Кровавый след прошлого

— У тебя есть достаточного опыта и познаний в магии, — протягивая Хаку тоненькую папку, сказал Кристоф.       Хаку Тиба. Внешне он действительно молодой человек, но из-за нескончаемых исследований и экспериментов над себе подобными внутри он уже давно не зеленый юнец. Ему было двадцать лет, когда он стал подопытным. Он был простым рядовым солдатом, который имел желание обладать и контролировать магию, и тогда… ему предложили наделить его желанной силой. Тогда он был юн и глуп и бездумно согласился, о чем вскоре пожалел. Целый год ему кололи всякие различные вещества, проводили тестирования над телом и внутренностями. Между опытами ему и еще нескольким проводили уроки, на которых им рассказывали, как контролировать и как использовать магию… Сбежать он не мог, хотя попытки были — однако после них били огромным разрядом тока. После третьей попытки его сердце не выдержало, оно остановилось. Его тело, как и тела таких же слабых, выкинули вместе с отходами. Но тогда у него была долгая клиническая смерть, что по сути нереально… Очнулся он среди трупов, в яме с гниющими и разлагающимися телами, еще и в лесу, неизвестно где. Выбраться не составило труда, но дальше он бродил до рассвета, пока не набрел на ветхий домик, в котором, как он позже выяснил, живет знахарь и маг. У него он прожил около двадцати лет, и на протяжение всего этого времени он обучался. Также за все это время он не заметил изменений в своем теле, оно не взрослело, что еще больше его пугало. И… когда знахарь умер, ему пришлось задуматься: а где жить, да и на что? Ведь из-за этого «недобесмертия» его будут искать и ловить, как только он появится в свет. Но все же он решил рискнуть и устроился на работу в ближайшей деревне в магазин грузчиком. Но уже через три года его заметил Кристоф и предложил защиту, а взамен службу. Так, он у этого вампира на службе уже очень много лет.       Хаку открыл папку. Внутри было всего пару листов — неполное досье с фото улыбающейся девочки восьми лет. Пробежавшись глазами по строкам, он остановился на расовой принадлежности. Там говорилось: «Носитель «Серафима», раса — вампир». — Серафим? — он недоумённо глядел в рубиновые глаза босса. — Серьезно? — Да. Эта девочка одна… эм, из немногих, кто выжил, но об этом тс-с… — Я что, должен нянчиться с ней? — Ну на фото ей восемь, а сейчас двенадцать, так что попроще должно быть. — Слушай, ты ее обратил, вот сам с ней и занимайся, а мне лучше дай миссию. — Это и есть очень важная миссия. У меня не так много свободного времени, а за ней нужен глаз да глаз. Да и фехтованием я, конечно, возьмусь, но магией… — Тц, нет! Какк бы ты ее отец, так что ты и занимайся! Да и ты меня лучше в познании магии… — Мне нужна твоя уникальная черта. Передача жизненных сил. Видишь ли, то, что внутри нее, нереально контролировать без должного ухода, и поэтому я поставил запечатывающую печать, чтобы Серафим не вырвался на свободу, но эта печать… много тянет с нее… — Значит, меня ты ставишь, как дойную корову? — изогнув бровь, спросил Хаку, глядя на остальные пункты. — Ну, называй это, как хочешь… — пожав плечами, сказал вампир. — Погибли… — чуть осипшим голосом сказал Тиба, прочитав графу «Семья». Все погибли, но Кристоф только что сказал, что девочка — одна из тех немногих, кто выжил. — Мне нужно молчать, что кто-то из ее семьи выжил? — Да. — кивнул Кристоф. — Хм-м-м… Ладно. — Отлично. Она сейчас в госпитале.       По бумагам, девочку Кристоф притащил около двух недель назад, она за это время могла умереть от той печати. Все же этот вампир перестраховался и подарил ей бессмертие. Вот только не каждый сказал бы, что этот «дар» действительно великолепен. Бессмертие — это трудно. Жизнь сама по себе тяжелая. Ведь жизнь — не сказка, которую читают детям на ночь.       Заглянув в палату, откуда ее еще не выпускали, он застал, как и говорил Кристоф, двенадцатилетнюю девочку. Но… без той приятной улыбки, как на фото. Акане смотрела на своего гостя ледяным взглядом. Ее тело напряглось, когда он закрыл комнату на замок. — Я говорила — кусать не буду! — крикнула она, когда пришедший потянул руку к шее, чтобы почесать ее. — А я и не корм. Раздевайся.       Девочка осеклась и с открытым ртом вылупила карие глаза. Она хлопала ресницами, смотря на гостя, как на идиота. — Вы что, насиловать меня пришли? — сжав кулачки, спросила Акане, а сама передернула плечами. — ЧЁ? Еще чего, — он пошёл к ней. Несмотря на свое предположение, Хакуя не сдвинулась, лишь тело ее напряглось сильней, готовясь к удару. — Зачем? — Эта печать первое время будет брать с тебя много сил. Если не хочешь умереть — делай, что говорю. — Но причем тут раздеваться и эта печать? — спросила девочка, заглядывая в глаза гостя, поражённая их цветом: такой кристально-чистый, почти прозрачный. — Видишь ли, магия до такой степени сложна, что через одежду я могу ранить тебя… — Да о чем ты?! — Да чтобы восстановить твои силы, хоть ты и вампир, — девочка вздрогнула, услышав о своей нынешней расе. — Но даже так это убьет тебя медленно и мучительно. Или ты хочешь сдохнуть? — Хочу, но… не могу, я… хочу отомстить, — посмотрев в пол, сказала девочка. — Так вот, слушайся меня. Теперь я твой учитель магии. В сказках куда легче, соглашусь, но отбрось эти розовые сопли, иначе будет очень сложно…

***

      Зевая, Хаку шел по улице.       Солнце приятно грело, играя в прятки, прячась за мимо проплывающими облаками. Тепло и хорошо, но тишина, что стала привычна для некогда шумных городов, была пугающей. Увы, но прежней жизни больше нет… Хотя более мирной — да, жизнь всегда была жестока и тяжела. Поэтому для Хаку все кажется одинаковым и глупым. Живя с Кристофом, он все больше стал понимать вампиров, называя людей скотом. Увы, но из-за меньшего числа уродов и скотов всему человечеству приходится выживать в еще более ужасном мире.       На обочине стоял помятый грузовик, возле него стоял парень в униформе ИАЯД, нервно сжимая зачарованный меч. Но, увидев Хаку, он облегченно вздохнул и быстренько стал поправлять форму, на что Хаку ему махнул рукой, давая понять: это ни к чему. — Ну что, получилось? — спросил Тиба, посмотрев на средство передвижения. — Да, — кивнул парень. — Тебя точно не заметили? — Нет… однако было жутко сложно выполнить ваш приказ, — невинно улыбнулся юноша. — Хах, верно. Жизнь жестока.       Хаку открыл дверцу и заглянул вовнутрь. Там на передвижной лежанке лежал мальчик двенадцати лет. На глазах, запястьях и шее имелись повязки. Также к нему была подключена капельница. — Вот его досье. Откуда он и как жил… — сказал парень, протянув досье мальца Хаку. — Если не секрет… зачем он вам? Он ведь калека. — Много знать опасно, — сказал Тиба, посмотрев на солдата. — Да и ни к чему тебе это, лучше его заберу я, а не ученые армии, кто знает, каким экспериментам его подвергнут.       Парень передернул плечами, он был наслышан об этом, и не один он. Любой, кто дал в себе усомниться, может попасть на допрос, и это будет малая доля боли от экспериментов... — Буду надеяться, что не перепутал… — пробубнил Хаку себе под нос и вновь посмотрел на ребенка.