Молох

      Митрополит, специально присланный назначить нового главу собора, внимательно слушал доводы монахов. Уже в который раз он пытался объяснить столпившимся, что Нумус, работающий могильщиком ну никак не может занять такой пост.       — Ну вы поймите, — вздыхая говорил он. — Будь он хотя бы в церковном хоре, я бы еще мог что-то поделать. Но с таким туманным прошлым…       — Это наш выбор! — настаивал временный пожилой епископ. — Мы знаем, кто достоин вести нас. И это несомненно Нумус.       — Позвольте нам поговорить наедине, — крокто попросил обсуждаемый. — Я верю, что Его Преосвященство митрополит просто не уверен во мне. Я думаю, подобное можно уладить обычным разговором.       Монахи, как один встали и, потолпившись у входа в собор, покинули его и задвинули тяжелую дверь за собой.       — Ваше Преосвященство, — взгляд Нумуса стал прожигающим насквозь. — Каковы были ваши условия с Грегором?       — О чем вы? — не очень умело разыграл удивление митрополит.       — Всем было ясно, что мой почивший учитель был падок до денег, — объяснил монах. — С другой стороны, проведя все необходимые расчеты, я заметил, что даже с запасами Грегора денег с тех же индульгенций оказалось меньше, чем мы собирали. А ежегодно выделяемых вами средств на описанные вами же нужды едва ли хватает на план.       — Это смешно, — начал было митрополит, но его невежественно перебил Нумус.       — Ничуть. Осмелюсь предположить, что предшествующий Грегору епископ отказался сотрудничать с вами и расстался из-за этого с жизнью. А на пост был поставлен удобный вам человек, которого оказалось очень легко совратить деньгами, — Нумус усмехнулся. — Неудивительно, впрочем. Молодой человек из глубинки, который почувствовал себя хозяином жизни. Увы, но это его и погубило. Демоны не спят в последнее время. Они наживаются на наших эмоциях и уничтожают нас изнутри.       — Вы несете бред, господин Нумус! — резко одернул полы своих одеяний митрополит и поправил шапочку на лысине.       — Вам же рассказали, каким его нашли? — продолжал монах все более давящим тоном. — Он рассыпался в пыль от прикосновений. Это порча, а не болезнь. Я знаю, ведь я настоящий экзорцист. Нечистая сила сейчас повсюду и, если ее не изничтожить, уверены, что не станете следующим?       — С меня довольно, — пошел к выходу митрополит. — Мое решение только утвердилось.       Нумус лишь грустно усмехнулся. Незаметная человеческому глазу дымная тень метнулась к уходящему и вошла в него. Страх, сомнения, осознание грехов: все это начало всплывать у непокорного митрополита в голове. Он замедлил шаг, чувствуя, легкую тяжесть в конечностях и непреодолимое желание забыться во сне.       — Я не буду мешать вам зарабатывать, — тихо прошептал подошедший вплотную к нему монах. — А вы не будете мешать мне защищать этот город и монастырь от легионов демонов, которые вот-вот прибудут в этот мир. А если будете иногда мне помогать, то я могу защитить и вас. Согласны?       Нумус легко дотронулся до макушки митрополита и произнес короткую молитву на латыни. Недуг испарился, будто бы его и не было никогда.       — Договорились, — немного дрожащим голосом сказал митрополит, пожимая руку монаху. Едва заметная пентаграмма блеснула на запястьи Нумуса: наконец сделан первый твердый шаг к осуществлению задания.       — А что происходит? — спросил с беспокойством рыжий мальчик лет шести, пытаясь выглянуть из-за спин горожан и рассмотреть происходящее на площади.       — Блез, как ты умудрился снова влезть в эту грязную толпу? — голос высокого, чуть полноватого мужчины, в дорогом темно-зеленом сюртуке и совсем не пышным жабо будто бы развеял народ. Резким движением тонкая рука аристократа вытянула мальчика вперед. Рыжеволосый парень засеменил своими ножками, стараясь не упасть, но кое-как справился и встал рядом с мужчиной.       — Не позорь нашу семью, Блез, — строго сказал аристократ. Мальчик, чувствуя вину, не мог поднять глаза и посмотреть ему в лицо. Его взгляд остановился и начал изучать острую черную бородку.       — Веди себя прилично, Блез, — строго, но тихо прошипел аристократ. — Мы на важном событии: в нашем городе новый епископ. Держи осанку — нельзя ударить в грязь лицом перед церковью.       Рыжеволосый мальчик почувствовал, как твердый кулак упирается ему в спину. Она должна быть прямой и красивой. Кому это надо? Мальчик не понимал. Сейчас он чувствовал себя подавленным, отрезанным от чего-то светлого, теплого. Его единственное утешение — фотография матери, которую он стащил из коробок с «мусором», и которая сейчас, аккуратно сложенная, лежала во внутреннем кармашке его пиджачка.       Тогда он еще многого не понимал. Впрочем, равно как и сейчас. Когда мама исчезла, отец запретил ему выходить из поместья. Это не особо удручало Блеза — слуги очень хорошо и мило к нему относились и часто баловали.       Но совсем недавно, как только ему исполнилось шесть, отец взял его на какой-то бал, где рассказывал всем захватывающую историю про собственное милосердие. Блезу она очень понравилась: в ней папа нашел и выходил бездомного брошенного мальчика. Правда вот папины друзья очень много смеялись и слащаво предлагали ему то виноград, то еще что. Блез боялся их. В их глазах он видел пренебрежение, будто новой куклой, которую скоро выбросят на помойку.       Дома его заставляли читать новые книги, прислуга обучала его звездам и счетному делу. За всем этим Блез потерял из виду своего отца. Но сегодня все изменилось: он вошел в комнату вместе с прислугами и приказал собираться. А ведь рыжеволосый мальчик до сих пор не понимал, зачем он здесь и почему.       Пока Блез был погружен в свои мысли, митрополит затянул очень нудную речь. Затем ее подхватил новый епископ и только спустя полчаса вся процессия удалилась за черту монастыря и затворила за собой врата.       — Ты слышал, Блез? — спросил его мужчина в темно-зеленом сюртуке, пока они тряслись на обитых шелком сиденьях в карете. — Тебе надо очень прилежно учиться, чтобы стать экзорцистом.       — Да, папенька, — понурил голову Блез, озадаченный неизвестным словом и тем, зачем ему кем-то становиться.       Нумус стоял на кафедре внутри собора и громко говорил:       — В ближайший год, братья мои, не ожидайте улучшения условий. Все деньги будут направлены на ускорение строительства школы и приобретение необходимых материалов, — по залу прошелся недовольный ропот. Их надежды растоптаны в пух и прах.       — Тем не менее, — жестом призвав к тишине, Нумус продолжил. — Я рассмотрю любые жалобы. Особенно призываю вас не молчать об ухудшении здоровья. Да, нам не легко живется, но нельзя забывать, что это не повод терпеть невыносимые условия. На этом все.       Так начались тяжелые дни нового епископа. В кратчайшие сроки, буквально в шесть лет, строительство успешно закончилось. За это время Нумус успел подготовить новый магазинчик: «Церковную лавку» — куда пригласил работать Хоула. Бессонными ночами, демон изучал Библию и религию, строил на ее основе новую науку — экзорцизм. Каждое ответвление, каждую мелочь он выверял и сопоставлял — все должно быть гладко. Настолько гладко, чтобы не возникло даже тени сомнения, что данная наука — не часть религии.       Он созывал пожилых монахов, которым были трудны физические работы и обучал их этой науке. По мере обучения, чтобы избежать неточностей при передаче знаний учащимся, Молох помогал им усвоить материал своей магией.       И вот настал он: долгожданный день открытия. Сюда стекались дети бедняков и обычные уличные воришки.       — Братья мои! — уверенно и торжественно говорил Нумус. — Вы — надежда этого города. Свет знания осветит ваш праведный путь и поддержит в борьбе с нечистью! Учитесь прилежно, ибо я чувствую, как тьма приближается к нам.       Монастырская школа открыла двери для всех, кому уже исполнилось пятнадцать лет. Хорошо обученные монахи начали преподавать, а Молох, не скупясь своей магией, обучал молодых прихожан сражаться. Он был доволен их успехами через год. И тогда же начал понемногу добавлять истолченный кристалл Грегора в муку для булок. Все, что требовалось сейчас от его личности-епископа — немного ошибаться в прогнозах. Орды демонов придут раньше предполагаемого срока на год-полтора. Это даст возможность проявить себя тем прихожанам и подготовить базу для выпускников после третьего курса.       А тем временем состояние графа Мидредфорда неумолимо таяло. Подрастающий Блез все чаще видел своего отца в библиотеке, рассеянно глядящего на книжный разворот, но при этом витающего где-то в просторах своих угрюмых мыслей. Иногда граф оживлялся и спрашивал у сына о его успехах в изучении наук. Но с каждым годом он все чаще и чаще спрашивал возраст Блеза. Черные волосы графа начали седеть, а красивая острая бородка — редеть.       На тринадцатилетие Блеза Мидредфорду пришлось уволить нескольких слуг, дабы позволить себе платить за обучение сына еще два года. Чем старше становился юноша, тем меньше вокруг него оставалось людей. К своему пятнадцатилетию он уже ясно понимал, что его отец видит в нем лишь добытчика денег и даже не рассматривает его как наследника.       Блез так же понимал, что связи отца постепенно разрушаются. Графу становилось все сложнее находиться в высшем обществе, но на публике он держался отлично. Его напускная уверенность на званых обедах внушала достаточному большинству, что это состояние — лишь временные трудности, что еще как-то поддерживало семью на плаву.       В противовес публичной жизни, дома граф все чаще бил своего сына. Доходило даже до того, что наказание за пустяковую, казалось бы, провинность Мидредфорд нещадно порол Блеза. Поэтому, оказавшись в свои пятнадцать лет на пороге монастыря, рыжеволосый мальчик испытывал облегчение. Ему было радостно осознавать, что его почти обезумевший отец больше не живет в одном доме с ним и не имеет власти над его жизнью. Неважно, какие суровые испытания ожидают его впереди, Блез точно знал — он их выдержит.       Пробираясь сквозь толпу, Блез восхищенно оглядывался. Сама территория монастыря выглядела скупо и бедно. Но все компенсировал собор. Готический стиль наяву поражал гораздо больше, нежели рассказы его учителей. Устремленные вверх башни, каждая из которых хоть и была похожа на своих сестер, но отличалась от них. Острые шпили, резные узоры — все составляло единое целое, но при этом каждая деталь индивидуальна, сделана с любовью искуснейшим мастером.       Рыжеволосый юноша прошел под сводом арочного входа. В нишах с обоих сторон величественно стояли два первоапостола: Петр и Павел. Вся их группа остановилась посреди огромной колоннады. Им позволили осмотреть ее. У каждой колонны стояла статуя, которая изображала какого-то святого. Но времени проникнуться убранством собора не было: с каждой минутой народ прибывал и даже в таком зале начала ощущаться теснота. Но вот двери со скрипом закрылись и на золоченную кафедру взошел епископ. Он отвлекся от перебирания своих четок, которые остались намотаны на его правую руку, и жестом призвал к тишине.       — Дети мои, я рад приветствовать вас под сводом этого чудного собора Георгия нашего городского монастыря! Я — епископ и наместник этого храма Господня. Мое имя Нумус. И сегодня, сыны мои начинается обучение в нашей монастырской школе экзорцизма. — он прервался, поправил свое пенсне на носу и продолжил. — Все вы, наверное, слышали, что первый кирпич этого учебного заведения положил еще предыдущий епископ — Грегор. Но темные силы не желали поражения и попытались помешать строительству. В этой схватке пал Грегор. Вы, наверное, наслышаны об этой трагедии. Порча распространилась по его телу, превратив в труху. Но я смог довести дело до конца! И вот уже три года школа действует и процветает!       Так началась длинная речь епископа, в середине которой Блез внезапно поймал себя на том, что давно не слушает. Немного пожурив себя за это, он принялся осматривать учеников. В большинстве своем здесь находились его ровесники, но иногда встречались и ребята постарше — лет семнадцати-девятнадцати. Если же судить по социальному статусу, то подавляющее большинство — крестьяне. Оно и понятно, всех прельщали деньги, которая церковь готова платить экзорцистам.       — А теперь, дети мои, — выделил голосом Нумус. — мы проводим вас в приготовленные кельи. Отдохните хорошо, потому что впереди вас ждет очень суровое испытание.       Епископ начал медленно спускаться с кафедры. Послушники быстро и точно разбили учеников на группы и повели к школьным кельям. Изнутри они казались еще более убогими, нежели Блез, привыкший к роскоши, представлял себе. Он делил комнату еще с кем-то, но пока еще никого не подселили.       «Может мне повезет, и я один буду?» — подумалось Блезу, но в этот момент дверь отворилась. В нее немного неряшливо ввалился черноволосый паренек, просто и неброско одетый. Из вещей у него был только узелок.       — Добрая ночь, — немного поклонившись сказал он и плюхнулся на койку. Он хотел добавить что-то еще, но потом передумал, насупившись отведя взгляд на стену. Только сейчас Блез осознал, что подобное поведение продиктовано различием в статусе.       — Ночь действительно красива, — решил поддержать диалог рыжеволосый мальчик, чувствуя, как начинает краснеть. Для него это в первый раз, ведь никогда до этого у него не было друзей. Только учителя и книги. И отец. О чем разговаривать с ним?       — Ну… — начал он, пытаясь разбавить затянувшуюся паузу. — Меня Блезом зовут. А тебя?       — Теглинавес, — все еще насупившись отвечал сосед. — Авес.       И снова молчание.       — Я жду, — внезапно нарушил молчание черноволосый сосед.       — Чего? — удивился Блез. Он даже не успел осознать, как уже выпалил этот вопрос. На мгновение показалось, что общаться так легко.       — Как чего? — вскричал Авес и подскочил на месте. — Ты же считаешь нас отбросами, как и все подобные тебе! Мне казалось, что тут все будут равны, раз все ученики! Но даже так нас уже успели обсмеять эти высокомерные ублюдки! Ты же такой же!       Он уже засучил рукава, готовясь к драке. Блеза очень удивили и испугали действия его соседа.       — Нет! — просипел рыжеволосый. — Даже в мыслях не было.       — Тогда поклянись мне в этом, — победно посмотрел на него распалившийся Авес.       — Клянусь? — неуверенно сказал Блез.       — Да не так, дурачина! — усмехнулся черноволосый сосед. — Ничего-то вы не знаете, живя в своих поместьях.       Блезу стало стыдно от этих слов: они, словно нож, ранили его в самое уязвимое место. Но что самое ужасное, Блез понимал, что это правда. Он понурил голову.       — Давай сюда большой палец, — приказал Авес, будто забыв про социальные границы. — Да быстрее же.       Резкая боль пронзила тело Блеза. Он взглянул на палец — на нем, будто насмешливо улыбаясь, растянулась тонкая красная полосочка, из которой небольшими капельками сочилась кровь. Краем глаза он заметил, как что-то сверкнуло в свете свечи. Авес взял его руку и прижал свой большой палец к его.       — Повторяй за мной, — озорно подмигнул странный сосед. — Торжественно клянусь, что ты мой друг. Торжественно клянусь, что друга не предам. Торжественно клянусь, что друга не подставлю.       — Ну вот и все! — Авес снова рухнул на койку. Он даже не знал, что этот ритуал Блез запомнил на всю оставшуюся жизнь, свято веря в непоколебимость клятвы.       — Кстати, — вдруг повернулся к рыжеволосому Авес, — я не слышал об инциденте с Грегором. Все никак из головы не могу выкинуть.       — Да ну? — вскинул брови Блез. — Гаси свечу и ложись. Я расскажу тебе. Но потом обязательно спать! Завтра начинаются тренировки…       — Да, конечно, — кивнул Авес и пальцами притушил фитиль.       На следующий день начался ад. Во всяком случае так показалось Блезу. Отныне их каждый день заставляли бегать по территории монастыря. В короткие перерывы на еду и сон юноша отчетливо чувствовал боль в ногах. Но как бы тяжело ни было, он не собирался сдаваться и возвращаться назад.       В первый же день к нему подошел достаточно упитанный светловолосый парень. За его спиной маячили не менее плотные друзья — его свита.       — Ты же Блез Мидредфорд? — спросил он надменным тоном, прерывая рыжеволосого от похлебки. — Как ты можешь есть эту дрянь?       — Это монастырь, а не прием короля, — вмешался сидящий рядом Авес. Беглого взгляда хватило Блезу, чтобы понять — именно эти ребята вчера унизили его нового друга.       — Уже завел себе шавку? — все так же надменно спросил нарушитель спокойствия. — Так научи ее не раскрывать пасть на элиту.       — Чего тебе надо? — сухо спросил Блез, немного нервничая.       — Элита должна держаться вместе, — пухлый парень наклонился и зашептал. — Особенно, когда у отца все так неспокойно.       Усмешки не сходили с лиц «высшего общества», которым они себя сами и нарекли.       — Забирай своих шавок и вали, — твердо сказал Блез, успокаивая трясущиеся руки.       — Да ты хоть знаешь, кому отказываешь? — сжал свои вздутые кулачки парень.       — Нет, — руки все не успокаивались.       — Потомку графа Суадро! Гаспару Суадро! — вскричал он на всю трапезную       Авес еле сдерживал смех. Два молодых монаха подошли к их компании и вежливо попросили выйти «элиту» наружу. В их поступках читалось явное намерение доложить обо всем епископу.       — Ты еще пожалеешь, — уже у выхода прокричал Гаспар, — что отказал в дружбе мне!       — Уж очень его крики похожи на визг свиньи, — наконец засмеялся в голос Авес и похлопал Блеза по плечу. А тот лишь слабо улыбнулся, погруженный в свои мысли.       Время неумолимо шло. С каждым днем из монастыря уезжало все больше и больше учеников, не выдержавших тренировок. Одними из первых оказались высланными Гаспар и его свита, что очень порадовало юных друзей.       Даже в воротах монастыря Суадро что-то кричал, грозя своим кулаком в пустоту, но никого это не волновало. Так, мирно и беззаботно, пролетел почти месяц. Блез уже приноровился к бегу и, даже, пристрастился к вечерним прогулкам по местному кладбищу.       — Тебе не кажется это странным? — спросил об этом как-то Авес.       — Почему же это должно быть странным? — искренне удивился его рыжий друг.       — Бродить среди могил в одиночестве, словно призрак — вот почему.       — Я просто гуляю и наслаждаюсь вечером, что тут такого-то? — не отставал Блез.       — Да забей, — махнул рукой Авес.       На этом и прервался их разговор тогда., но теперь, гуляя среди каменных надгробий Блез только и думал над этими словами своего друга. Почему-то Авес никогда не составлял ему компанию, хотя вроде и не боялся призраков и подобного. Блез тяжело вздохнул и опустился на холодную землю, прислонившись спиной к надгробному камню. Это было его любимое место: впереди медленно опускается закатное солнце, а ненавистный ангел — могила Грегора, остается вне поля зрения, позади.       Погрузившись в свои думы, юноша не заметил, как неспешной походкой, немного напряженно разговаривая, по кладбищу начали ходить еще двое. Блез выглянул из-за плиты: это были Нумус и какой-то очень объемный человек. Только приглядевшись, юноша понял, кого так напоминает этот незнакомец. Гаспара!       Но вот они остановились перед ангелом. Любуются им. А Блезу это было только удобнее: снова усевшись, как и прежде, он сосредоточился на разговоре.       — Вы забыли, кто вас спонсирует? — прорычал толстяк.       — Ну что вы, — извиняющимся тоном говорил епископ.       — Тогда спрашиваю в последний раз: почему моего сына исключили? — даже голос казалось заплыл жиром. — Подумай хорошенько, святой отец, ты знаешь, что на кону.       — Ваш сын, господин Суадро, не выдержал тренировок, — уже более твердо сказал Нумус, не задумываясь ни на секунду. — И был исключен, потому что в противном случае его бы ждала только смерть.       — Я сыт по горло вашими сказками! — рычал граф. — Вы больше не получите ни гроша.       — Тем не менее у нас еще осталось ваше завещание, — вкрадчиво начал епископ.       — Я его перепишу, — тут же бросил граф, и Блез услышал тяжелые удаляющиеся шаги. — И не думайте, что угроза смертью…       Его слова прервал неприятный чавкающий звук. Блез выглянул из-за плиты и увидел тело графа, лежащее в растекающейся из шеи крови. Кровь была так же и на белых одеяниях епископа, который сжимал в руках ритуальный нож. Нумус выставил руку вперед и на земле появилась светящаяся фиолетовым пентаграмма. Неприятного вида потоки темной энергии вытолкнули что-то сияющее янтарным светом из трупа, а затем поглотили это. Потом все исчезло, а в руку епископа упал красивый кристалл.       Блез испуганно вжался в плиту и затаил дыхание.       — Ты все видел, да? — спросил знакомый голос. — Ну ничего страшного.       Блез уже приготовился к ужасной боли и медленной смерти, но вместо этого он почувствовал прикосновение до его лба и затем провалился в пустоту.       — Доброе утро, Блез, — сказал Авес, пока юноша пытался справиться с жуткой головной болью и разлепить глаза.       — Что случилось-то? — спросил он.       — А ты не помнишь? — удивился Авес.       — Ничегошеньки!       — Ну, епископ объяснил нам так: к нему приехал граф Рамиро Суадро, с которым они мирно беседовали, пока прогуливались. Граф был возмущен тем, что его сына выслали из школы, в то время как Нумус вежливо ему возражал. Так они дошли до безлюдного кладбища, где Рамиро пригрозил сожрать душу епископа, если Гаспара не примут обратно. Епископ провел на месте обряд очищения, после чего и заметил тебя, лежащего без сознания за могилкой, — рассказал Авес. — Наверняка ты просто не привык к виду крови. Нумус чувствовал себя ответственным за свершившееся и как только узнал, что ты очень хорош в тренировках, приказал тебе отдыхать и принял в ученики.       — Чего? — удивился Блез. — А разве мы не…       — Мы тоже были в шоке! — воскликнул Авес. — Оказывается, что эти тренировки лишь отсеивали слабых, а в ученики примут только тех, кто их прошли.       — Ничего себе, — проскрипел Блез — голова все еще болела.       — Ты отдыхай уж, — усмехнулся его друг. — Счастливчик.       — Кто? — наигранно противно спросил рыжий.       — Тебя сейчас все так зовут, — рассмеялся Авес. — Счастливчик.       Блез снова провалился в сон. Фиолетовое закатное солнце слепило юношу, дремлющего, прислонившись спиной к надгробной плите. Сзади доносились знакомые голоса. Одно то, что Блез пытался вслушаться в них вызывало у него страшную головную боль, но пересилив ее, он все же выловил несколько фраз.       — Сдавайся епископ, — произнес голос, явно принадлежащий тучному человеку. — Восстанови моего сына или отдавай свою душу!       — Зачем же демону отдавать своего сына в экзорцисты? — Блез выглянул из-за плиты и увидел, как Нумус бесстрашно встряхнул головой.       — Всегда полезно иметь подстраховку! — толстый человек из знатного рода кинулся на епископа. Из его спины торчали маленькие перепончатые крылья, а изо лба медленно вырастали рога. И в тот момент, когда Нумус вынул ритуальный кинжал, Блез зажмурился и закричал.       Когда он открыл глаза, то заметил, что время остановилось. Юноша поднялся и прошелся. «Что-то не так» — думал он, наматывая круги на месте преступления. Солнце не по-осеннему палило и пекло.       — Что же тут не так? — сказал кто-то в стороне. Блез обернулся и увидел себя.       — Эй! — Он позвал другого себя, но никто не откликнулся.       — Этого не может быть, не может быть! — за одной могилой сидел другой Блез, прижав голову к коленям, и рыдал.       — Все было совсем не так! — Блез с очень надменным видом подошел к рыдающей копии и развеял ее.       — Вы все лжете! — вбежал, крича еще один Блез, убивая остальных своих клонов.       — Так невозможно жить, это место прогнило! — в момент, когда безумный бегун хотел убить «реального» и недоумевающего Блеза, из него вылез совсем другой, апатичный.       — О Боги, за что же это! — он упал на колени и взмолился языческим идолам и исчез. Блез снова стоял в полном одиночестве, недоумевая.       — Это все ложь! — вдруг в него вцепился с невероятной силой призрак Блеза. — Не верь ни единому слову! Это все ложь!       Юноша проснулся в холодном поту и обнаружил себя стоящим напротив окна в келье и смотрящим на полную луну. Его голова больше не болела. «Это всего лишь сон», — подумал он и снова лег в постель.       Через четыре дня у всех закончились тренировки. Каждый, кто прошел испытание был приглашен в лекционный зал. Все оживленно шепчутся, будто не замечая стоящего внизу лектора — старенького монаха, одного из тех, которых обучал Молох.       — Тихо всем! — закричал он и закашлялся. — Начнем лекцию.       Минуты медленно тянулись, Блез старательно пытался не заснуть. Беглого взгляда на Авеса хватило, чтобы понять: он тоже мучается. Взгляды юношей встретились. Каждый прочитал невыразимую боль в глазах друга, что спровоцировало приступ смеха. Еле сдерживая себя, они отвернулись друг от друга.       — Я вам не мешаю? — прервался лектор. — Вам следует запомнить особенности каждого типа экзорцистов!       Покивав с серьезными лицами, парни развеселились еще больше. Как ни странно, к концу лекции ни Блезу, ни Авесу не было трудно выбрать свой будущий факультет.       — Ты куда пойдешь, Блез? — спросил Авес вечером в келье.       — В изгнание, а ты?       — В поддержку. Не хочу убивать.       — Это так на тебя похоже, — рассмеялся рыжий.       Им выделили свободную неделю, которую они беззаботно провели, помогая монахам и резвясь с недавно выпавшим снегом. На других они особо не обращали внимания, впрочем, как наоборот.       — Сегодня я познакомлю вас с нашим торговцем, — сказал Нумус, смело шагая по узкому коридору школы. — Здесь находится служебный вход в лавку, но войти можно и снаружи монастыря.       Дверь скрипнула, зазвенел колокольчик.       — Добрый день, — улыбнувшись вышел молодой человек с волосами цвета ржи. — Привел новых убийц?       — Ты слишком резок, — очень жестко ответил Нумус. Блезу показалось, что он раздражен только тем, что ему надо стоять рядом с торговцем.       — Только с тобой, — сквозь улыбку процедил мужчина. — Меня зовут Хоул, приятно познакомиться!       Ученики тихо поздоровались общим гулом.       — У меня вы можете купить все, что может понадобиться вам в вашем путешествии, — продолжал владелец лавки. — Пули, порох, святая вода, ритуальные клинки на заказ, индивидуальные мушкеты. А хотите, я вам сделаю исключительное оружие?       — Не садись на конек, — попытался остудить его епископ.       — Ты зануда, — даже не взглянув в его сторону парировал Хоул и продолжил. — А самое главное, что вы можете получить товар абсолютно бесплатно!       В его руках возникла большая серебряная монета. которую он подбросил.       — У нее две стороны, — говорил он. — Светлая — крылья ангела, и темная — демона, — монета упала, и он всем показал перепончатые демонические крылья. — Выпадет первая — забирайте бесплатно, вторая — будьте добры заплатить.       — Ну все, — махнул рукой Нумус. — Скоро начнется лекция, так что не толпитесь здесь. Вы еще не раз сюда вернетесь.       Эти слова будто магические: все мигом потеряли интерес к лавке и пошли разбредаться по кельям перед занятиями.       — Пошли? — спросил Авес.       — Ты иди, я тут хочу немного побыть, — задумчиво ответил Блез.       — Хорошо, — махнув рукой на недолгое прощанье, Авес скрылся за дверью.       — Что-то заинтересовало, юноша? — спросил Хоул у рыжеволосого.       — Признаться, да, — смущенно проговорил Блез. — А где же вход с улицы?       Где-то за стенкой звякнул звоночек.       — Идем, — Хоул провел юношу за прилавок. Пройдя через небольшую арку, они оказались в точно такой же, зеркально расположенной, комнате.       — Добрый день, — улыбнулся продавец молодой паре. — Чего желаете.       — Четыре монастырские булочки, будьте добры, — растянулся в улыбке счастливый молодой человек.       — Мы так их любим, — подхватила его спутница. — Мы же здесь и познакомились, помните?       — Помню, — грустно улыбнулся Хоул, доставая булочки и заворачивая их в тонкую бумагу.       — Так вот, завтра мы венчаемся! — закружилась девушка.       — Поздравляю вас, — глаза продавца стали еще более грустными, но улыбка не сходила с его лица.       — Спасибо! — хором крикнула уходящая пара и рассмеялась.       Все это время Блез смотрел только на лицо хозяина лавки.       — Почему вы такой грустный? — наконец спросил он.       — Потому что будущее печально, — тяжело вздохнул Хоул и уголки его губ медленно сползли вниз.       — Отчего же? — недоумевал юноша.       — Епископ говорит, совсем скоро это место будет кишеть демонами, — покачал головой продавец. — Что самое ужасное — ему невозможно не поверить. Это действительно так.       — А, — задумчиво протянул Блез, но Хоул его перебил.       — Иди уже, скоро начнется лекция. Опоздаешь.       Поклонившись, юноша выбежал из церковной лавки, оставив ее хозяина с грустью смотреть на свои изделия.       — Друзья, — спросил лектор на следующий день у учащихся первого курса. — Вы когда-нибудь видели праздник души? Соединение сердец?       Ответом послужил лишь удивленный вздох.       — Эх, молодежь, — не то засмеялся, не то закашлялся пожилой мужчина. — Для экзорциста важно соблюдать баланс между прекрасным и ужасным. Чтобы злость не поработила ваши сердца, епископ милостиво пригласил нас принять участие в венчании! А теперь, господа, прошу к выходу. Совсем скоро начало!       Казалось старик суетился больше всего, но ученики, имея в сердцах некое благоговение перед этим милым и немного забавным лектором, дружно, небольшой кучкой из тридцати человек направилось к собору.       — Садитесь, садитесь! — командовал старикан. — Молодые венчаются почти без родственников. Поддержите их своим видом!       — Трудно поддержать их нашим-то видом, — съязвил Авес на ухо Блезу.       — Это точно, — закивал головой рыжий. — Нам ведь еще даже не выдали стильную форму!       — А ну тихо там! — пригрозил Нумус всей группе учеников и встал перед алтарем. Двери собора распахнулись и внутрь торжественно зашагала та самая пара, которую видел вчера Блез. Она шла через колоннаду, а рыжеволосый юноша только раскрыл рот от изумления. Красивое белое платье переливалось и сверкало. Оно казалось совсем воздушным. А фрак молодого человека так прекрасно подчеркивал элегантность дамы.       Нумус начал читать молитвы, полностью игнорируя любой шорох в огромном зале. Молодые тоже, казалось, находятся в своем мире, счастливом и беззаботном. Они смотрят друг на друга, не могут дождаться мгновения, когда смогут поцеловать друг друга. Такой волнительный момент! Блез боялся дышать, ему все казалось таким хрупким, что даже малейший ветерок смог бы все разрушить.       Нумус перелистнул очередную страницу. Сколько времени уже прошло? Не важно. Вот уже епископ обращается к ним с давно ожидаемым вопросом. Две жизни сплетены! Осталось все закрепить поцелуем. Жених тянется к устам невесты. Она — к устам жениха. Вот он самый волнительный момент!       В гробовой тишине раздается смачный и неприятный звук. Жених, обезумев впился в щеку своей возлюбленной зубами. На глазах всех присутствующих, он рывком оторвал плоть с ее лица. Его глаза ярко пылали фиолетовым пламенем. Тупая боль пронзила голову Блеза.       Не желая сдаваться, невеста впилась руками в горло любимому, сдирая с него целые пласты мышц. Из их рта шел отвратительный виолетовый пар. Помещение мигом наполнил запах гнили. Узнав друг в друге сородичей, два монстра обернулись на ближайшую жертву — Нумуса. Но старик-епископ оказался очень прытким: намотав на каждую из ладоней четки, он ударил их по рассыпающимся в труху животам.       С ужасным ревущим звуком монстры искали пропавшего из виду священника, а тот, неистова крича молитву, обрушился на них сверху, прижав и раздавив своими сухонькими руками их головы.       В собор вбежали экзорцисты, но остановились на пороге, смотря как белый мраморный пол заполняет красная жидкость, текущая из размозженных голов. Тела молодых медленно покрывались фиолетовыми пятнами и рассыпались, будто тлели.       — Вы опоздали, — сурово заключил Нумус, оглядывая свою окровавленную белую робу. — Уберите их что ли. Демонов в них больше нет, надо бы их отпеть.       В эту ночь Блеза мучил один кошмар. Огромное фиолетовое солнце медленно опускалось за горизонт и влекло его за собой. В бесконечность. В неизвестность. В пустоту.       — И вот такой кошмар меня мучит уже третью ночь, — закончил свой рассказ Блез.       — Действительно, странно, — покивал головой, сидящий на перилах скамьи Нумус. — И после чего это началось?       — После того венчания, — понурил голову юноша.       — Понимаю, понимаю, — задумчиво тер подбородок епископ. — Возможно, демоны пытались поселиться в тебе, но у них это не вышло, чему я очень рад. Но…       Он медлил. Блез с нарастающей тревогой в глазах всматривался в возникающую на лбе Нумуса морщину.       — Тебе стоит почаще молиться, — произнес наконец он. — И сходи к Хоулу. Он даст тебе настойку.       — Хорошо, — склонил голову Блез и направился к выходу.       «Отвратно, конечно, — размышлял Молох. — Но на крайний случай я сделал себе выход. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы отказаться от моей опеки».       Зазвенел колокольчик — юноша осторожно вошел в церковную лавку.       — Господин Хоул? — спросил он, рассматривая шпагу, которая лежала на прилавке, покрытая чем-то черным.       — Да-да? — вытирая руки в арочном проеме показался хозяин. — А, это ты Блез? Что угодно?       — Настойку от кошмаров, мне Нумус посоветовал ее, — немного стесняясь промямлил юноша, проведя рукой по своим немного вьющимся волосам.       — Ну, — улыбнулся торговец, — пока я готовлю, расскажи, что тебя так пугает в этих снах.       — Огромное солнце, — понурил голову Блез, присаживаясь на один из высоких стульев около прилавка. — Оно хочет меня раздавить. Все время надвигается на меня.       — Необычно слышать, чтобы страхом такого веснушчатого парня было солнце, — позволил себе смешок Хоул, пока толок какие-то травы в ступке. — И что, это все? Ничего необычного?       — Нет, солнце как солнце, — пожал плечами юноша. — Правда иногда кажется, что оно пылает, словно огненный шар. Смешно, да? Солнце и шар.       — Смешно, — как-то грустно улыбнулся хозяин лавки. — И ведь так внезапно кошмары начались.       — Совсем нет, — упрямо замотал головой Блез. — Помните ту пару, которая у вас булочки покупала?       Хоул покивал головой и залил смесь горячей водой. Юноше на мгновение показалось, будто святые потоки проникали в настойку, красиво сверкая.       — Так вот, их изгнали прямо на венчании, — наконец выдохнул Блез.       — Изгнали — в том смысле, что, — начал было хозяин, но прервался, как только увидел, как энергично юноша кивает головой. — Тогда ясно.       Хоул перелил настойку в самодельную флягу. Оба вслушивались в красивый перезвон жидкости. Даже звук казался целебным — успокаивал и дарил надежду.       — Пей по глотку на ночь, — доброжелательно сказал хозяин. — Как закончится — верни флягу.       Этой ночью Блез засыпал с безумно колотящимся сердцем. Сработает ли лекарство? Но только лишь его веки сомкнулись, как его одолел сладкий сон.       Фиолетовое солнце, занимающее, казалось бы, половину небосвода, все еще надвигалось на Блеза, давило на него. Страх неизбежности сковывал каждую его мышцу. Но пугающую тишину нарушил очень теплый и светлый скрип. Юноша обернулся. Ах, почему он не оборачивался раньше? Позади него раскинулась большая поляна, усеянная цветами, чей запах внезапно ударил в нос. А посреди всего этого великолепия росло странное древо. Его ветви, переплетаясь, склонились на землю, похожие на два скованных цепью крыла.       Ствол тоже разветвлялся и был похож на тело. Скрип шел как раз от него. Приглядевшись, Блез понял, что «дерево» подняло свою руку, любуясь как светящаяся мягким желтым светом бабочка кружит вокруг его указательного пальца, не решаясь сесть.       — О, ты? — проскрипело дерево обращая свой взгляд на юношу. — Иди сюда.       Древо усадило его себе на плечо и указало на закат.       — Разве он не красив? — огромное фиолетовое солнце остановилось и теперь действительно завораживало своим величием. — Любуйся им.       — Это прекрасное место, — наконец выдохнул Блез.       — Я тоже так считаю, — проскрипело Древо, наклонив свою голову.              Звякнул дверной колокольчик. Дверь отворилась и в лавку с улицы ввалились два смеющихся юноши.       — Эй, ржеволосый! — весело закричал Блез, усаживаясь на высокий стул перед прилавком. — Плесни-ка нам еще!       — Это вам не бар! — строго заметил Хоул, выходя из своей каморки, протирая какую-то колбу тряпочкой. — Да и вам уже достаточно плеснули.       — Никогда не бывает достаточно, — философски заметил Авес и сладко устроился на своей руке.       — Ну вот откуда вы такие взялись на мою голову? — наигранно тяжело вздохнул хозяин лавки и потянулся под прилавок.       — С пьянки, откуда же еще? — вскинул брови Блез и пошатнулся.       — Это-то я вижу, повод-то какой? — спросил Хоул наливая в стакан немного коньяку.       — Так мы же третьекурсники, завтра возьмут на показательное задание, — расплылся в улыбке Авес и потянулся за стаканом.       — Я сказал, что вам хватит, — невозмутимо заметил торговец. — Это я себе.       С завистью смотря на то, как горячительная смесь уходит не в их глотки, оба юноши медленно сползли со стульев.       — Сволочь ты, все-таки, — икнув заметил Блез.       — Спать идите, гуляки, — Хоул указал на арочный проем за стойкой. — С утра забегите, дам вам чего.              — Вы опоздали! — строго заметил сопровождающий их экзорцист. — Мое имя Карлос. Ваши я уже узнаю, так что без лишних вопросов — за мной.       Невероятно довольные, что взяли с собой настойки Хоула два друга виновато понурив головы последовали за проводником. Темный плащ с белой каймой. Величественная и престижная одежда. Обладатели такой бесстрашны и перед ними всегда открыты двери любого заведения.       — Не отставайте, — раздраженно прикрикнул Карлос и свернул в переулок. — Моя цель — старуха, живущая где-то здесь.       Троица остановилась посреди грязной, воняющей помоями, улочки. Они рассматривали невысокие дома, пытаясь приметить, где может прятаться цель.       — Как же мерзко, — Карлос тем временем осторожно трогал острием шпаги что-то на земле. Приблизившись, юноши почувствовали, как тошнота подходит к их горлу. На земле лежала обглоданная крыса в какой-то липкой фиолетовой лужице.       — Видите эту жидкость? — спросил проводник. — Запомните раз и на всегда: люди безвозвратно утерявшие себя и отдавшие свое тело демону преображаются. Это ее слюна.       Блез аккуратно сглотнул. Похмелье уже прошло. Он поднял глаза на экзорциста с немым вопросом «что дальше?».       — Останьтесь здесь, я ненадолго отлучусь. — вдруг кивнул Карлос и быстрым шагом вышел из переулка.       — Что это с ним? — спросил Авес.       — Не знаю, — пожал плечами Блез. — Здесь так неуютно.       Одновременно с кивком друга откуда-то сзади послышался скрипучий голос.       — И противно к тому же. Заходите ко мне, я вас накормлю.       — Юноши обернулись. На низеньком балкончике стояла милого вида старушка. Но чем больше они рассматривали ее, тем страшнее им становилось. Узкая полосочка рта превращалась в зловещую почти беззубую улыбку. Из ее уголков медленно вытекала кровь. В ее глазах больше не виделось и тени доброты — только голод. Замах помоев перекрылся еще более ужасным — трупным. Блез его сразу узнал — и верно изо рта старухи шел фиолетовый дым. Ее тело покрывалось рыхлыми пятнами.       — Идите же сюда, ребятки, — продолжала звать она, но, увидев, что это не помогает, с нечеловеческой силой оттолкнулась и прыгнула на друзей. Но спасение оказалось ближе, чем думали юноши: с громким шумом, исходящим от своего плаща, с крыши на старуху прыгнул Карлос. Его шпага пронзила сердце, и охотник со своей добычей приземлились в нескольких метрах от учеников. Приставив мушкет к макушке, экзорцист выстрелил ей в голову. Фиолетовая жидкость вперемешку с кровью брызнула во все стороны от избытка давления. Но на этом дело Карлоса не закончилось. Достав из ножен на ноге небольшой топорик, он отсек демону голову и кинул ее в мешок.       — Чего встали? — грубо поинтересовался он, пальцем опуская испачканную повязку с носа. С его одежды текли маленькие фиолетовые и бурые ручейки. — Идите в дом, может там еще есть выжившие?       Покои старушки нельзя было назвать домом. Это были две небольшие комнаты: одна, та, что ближе к балкону, — чистая и аккуратная. Два стула и квадратный столик с квадратной белой скатертью. На нем стояло большое блюдо полное монастырских булочек.       — Не трогай, — приказал Карлос, как только вошел и увидел тянущегося к блюду Блеза. — Демон мог их отравить.       Не задерживаясь, экзорцист прошел в следующую комнату. Она оказалась полной противоположностью первой: вся присутствующая мебель, включая кровать, небольшой шкаф, стул и кресло-качалку, была измазана кровью. Здесь же на полу валялись недоеденные тела детей и подростков.       — Восемь, — склонил голову Карлос, сняв с нее труголку. — Вот и раскрыто дело.       — Старушка заманивала их сюда, обещая накормить монастырскими булками, — пояснил он, надевая шляпу обратно, — а кормила саму себя. Вот и конец этой истории.       Экзорцист достал несколько флаконов и расплескал их черное, немного вязкое содержимое по комнатам.       — Идите на улицу! — приказал он, а сам достал из своего мушкета кремень, и несколько раз ударил им по металлическому основанию оружия, высекая искру. К ученикам он вышел уже, когда языки пламени стали отчетливо видны с улочки.       — А как же другие? — вкрадчиво спросил Блез.       — Вряд ли кто в этом доме остался жив, — надвинул на лоб треуголку Карлос, не желая больше разговаривать. — Урок окончен, советую возвращаться в монастырь.       Солнце неумолимо садилось. Блез, сидящий в ветвях задремавшего Древа начал паниковать. Снова этот страх, спустя два года все повторяется. Тем временем пылающий фиолетовый круг коснулся горизонта. Казалось, граница вспыхнула, но это было лишь разбушевавшееся воображение. Тем не менее Блез беспомощно пытался вырваться из веток. И, вдруг, проснулся.       Бредя по ночным коридорам школы, становилось страшно. Рыжеволосый юноша размышлял над причиной кошмара. Каждый раз после того, как он видел одержимого. Но он никак не мог понять, что упускает.       Увлеченный мыслями, он не заметил, как подошел к двери церковной лавки. Аккуратно постучавшись и потянув на себя дверь, он с удивлением заметил, что она открыта. Зазвонил колокольчик. Блез оказался в темном помещении.       — И кого это у нас занесло в эту чудную ночь? — донесся из темноты знакомый голос.       — Меня, — неуверенно и очень информативно ответил юноша.       На прилавке зажглась свеча. Хоул, как всегда одетый в рубашку, стоял перед ним, словно и не ночь вовсе.       — И чего же надо от меня Блезу? — спросил хозяин. — Он хочет вина, или может коньяка?       — И ты бы мне налил? — не доверяя сел на высокий стул покупатель.       — Конечно, — без тени насмешки кивнул Хоул. — Что стряслось? Рассказывай.       — Кошмар вернулся, — только и сказал юноша. — Я за настойкой.       — Даже так, — пожал плечами торговец. — Ты не задумывался, что экзорцизм — не твое?       — Задумывался, — понурил голову Блез. — А откуда вопрос?       — Ну, у тебя эти кошмары начинаются сразу после того, как встретишься с одержимыми, — потер подбородок хозяин лавки. — Помнишь, первый раз, когда с ума сошла та пара, что покупала тут булки монастырские?       — Вот оно! — взгляд юноши прояснился. — Хоул, продай мне несколько, а? Прошу!       — Вот твоя настойка, — торговец поставил перед ним все ту же старую флягу, наполненную целебной смесью. — А выпечки у меня сейчас нет. Да и если бы была — не продал бы. Епископ запретил.       — Ну, а что же делать? — растерялся Блез.       — Дождись утра, зайди на кухню, да и попроси, — Хоул похлопал ученика по плечу, перегнувшись через прилавок. — Они все равно тогда и мне партию пекут.       — Хорошо, — юноша соскочил со стула и направился к себе в келью, помахав рукой на прощание.       Во сне снова ожило Древо. Оно посмотрело на солнце, затем на хозяина сего мира.       — Что-то изменилось? — скрипя ветками спросил великан.       — Теперь я четко вижу, что упускал, — задумчиво произнес Блез, наблюдая, как огромное фиолетовое солнце медленно скрывает свой нижний краешек за горизонтом.       Блез проснулся раньше обычного, чему искренне обрадовался. Теперь, еще в рассветных сумерках он вышел из здания школы и направился в трапезную. На кухне уже вовсю кипела работа и монахи были только рады увидеть случайно заблудшего к ним ученика.       — Поможешь нам, — выдавая потертый фартук произнес один из незнакомых Блезу послушников. Эта неожиданность застала юношу врасплох, но расставляя на столы миски с кашей, он решил, что так даже лучше.       Его план изменился, вырос, эволюционировал благодаря этому маленькому событию. Отныне Блез незаметно подменял несколько булок из дорогой муки на такие же, но из дешевой, для монахов. Юноша не видел в них большой разницы, что только лишний раз подстегивало его теорию о том, что выпечка как-то связана с одержимостью.       Первую неделю была фаза ожидания. Блез тщательно следил, за каждым, кому заменял его булку на «проклятую». Но как на зло ничего сверхъестественного не происходило.       За ней последовала неделя разочарования. Блез продолжал работать на кухне, но уже ни на что не надеялся. Как только она подошла к концу, юноша извинился и сказал, что не имеет возможности больше помогать на кухне.       Но результат проявился в середине третьей недели. Старик из соборного хора свалился с неизвестной болезнью.       — Совсем как Грегор тогда, — качали головой старожилы.       — Наверняка откосить хочет, — втихую заливались молодые.       И только Нумус, казалось, среди всего этого хаоса является островком спокойствия. В действительности же Молох не мог найти причины. Из-за чего? Как магия пробралась за стены монастыря? Если эта ситуация всплывет, то репутации экзорцистов конец. Демон не мог так этого оставить.       — Хоул, — бесплотный призрак Молоха испугал торговца. — Нужна твоя помощь.       — Ты хочешь, чтобы я исправлял твои косяки? — фыркнул в ответ хозяин церковной лавки.       — Да, — кивнул призрак. — Ты же у нас демон Чуда. Так вылечи его.       — Без проблем, — пожал плечами Хоул, догадываясь, кто устроил весь переполох.       В ту же ночь оба закрылись изнутри в комнате больного. Наутро старик пошел на поправку.       — У меня к тебе вопрос, — на следующую ночь Блез пришел в лавку. — Почему дедок выжил?       — Ты о чем? — неспешно наливая коньяк в два стакана из большой пузатой колбы, спросил хозяин.       — Я знаю, что ты был там с епископом всю ночь. Но раньше я не видел, чтобы люди оставались живы после изгнания, — смотря сквозь живительную жидкость на светловолосого торговца, медленно произнес юноша.       — Это была тяжелая процедура изгнания, — залпом выпил свою порцию Хоул. — Я до сих пор не верю, что Нумус обладает такой чудовищной силой. Я бы не побоялся назвать его демоном!       — Тише ты, — огляделся по сторонам Блез. — Чего же ты не сказал, что так быстро пьянеешь.       — Кто пьянеет? Я? — вскочил на ноги с высокого стула хозяин. — Да я трезв!       — Ну-ну, — медленно выпил содержимое своего стакана юноша. — Я спать, удачи тебе.       — И тебе не хворать! — икнул Хоул.       «Странно, мне раньше казалось, что он совсем не пьянеет от алкоголя, — думал Блез, шагая в келью. — Даже вот тогда, когда мы с Авесом напились, он же осушил стакан и ничего. А тут-то что?»       Так и не найдя ответа, он выпил на ночь настойки и лег спать.       Фиолетовое солнце уже на треть опустилось за горизонт. Блез задумчиво глядел на этот вечный закат с широкого плеча Древа.       — Чего же ты такой хмурый? — проскрипел гигант.       — Да я никак не пойму, прав я или нет…       — Так придумай что-нибудь, чтобы наверняка.       — Легко сказать, — пробормотал Блез. — Легко сказать.       С того события прошло полгода. В которые Блез безустанно пытался доказать свою безумную теорию. Его действия чуть не отправили на тот свет еще двух монахов, но каждый раз, абсолютно каждый раз юноша что-то упускал и оставался не уверен в истинности своей теории. До конца последнего курса оставалось чуть меньше месяца, а ничего не менялось.       Во сне уже добрая половина солнца опустилась за горизонт.       — Может я не вижу ситуации, — сказало однажды Древо. — Но самый верный способ понять что-либо — это испытать самому.       — А это идея! — воскликнул Блез, сидящий в корнях среди цветов. — Как я не догадался?!       — В таких вещах, как любовь, дружба, вражда, — не замечая радостных воплей внизу продолжал скрипеть гигант. — личный опыт незаменим.       — Да при чем тут это? — прокричал юноша. — Спасибо тебе, добрый великан!       — Не за что, — довольно проскрипело Древо в ответ.       И действительно, что же может достовернее, чем эксперимент на себе. Блез ругал себя за такую медлительность, но, с другой стороны, где-то в глубине души, юноша понимал, что просто не хотел в это ввязываться. Его сковывал страх перед неизвестным.       «Это неизбежно и необходимо, — успокаивал себя Блез, сидя на своем любимом месте на кладбище и недоверчиво смотря на булочку, — от одного укуса еще никто не обращался».       Собравшись с мыслями, несколько раз глубоко вздохнув, он укусил. В то же мгновение его голову пронзила острая боль. В памяти всплыл демон-Суадро, жених и невеста, старуха. Они все смотрели на него своими безумными фиолетовыми глазами. Юноша провалился в сон.       В его маленьком мире творился чудовищный бардак. Небо затянуло плотными тучами. В противоположной стороне от той, где всегда садилось солнце теперь были уродливые и покосившиеся ворота. Створки со скрипом качались, а за ними раскинулось огромное кладбище. Над ним зловеще светила сиреневая луна. Приглядевшись, Блез увидел несколько возвышений, на которых, будто на тронах, сидели статные люди. Один из них — чуть сгорбленный старый монах. Почему-то, глядя на него в памяти всплыло имя Грегор.       На соседнем постаменте — граф Суадро. Остальных Блез не знал. От этих могильных королей тянулись едва заметные бледно-фиолетовые потоки энергий. Он упирались в других призраков. От них тоже шли такие же потоки и так далее. Казалось, если Грегор и Суадро — правители, то остальные — вассалы и вассалы их вассалов. Но вот из ворот вышла знакомая старуха. Она сильно хромала на одну ногу, отчего опиралась на корявый посох.       — Как повезло-то, — она взвизгнула, словно ведьма. Под ее ногами поле превращалось в выложенную плиткой дорожку, а по боками вырастали могилы. — Не полакомилась при жизни, так после смерти порадуюсь.       Она вскинула вперед свою свободную руку и темные энергии захлестнули Блеза.       Он очнулся с непреодолимой жаждой убивать, но единственные, кто был рядом, склонившись над ним были два демона. Юноша хотел было закричать, что тут нечисть, но изо рта вырвался лишь нечленораздельный звук и ужасный дым.       Полным бешенства взглядом, Блез пытался разглядеть два исчадия ада. Один был высокий, представительного вида, с золотым пенсне на носу, как у Нумуса. Что-то резко ударило в голову — это второй демон своей бледно-желтой силой пытался что-то с ним сделать. Вырываясь, юноше открылась истина: иногда образы нечисти пропадали, а вместо них появлялись Нумус и Хоул. Так вот, кто предатель. Он так и знал.       На этой мысли резкая боль снова погрузила Блеза сон. Ранее спящий гигант вновь очнулся. От его деревянной руки шло сияние, которое с нежностью окутывало Блеза.       — Сгинь, карга! — проскрипел он и святые потоки стерли старуху с поляны. Медленно, но верно цветы прорастали сквозь плитку в дорожке.       — Ты поплатишься! — закричал один из могильных королей.       — И не подумаю, — чистым голосом Хоула сказал гигант, направив свою магию на кладбище. — Вы — лишь отзвук, генеалогическое древо, призраки, не существующие нигде и в каждом одержимом одновременно.       — Что? — завыли не то от удивления, не то от страшной боли распадающиеся в фиолетовую пыль мертвецы.       — Я убиваю вас уже в четвертый раз, а вы не в состоянии этого вспомнить! — ревело Древо, прилагая все усилия к поддержанию магии. — Вы уже давно перестали быть кем-либо.       — Покойтесь с миром, — тихо проскрипел гигант, когда его магия развеяла кошмар, а вместе с ним и тучи. Его ветви цвели прекрасными бледно-розовыми лепестками.       — Вот и все, — вздохнул Блез усаживаясь в корни.       — Нет, — проскрипел гигант. — Осталось мое последнее одолжение.       Вскинув руки вверх сильные потоки ветра подняли и закружили в огромном куполе цветы с поляны и лепестки с тела Древа. В таком положении гигант и застыл, не подавая больше признаков жизни.       Севшее на две трети солнце начало пульсировать и его обжигающие потоки неистово обрушились на поляну. Лепестки в плотном воздушном куполе во мгновение истлели, но Блез и его маленький мирок не дрогнули.       ***       — Большое спасибо, — кивнул Молох. — Я закончил стирать его память, пошли немного выпьем.       — А ты пристрастился к алкоголю, — ухмыльнулся Хоул.       — Мне еще предстоит выяснить, кто эта крыса, меняющая булки, — исподлобья взглянул на владельца лавки епископ. — Ты же не в курсе?       — Да откуда бы мне? — удивленно вскинул руки торговец.       — Ну-ну, смотри у меня.       ***       — Господин Хоул, — спросил Блез, придя сразу после того, как ему стало лучше. — Спасибо, что вылечили.       — Я? — удивился продавец, наливая в стакан целебной настойки, чтобы предложить ее больному. — Ты ошибаешься, это все заслуга епископа!       — Я же, знаю, что твоя, — с благодарностью выпивая немного горькую жидкость, сказал юноша. — Кстати, скажи честно, ты — демон?       — Да, — даже не поведя бровью отозвался хозяин лавки, не отвлекаясь от натирания до блеска какой-то ложки.       — Ты даже не удивился? — растерянно пробубнил Блез.       — Я не скрываю этого, — хмыкнул Хоул. — Просто у людей не принято спрашивать «вы человек?», вот вы и не знали правды.       — Ясно, — протянул юноша. — А Нумус?       — А мне откуда знать? Он хороший начальник — мне этого хватает, — посмотрел прожигающим взглядом хозяин лавки на посетителя. — Ты лучше скажи, что у тебя со сном. Как солнце?       — Солнце? — удивился юноша. — Почти село…       — Это может быть как хороший, так и плохой знак, — немного грустно произнес демон, кладя ложку куда-то под прилавок. — Будь осторожен.       — Да, — кивнул Блез. — Я уже все продумал.       План юноши был идеален: на завтрашней выпускной речи епископа, он использует все свои знания для изгнания этого демона из мира. Остаток дня он ходил довольный. А вечером, ложась спать подумал, что мало проводил времени со своим другом в этот последний год.       — Куда ты в последнее время пропадаешь один? — внезапно спросил Авес, уже укрывшийся одеялом.       — Пока секрет, вот закончу дело — все-все тебе расскажу! — с хитрой ухмылкой подмигнул Блез.       — Тогда давай скорее, — посмеялся Теглинавес. — Спокойной ночи.       — Спокойной, — согласился его друг и потушил свечу.       Утром все снова, как и три года назад собрались в зале кафедрального собора. Будто бы совсем не изменившись епископ снова стоял на кафедре и говорил воодушевляющую речь.       — Вы, — его голос эхом разносился по собору. — сделали то, что многим оказалось не под силу! Но пока еще вы не экзорцисты. Вы — лишь подмастерье. Докажите свои результаты на практике. учитесь у старших, наблюдайте за младшими. И вот что я вам скажу! Один из вас уже как месяц одержим. Его имя — Блез!       На этих словах голова рыжеволосого юноши закружилась. Он перестал воспринимать происходящее вокруг. Перед ним маячил призрак того высокого демона в пенсне.       — Меня зовут Молох, — покачавшись из стороны в сторону произнес он. — Ты доставил мне много проблем.       — Но я не… — попытался крикнуть Блез.       — Поздно! — рассмеялся демон. — Я бы мог попытаться тебе стереть и заменить память, но этот дурак Хоул решил тебя защитить. Он думал, что нашел оружие, с помощью которого сможет насолить и мне и моему начальству, которое изгнало его из Ада!       — Нет! — закричал призрак. — Я был прав, что оставил на твоем теле метку. Ты сам все рассказал. Вчера, в разговоре с этим глупцом.       Молох смеялся.       — Прости, но пришло время прощаться, — Блез очнулся от транса и успел в последнюю секунду увидеть, как Нумус протыкает его грудь позолоченным жезлом.       Фиолетовое солнце скрылось за горизонтом.       — Пора прощаться, юноша, — проскрипело Древо, пока поляна медленно тлела в небольшой фиолетовом пламени. — Но у меня остался подарок для тебя.       Гигант посадил хозяина сна себе на плечо и нежно прижал к своей деревянной шее. Блез со слезами на глазах обнял своего друга. В следующее мгновение они вместе истлели и разлетелись на мириады желтых и фиолетовых искр.       — Ты проиграл, — произнес небольшой фиолетовый огонек, возникший рядом с Хоулом.       — Это ничья, — грустно вздохнул тот и потушил его двумя пальцами. — Ты не найдешь его душу, она осталась свободна!