Этот город

      Я сидел на истории, весь из себя занятый своими делами и проблемами с недавним происшествием. Впрочем, мне было можно.       — Ананьев! Здесь. Анохина! Здесь, — историю нам преподавала миловидная старушка очень тонкой душевной организации. Столь тонкой, что её боялись даже приходившие к нам посидеть гости из ПТУ, -…Самойлов! Здесь. Сарычева! Здесь.       «Спичкин. Здесь.»       — Усачёв! Отсутствует. Шмелёв!..       Да, так я и думал. Меня всегда забывали на перекличках и приходилось подходить к учительнице в конце урока и просить себя отменить. Хотя с другой стороны, тебе не нужно готовить доклад про Антанту, когда тебя попросту не существует. И так на каждом уроке, да и за пределами школы — я был, но меня немного не было. Вернее, всё было, но без меня.       Кто-то над кем-то смеётся, и хорошо, что этот «кто-то» хоть когда-то не я. С задней парты пускают самолётики. Девицы сидят, упершись в глянцевые журналы и ничего не видят и не слышат.       «Скорее бы отсюда уйти», — прошептал я и, зевнув, прилёг на парту. На меня обратила свой колючий взор учительница. Влип? Да нет. Гневные слова проходили сквозь меня, а драные белые обои с розовыми цветочками начинали казаться весьма симпатичными. Эта женщина заставляла меня чувствовать себя нехорошо.       — …Ни стыда ни совести! Перед вами тут распинаешься, а вы!..       Мне казалось, что мы ищем то, не знаем что. Ну Белка. Ну была такая. Ну девочка. Ну сумасшедшая. Неприятно, немного жутко и у тебя под боком — но не более. Да, мы расследовали. Но что именно?..       — …Выйди из класса! — гневно взвизгнула учительница.       Я пожал плечами и вышел. Выплыл, как приведение из зеркала. Будь это пару лет назад, у меня бы сердце разорвалось. Сейчас же было просто всё равно.

***

      Не побоявшись всякого рода нечистых сил, после школы я отправился за железную дорогу. Не искать Белку или прочие приключения — без Сани было бы нечестно — а просто подумать. Повспоминать. Особое впечатление на меня произвела девочка, высунувшаяся из окна и накричавшая на нас. Чёрные волосы, покойничьи черты лица — у меня не было никого похожего в знакомых, но отчего-то она мне казалась до боли знакомой.       Изольда? Вряд ли. Оля, сестра Сани, была девочкой жизнерадостной, в меру упитанной и рыжей-прерыжей, даже ещё более рыжей, чем её старший брат. Их с Саней воспитывал отец, бывший военный, о судьбе матери я ничего не знал. И они сами, кажется, тоже, а потому никаких вопросов на эту тему я своему товарищу не задавал. Он же не спрашивает у меня, почему я такой странный.       Юля? Нет. Тома? Тем более…       А Белка… Я не знал, как она выглядела, даже не слышал устных описаний, но её образ у меня в сознании вырисовывался очень и очень чётко. Белка — значит рыжая. Да, она была высокая, почти ростом с Саню, с волнистыми волосами цвета беличьей шкурки, чёрными-чёрными глазами и в сиреневом полосатом платье. Снова представив её, я остановился, крепко задумавшись. Она была очень похожа на одну мою знакомую, Алевтину, девочку, которая раньше училась в нашей школе, но потом переехала в Столицу. Один раз я даже был у неё в гостях. Да, они с Белкой были похожи, но только в моей голове. А в моей голове — не считается.       Когда я проходил мимо заброшенного дачного посёлка, меня вдруг осенило.       Это случилось в ту пору, когда мне было лет тринадцать. Летом я, как обычно не без восторга, отправился в деревню вместе с тётей Любой. Её присутствие там почти не замечалось — можно было потерпеть во время обеда все замечания по поводу моего разгильдяйства, невнимательности и взлохмаченных волос, а всё остальное время шататься не известно где, уходя до того, как она проснётся, и приходя после того, как заснёт. День тот был совершенно обычным днём. Я, Олег и Миша, бурно обсуждая первых леди деревни, направлялись в сторону ручья. В руках — пакеты из сельмага, в зубах — мороженное. Красота! Жаль только, что больше ни Олега, ни Миши, ни меня. Правда, до ручья мы так и не дошли — путь там преградили двое в милицейской форме и спросили, указывая на невзрачный бирюзовый домик в два окна, что мы о нём знаем.       — Здесь живут Катя и тётя Снежанна, — выпалил Олег, желая быстрее уже продолжить путь. Надо было ещё вытаскивать палки из водного насоса, пока нам не попало.       Милиционеры кивнули.       — А вы её давно видели? Катю.       — В понедельник утром, она маму провожала, — ответил я. Автобусы здесь ходили всего трижды в день, а потому мы наверняка знали, кто когда приезжает и уезжает, — спасибо, можете идти, — милиционер кашлянул в кулак и что-то записал в блокноте.       — А что случилось? — спросил Олежа.       — Идите, маленькие ещё.       Олег хотел было что-то возразить, но Миша дёрнул его за рукав и кивнул на огромный куст сирени недалеко от Катиного дома. Как выяснилось, тут всё не так чисто, и Катя просто взяла и, никому не сказав, исчезла. Мы с ней не общались, ограничиваясь приветствиями, девчонки задирали от того, что она носила старые застиранные платья. Её отец сидел в тюрьме за убийство, у матери тоже были проблемы с законом, от того она не могла найти работу и подрабатывала где-то непонятно кем. Правда это была, или просто деревенские слухи, мы не знали, но Катя частенько оставалась дома одна на всю неделю: сама ходила на колодец, в магазин, к соседям, при том, что лет ей было куда меньше, чем нам, восемь или девять. Вообще она была странная, похожая на женщин со средневековых картин, больше на уменьшенного взрослого, чем на ребёнка, а ещё у неё были почти прозрачные глаза и белые волосы. И вот, она пропала. Пошла погулять к ручью, как только что собирались мы, и пропала.       Прошла неделя, полторы, каждый день приезжала милиция, а Катя так и не нашлась. Тётя Снежанна страшно плакала, и уже через неделю её не было в деревне, дом она продала, а всех ребят до конца лета не выпускали гулять.       Даже когда страсти улеглись, воспоминания остались. Да и как-то… Не так стало в дереве после этого случая. Как-то удушающе скучно. Или просто мы взяли и выросли, чего я страшно боялся всю свою сознательную жизнь.       Но вот только причём тут та девочка из окна? Да, они были однозначно похожи… Неужели это был призрак Кати? А в дом Белки сбегаются души умерших?       Почувствовав, что с неба капает, я засобирался назад. Нужен был Саня. Нужно было искать, пока не поздно.