День Джина обещал быть интересным хотя бы потому, что сегодня должен был придти Лин. Альфа приходил к нему каждую неделю вечерами по вторникам и пятницам, приносил лекарства и еду. Несколько раз молодой человек пытался убедить своего гостя, что этим он может обеспечить себя сам — он уже вернулся на работу, — однако после пятого «Я обещал заботиться о тебе» сдался.
Второй же причиной веселья был предстоящий разговор. Правда, он, по идее, должен быть серьезным, но… Кто запрещает поиграть на чувствах мужчины по ходу этого самого разговора? Тем более в последнее время подобные игры доставляли какое-то душевное удовлетворение. Было приятно ловить любую реакцию Лина: смущение, замешательство, возбуждение, заинтересованность… Да, все они были скрыты, спрятаны за непроницаемой маской внешности, но ни один альфа не сможет обмануть омежью интуицию.
Звонок в дверь прервал мысли Джина. Он сорвался к входной двери как ужаленный — каждый приход альфы был долгожданным — и уже через несколько секунд открыл ее, притворяясь спокойным и отчасти равнодушным.
— Почему звонишь? — облокачиваясь на стену и складывая на груди руки, спросил омега. — У тебя же есть ключи.
— Откуда Вы… То есть ты… — Лину, в отличие от хозяина квартиры, было все ещё трудно перейти на неформальное обращение.
— Ой, да ладно тебе! — отмахнулся Сокджин и, отлипнув от стены, направился на кухню. — Хочешь сказать, у меня просто так на ключах пластилин оказался? — альфа хотел спросить о том, как он мог остаться на оригинале, когда его снова перебили: — Надо лучше проверять, когда что-то делаешь, и не надеяться на тупоголовость омеги — они, знаешь ли, только прикидываются такими.
Мужчина даже отвечать не стал, признавая поражение. Он молча прошел за Джином и, пока тот делал кофе, начал раскладывать принесенные продукты. Омега же чуть ли не в голос хихикал, раззадоренный замешательством своего гостя. Правда, когда напитки оказались на столе, а сами молодые люди расселись напротив друг друга, веселье вмиг улетучилось. Сокджин тут же весь подобрался и стал серьезным. Некоторое время он молчал, однако после тихого покашливания альфы, все же заговорил:
— Лин, эм… У меня есть к тебе небольшая просьба… — Ким замялся, не зная, как сформулировать свое одолжение. Его глаза забегали, а руки начали трястись. Всё-таки он понимал — то, о чем он хочет попросить довольно трудно исполнить. — Я хочу встретиться с ТэТэ, ты можешь это устроить? — собрав все свои силы в кулак, на одном дыхании выпалил омега.
Услышав, что именно хочет его подопечный, Лин поперхнулся кофе, начав сильно кашлять. Сокджин тут же подорвался с места и принялся похлопывать пострадавшего по спине. Когда же альфе полегчало, молодой человек метнулся за водой, которую вскоре передал в дрожащую ладонь гостя.
— Нихуя себе небольшая… — просипел Хон, отставляя наполненный стакан, из которого ни единого глотка не сделал. В этот же момент глаза омеги стали размером в монету пятисот вон — это первый раз, когда Лин при нем заматерился. Нет, он, конечно, не дурак, понимал, что многого просит, но чтобы настолько… Неужели встретиться с братом сейчас в принципе невозможно? — Ты ведь в курсе, что он не может. Если Чонгук узнает, он накажет не только меня, но и его.
— Д-да, я в курсе, но… Что, если эта встреча будет строго между нами тремя? Никто не узнает. До Чонгука это не дойдет и… — в волнении Ким начал заламывать пальцы. Он был готов пойти на все ради Тэ, лишь бы хоть слово ему сказать, узнать, все ли хорошо. Парень очень скучал и волновался за своего младшего братишку. — Я сделаю все, что ты скажешь, правда, только помоги нам встретиться! — в отчаянии выпалил молодой человек.
— Хорошо, а что тогда я получу взамен на помощь? Ты ведь понимаешь, это сложно провернуть под носом Гука и для меня это может быть опасно. Если Тэ отделается каким-нибудь лёгким наказанием, то меня могут казнить… — решив идти ва-банк, заявил альфа. Он, конечно, преувеличил свое наказание, но это было необходимо. Все же, если они и дальше будут, как школьники, смущаться да играться — так и останутся подопечным и «знакомым брата». Этого Лин не хотел. Он прекрасно видел симпатию Джина и был готов ответить на нее взаимностью. Правда, было скучно просто поговорить. У омег свои игры, у альф — свои. Теперь его очередь немного развлечься.
— У меня ничего особо и нет… — расстроено повесил голову парень. — Но я могу сделать все, что захочешь. Скажешь убить — убью.
— Зачем же так кардинально? — рассмеялся альфа. — Мне достаточно одного твоего поцелуя, — вот и все, карты брошены. Надоедает, знаете ли, играть в приличного мужчину, когда у тебя на шее сидит маленький вредный омежка и дёргает твои нервы.
— Ч-что? — от неожиданности Ким даже запнулся. — П-поцелуй?
— Именно, — кивнул Хон, с удовольствием наблюдая, как краснеют щёки Сокджина. — Ты меня целуешь, а я делаю всё, что в моих силах.
— А… Не обманешь? — хоть ответная просьба и была для Джина неожиданностью, но она ему нравилась. Надоедает, знаете ли, играть скромного и целомудренного омегу, когда перед тобой настоящее воплощение секса постоянно мелькает.
— Даю слово, — снисходительно ухмыльнулся альфа. — Ну что, согласен?
— Д-да, — неуверенно ответил молодой человек, поднимаясь с места и подходя ближе к мужчине. Удовлетворенно улыбнувшись, Лин повернулся так, чтобы Сокджин смог сесть на его колени, чем омега поспешил воспользоваться. Он аккуратно присел, так, чтобы его ноги оставались справа от альфы, и коснулся дрожащими пальцами его шеи. Наклонившись, он горячо выдохнул и, наконец, припал к губам мужчины в робком поцелуе. Он был нежным, невинным, но лишь до того момента, пока Хон не решил взять инициативу в свои руки. Он притянул омегу ближе, укладывая свои ладони на его талию, и, проведя языком по пухлым губам, углубил поцелуй. От таких откровенных ласк омега задрожал, тихонько простонал и прижался ещё сильнее, с трепетом отвечая на каждое движение Лина. Язык мужчины блуждал во рту парня, проходился по дёснам и щекам, ласкал его язычок, вызывая мурашки на гладкой нежной коже.
— Не забывай дышать, — прошептал альфа, ненадолго отрываясь от столь желанных губ и практически сразу же вновь припадая к ним.
Кажется, у Сокджина начала кружиться голова, а все мысли улетучились. Правда, одна-единственная, сама здравая, осталась, заставив недовольно простонать и вырваться из рук Лина, вскочив с его колен.
— Мы договаривались на один поцелуй! — краснея, заявил омега.
— Правильно, — самодовольно кивнул мужчина. — Ты поцеловал меня один раз, дальше была моя инициатива.
— В любом случае, думаю, этого достаточно? — встряхнул головой молодой человек. — Теперь твоя часть договора. Когда мне готовиться к встрече с братом?
— Не спеши, будь терпеливым — все не так просто, — он хотел добавить «как я», ведь после подобного поцелуя было сложно сдержаться и не взять омегу прямо на кухне, однако Лин промолчал, решив продолжить по-другому: — Дай мне немного времени.
Спустя несколько недель
Белые больничные стены пугают своим холодом не меньше, чем надпись на двери кабинета. «Уролог» — гласит табличка. Чимин в который раз смотрит на нее и вздрагивает, опасаясь времени, когда наступит его очередь. Ладно бы это был плановый осмотр, но причина, по которой он сам пришел сюда, вызывала немало опасений.
— Пак Чимин, проходите, — из кабинета выглядывает молоденький медбрат-омега, вежливо улыбаясь. Вот только улыбка его никак не успокаивала Пака. Он выдавил в ответ нервную улыбку и на подгибающихся ногах зашёл следом за пареньком. Кинув быстрый взгляд на кресло для слабого пола и быстро минуя его, присел на стул, стоящий напротив врача.
— Пак Чимин значит… — задумчиво протянул бета, пролистывая карту пациента. — Что привело Вас ко мне? Вы ведь только недавно проходили обследование, верно?
— Верно, — стараясь контролировать свой голос, кивнул Чим. — Просто есть некоторые подозрения…
— Я понял, — понимающе покивал головой мужчина. — Раздевайтесь и садитесь в кресло.
***
Чимин вышел из больницы в подвешенном состоянии. Трясущимися руками он достал одну сигарету и закурил, надеясь, что вместе с дымом из него выйдет и душа. То, что сказал врач просто
не могло быть правдой.
