ID работы: 6747292

Этот город

Джен
PG-13
Завершён
33
Размер:
123 страницы, 25 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
33 Нравится 19 Отзывы 9 В сборник Скачать

Глава 11

Настройки текста
      — Не, его дома нет, — помотала головой Оля, распахнутыми глазами глядя на меня из дверей. Уже раз пятый за две недели я приходил в гости к Сане, как мы с ним обычно договаривались, и пятый раз его не оказывалось дома.       — А где он? — в очередной раз спросил я. Глаза Изольды забегали, а щёки слегка покраснели.       — Пойдём, расскажу, — шепотом произнесла она, отходя от двери и пропуская меня внутрь.       Я снял ботинки и прошел в комнату за Олей. Та же квартира, те же желтые обои, тот же узкий коридор, так же чисто… Но без Сани уже не то. Саня исчез, зато на стене появилась картина, которой не было раньше: на ней был игрушечный кораблик, плывущий по бушующему океану, причём нарисовано это было как-то… Странно. Слишком живо, и оттого на душе даже становилось как-то неуютно.       — Так вот, — начала Изольда, сев рядом со мной на диван, — Сашка не болеет, не помогает папе и не учит уроки, — её голос звучал как-то тревожно. Я насторожился.       — А что с ним? — неуверенно спросил я. Не то, чтобы я недостаточно хорошо знал своего товарища, чтобы не начать предполагать, но в свете последних событий с ним могло случиться всё, что угодно. Да хоть то же, что с Белкой.       — Он… — Изольда вскочила на ноги и, заметно волнуясь, набрала в лёгкие побольше воздуха, — он нашел себе девочку и теперь дружит с ней! — выпалила она.       — Как это… Нашел девочку? — я надеялся, что Изольда просто что-то насочиняла, но, видя её напуганные глаза, у меня язык не поворачивался сказать, что она врёт.       — Ты можешь его подождать, только я не уверена, что он скоро придёт.       — Не придёт, — буркнул я и, не попрощавшись и не закрыв дверь, вышел в подъезд.

***

      Саня, волнуясь больше обычного, шел к уже знакомому белому панельному дому. В руках был букет, в голове — пустота.       — Здравствуй, Саша! — у окна уже сидела и ждала Алина, словно она вообще никогда не сходила с этого самого места.       — Доброе утро, — улыбнулся рыжий, про себя замечая какую-то необычную тревожность на лице девушки, — это тебе, — он протянул ей букет и отвёл взгляд, смущаясь собственной глупости.       — Какие красивые… — тихо произнесла Алина, разглядывая хризантемы, — Спасибо. — она положила букет на подоконник и задумчиво посмотрела на Саню, — Знаешь, я давно хотела извиниться за то, что заставляю тебя тут стоять на ветру и холоде, — Саша частенько задавался вопросом, почему их общение с Алиной проходит в такой, мягко говоря, необычной форме, но спрашивать не решался, — просто… Ты мне стал настолько дорог, что страх заставляет меня пассивно лгать.       — Пассивно лгать? — удивлённо спросил Саня. Да, он верно понял, здесь было что-то не так.       — Скрывать ключевую истину. Заходи, сам всё увидишь, — казалось, Саня мог слышать, как у неё колотится сердце. — Дверь в подъезд всегда открыта.       На негнущихся ногах Санька поднялся на первый этаж и робко постучал в дверь третьей квартиры. Та отворилась. Перед ним сидела Алина.       — Ого, ты оказывается такой высокий, — неловко произнесла она с натянутой улыбкой, нервно сжимая обод колеса инвалидной коляски.       — К-кто, я? — Саня всеми силами старался не выдавать волнения и откровенного шока. В Алине, такой умной, доброй и красивой не доставало одной важной части. Ног, — Да там во мне всего-то около 175…       Повисла неловкая пауза. Алина уперлась взглядом в лицо Сани, он же — рассматривал обстановку в комнате. Очень много картин, не похожих на ту, что она подарила ему неделю назад — они были тяжелые, серьёзные, как у мировых художников. В остальном здесь было мило и уютно, как в гостях у тёти Зины: кругом ковры, покрывала, вышитые салфетки, всё мягкое и уютное, цвета как ранняя осень. Увядание.       — Сядь на стул, пожалуйста, и замри, — попросила Алина и, покатившись к столу, достала из ящика большой альбом и карандаш, похожий на ведьмин коготь. Она впервые видела Саню с такого ракурса и была даже немного удивлена, что он, оказывается, выглядит именно так, а не как-то иначе.       Рыжий послушно сел, пытаясь уложить в голове происходящее. Под словами «тут что-то неладно» он подразумевал всё, что угодно, но это — в последнюю очередь. Отец всегда говорил, что война честна как Фемида, и калеками никогда не становятся те, кто мыслил и поступал по справедливости. Но что же такого сделала Алина?       Быстро делая набросок, точно колдуя, Алина поглядывала то на Саню, то в листок, то куда-то наверх. Саня из любопытства посмотрел тоже.       — Сиди смирно, — попросила Алина, — иначе не получишься, а для меня эта картина очень важна.       — Скажи, а все картины в доме, они… Их ты сама нарисовала?       — Да. Отец очень хотел, чтобы мама рисовала — у него действительно была какая-то навязчивая идея! — и все деньги тратил на краски и инструменты, но у неё не было к этому ни способностей, ни желания. А у меня вот появились на почве беспросветной скуки, — хмыкнула она, — людей, кстати, рисую впервые. В детстве рисовала пейзажи с вокзалами, сейчас — море. Люблю электрички, — добавила Алина, мечтательно улыбнувшись. Саня был уверен, что один её радостный взгляд стоил тысячу таких принадлежащих всем, кого он когда-либо видел.       — Я тоже, — растерянно ответил Саня, стараясь не шевелиться, — как сосуды, по которым текут люди.       — Ты хочешь стать врачом?       — Учителем биологии. Так важно рассказывать детям о том, что происходит с ними и вокруг них. Наша учительница по биологии… Довольно посредственный педагог. Я учусь сам. Атласы там всякие… А про травы и деревья мне тётя Зина рассказывала, сестра отца. Она живёт в небольшой деревне в пригороде, там раньше так хорошо было, не то, что теперь. Лес вырубили, реку засорили.       — А у меня отец уехал когда-то на поезде… В Лабытнанги. Давно это было. И далеко, — на лицо Алины легла тень печали. Она отложила альбом, — Уже совсем его забыла, даже фотографии не осталось. Пыталась рисовать, но не выходит… Не похож. Саня замолчал. За что и любил Сашу его товарищ — он как никто другой знал, когда нужно помолчать.       — Электричка… Электричка… — забормотала себе под нос Алина на какой-то незамысловатый мотив, повернувшись в коляске чуть боком, чтобы Саша не видел её слёз.       — Ты чего? — встревоженно спросил Саня и чуть приподнялся со стула. Он очень боялся, когда люди плакали. Его друг всегда держал себя в руках, а Изольда плакала исключительно по пустякам.       — Нет, нет, всё хорошо… — Алина закрыла лицо ладонями и горестно всхлипнула. Спустя секунды она снова заулыбалась, — а учитель биологии… Это так необычно. Такая простая и такая светлая мечта.       — Очень скучная, правда?       — Зато настоящая, — улыбнулась Алина, — а у меня, представляешь, мечта… Стать русалкой! Только не смейся, пожалуйста, мне слишком одиноко, чтобы не тронуться умом!       — Почему я должен смеяться? У тебя просто хорошая фантазия, ты творческая личность, — Саня чувствовал себя неловко, но не оттого, что сказанное Алиной действительно звучало как бред сумасшедшего.       — Я наловчилась делать настоящее море, — со странной улыбкой хвасталась она, — Хочешь, покажу?

***

      Я сидел на скамейке и думал. Уже не про Саню — пусть катится на все четыре стороны — а про то, что мы искали и что хотели найти. То, что мы видели на Солнцевской, что слышали про Белку и что читали про адептов культа смерти было похоже на одно странное проклятье, ну или дар, это как посмотреть. Сектанты, кстати, в последнюю неделю начали вызывать у меня особый интерес. Было в их идеологии что-то настолько безоговорочно правильное, что даже сомневаться и критически оценивать не хотелось, хотелось просто идти по их пути. Жалко, что они уже умерли.       Я открыл тетрадь храбрых диггеров, верхолазов и так далее, которую незадолго до своего исчезновения передал мне Саня. Ну его, этого Саню. Пускай со своей девочкой гуляет, не очень-то и хотелось.       «— Ну что? — спросил Степа, поглядывая то на залаз, то через плечо. В следующий рад дядюшка опер его по головке не погладит за такое.       — Я вообще не понимаю, зачем мы сюда лезем.       — Ну твою ж болторезом, Димас, — Степа закурил, якобы от скуки, — мы ищем дорогу в Ямантау, неужели не очевидно?       — Правда?       Степа в ответ хмыкнул и закатил глаза.       Ещё раз проверив местность на наличие милиционеров, Дух взял канистру с незамерзайкой и щедро полил покрытый льдом люк.       — Ты бы в бронежилете пошел на заброшенную свиноферму, — Степа всегда пытался чуть лучше, чем он есть. Чуть храбрее, чуть умнее, чуть удачливее.       — А ты лазаешь так, как будто идешь умирать, — они осторожно ступали по ржавой железной лестницы вентиляционной шахты, Степка первый, и за ним — Дима, — запись обрывалась. Я пролистал тетрадь дальше — какие-то рисунки, вклеенные обрывки листовок… —       — Дух! — вскрикнул Дима и резко обернулся, почувствовав запах паленого. Степа сидел на коленях и неистово дергался, раскрыв рот.       Дима было подбежал к товарищу и, — снова пустые страницы. Будто кто-то очень торопился, пытаясь ухватить и записать самое важное в этой истории, — Пронзительный грохот. Гул. Удар.»       «Жуть какая!» — подумал я. Так если и Дух, и Дима умерли, то кто тогда это записал? И была ли эта история выдумкой? Слишком странно. Слишком страшно. Я захлопнул тетрадь и, насупившись, загрузил весь свой хлам в рюкзак. Уже смеркалось, и пора было бы идти домой, вот только не хотелось — жуть. Слишком я нервный был, чтобы ещё и сверху своего горя слушать тётю Любу. Это и правда было горе: я не мог допустить, чтобы Саня променял меня на кого-то другого, чтобы с кем-то общался лучше, чем со мной… Сначала он скажет, что это другое, что мы с этой девчонкой одинаково важны для него, а потом, стоит мне чуть приболеть — я пропущу всё на свете и его потеряю! Он ей первой будет рассказывать все интересные новости, с ней будет ходить в кино и погулять, а я буду так, запасной вариант, когда она не может!       Злой на весь мир, я вдруг увидел прислонённый к дереву обшарпанный скейтборд. Надо же, какая удача! Мне как раз хотелось бы кататься на скейтборде. Я бы проезжал по дворам, делал крутые трюки, и все бы мне завидовали!       Все события в моей жизни удивительным образом от меня не зависели и создавались случайно: я случайно встретил Саню, не просил, чтобы бабушка умирала, не искал целенаправленно то граффити от секты суициников, и вот теперь снова подарок. Взять, не взять? Конечно взять! Я огляделся по сторонам и, делая вид, что так и нужно, взял скейтборд и повертел в руках. Хороший.       — Ну что, покойник? — Стёпа похлопал брата по плечу и тихо засмеялся.       Я, заметив их, тут же бросил доску на асфальт и неуклюже поехал. И ведь получалось! Если бы не наш побитый асфальт — стал бы Тони Хоуком. Только бы не спалили, только бы не спалили, я же взаправду украл!       — …С кем ты там тусовался? — презрительно усмехнулся Китка, провожая взглядом фигуру мальчика на скейтборде, — с детсадовцами?       — А что, дети — цветы жизни! Только они мне и верят.       — Я никак не могу понять — у тебя реально чердак течёт или ты прикидываешься? Вон, смотри, цветок жизни поехал. Так, трава в поле… Сейчас не модно за детьми следить. Да и десять лет назад ситуация не сильно лучше была.       — Да ну тебя. Бери свою колымагу и пойдём. Сам чуть не присел далеко и надолго, а на меня что-то бормочешь.       — Это ж надо! — усмехнулся Китка, со всех сторон оглядывая берёзу, — н-да, это видно там мой скейт уехал… Сходили в продуктовый… — от досады он закурил и посмотрел на небо.       — Хорошо не в «Гастроном». Чёрт с ним, — хмыкнул Дух, — ты же, надеюсь, в ментовку не пойдёшь на мелкого шкета писать заявление?       — Я, в отличии от тебя, хотя бы не самоубийца, — Китка тихо засмеялся и выпустил клуб дыма в лицо брату, — докурю и пошли.

***

      — Если очень хотеть, если очень хотеть — можно в школу не успеть! — распевала Изольда, с наигранной уверенность идя через дворы в поисках брата, — Если сильно упасть, если сильно упасть — можно в школу не попасть! — Август не приходил с того дня, как узнал, что у Саши появилась девочка, а одной дома было откровенно скучно. Отец не разрешал ей ходить гулять одной и даже с подружками, но именно сегодня обычно послушная и скромная Оля посчитала своим святым долгом ослушаться. Он, кстати, очень сильно ругался бы, если бы узнал, что Сашка вместо того, чтобы сидеть с сестрой, шастает непонятно где и непонятно с кем. Изольда не держала на него обиды и даже не думала сдавать с поличным — она сама водила домой гостей, что так же более чем не понравилось бы майору Калистову.       Добрые полчаса безрезультатно разыскивая брата, Оля села на качели в одном из дворов возле детского сада. Если здесь был детский сад — значит рядом просто не могло быть плохих людей.       — Если мимо идти, если мимо идти… — бубнила Изольда, болтая ногами, и вдруг ощутила, что кто-то её качнул.       Девочка вскрикнула и обернулась. Возле неё стоял высокий парень на вид лет на пять старше Сашки, с длинными, как у эльфа, волосами и очень худой. Он был одет во всё черное: чёрный плащ с капюшоном, черные грубые штаны с десятками карманов, чёрный ошейник с шипами, черные перчатки без пальцев.       — Привет.       — З-здравствуйте… — пропищала Изольда, прижимаясь к железной трубе.       — Не бойся, — с улыбкой произнёс незнакомец, — я Дух.       Оля удивлённо посмотрела на Духа.       — Как это? — осмелев, спросила Оля.       — Ну… — задумался Дух, и качнул девочку, — меня зовут Стёпа. Но я Дух. Я пришел из осиротевшего Космоса.       — А кто его… Осиротил? — вкрадчиво спросила Изольда.       — Люди, — ответил Дух и вдруг, оказавшись по ту сторону качелей, схватил Олю за руку. Та вскрикнула, оказавшись в воздухе, и в следующую секунду уже стояла на земле, — они злые. Я знаю, ты знаешь.       — А Вы?       — А я — Дух, — хохотнул Степа и, сев на скамейку, прихлебнул из оставленной там кем-то бутылки с пивом. Только сейчас Оля заметила, что у него за спиной был чехол с гитарой. И папа, и Саша наказывали ей не разговаривать с незнакомцами, но любопытство всё-таки брало верх.       — Посидишь со мной? — спросил он, снимая со спины чехол, заметив, что его новая знакомая заинтересовалась.       — А как Вы стали Духом? — ей действительно было интересно, а слова этого человека воспринимались как чистая правда.       Тот выдержал театральную паузу и, достав гитару, коснулся тощими пальцами струн.       — Я умер. А потом сбежал из Космоса. Совет очень долго не давал мне разрешения на побывку на Землю, потому я взял его сам. По сути, я просто угнал ракету, и после этого меня выгнали. Пока был там — столько интересного видел: люди были одновременно во всех возрастах, в каждом мгновении — как киноплёнка! И ты смотришь на них, и знаешь их в прошлом, настоящем и будущем. Ты знала, что настоящего не существует, потому что оно слишком маленькое?       Дух, не дожидаясь ответа, заиграл какую-то приятную незатейливую мелодию.       — Как Вы играете! — выдохнула девочка, забираясь на скамейку с ногами и детальнее разглядывая Духа.       — Прошу прощения? — услышав знакомый голос, Изольда подскочила на месте.       — Степан Ксенофонтов, — представился Дух, поднимаясь на ноги, бросая гитару и раздраженно-напугано глядя на Саню, — доброй ночи-дня Вам.       Не успели Саня и Оля глазом моргнуть, как подозрительный тип скрылся за поворотом.       — Что он тебе говорил? — встревоженно спросил Саня, беря Изольду за плечи.       — Ничего особенного, — девочка вскинула брови и замотала головой, — Он очень понравился мне. Но Август всё равно веселее.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.