…       — Тогда что стряслось, если не секрет?       — Не хочу, чтобы Тэхен знал пока об этом, — снова кашлянув в локоть, ляпнул Гук, Юнги лишь нахмурился от такого вялого заявления.       — Можешь сказать мне, я не скажу ему, если это так важно.       — Да и зачем мне тогда говорить?       — В смысле?       — Знаешь, высказываться кому-то в чем-то должно быть обоснованно какой-либо целью, и если я не хочу, чтобы Тэхен знал об этом, то какова может быть цель, чтобы это знал ты?       На время Юнги замолчал, обрабатывая сказанное ему предложение.       — Чтобы тебе стало легче? Не еби мне мозг, просто, может есть то, чем я мог бы тебе похлопотать. Ты столько ебешься из-за меня, мне совестно знаешь ли…       Чонгук едва ли улыбнулся в этот момент.       — Я же сказал, я делаю это, потому что Тэхен попросил меня.       — Ты прямолинеен до бешенства…       — Ага.       — Так чем ты занят?       — У меня нет денег, пытаюсь заработать и доказать родителям, что мои отношения с Тэхеном не повлияют на мое будущее и общественное мнение.       — Так они против твоих отношений.       — Конечно, как и сестра, они не разделяют этого. Я ожидал такого, но не думал, что они отреагируют настолько тяжело, — поясняет тот, продолжая отпивать чай.       — Понятно. Не думаю, что Тэхен рад видеть тебя в таком состоянии.       — Да нет, вроде пока все в порядке, он не заметил.       Хотя многим и казалось, что Чонгук стал по-особенному проницательным и чутким, это было далеко не так. Как можно было уже понять, он совершенно не замечал ничего странного в истерическом поведении своего парня. Мог это вполне списать на его плохое настроение или неудачи в постановке. Он ведь уже был в курсе, более того, приглашенным особенным гостем на первую постановку своего парня, в которой тот сыграет роль буквально с парой строчек. Но сыграет же! Да еще и на сцене, да еще и неоднократно, ведь эту постановку планируют показать не меньше десятка раз. Он был уверен и списывал все его плохое настроение лишь на такое. Поэтому спокойно продолжал заниматься своими делами.       Тэхена же вовсе не беспокоила будущая роль. Она была так мала и незначительна, что его внутренний талант справлялся без особых усилий. Получив много похвалы от учителей, он даже мог неоднократно пропускать свои занятия, дабы провести все как-то иначе. Например, сегодня, освободившись намного раньше, он получил занимательное предложение. Поначалу хотел даже отказаться, ведь нужно было ехать домой и приготовить Чонгуку ужин. Но позвонив на давно выученный номер и не получив никакого ответа, лишь в очередной раз убедился.       — Снова заснет не поев, — проговаривает по факту. — В последнее время он не бывает даже голодным.       — Вот оно как, — Минхек все это время крутившийся рядом, не упускает такой возможности. — Что ж, может тогда ну этот ужин и сходим в кино? Там вышла новинка, которую я уже давно ждал, но никто из моих друзей не хочет идти, — задорно рассказывает он и хватает Тэ за руку, начиная ее потрясывать. — Ну же, хубэ, ты должен подчиняться старшим. Пошли со мной на фильм!       — Ну, — с замешательством говорит Тэхен и еще раз смотрит на время. — Да, хорошо, идем.       Минхек даже теряется в какой-то момент, он не ожидал, что после стольких попыток, Тэхен, наконец-то, согласится. На лице мужчины блаженная улыбка и, прося подождать его секунд тридцать, он укладывается в двадцать, подхватывая сумку и на ходу натягивая свою тонкую курточку.       — На улице уже так тепло, — все еще пихая руки в рукава, суетится Хек, смотря на слегка грустное лицо своего младшенького. — Вон моя машина, идем, — он подталкивает его.       В итоге они садятся в машину, Тэхен только теперь обращает внимание с какой суетой и восторгом Минхек окружает его вниманием. Ведь во время пути они говорят о фильмах, что нравятся Киму, что он любит есть в подобные моменты и, вообще, как часто он ходит в кино.       — Я давно не был в кинотеатре, — поясняет младший. Да уж, от Чонгука свиданий дождаться это как какое-то чудо света. Едва ли он помнит, чтобы они у них вообще были.       Все отношения были скомканы и смазаны, и всегда Тэхен отчетливо понимал причину — Чонгук особенный в этом плане и многого ждать не нужно, но понимая, что где-то есть неизвестная Джин, которой возможно он дарит все упущения… Сердце обливается кровью. Чонгук ведь всегда казался глупым в плане понимания людей, но сумел разглядеть в действиях Янлин любовь к Юнги раньше, чем это заметил Тэхен или кто-либо другой. Обидно. Обидно быть обманутым все это долгое время.       Остановив машину, Минхек подорвался с такой скоростью, что Тэхен дернулся и сам хотел уже схватить дверь, чтобы открыть ее, как она распахнулась сама. Конечно же, ей помог Хек, но все же это было весьма неожиданно. Приятного в таком мало, все же вряд ли кто-то из них может восторгаться таким, как некоторые девушки, но сам факт попытки покорить его был выше всех похвал.       — Что ж, народу сегодня на удивление много.       — Будет хорошо, если билеты найдутся.       — И правда, — утвердительно заявляет старший и проходит в кинотеатр вместе со своим спутником. Внутри народу оказалось даже больше чем ожидалось, пришлось даже выстоять очередь, дабы приобрести парочку билетов.       — Какой ряд и место?       Минхек опустил взгляд на электронный таблоид, ткнув в котором можно было выбрать желаемые места.       — Вот, шестой ряд вполне подойдет.       — Хорошо, — но не успел он нажать в нужное место, как места исчезли, а это означало лишь одно — их уже купили.       Посмотрев на уже отвлекшегося Тэхена, Минхек понимал, что решение нужно принимать ему одному и делать это как можно быстрее, так что, не задумываясь, он клацает по заднему ряду и скорее нажимает кнопку оплаты. В итоге Ким получает билеты лишь уже на руки, удивляясь великому совпадению — некогда с Чонгуком он сидел на схожем месте, когда впервые прочувствовал всю наглость и любопытство своего парня. От ностальгии лицо Тэхена поникло только сильнее.       — Так, а ну отставить печали! — резко выпалил старший и приобнял парня за плечи, пытаясь взбодрить паренька возле себя. Тэхен едва ли натягивает улыбку, но увы, ничего схожего с искренностью в ней нет.       Минхек не отчаивается и покупает им сладости, пару банок попкорна и колы, после чего они уже могут пройти в зал, пускай пока и ожидая только лишь начала.       А потом был фильм, потом долгая прогулка вместе и, казалось бы, разговоры на все темы мира. Спустя уже какое-то время Тэхен стал забывать о своих проблемах, улыбаться, светя всеми зубами, потом стал более открыт, дружелюбен и в целом хотел скорее рассказать старшему обо всем. Казалось, что у них заканчивались секреты друг от друга. Тэхен еще ни с кем не мог чувствовать себя настолько легко, он мог говорить без умолку, а сомбэ лишь слушал и слушал. В какой-то момент Тэхен даже поймал себя на мысли, что ему не хочется идти в тот холодный дом, ему хочется и дальше вышагивать здесь по едва освещенным улочкам и болтать с этим человеком, сидеть в захудалой кафешке и есть рамен, который нравится обоим, не выслушивая критику о цене и санитарии. Он мог легко делать все, что ему вздумается, и никогда не слышать ворчания или недовольства.       — Ну что, ты теперь выглядишь намного счастливее, — проговаривает Минхек, снова возвращаясь к своей машине.       — Мне стало намного легче после нашего возвращения! — с улыбкой проговаривает Тэхен.       — Тогда, мы могли бы повторить этот момент еще раз, а если позволишь, еще множество таких вечеров, — скромно говорит мужчина и едва касается чужой холодной ладони.       Почувствовав нежное прикосновение, Ким вздрогнул, боясь опустить взгляд, но его бездействие лишь спровоцировало, чтобы ладонь схватили, сжали сильнее и вскоре уже удерживали в чужой руке. Чувство вины и злобы стали бороться между собой, и впервые любовь к Чонгуку на секунду сдала позиции, когда он резко ненавящево сжал свои пальцы чуть сильнее.       — Да, давай погуляем еще разок.       Минхеку казалось, он стал победителем какой-то крайне важной лотереи.       Сегодня Юнги снова пропадал полдня в абсолютном одиночестве. Ему было не по себе, но делать все равно ничего не мог, как минимум, у него не получалось себя заставить. Ощущал слабость и немощность в каждой мышце своего тела. Но понимая, что сидит по сути на шее своих друзей, да еще и бедной Янлин, подумал, что пора бы хотя бы начать заниматься собой, дабы прийти в чувства. Первым своим шагом он решил сделать прогулку, для которой поспешил одеться.       Открывая ящик один за другим, он искал куда Янлин подевала все вещи, привезенные Чимином на этот период времени.       — Что такое, почему тут везде ее одежда? — недовольно возмущался он, внимательнее высматривая все меж полок. — О, вот, кажется, штаны, — заверительно произнес, выдергивая их из стопки. — Вот свитер, — по факту произносит и столь же небрежно дергает его за рукав, от чего вместо единой шмотки выпадает половина содержания мебели.       — Отлично, вот и нашел себе проблем, — поясняет он инцидент и присаживается, чтобы вновь сложить вещи и убрать их.       Складывает немного небрежно, неровно, так же лениво вбрасывая в ящик все это обратно. Внезапно он натыкается на пакет. Праздничная упаковка, красивый бант и выглядывающая вязка изнутри не сильно привлекают внимание, пока он резко не достает из своей памяти эпизод: этот пакет он уже видел ранее и тогда, она лишь смущенно прятала его за спину.       — Она так и не подарила его ему? — хмыкая недовольно говорит Юнги и поднимает вещь, чтобы так же закинуть в ящик, как непослушный пакет едва ли вновь не выскальзывает из рук.       В итоге он заминается, комкается, и игриво выпадает кусочек видимо чего-то длинного и вязанного. И все бы ничего, Мин точно бы поспешил спрятать это снова куда-нибудь подальше, если бы выпавшая открытка не гласила крупными буквами «Для Мин Юнги».       — Что? — резко выпаливает он и дергает пакет обратно.       Память ему изменять не может, и это действительно тот самый пакет, с которым он уже видел девушку ранее в супермаркете. Поэтому, после того, как он заметил свое имя, вытащил целиком, как в итоге оказалось, шарф. Осмотрев его еще раз, он удостоверился, что открытка была точно прикреплена к основанию вещи и там точно были выведены его инициалы.       «Что за глупости», — тогда ведь он сказал нечто подобное, видя ее с подарком. Но он был уверен, что подарок адресован её возлюбленному. Юнги словно смотрит немое кино, теперь уже вспоминая их поцелуй в том сквере, и медленно подносит шарф ближе к себе. Пахнет приятно, видимо он все еще новенький и ждал своего часа, нежный и мягкий, а еще очень теплый и плотный.       — Неужели уже тогда… я…       Резко дверь возле открывается.       — Ой, ну и очереди в этом магазине, так можно и всю жизнь простоять. Эта бабка с соседнего дома мне точно всю плешь проест, не про нее ли тогда господин Чон жало…       Девушка повесила куртку на небольшой крючок и обернулась, заметив Юнги сидящего в куче вещей и сжимающего в руках очень знакомый шарф. Он чертовски напоминал тот, найдя который Юнги бы вогнал ее в краску за долю секунд. А нет, она действительно уже краснела как вареный рак.       — Отдай! — резко выпаливает девушка и бросается на ошалевшего недобармена, от чего оба валятся на пол. Как на рефлексе Юнги задирает руку и благодаря природной миниатюрности девчушки, умудряется некоторое время выдерживать приоритет.       — Ты ахуела? Это мое! — спокойно выдает он и ни в какую не возвращает вещь.       — Не правда! Это не твое! Верни!       — С хуя ли, блять? Там мое имя написано, это мое! — с едва касаемой губ улыбкой говорит он и смотрит, как девушка истерит, лупасит его по груди небольшими кулаками и предпринимает слабые попытки забрать подарок себе.       — Юнги!       — Ну, это единственная вещь, которая у меня сейчас есть, ты хочешь и ее забрать? — спокойно говорит он, и она резко успокаивается, так и забыв, как секунду назад была готова расплакаться. — Какого хера ты не подарила это, раз хотела?       — Ты сказал, что это все глупости и потому…       — Реально хуйня, — поддакивает он и подталкивает девушку, дабы она скорее слезла с него. — Но у меня нихера сейчас нет, так что, спасибо за подарок, — резко улыбаясь, произносит он и натягивает его на свою шею. — Я хотел прогуляться в парке, эта вещь мне как раз пригодится.       А после скорее покидает их небольшую квартирку, оказываясь на улице и лишь слыша в догонку «Кто все эти вещи обратно убирать будет, Мин Юнги!»       А он все еще жмет спиной дверь, смотрит в небо и не может перестать улыбаться, представляя лицо девушки мгновение назад.       — Ты мне тоже нравишься, — тихо выговаривает он и снова смотрит на шарф. — Но ты ведь просто так же играешься, — чуть тише добавляет Юнги не в силах еще раз ошибиться с чувствами.       Тэхен же вернулся домой позднее обычного, Чонгук уже был там и спокойно занимался своими делами на кухне, когда Ким прошел внутрь. Не поведя и бровью, Гук лишь продолжал смотреть в экран, когда в миг помрачневший старший прошел на кухню и достал бутылку с водой, отпивая немного.       — Где ты пропадал?       — Какая разница?       Чонгук потер глаза и легко прикрыл крышку ноутбука, оборачиваясь к своему парню, замечая на его лице игривые нотки. Чонгук давно уже вырос и перестал быть тем глупым ребенком, не способным различать мимику лица.       — Произошло что-то хорошее?       — Ммм, — загадочно протянул Тэ. — Да, вполне.       — Выглядишь счастливым. Так где ты был?       — Я гулял, ходил в кино и потом еще перекусил в ресторане.       — Понятно, — спокойно добавляет Чонгук. — И как фильм? — снова без единого намека на интерес и все таким же уставшим тоном говорит младший.       — Отлично. Я был там с своим сонбэнимом.       — Хорошо.       — Он такой замечательный, мы хорошо провели время вместе. Так весело я давно не отдыхал, — продолжал он напористо рассказывать и неотрывно смотрел на своего парня, тот же едва удерживал голову навесу. — А ты снова был весь в делах?       — Да.       — И снова не скажешь в каких?       — Ты не должен знать.       Тэхен замирает. Почему у них вообще могут быть дела, о которых другой не должен знать? Обида, боль и ревность одолели просто с головой, когда Тэхен резко хлопнул дверцей холодильника, убрав бутылку.       — Ты помнишь, что послезавтра премьера?       — …       — Чонгук! Слышишь, ты…       Но подойдя ближе к своему парню и толкнув его, тот словно доминошка в строю падает на стол и продолжает сладко дремать, явно незаинтересованный в происходящем.       — Ты вообще слушал…       Обидно? Безумно. Безумно обидно, что сегодня был единственный вечер, когда для него сделали столько всего, когда он улыбался, а не стоял едва не роняя слезы, пытаясь поднять на руки тело и хотя бы донести до постели. Чонгук оказался очень легким, но в то же время весьма теплым и все же таким родным. Настолько близким, что опустив на кровать и еще раз взглянув на его спокойное лицо, слезы потекли сами по себе. Было страшно, потому что не было и малейшего представления что будет дальше?       Чонгук всегда просил доверять ему, всегда просил следовать за ним и даже однажды признался в любви. Все это словно уже больная воспаленная фантазия все того же влюбленного школьника, что сейчас сжимает кулаки от боли в душе. А когда пиликает чужой телефон и очередное сообщение от Джин с пожеланием сладких снов, что он сегодня был таким красавчиком и не плохо так постарался, вымотал, что она валится с ног… слезы потекли градом. Тэхен резко выпархал на балкон и закрылся там, опускаясь на холодное покрытие снаружи, зажимая рот рукой и свободной просто размазывая слезы. Он хотел заметить хотя бы малейшую искорку ревности в чужих глазах. Хотел увидеть былое, но все было бесполезно, потому что… он перестал понимать Чон Чонгука.       Однако не все отношения были так же тяжелы и неясны. И чтобы хоть немного расслабиться, нужно окунуться совсем в другой дом в чужом районе, где Чимин возвращается домой после задержки с друзьями.       — Где ты был? — бледная Соен подошла ближе, слегка приобнимая себя руками.       — Мы с ребятами зашли в кафешку, — спокойно говорит Пак и подходит ближе к девушке, игриво подхватывая ее за талию. — Ты скучала?       — Чимин, нам надо поговорить, — уворачиваясь от поцелуев, заявляет Со и отходит от него снова.       — Что случилось, не тяни.       — Думаю, я беременна… — тихо заявляет девушка.       Почему же она не рада? Радоваться тут было действительно нечему: она жила в доме своего парня практически на попечительстве его и его родителей, благо они часто уезжали далеко и долгое время находились вне этого дома. В это же время едва ли могла обучаться, получая образование, а с непривычки то и дело была на грани вылета. Ее парень — молод и достаточно горячий молодой человек, любящий выпить, задержаться с друзьями после учебы и уж точно не намеревающийся записываться в ряды молодых отцов. Это даже можно увидеть по внезапно впавшим щекам на вытянутом лице Пак Чимина.       — Я стану отцом?       — Чимин… это… я не знаю, не время, — запинаясь и со слезами на глазах начала Соен.       Она уже видела, как он гневается и находит из затворок свои последние деньги, дабы избавиться от груза. Как резко все меняется, потому что на лице любимого уже яркая улыбка, а он подхватывает ее и сжимает крепко-крепко!       — Ой, так наверное нельзя, — резко отпускает девушку из рук и осторожно отходит. — Я стану отцом! Обалдеть! Я срочно должен сказать про это маме.       — Нет! Ты что! Представляешь, что твои родители на такое скажут?       — Да, представляю, — кивает он. — «Ахх ты, оболтус деревенский, мозгов нет, зато член работает».       — Вот черт! — Соен же прислоняется к стене. — Мы пропали. Что теперь делать?       — Жить и радоваться, — пожимает он плечами. — Маман давно спрашивала, когда у нее будут внуки. Скажу ее вина — докаркалась ворона, — рассмеялся Чимин.       А потом снова заулыбался, пару раз вскрикнул, что станец отцом, все еще не веря в такое счастье, и сжимая свою девушку в нежных объятиях, поцеловал куда только смог попасть, вселяя в нее уверенность.