***
Двадцать минут — и вдалеке уже виднелась железная дорога. Чего таить — я был безгранично счастлив, что мы уезжаем. Не то, что не отдохнул за это лето — устал ещё больше. Как только я было хотел открыть рот и поторопить Саню, потому что со стороны депо зашевелилось что-то большое и железное, на нашем пути снова появилась Варя. Нет, она точно за нами следила! — О, а мы как раз прощаться с тобой хотели, — Саня был настроен дружелюбно, — ещё переживали, что больше не увидимся. Варя рассмеялась. Мы замерли в недоумении. — Не увидимся? Ну ты, Санько, конечно дал! — Почему ты всё время смеёшься, когда мы говорим, что домой едем? — я раздраженно нахмурился и сделал шаг вперёд. — Да потому что вы не уедете! Ну тупые, ну тупые! — Почему?! — не унимался я. Чувствовал, ещё одно слово не по делу — и я ей врежу, даже не посмотрев, что она девочка. — Сидите ровно, вам же лучше будет! Здесь все на своём месте, у каждого дело есть! Дядек с фонарями видели? В такие только слепых берут, у них нюх, как у псов! Идите домой, вас тётя Зина ждёт! — Дай пройти! — раздраженно огрызнулся я, напирая на девочку. — Я ж вам ещё тогда сказала — никуда вы отсюда не уедете! — Да замолчите оба, мы опаздываем! — рыжий схватил меня за воротник и дернул на себя. — Не уедете, не уедете! — злобно смеялась Варя, как заколдованная, согнувшись пополам и подрагивая. Это выглядело так страшно, что даже мой товарищ притих. — А поезд? — встревожено спросил Саня, то и дело поглядывая на часы. Время было на исходе. Приехали мы сюда ровно неделю назад без двадцати десять утра и я был наверняка уверен, что что-то да и приедет, что как-нибудь нас и довезут. — Так это… — Варя смачно шмыгнула носом и сплюнула себе под ноги, — обманули вас. Он раз в три месяца ходит. Мы обронили чемоданы там, где стояли.***
Варя куда-то убежала, судя по всему, играть со своими. Я, не находя себе места, нервно мусолил язычок молнии на куртке. — И что теперь? — дрожащим голосом спросил я, во все глаза глядя на Саню. Он точно знает, что делать, он, как никак, здесь вырос. — Что-что… — нервно передразнил Саня, едва ли не теряя самообладание, — не знаю я! Не знаю! — Ну мы же как-то сюда приехали! — всплеснул руками я. — Помнишь, что Николай говорил? Это может и не сказки вовсе! Здесь всегда проблемы с транспортом были, сколько себя помню. По пять часов объявленный поезд с отцом ждали, когда в соседнее поселение ездили. — Так у нас же билеты есть. Покажем на станции — там нас сориентируют. — Не понимаешь ты, не понимаешь! Тут всё не как там, — Саня махнул рукой в сторону столицы, — тут — другая жизнь. Станционный смотритель обслуживает машины, с ним нельзя заговаривать, он всё равно не знает. Здесь половина — бывшие зэки, кто-то вообще из заполярных народов и нашу речь не понимают, здесь никогда даже… Монолог Сани неожиданно прервался. Вдалеке показался чей-то бегущий силуэт. — Ребятки! Ребятки! — знакомый голос. Я напряг глаза и всмотрелся в туман. К нам приближался Симон. — Тебе же нельзя сюда ходить! — воскликнул Саня, судорожно хватаясь за чемоданы, будто у нас ещё была надежда уехать. Я понимал, что не было. И, что страшно, я даже был не против. — Можно, ребятки, можно, сейчас люди на заводе, дети в школе, а старушки по домам сидят! — С чем ты? — по-хозяйски поинтересовался Саша, чуть испуганно глядя на Симона. Всё шло не по плану, раз уж даже он решил нарушить свой привычный уклад жизни. — Я знаю, как вам уехать отсюда! Девочка наврала — ходят здесь поезда, только вас туда никто не пустит. Видели фонарщиков? Они вас чуть что за шкирку — и в Сельсовет, тогда уж точно уже не вернётесь. — Ну так что, что? — не унимался Саня. — Айда со мной, я вам всё покажу.***
Мы бежали по песчаным тропам, по колотому бетону, по степи. По левую руку была железная дорога; как сказал Саня, мы двигались в сторону локомотивного депо. Симон вдруг остановился. — А куда мы бежим вообще? — спросил я, плюхаясь на жухлую траву. — Есть штукенция такая… — произнёс Симон, пытаясь отдышаться, — бесова пустынь. — Так это же в этих, — перебил я. Время не ждало, — Лабытнангах… Лабытнаге… С нами в поезде какой-то человек ехал и про всё это рассказывал… И про какой-то троянский поезд, и про то, что мы едем на нём. — Зачем вы с ним говорили?! — воскликнул Симон, — он вас как пить дать путает, это ж призрачный попутчик! — Как это призрачный? — удивился Саня, — он был вполне… Настоящий. — Та как же это настоящий! — сокрушался знахарь, — он ж черно-белый как газета! Саня поперхнулся компотом из походной фляги. Мы удивлённо переглянулись. — Ты тоже помнишь? — поезд. Солнцевская. Наркология. — Ага… — Чего «ага»? — возмущался Симон, — говорю вам — бесова пустынь. Под всяким мертвым небом есть река, и у реки этой есть бесова пустынь. Там черти пляшут и вода мертвая течёт, — знахарь снова поднялся на ноги и зашагал, — и если выпить её, тебя изнутри очистит и фонарщики заметить не смогут. У них фонари особые — они там не керосин жгут, а травы с трупным углём, вот и видят всё. Впереди показалась река, к которой я так активно тянул руки когда мы только приехали сюда. — А ты сам почему этим не пользуешься? Почему не уехал? — Не хочется мне, да и не отпустит уже мать-земля. Сейчас вон другим готовлю спасение, деткам нашим. Они земли не ели — выбраться смогут. Вон Варька та же — не похожа на других, не чужда ей жизнь, думать умеет, девка мозговитая. Но и её тут как гвоздями прибили к этой чёртовой Гранитной! — А как его готовить, — спросил я, — это спасение? — Вода здесь не как там, где сидел я, грязная, как в болоте. Я тут хожу, хворост собираю, да в воду бросаю, он в себя всю эту дрянь забирает. — А нам это как поможет? — мы спустились по скользкому берегу вниз к воде. Ощущение было то же, как когда мы в поле лизали жаб: апатично-тревожно, как-то тягостно, липко, вязко. Всё понимаешь, но ничего не хочется. — Пейте, — выдохнул Симон, садясь на землю, — пейте сколько влезет. Мы с Саней переглянулись. Терять нечего. Выпили. — Что же я натворил, окаянный!.. — слышал я сквозь сон отчаянный крик Симона. Кажется ему что-то отвечал Саня. Кажется меня сильно стрясли за плечи. Все кости ломило, тело будто набили сырым песком, а над головой пульсировало мёртвое небо. — Так они молодцы, что воды попили! — Варя? Что она здесь делала? — им же теперь как просто будет! Я им ещё собиралась кашу песчаную давать!.. Легче всё-таки не стало.