***
Следуя за сестрой, Мика наблюдал за прохожими. Мало кто ходил бледный и уставший. Дети и взрослые были счастливы и довольны подобной жизнью, ведь многих спасли из рабства вампиров и Имперской армии, а кого-то нашли на просторах разрухи мира. От счастливых лиц детей, обращённых в сторону вампиров, Мику бросало в дрожь. Если бы в Сангвиниуме так же обходились с людьми, то эта война давно бы прекратилась. — …здесь имеются школы и некоторые детские кружки. Так что дети получают образование, а тем… кому исполняется двенадцать лет, дают пройти тестирование на пригодность к военному делу. Те, кто набрал больше баллов, зачисляются в рекруты и уже дополнительно обучаются владению оружия. Около двух лет. Среди взрослого населения тоже находятся желающие, и их много, они проходят тот же тест, и если они набирают достаточно баллов, то их обучают в более ускоренном режиме, нежели детей, и уже где-то за год их собирают в группы. — И когда же детей выпускают? — Когда как, но в большинстве случаев лишь через два года, а талантливых могут и раньше, — с улыбкой ответила Акане. Ей было хорошо и легко рядом с Микой. Чувствовалась та легкость, принесенная от расчесывания его непослушных волос. — А те, кто был найден или спасен обращением… Они учатся отдельно и лишь на некоторых занятиях учатся вместе с обычными детьми, — посмотрев на дорогу, сказала Акане, тяжко вздохнув. Мика удивленно посмотрел на сестру. Как превращения в монстра можно назвать спасением? Черта с два! Если бы он не знал, что Юи жив, он бы покончил с собой при попытке убить королеву. Нет, это чертово обращение — не спасение, ведь тебе приходится принимать то, что когда-то было отвратительно и противоречиво. Поэтому нет, это не спасение, а муки. — А ты? — Я? Ну Кристоф всю заботу обо мне свесил на Хаку. Хаку научил меня многому, особенно в владении магии, и продолжает учить. — Магии? — Да. Чтобы выжить, мне пришлось изучать магию и способы её применения. Акане остановилась. Та легкость и спокойствие от объятий с Микой улетучились, оставив холод внутри, от чего улыбка испарилась с лица. — И контролировать это, ну ты меня понял… — Да. Последствие экспериментов, — кивнул Мика. Ему стало противно, что из-за него той милой и приветливой Акане нет, как в детстве… — Мика… ты согласишься вместе со мной учиться магией! Хаку я уговорю! — Акане подбежала к нему и схватила за руку, сжав, дернула на себя. Она с мольбой посмотрела ему в глаза. Она не хотела быть снова одной, она хотела, чтобы братик Мика, тот чуткий и внимательный мальчик, был рядом с ней… Он смотрел в молящие рубиновые глаза сестры, что некогда были карими. И все из-за него, из-за его плана с побегом, все младшие братья и сестры мертвы, Акане, как и он, — вампир, более того, еще и полноценный вампир. А Юичиро в открытую использует эта проклятая армия. — Да… — он чуть наклонился к ней, сжав ее руку в ответ. Уголки губ Акане потянулись вверх, а рот открылся, желая что-то сказать, как вдруг ее имя крикнула подруга. Вампирша замерла, и через секунду на её шее повисла Акира. Акане нехотя отпустила руку Мики, и сделала шаг назад. Мика был малость удивлен подобным поведением от человека по отношению к вампиру. — Что? — буркнула Акане, отцепляя подругу. — Как — что? — Акира округлила глаза. Тот страшный сон всплыл в голове, от чего руки задрожали, а по спине пробежались табун мурашек. — Я за тебя… переживала, — Прошептала Харада и, вздохнув, отогнав ночной кошмар, она продолжила, — вечно эта Веста устраивает подляну! — сжав кулачки и сведя тонкие ярко-красные брови, воскликнула она. — Ну-у-у… выбора-то особо у нас не было, — фыркнула Акане. — Она… нужна Главам, — скривилась младшая Хакуя, не желая произносить имя этой аристократки. — Но я бы… ее придушила. — Ага, придушить вампира? Это в твоем стиле. Акане скрипнув зубами, посмотрела на подошедшего члена отряда. — А в твоем стиле — влипать в неприятности из-за своего длинного языка, — огрызнулась девушка. — Пф, по крайне мере, я не кусаюсь! — Ага, не кусается. Акира вздрогнула. Они снова начали собачиться. Мика изогнул бровь, наблюдая за происходящей сценой. Казалось, что между ними никакой разницы нет, нет отличия, вампир или человек, есть только друзья. Что часто конфликтуют, но знают друг о друге достаточно… Тут в Мику кто-то врезался и, айкнув, упал. Им оказался мальчик тринадцати лет. Он тер лоб, прищурившись, но, когда он задрал голову, его серые глаза широко распахнулись. Нервно улыбнувшись, он подскочил на ноги. — Извините. — А? — Акира посмотрела на мальчика и улыбнулась. — Мамору! — крикнула имя мальчика Харада, привлекая к себе внимание двух ругающихся. Акане тут же посмотрела на мальчонку. Ведь именно она спасла его год назад от Вестника Апокалипсиса и привела сюда. — Ага, а вы как всегда, — улыбнулся Мамору. — Ну, как видишь, — нервно хихикнула Акира, отчего двое ругавшихся фыркнули одновременно. — Через год я стану солдатом и буду в вашем отряде! — Зачем? Мне и так кажется что одна личность и так лишняя, — посмотрев на Рио, сказала Акане. — Тц. — Вот я его и заменю! — победно улыбнулся Мамору. — Эй! — возмутился Рио. — Беги, а то опоздаешь! — улыбнулась Акира. — Да, — кивнув, он посмотрел на Мику. — Еще раз простите, — и побежал на занятия. — Кстати о отряде, этот куда? — кивнув головой на Мику, спросил Рио. — В наш отряд, — сказала Акира и подмигнула Акане. Хакуя благодарно кивнула и одарила подругу легкой улыбкой. Акира не часто могла видеть улыбку подруги, от чего улыбнулась широко, как маленький ребенок, которого похвалили за хорошую оценку. — Эти Главы уже дали разре… — Нет, но… сомневаюсь, что они откажут, — перебила Мику Акира, смущено заглянув в его голубые глаза. Рио, фыркнув, скрестил руки на груди, отвернулся и тут же увидел приближающуюся к их компании Весту. Вампирша с привычной ей улыбкой-ухмылкой шла к ним, элегатно виляя бедрами. — Как интересно… Акира-чан пользуется властью отца, молодец. Акира пискнув, отскочила от подруги, посмотрела на подошедшую аристократку. — У Акане-чан все больше и больше поклонников, — блеснув глазами, сказала Веста. Сжав кулаки, Акане встала вполоборота. И с нескрываемым недовольством смотрела на аристократку, мысленно представляя, как отрывает ей голову и раздавливает ее, от чего брызги крови разлетаются в разные стороны, в том числе и на униформу и лицо. Мика смотрел на Весту с непониманием. Ему на секунду показалось, что идет сам Батори. Она жутко была похожа на ненавистного ему Ферида. Как внешне, так и поведением. Та же издевательская ухмылка, такой же тон. Казалось, перед ним и есть Ферид, но женского пола. — Чего тебе? — грубо спросила Акане. — Эх, Акане-чан, ты жестока… Хах, — Веста положила ладонь на сердце и, состроив гримасу боли, посмотрела в лицо младшей Хакуи. — Ты жестока… ах, малышка Акане, разве так можно, я… — Тебя спросили, если ты опять начнешь, я не буду сдерживаться. — Хах, — Веста ухмыльнулась. Руку поставила на бедро. — Хаку уже приехал, уверена, ты жаждешь его приезд больше, чем глоток крови, — раскинув руки в стороны, произнесла Батори. — Умолкни! — рявкнула Акане и ломанулась к общежитию людей. Ничего не понимая, Мика последовал за сестрой. Поймав на себе заинтересованный взгляд этой аристократки. При этом припоминая, что и Акане, и Кристоф упоминали об этом Хаку. Кто он? Почему его сестра сразу же побежала к нему, проигнорировав издевательства этой вампирши? Вопросов еще много, но лезть к сестре с расспросами — не дело, они только встретились, и теперь вместе. Но хотелось узнать все, и поподробнее, как она тут жила. А не только жалкие обрывки. Поднявшись на третий этаж и найдя нужную дверь, Акане постучала в неё. — Ты так по нему скучала? — недовольно спросил Мика. — Не совсем, — вздохнула Акане, видя, что брат не понимает, что вокруг него творится. Первое время она тоже путалась и не могла понять, что за дурдом вокруг нее происходит. За дверью послышался шорох и слабый, еле слышный звук задвинутого ящика стола. И уже через несколько секунд дверь им открыл так называемый Хаку. На вид он выглядел на двадцатилетнего парня. Темны, как смоль, волосы были небрежно причесаны, и несколько прядок торчали в разные стороны. Одет он был в стандартную серую, но с фиолетовыми вставками форму, китель был расстегнут на первых трех пуговицах, открывая вид на шею, так как и рубашка была не застегнута. Но больше всего были необычны его голубые, как осколки льда, глаза. Левый глаз так вообще имел вытянутый зрачок. — Проходи, — окинув оценивающим взглядом Акане, сказал Хаку. Кивнув, Акане молча проследовала в его комнату. Мика тоже решил пойти за сестрой, но парень облокотился рукой об дверной косяк, прикрывая вход. — Мне нельзя? — прищурился Мика. — …Сомневаюсь, что Акане захочет, чтобы ты видел ее в таком виде… В общем, нет. — О чем ты? — оскалился блондин. — У нее потом и спросишь, а сейчас — кыш. Это общежитие для людей, и если не хочешь проблем — иди-ка на улицу. — И, не дождавшись еще реплик со стороны старшего Хакуи, закрыл дверь. — Может, не надо было с ним так? Мика все же переживает за меня… — расстегивая китель, спросила девушка. — Ага, надо было. Ну потом ему сама все объяснишь. Сняв одежду и сложив её на кровать, Акане развернулась к Хаку. Обнажаясь перед своим опекуном, смущения и стеснения она не испытывала. За четыре года она привыкла к этой процедуре. Вздохнув, Хаку вытянул правую руку в ее сторону. Ладонь стала покрываться темно-синими нитями. Они опутывали его ладонь, быстро собираясь в небольшой шар, пульсируя, как кровь в вене, эти нити стали блекнуть, и когда полностью исчезли, шар полетел в тело девушки. Сгусток энергии прикоснулся к солнечному сплетению, и тут же исчез, а печать над сердцем засветилась зеленым светом. От нее медленно пошли синевато-зеленые нити, полностью расползаясь по всему телу, завиваясь. Опутав каждый участок тела, нити стали блекнуть, а вскоре и вовсе пропали. — Уф… — с облегчением выдохнула вампирша. Цвет кожи принял более привычный для вампиров вид, более живой. — Если и дальше будешь неразумно использовать магию — умрешь. Кристоф тебе это уже говорил, и не раз, как, в принципе, и я. Ты еще слишком юна и неопытна. Если нормально не научишься рационально распределять энергию, то надолго тебя не хватит, и плевать, что ты вампир. А с твоим соседом это произойдет быстро. Акане молча одевалась. Он прав. Она еще мала и юна, неопытна. Магия — это энергия, имеющаяся у каждого человека, но чтобы применять даже самые слабые заклинания, нужно развивать «дар» постепенно. После каждого опустошения резерва нужно оставлять немного, чтобы не затрагивало жизненные силы. Но если же человек неразумно начинает тратить свой резерв, то взамен берется жизненная сила. И чем больше для восстановления берется из жизненных сил, тем меньше человеку остается жить. И если бы Акане не была обращена, то давно бы умерла. Ведь в первые тренировки она выбивала из себя все силы, чтобы опредилить свой лимит. Постепенно новыми тренировками и лекциями по применению от Хаку она оттачивала свою силу, контроль. Но все равно иногда умудрялась довести себя до подобного состояния. — За этот раз ты конкретно затратила силы… даже твоего верного друга. — Я знаю. Но… Мика и Юи они живы. Ты знал? — Ну-у… возможно, — Хаку подошел к девушке и застегнул все пуговицы на рубашке. — Даже имея догадки, почему ты… — Уж извини. Но Кристоф попросил не «мешать» тебе развиваться. Ведь, сделав ошибку… — Знаю, — кивнула Акане и натянула сапоги.***
Мика стоял у общежития и смотрел на одну из улиц, наблюдая за играющими детьми. Они смеялись, играя в догонялки. Рядом стояли трое — две гражданские женщины и военный — и мило о чем-то беседовали. Но все его мысли были только об Акане. Что имел в виду этот Хаку? В чем он сомневался? Вампир сжал кулак, подавляя ярость. В голову почему-то лезли абсурдные мысли, что совершенно не были похожи на то, что могла бы сделать Акане. — Ну не может этого быть… — помотал головой он, отогнав даже пошлые мысли. — Да не такая она… Мика посмотрел в темный потолок пещеры. «А какая она?» Парень был ошарашен. Он совершенно о ней ничего не знал. Ведь то, что он знал, — уже не совсем то, ведь за время обращения она изменилась, лишь некоторые качества остались, но в остальных моментах она стала более холодной, как и он. «И все из-за меня…» — Мика… пойдем, — дернув брата за рукав, сказала Акане. Оторвавшись от самобичевания, он заглянул ей в лицо. Она выглядела более здоровой. «Что он делал с ней?»