* * *
POV Ясона Ненавижу думать, да еще и головой. Но это страшный секрет, тсс, никому в этом не признаюсь! С точки зрения Катерины я отвалился в астрал, чтобы подумать, но она слишком хорошего обо мне мнения. На самом я деле перекладывал поудобней разный хлам, связанный с просмотренными фильмами, подработками, родителями и другими, не связанными с данной ситуацией вещами. В топе обстоятельств, при которых я думать не люблю — необходимость думать о том, что происходит прямо сейчас. Потому что не получается набрать нужную степень отстраненности, чтобы всё распихать по полочкам с достаточной степенью объективности. Ну вот взять хотя бы уверение в том, что этот крендель — оживший герой произведения. Хлоп — и это просто принимается на веру, как аксиома. В то время как он может быть... да кем угодно. Ловкий розыгрыш, направленный на Катерину, на меня или на других людей (а на мне пока тестируют, как оно будет выглядеть потом). Аферист со странными целями. Тайный поклонник Катерины, решивший таким странным образом привлечь ее внимание. Клиент психиатрической клиники, сбежавший и каким-то образом оказавшийся здесь. Начало крупной мафиозной аферы, в которой мы будем каким-то боком замешаны. (Так, в качестве стартовых мальчиков для битья, перед тем как дельцы переключатся на рыбку покрупнее). Сверхъестественные варианты, говорите?.. Окей. Ловите. Бог, которому скучно. (На самом деле, просто очень сильное сверхъестественное существо, но «бог» произносить быстрее.) Бог, который спятил. Жертва какого-нибудь сверхъестественного существа (заскучавшего или спятившего). Эксперимент ФСБ, вышедший из-под контроля. Допустим, что-нибудь про экстрасенсов, силой разума создающих новые миры и новых людей. ...Хватит? Обдумывать всё это море вариантов просто нет смысла. Поэтому я беру тот, из которого действуют окружающие, как актуальный. Но не верю в него ни на грош. При этом сказать, что я в него «не верю», тоже нельзя. Нет, случившееся мне просто никак — не враньё, не правда. Как белый шум, как пение птичек за окном. До тех пор, пока какой-нибудь ясности не появится, я, наверное, буду производить впечатление очень скучного человека. Мне тут, понимаешь, чудо суют, а я говорю «угу» и иду чай заваривать. Да и потом, когда начнется какая-нибудь движуха, впечатление вряд ли поменяется к лучшему. ...Кстати о движухе. Судя по голосам, в комнате обсуждают что-то интересное. Конец POV Ясон* * *
Пока Ясон проводил, как выразилась Катерина, партийный съезд мозговых тараканов на актуальную тему, сама Катерина и Фриц Йозеф перебрались в комнату, общаться про переселенцев. Катерина заикнулась, что по «теории переселенцев» аудиоматериалы и текст не подлежат автоматическому переводу на язык страны переселения. На что адмирал воспылал желанием эту теорию проверить. Начали с книжек. Биттенфельд хлопнул себя по лбу и сказал, что сразу надо было признаться, что читать он умеет. Просто не обратил внимания, что книги напечатаны на другом языке. Катерина не поверила. Пришлось зачитывать ей устав караульной службы. Правда, Фриц Йозеф не понял, то ли он читал предложенную книгу, то ли цитировал на память устав наземных войск империи. Как-то в голове всё слегка начинало путаться, когда он брал в руки местные книги. Может, и правда имеет место какой-то магический феномен?.. Примерно так же в голове всё запуталось, когда Фриц Йозеф впервые увидел Ясона и попытался понять, кто перед ним, парень или девушка. Аналитические способности почему-то отказали и спасовали. Задумавшись об этом снова, Фриц Йозеф с удивлением понял, что не помнит, какой у Ясона голос — мужской или женский. В памяти вообще ничего не осталось, как будто они общались телепатически. О чем общались — пожалуйста, даже с красотами и оборотами. А вот КАК... При этом голос Катерины вспомнить получалось легко. Может, потому, что она была рядом. А может потому, что была какая-то разница в том, как общалась Катерина и как — Ясон. «Кажется, всё гораздо сложнее, чем меня пытаются убедить эти гостеприимные люди». Несмотря на все нестыковки (а может, как раз благодаря ним) Фриц Йозеф начинал верить, что это не странный эксперимент, а что-то более сложное и непознаваемое.* * *
Что ж, гость смог прочитать Устав караульной службы. (Пару страниц, для полной уверенности!) Иногда складывалось впечатление, что он скорее рассказывал его на память. Хотя была пара моментов, которые Катерина точно помнила в самом Уставе. Итак, печатный текст ему доступен. Осталось узнать, что будет с аудио- и видеосигналом. А для этого требовался такой незаменимый для современного человека агрегат как компьютер, подключенный к интернету. Но было очень большое «но». До проверки полной адаптированности адмирала к современным реалиям Катерина не собиралась подпускать его к этой всемирной помойке. А значит, нужна была более щадящая вещь. Вроде телевизора, тихо пылившегося в углу, но всё еще рабочего. Да и, чего стесняться, вполне рабочего. Вот у кого, например, нет привычки включить бубнящий ящик фоном, просто для ощущения, что дома кто-нибудь есть?.. Пульт, после долгих раскопок, обнаружился в щели между спинкой и сиденьем кресла и почему-то оказался липким. Судя по запаху, какая-то сволочь зверски топила его в пиве. С некоторой долей вероятности этой сволочью была сама Катерина, но на себя ругаться сложно. Какое-то время ушло на попытки реанимировать покойного. Так и не вышло понять, утонул он, или просто надо заменить батарейки. Осознав, что навыков бытовой некромантии на что-то путное сейчас не хватит, Катерина перешла к ручному управлению. То есть, подошла к телевизору и начала с матюгами листать каналы вручную. С пультом, все-таки, вышло бы удобнее. Обошлось бы без лишних жертв и разрушений, вроде бесконечного прослушивания «о боже, какой мужчина!» на пяти разных каналах. На пульте, все-таки, имелась удобная навигация, сортировка по категориям и прочие совершенно необходимые для жизни вещи. А на самом телевизоре такого изобретения не было. Поэтому приходилось все девятьсот каналов листать вручную. Катя точно помнила, что у нее где-то были новостные каналы не только на английском, но и на немецком, французском и даже японском языках. Долистав до круглосуточного новостного канала на русском, Катя немного задержалась, давая своему гостю услышать язык. На немой вопрос девушки адмирал Биттенфельд кивнул: — Я слышу как современный Рейхшпрех. Кивнув, Катя принялась листать каналы дальше. От этого захватывающего занятия их слегка оторвал голос со стороны кухни. Это Ясон вынырнул из астрала. — А я думал, тебе жрать нечего. А хватило денег на такой пакет. — Какой, «такой»? — Катерина слегка не врубилась. — На овердевятьтысяч и еще пятьдесят оттенков хрени восьмидесятого левела. Тебе зачем столько каналов, случайным перебором дьявола вызывать? — Да просто так... — Катя пожала плечами. — Вообще-то я не в курсе, сколько каналов должно быть. Они идут довеском к домашнему интернету. — ...Тариф «мажоры», — съязвил Ясон. — Прошу аааагроменного прощения за любовь считать чужие деньги. Готов немедленно приступить к работе твоим бухгалтером. — А я-то думала, ты давно уже на меня работаешь. Лучше моргни на нужный канал, а то искать я буду столько, что за это время можно Изерлон спокойно взять измором. — В последнее время Изерлон берется очень быстро изнутри. Штурмом или военной хитростью, — вмешался Биттенфельд. — Так что это плохое сравнение. —Ну, тогда за это время можно было успеть вырастить поколение честных политиков в Альянсе, — меланхолично отозвался Ясон, пока Катерина хлопала глазами, придумывая ответ. — Да это никогда не случится, ни за какое время мира! —сказал Биттенфельд, самодовольно ухмыльнувшись. — Это же не новый Рейх его величества Райнхарда. —Вот, а я о чем, — сказал Ясон. Пока шла эта маленькая перепалка ни о чем, Катя продолжала усиленно листать каналы. И, хвала богам, наткнулась на нужные. — Эй, народ, — позвала она. Однако, народ не воспринял. Биттенфельд слишком увлекся, а Ясону было традиционно пофиг на то, что там вякают под боком жалкие смертные. Пришлось вспомнить лихое детство и как следует свистнуть. Не как-нибудь, а с полным соблюдением технологии, то есть, вложив все пальцы в рот. Некрасиво? Ну, она им тут не леди, чтобы молчать в платочек, пока эти двое длиной рогов меряются!.. В качестве дополнительного источника звука, кот упал с монитора, где традиционно грелся. Собака вылетела из-под кресла, самую малость его опрокинув. Чуточку с грохотом. Ну а эти двое соизволили обратить на нее свое внимание. — Всем спасибо, — сказала Катерина хмуро. — Я нашла нужный канал. Круглосуточный канал новостей на немецком языке. Фриц Йозеф кивнул и сосредоточенно прислушался. Минут пять у него ушло на распутывание фраз диктора. Затем последовали выводы. — Нет. Я, конечно, кое-что понимаю... — Фриц Йозеф нахмурился. — Звучит похоже на Рейхшпрех, в памяти что-то срабатывает, но суть ускользает, как в тумане. Возможно, это старый диалект, я совсем его не знаю. В некоторых местах я понимаю, о чем речь, а потом снова всё звучит непонятно. — Хорошо. Ладно. С этим всё ясно. Теперь ищем другие языки. Поиски затянулись надолго. За это время Биттенфельд и Ясон успели еще три раза поругаться и помириться... ну как, «помириться». Сделать вид, что не ругались. Только у адмирала из ушей дым слегка валил, в некоторые моменты. Очень умеренно. Распечатать коробку люлей мешало понимание, что любезную фройляйн Катерину расстроит рукоприкладство на ее территории. — Нашла! — наконец-то провозгласила хозяйка. — ...Альянсиш, — таким был вердикт Биттенфельда после нескольких минут прослушивания того, что некие авторитетные американские источники думают о прошедшей олимпиаде в Сочи. — Что-то про спорт. — Ничего ценного, — пробурчал Ясон внезапно хмуро. — Медальный зачет всё равно мы выиграли, а они пусть говорят что хотят. Простите... затыкаюсь на эту тему, она тут никому не интересна. — Ладно, — вздохнула Катя. — Последняя попытка. Через несколько минут из динамиков полилась какая-то совсем непонятная речь. Сначала Биттенфельд решил, что похоже на немецкий — звучание, интонации. Потом засомневался. Говор был очень уж диковинным. Какой-то старый земной язык?.. — Он существует!.. — прокомментировал Ясон. — Человек, который не узнаёт, когда видит перед собой японский. — Нет, ничего понять не могу, — признался Биттенфельд. — А должен был понимать, верно? Это какой-то распространенный местный диалект? — Да, было бы желательно, — сказал Ясон. — Это язык автора, написавшего про твой мир, — объяснила Катерина. — Мы оба его не знаем. Жаль, что ты тоже ничего не понял. — За себя говори, — сказал Ясон тихо. — Я, может, японский немного знаю. Чуть-чуть. — Бака, — буркнула Катерина. —О-бака-сан, попрошу с уважением! А то «бака», «бака», — огрызнулся Ясон. — У тебя не нихонгский, а какой-то мадзуй, хрень то есть. И вообще, я на ругательства гайдзинов не реагирую. — Все знакомые слова вставил? — ехидно спросила Катерина. — Нет. Могу целыми фразами, но лень мозг сушить, — буркнул Ясон. — Падежи складывать... ты знаешь, сколько там падежей?.. А Я ЗНАЮ! — Ну и Танака с тобой, — милостиво махнула рукой Катя. Дальше Биттенфельд попросил показать ему тот «не мультик», который по ним снял Танака... или как там объяснила Катерина. Оба тут же вскинулись и начали наперебой уверять, что ему не надо в это соваться. Что это может разрушить его психику... уронить в глубокую депрессию... повергнуть в шок... перевернуть представления о мире... травмировать тем, как художественные образы реальных людей отличаются от них настоящих... и прочая лабуда. Что ради художественного упрощения многих персонажей показали слишком схематично, и его может это оскорбить. Что он может решить, что аниме снимали идиоты или люди, которые не уважают собственных персонажей. Что он может психануть, осознав, каков его собственный образ в глазах поклонников аниме. Осознав, что сейчас эту крепость штурмом не взять, Биттенфельд предложил заняться чем-нибудь еще. Чай, не вопрос государственной важности, слегка потерпит. Вот если бы было действительно важно, он бы уперся рогом и не сходил со своего, сколько бы ни уламывали. Проявив немалую дипломатичность, Катерина предложила перекинуться в картишки, чтобы понять, насколько боевой офицер, мастер в тактике и стратегии, отличается от обычных людей в таких бытовых вопросах. Ясон, также проявляя дипломатичность, не стал уточнять, что этот «мастер» считается самым тупым из всех мастеров Райнхарда, чуть ли не с улицы набившимся в адмиралы. Сошлись на картах. Фриц Йозеф знал несколько игр и был уверен, что сможет быстро разобраться с тем, во что играют здесь, в этом мире и в это время. С подкидным-переводным дураком сложностей не возникло. Первую партию выиграла Катерина. Три следующих, пробурчав, что он что-то не сразу раскачался, Ясон. Потом, сказав, что ему не хватает гуманизма ждать, пока новичок сориентируется, Ясон слинял за комп, проверять что-то в своих интернетах. Дальше игра пошла с переменным успехом. Фриц Йозеф взялся за дело всерьез, чтобы какие-то гражданские не смели хвастаться, что умыли боевого офицера в игре, в которой надо хотя бы чуть-чуть, но думать. Осознав, что противник — далеко не идиот и немного привык к правилам, Катерина вовсю начала мухлевать. Поначалу очень осторожно, чтобы Биттенфельд этого не заметил, она сумела свести несколько партий в ничью. И даже выиграла три раза подряд. Правда, потом, осмелев, девушка, которая до этого никогда не мухлевала в картах, начала жульничать настолько откровенно, что адмирал уже не мог делать вид, что этого не замечает. В конце концов, всё свелось к тому, что оба начали мошенничать напропалую, не особо скрываясь. Это было даже весело и интересно, поскольку игра свелась к тому, что каждый пытался предугадать, как смошенничает другой в следующем ходу. Эта игра заняла их надолго. Ясон в какой-то момент незаметно исчез. Вроде бы, вышел на кухню и пропал с концами. Где-то через полчаса он так же незаметно появился и снова с головой ушел в компьютер. Это могло бы продолжаться и дольше, но собака выразила свое активное недовольство занятостью хозяйки. Зверь оперся лапами о стол, на котором лежали игральные карты, пристально посмотрел на хозяйку, широко зевнул и правой лапой начал бить хозяйку по руке. — А? Что? Что ты хочешь, девочка? — Катя кинула взгляд на часы. — Ого! Уже десять часов вечера. Пора тебя вести. Адмирал, я извиняюсь, но нашу игру придется прервать. Мне с собакой пора на вечернюю прогулку. Пришлось отложить карты, потому что Катерина засобиралась на улицу. Собака радостно скакала вокруг хозяйки, замедляя сборы.* * *
Когда за хозяйкой захлопнулась дверь, Биттенфельду пришло в голову, что освещения ситуации от Ясона он так и не услышал. Какой-то внутренний паникер вопил, что к данному субъекту приставать с вопросами очень не рекомендуется. Хотя, казалось бы, чего боятся. Что попросят позолотить ручку, загипнотизируют и отнимут карту, на которой лежат все его имперские деньги?.. Заткнув интуицию, Фриц Йозеф начал решительный натиск на позиции, за которыми окопался друг хозяйки. Не став долго тянуть (боевой адмирал он или где?) Биттенфельд бросился в атаку. Поскольку голосовые обращения этот человек игнорировал начисто, Биттенфельд хлопнул его по плечу. Вопреки его ожиданиям, Ясон не просел и не оказался вбит в стул по уши. А выглядел таким хрупким, прямо как какое-нибудь изображение кайзера Райнхарда времен курсантства, только с лицом попроще. — Не по адресу, — буркнул Ясон недовольно. — Ну что я тебе скажу нового? Сам ничего не понимаю. — Ты сейчас о чем? Я, кажется, еще ни о чем не спросил, — ответил пришелец. — Слушай, сними корону, сделай всем одолжение. То, что ты из другого мира, не повод носиться с тобой как с яйцом. Я тебе не туроператор и не гид. И, вроде, не подписывал какую-нибудь бумагу, обязывающую быть дружелюбным. Если ты чего-то не понимаешь — извини. Мне ВЛОМ. Фриц Йозеф, похлопав глазами, решил сменить тактику. — Те вещи, которые ты принес, можно брать все? — Да, — ответ последовал незамедлительно и был гораздо дружелюбнее, чем предыдущая тирада. — Там есть свитер, который на тебе растянется так, что будет в прозрачную сеточку. Но, в принципе, налезет. Безразмерные носки... короче, вытряхивай сумку нафиг. То, что в ней, меня не интересует. Если ты целенаправленно будешь всё портить, я даже порадуюсь, вещи-то не мои. А вот сумку верни. — А владелец вещей, которые ты так щедро мне одолжил, не выскажет свое неудовольствие? — Не, я его убил, — ответил Ясон лениво. — Врукопашную или застрелил? — светским тоном уточнил Биттенфельд. Потому что если врукопашную, то бой был тяжелым — владелец вещей, хоть и был размерами меньше адмирала, но ненамного, и был явно крупнее этого недружелюбного парня. — Отравил, — сказал Ясон. — А можно узнать причину? — Он задавал слишком много вопросов. На этой стадии Биттенфельд заподозрил, что над ним издеваются. Он бы и раньше заподозрил, но оберштайновский безэмоциональный взгляд его запутал. «Точно. У него взгляд... как у Оберштайна. Голос почему-то по-прежнему не запоминаю, а глаза — очень хорошо». — Всё остальное мне мало, — сказал Биттенфельд хмуро. — Не. Свитер точно налезет, у меня глаз-алмаз. Но будет в сеточку, факт. А носки, братишка, ты наверное не заметил. — Если я не влезу в твой... вернее, в НЕ ТВОЙ свитер, ты должен будешь мне ответ на пару вопросов. — Спорим, — легко согласился Ясон. — А если влезешь... ох блин, что же с тебя потребовать-то? Вот в этом вся беда с тобой, парень. Ты мне совершенно ни на что не нужен. Даже придумать не могу. — Если выиграешь ты, то и дальше можешь называть меня «парнем» и «братишкой» — и тебе не будет за это в зубы, — сказал Биттенфельд хмуро, про себя гадая, попадает ли он в нужный тон, чтобы привлечь внимание этого типа. — Ты, типа, споришь на мои слова и мои же зубы? Ловко, ловко, но не годится. Увы. Нет, извини, у тебя ничего нет. А кредитов я не выдаю. — На желание, — предложил Биттенфельд. — Но в пределах разумного. — Не «в пределах разумного», а в «пределах личной компетенции», — сказал Ясон педантично, как будто именно этого и ждал. — То есть, объясняю популярно. Я не могу попросить от тебя передислоцировать принадлежащий тебе флот. Потому что это, все-таки, другие люди, на которых я не должен иметь влияния. Но зато я могу попросить тебя сплясать стриптиз на флагманском мостике. И ты будешь обязан согласиться. Разницу уловил? — А если не соглашусь на такие условия? — Ну, я знал, что ты испугаешься, — Ясон пожал плечами. — А на что-то другое спорить... извини, но нет. Только на желание. Ведь больше у тебя ничего нет, кроме возможности совершать действия. — Честь имперского офицера — слишком большая плата за пару ответов. Тем более что я могу задать те же самые вопросы Катерине, — возразил адмирал. — Больно нужна мне твоя девичья честь, — буркнул Ясон. — Ты не можешь знать, что именно я потребую. Точно так же, как не можешь знать, что именно я отвечу на твои вопросы. Логично? Всё довольно равноценно. Информация и действия... Но, если ты считаешь, что для тебя это слишком сложно, ты можешь отказаться. Я же не заставляю спорить-то. — Сейчас вернусь, — буркнул Биттенфельд и пошел за свитером. А что делать — ему хотелось получить ответы на некоторые вопросы. И он предпочитал рисковать, а не отсиживаться в тылу. ...К его огромному огорчению, свитер на него действительно налез. Растянулся примерно в полтора раза, что придало ему совершенно ужасный вид, но налез. А на вид казалось, что этому не бывать никогда. В этом виде он вышел к Ясону, мысленно ругая себя последними словами. Понятно же было, что этот человек гораздо лучше него представлял, на что спорят. Вопреки ожиданиям, Ясон не стал ухмыляться, насмехаться или что-нибудь объяснять. Просто очень медленно кивнул. С некоторым, едва заметным, удовлетворением. И этого стало как-то не по себе. Если подсчитывать объективно, получалось, что Биттенфельд задолжал желание, не обретет ответов и, более того, у него не стало больше одежды, поскольку свитер этот... только померить, носить его не представлялось возможным. ...Свитер благополучно свернули и выкинули. Вернувшейся Катерине они не стали рассказывать об этом небольшом эпизоде.* * *
Вечером во дворе явно прибавилось машин. Раза в три. Теперь приходилось маневрировать между оградой, лужами и транспортом. Собаке-то пофиг, она и так просочится, а вот хозяйке пришлось тяжело. Да еще и темнело быстро. Решив в этот раз все-таки вывести собаку за пределы двора, Катерина просочилась вслед за животным в неприметную калитку в арке. На просторах за домом гулял прохладный ветер. Он смог остудить голову девушки. И мысли потекли более ровно. И этот насыщенный невероятными событиями день вдруг сам собой разложился по полочкам и перестал казаться чем-то из ряда вон выходящим. Приняв для себя как аксиому высказывание одной зеленоглазой брюнетки «Я подумаю об этом завтра», девушка плюнула на все проблемы, закрыла глаза и вдохнула вечерний ветер. Как ни странно, но это принесло успокоение. Пока собака носилась кругами по кустам, Катерина выбросила из головы все мысли. Сейчас она просто отдыхала. Это не была в полной мере медитация, но это было очень близко к ней. Через несколько вздохов Катерина поняла, что полностью спокойна, собрана, готова идти общаться как с Ясоном, которого знала лет шесть, так и с неожиданно свалившимся героем ее фанфика, оказавшимся гораздо красивее, чем казалось в каноне. Нет, вы только подумайте — целых шесть кубиков пресса! Пожалуй, эти шесть кубиков ее сейчас интересовали больше, чем шестилетний стаж знакомства. А такое бывало редко. Ясон, конечно, скотина, но скотина с одним хорошим качеством — он умеет дружить с людьми. И даже лучшим другом быть умеет. Потому что он будет сколько угодно шипеть, плеваться, ехидничать, материться и выражать свое мнение относительно умственных способностей окружающих, но всё равно терпеть их выходки вечно. А еще он очень хорошо умеет находить выход из самых невероятных ситуаций. (И, возможно, поэтому предпочитает общаться именно с теми людьми, что очень хорошо умеют в самые невероятные ситуации находить вход.Влипать, то есть.) А еще лучше он умел в безвыходные ситуации НЕ влипать. Если Ясон не взлетел на потолок и не начал трубить, что этого гостя надо выпроваживать, то, наверное, пока всё в порядке. В другой ситуации бывало именно так — он вдруг вставал на уши и говорил, что категорически не согласен находиться в определенном месте, в определенной компании и, вроде бы без причин, уходил. А потом в том месте с той компанией случалось что-нибудь нехорошее. И, пока окружающие хлопали глазами и удивлялись, он подробно раскладывал, почему этот результат его совершенно не удивил, и почему к этому всё вело с самого начала. И если сейчас Ясон абсолютно спокойно реагировал на пришельца из аниме, то получалось, что угрозы, по крайней мере Катерине, это точно не несло. И в появлении пришельца нет ничего опасного. А ведь казалось бы. Значит, будем плыть по течению, и реагировать на проблемы по мере их поступления. И первая проблема на данный момент — полная немобильность данного пришельца. В драных штанах его на улицу не выпустишь. Видок у него такой, что любой мент не поленится поинтересоваться паспортом. И это проблема номер два — какие-нибудь документы. Хотя бы какая-нибудь справка на туалетной бумаге с печатью из подтекающих чернил. Какой-нибудь бюрократический фиговый листочек. Но все-таки, поскольку проблемы решаем по мере их поступления, об этом думать рано. Адмирала надо хотя бы одеть, а дальше будет видно. И, кстати, надо придумать, как он может отплатить за гостеприимство, а то он от стыда, бедненький, под плинтус сам закопается. Причем варианты оплаты натурой не принимаются. И не потому, что Катерине идея не нравится. Идея вполне неплоха. Даже очень неплоха, если вдуматься. Прямо даже хороша. Она девушка одинокая, и так далее и тому подобное. Но. Есть офицерская честь. Которую Катерина очень понимала, будучи сама дочерью офицера. И есть рамки, через которые Катерина сама никогда не переступит. Вообще, за всеми этими обсуждениями они забыли один небольшой нюанс. Магия — штука комплексная, срабатывает не как одно действие, а как целая серия. Даже если делаешь что-то одно, потом обязательно случится и что-то другое. Не обязательно откат граблями в лоб. Может быть наоборот — продолжение серии тех же действий. То, что Биттенфельд появился в их мире — первое действие из ряда. Обязательно будет и продолжение. Только когда оно будет и каким — неизвестно. Поэтому если они сейчас скинут «погорельца» с дурной головы на гипотетическую здоровую, коих в пределах досягаемости не просматривалось, то они могут нарушить то, что начало твориться. И, как раз-таки, получат граблями в лоб. Поэтому, во избежание нехороших последствий, лучше продолжить ту же линию и пригреть адмирала как родного. Хотя Ясон на эту идею выскажет... много чего, из своей жадности, лени и скептичности. А вот Кате, как ни странно, такая идея понравилась. Все-таки, мужик в доме, да не какой-нибудь, а целый адмирал! ...Когда Катерина вернулась домой, она ожидала чего угодно. Яростного спора, драки, побитой посуды. Но оба гостя сидели чинно и молча. Ясон продолжал пялиться в комп, Биттенфельд— сидел на кресле и сверлил Ясона долгим взглядом, как будто испытывал свое терпение. То, что адмирал сидел молча и не изводил Ясона вопросами, как минимум удивляло. — Что я пропустила? — сказала Катерина, пока собака с радостными подпрыгиваниями ввинчивалась под кресло. — Съёмки любительского порно, — ответил Ясон. — В главной роли наш гость, я любезно согласился принять на себя роль режиссера и оператора. — Порно? — Катерина выгнула бровь. — А в остальных ролях кто, если ты на все руки мастер? —Ну тогда стриптиза... — отозвался Ясон, не отрываясь от компьютера. Биттенфельд грозно засопел, но почему-то не стал ничего произносить. —Оу, я пропустила стриптиз? Ну что ж вы без меня начали-то. —Ну, прости, вдохновение, — смиренно извинился Ясон. — В следующий раз обязательно дождемся. — В следующий раз тебя не будет, — отрезала Катя. — Это очень смелое заявление, потому что я несомненно буду... где-то, как-то. — Это очень воодушевляет, но сейчас я рискну предложить лечь спать. Меня забодало просыпаться под вечер! И вообще, у меня тут вдохновение было. Я несколько суток, не отрываясь, за компом висела. —Ааа, какой-то фанфик... — сказал Ясон без особого интереса. — Хоть нормальный? — Всё, как ты ненавидишь. Дамский роман. —Оридж или фанфик? — Канон. Легенда, — быстрый взгляд на адмирала. —Оч-чень сложный персонаж. — А, теперь картина проясняется. Закон парных случаев в полный рост. — А по-русски? — Ну. Закон. Парных случаев. Если на одну тему где-то что-то случается, то и другое на ту же тему рядом случается... что непонятного? — В твоей интерпретации нихрена непонятно, потому что к делу ее не приложишь. — Ну, дело твое. У меня всё прекрасно прикладывается... Дальше Ясон снова ушел в себя. Катерина закатила глаза и испустила картинно преувеличенный вздох. Потом девушка посмотрела на хмурогоБиттенфельда. — Что ж, адмирал, я понимаю, что время еще довольно детское, однако рекомендую сейчас настроиться на сон, поскольку день у нас у всех выдался насыщенный. Сейчас распределим спальные места. ...Ясон, ау, вынырни на секунду, солнце мое! — Ненавижу твою раскладушку. — И что ты мне хочешь этим сказать? — Что я предпочел бы диван. Хотя, с тех пор как он перестал раскладываться, я уже не так в этом уверен. Спать поперек с поджатыми ногами... от ног к утру ничего не остается. Но раскладушку всё равно ненавижу больше. На ней надо не только накрываться, но и снизу четыре одеяла подкладывать, потому что снизу поддувает и холодно. — Есть еще пол. Очень много пола, на котором можно раскинуться как тебе будет удобно. И на котором не поддувают сквозняки снизу, — любезно предложила Катерина. — Пол я бы сначала вымыл, но мне уже лень. — Вообще-то я вчера его мыла, —оскорбленно ответила Катерина. — Не, всё равно диван. Ногам хана, но хотя бы остальная часть меня выживет. Биттенфельд счел за лучшее вмешаться: — Я лягу там, где посчитаете нужным. Не хочу вас стеснять. К тому же, я спал в таких местах, каких вы даже не видели никогда. — Тогда мне раскладушка, — констатировала Катерина. — Это всё равно было из вежливости, потому что она продавливается от большого веса. Когда согласие было достигнуто, Катерина отправилась на балкон за раскладушкой. После из комода было извлечено постельное белье, пара пледов, а также спальный мешок. И очень быстро все три спальных места были застелены. Биттенфельд честно думал, что, в силу переживаний этого дня, не сможет уснуть, но сон сморил его очень быстро. Оставалось надеяться, что и остальные заснули так же быстро.