***
Люси не могла не признать, что его умения возросли настолько, насколько они могли возрасти. И даже больше. Хартфилия по праву гордилась им — подросток с сияющей улыбкой, искренне влюбленный в своего учителя, вырос в достойного, сильного мага, красивого мужчину. Жаль только, с поехавшей крышей и нестабильной магией, но на то Люси и пытается его вымотать, чтобы это исправить. Как она и предполагала — магический потенциал был полностью раскрыт, Зереф смог поглотить все знания, что она ему оставила. Быстрые, четкие движения, без грамма неловкости или дерганности, которая была у него в подростковые годы. Сильный маг, гениальный волшебник — и полностью поглощенный отчаянием, которое сам на себя и навлек. Хартфилия извернулась, пропуская над собой черное проклятье, которое взорвало землю метра на три вверх, а в ответ послала очередное плетение — тонкие невидимые нити оплели тело Зерефа, принося достаточно ощутимую боль. Ну уж нет, она не собирается и дальше биться. Ее план в другом. — Как ты смеешь… — все еще стоя напротив и не двигаясь, зашипел Драгнил ненавидящим тоном. Люси пришлось собрать все возможное терпение, чтобы не проклясть паршивца каким-нибудь заковыристым проклятием. Она понимала, что это говорит не он, а Анкселам, чтобы делать нечто подобное на эмоциях, а потом жалеть о стихийной магии. — Ну же, солнышко, — усмехаясь, протянула мурлыкающим тоном девушка, перебирая пальчиками воздух и чувствуя, как магия вновь струится по телу. Значит, все идет по плану, — Нападай, котенок. И он нападал. Быстро, ловко и так яростно, что было ясно — Зереф там, в глубине подсознания, а балом правит Анкселам. Ее мальчик никогда не нападал напрямую, всегда умел найти уязвимую точку, извернуться так, что его противник и глазом не моргнул — а уже проиграл. Сейчас он нападал топорно, не задумываясь, вымещая гнев на той, кто его вызвал. Зереф был уязвим сейчас — душа тянулась к той, кого он любил и Люси бессовестно пользовалась этим, выводя его на чистую воду. Еще немного — и все будет, все закончится. Слепой от бесконечных эмоций Драгнил формировал шары, полные темной энергии, и даже не думал, куда их отправлял. Как оказалось, даже этериасы закрылись за щитами, лишь бы оградить себя от ярости их Господина. Люси краем глаза подметила, что ее согильдийцы выглядят шокировано, а вот Мавис серьезно что-то им выговаривает. «Рассказывает им.» — из-за лишних мыслей она едва не пропустила удар. Зереф попытался свести в контактный бой, но Люси, цокнув от недовольства, резко и без промедлений отбросила его ногой назад. Тот пролетел пару метров, впечатался в землю. Когда она учила его, все сводилось в большей степени к шутке — обездвижить, не дать нанести ответный удар, ударить безобидным проклятием. Но никогда она не позволяла увидеть в Зерефе цель — человека, мага, которого нужно убить. Поэтому Зереф не дрался с ней всерьез. И поэтому она медленно, но верно, теснила его. Ударная волна в очередной раз сбила его с ног, и тут же черные ленты по велению хозяйки схватили вырывающегося парня, накрепко связав ноги и руки, поддерживая талию, чтобы не было больно — вредить ему не было в планах Хартфилии. Тот безумным взглядом смотрел на девушку, цедил проклятия, но от чистой темной энергии его уже не спасло даже извечное Проклятье. Распятый на черных лентах, при движение еще больше сдавливающих тело, в оборванной одежде и лохматыми волосами, он напоминал Люси о ее самой большой ошибке. Взмахнув рукой и выставив барьер над ними так, чтобы никто лишний не сунулся и не помешал, она быстрым, стремительным шагом подошла к яростно вырывающемуся парню. Нежная ладонь ласково скользнула по щеке, очертила обтянутые кожей острые скулы: — Et auxilium figere mea error.***
Чудовищный, полный боли крик оборвал их мысли, заставил резко повернуться и обратить внимание на происходящее за барьером. — Что это? — прошептал Грей, прижимая к себе дрожащую Джувию. Мавис поджала губы. — Не подведи. — на грани слышимость вырвалось у нее. Черные молнии раз за разом ударяли прямо в кричащего парня, смерч из обрывков земли и пыли все сильнее закручивался в воздухе. Руки, — нежные, тонкие, обманчиво хрупкие, — держали его за шею, пересохшие губы что-то шептали, срываясь на крик, когда и саму Хартфилию задевали обрывки Проклятия. Зереф корчился в черных лентах, шипел и кричал проклятия — красные глаза искрились, зрачки то расширялись, то сжимались до невидимой точки. Оборванные рукава одежды, наполовину сожженный плащ, кровь на подбородке. Несмотря на это, внутри него все еще жило Анкселам, — все еще боролось против своей же создательницы, желая остаться, желая убивать. Но Люси не останавливалась — продолжала шептать заклинание, продолжала буквально выдирать из него эту гадость, выжигать прилипшее проклятие, не давая ни капли остаться в нем. Перед глазами все плыло от ужаса, от страха, от гнева и усталости, но это казалось таким неважным, когда раз за разом краснота становилась более блеклой; когда вместо черноты в нем ощущалась та самая магия, которая уже однажды привлекла ее своей силой. Она знала, какие муки причиняет ему, но слишком сильно он утонул в этом всем, слишком погряз во тьме — она вплелась в него, в его очаг, в саму его суть. И теперь, превозмогая собственную боль, — и физическую, и моральную, — Хартфилия выжигала это все в нем, не жалея ни сил, ни магии, ни собственных эмоций. Черный вихрь закрыл их ото всех, плотно закрутилась магия. — Черт! — вздрогнула Вермилион, — Ставьте щиты! Немедленно! Взрыв такой силы мог бы запросто снести все в радиусе километра, если бы не огромный купол, поставленный с самого начала. Но даже так пришлось максимально увеличивать защиту. Молнии Дреяра, Закон Феи Каны, Лед Грея и Доспех Эрзы. Только так они смогли сдержать тот напор воистину смертоносной магии, что ударила во все стороны от плотного черно-белого кокона по среди поля. Мавис закусила губу, держась сама и сдерживая рванувших было хвостатых. — Почему? — взорвался отповедью Нацу, но один только взгляд Мавис неожиданно остановил его. Парень молча поджал губы и осторожно начал убавлять действие огня. — Потому что неизвестно чем это закончилось. — прошептала она. — Они живы? — Эрза была готова бежать к ним. — Надеюсь.***
Первая на землю, полностью выжженную заклятиями, вышла Мавис. Осторожными, дрожащими шагами она ступала по ней, не отрывая взгляда от стоящей на полусогнутых ногах Люси, одежда который наполовину была сожжена и медленно тлела. Хартфилия же стояла перед Зерефом — перед стоящим на коленях, медленно оглядывающимся по сторонам Зерефом, который с каким-то детским недоумением смотрел то на свои руки, то на Хартфилию. А Люси смотрела на парня, — раненого ее же магией, с шальным взглядом, взъерошенного, — и понимала, что это он. Родной, любимый, давно знакомый мальчишка, смотрящий на нее восхищенным взглядом черных глаз. С неповторимой яркой улыбкой, с постоянно взъерошенными волосами и тягой к тому, чего делать не стоит. Сейчас этот мальчишка смотрел на нее так, словно перед ним стоял Бог. Он смотрел восторженным взглядом на ту, что так давно потерял и теперь нашел. — Люси… — прошептал с непередаваемой интонацией Драгнил, протягивая руку. Она держалась. Но из груди вырвался сухой, длинный всхлип-хрип, а потом… — О, Ками! — вскрикнули — не то восхищенно, не то удивленно, — Хвостатые, когда Хартфилия, с замаху, явно вымещая эмоции, впечатала кулак в челюсть ошарашенного таким поворотом Драгнила. Попытавшегося подбежать ближе к подруге Нацу остановила Вермилион, с какой-то неожиданно злой усмешкой глядя на двух героев комедии-драмы. — Сволочь! — едва успев совладать с истерикой, завелась Люси, — Да как ты вообще посмел! — Хартфилия подошла на шаг к медленно усевшемуся на земле парню, — Без моего ведома! Заниматься этой магией! Тебе кто мозги последние стряс, тупой ты мальчишка?! Я тебе внятно объясняла, не смей туда нос совать, не смей даже думать об этом! — под конец голос перешел на визг, — А ты что сделал? Для симметрии она влепила ему пощечину. Этериасы медленно впадали в осадок. — Создание демонов! Темные артефакты! Убийства! — все не могла успокоиться она, — Тебе кто вообще разрешал в это все влезать, паганец? Без подстраховки, без расчетов, без всего! Придурок, а если бы меня тут не было?! Зереф слушал ее с совершенно расслабленным видом. Глаза его сверкали эмоциями, губы медленно разъезжались в улыбке. Он слушал разоряющуюся в ругательствах волшебницу и не мог заставить себя сосредоточиться. — Какого вообще хрена ты в это пол-а-а-а! Схватив ее за руку и со всей имеющейся силой дернув на себя, Драгнил упал на спину, прижал к груди вырывающуюся девушку. Впервые за четыреста с лишним лет он почувствовал, как сердце вновь заходится в бешеном ритме от одного только взгляда сверкающих глаз любимой волшебницы. Он видел краем глаза и ошарашенного брата, и довольно-недовольную Мавис, и сокомандников Хартфилии, прибывающих явно в ужасе, но вместо попыток объясниться Зереф лишь обхватил слабо подрагивающей от напряжения рукой тонкую шею, приблизил искаженное гневом лицо к своему и улыбнулся до того нежно и любяще, что вся злость мигом схлынула с Люси. Та сглотнула, приподнимаясь, аккуратно убрала черную прядь волос с высокого лба. — С возвращением. — дрожащим от переполненных эмоций голосом прошептала она и, не долго думая, уткнулась лбом в его плечо. Драгнил с хриплым смешком прижал ее к себе, желая продлить эти мгновения. Впервые в новой жизни Люси чувствовала себя абсолютно счастливой. — Я рад увидеть тебя снова. — в ответ прошептал Зереф, вглядываясь в необычайно чистые сегодня небеса и чувствуя себя самым счастливым. Впервые за четыреста лет в его груди распустились Магнолии.