Стокгольмский синдром

Не прошло и получаса, когда дверь в особняк снова открылась и послышался нарочито-бодрый голос Тэхёна: — Привет, ты сегодня рановато, — через минуту в гостиную зашёл Тэ и выдал удивлённое: — О, а ты чего без света сидишь? — на это Чон лишь усмехнулся и ответил вопросом на вопрос: — Где ты был? — Гулял, а что, нельзя? — Почему без приставленной к тебе омеге? — Гук, ну что за допрос? — юноша издал нервный смешок и подошёл ближе, складывая руки на спинке кресла, что стояло напротив того, на котором сидел альфа. — Я что, не могу побыть в одиночестве? — Конечно, ты можешь быть хоть сутками напролет, — наигранно мягко согласился Чон и тут же его тон изменился, становясь жёстким: — Но я сомневаюсь, что ты мог быть одинок в тот момент, когда мило беседовал со своим братом. В комнате нависла гнетущая тишина. Тэхён судорожно придумывал себе оправдание, в то время как Чонгук сверлил его тяжёлым взглядом. Смирившись с отсутствием каких-либо мыслей, омега опустил голову, потупил взгляд в пол и тихо, с долей безысходности, прошептал: — Ты все знаешь… — по сути, это должен был быть вопрос, однако тон Тэ был ровным, отчего его слова приобрели утвердительный оттенок. — Ну что ты, — иронично протянул мужчина. — Только ту часть, где ты общался с Сокджином, — Тэхён дернулся, не понимая от чего именно: то ли от того, что не ожидал услышать имя брата, то ли от того, что Чонгук резко встал с кресла. — Остальное ты мне сам расскажешь. За мной, — приказал альфа, направляясь к лестнице. Однако, на удивление молодого человека, они не пошли на второй этаж. Уверенным шагом Гук подвёл юношу к двери, скрытой под лестницей и, прежде чем запустить его внутрь, отдал новый приказ: — Раздеваешься, оставляешь вещи около двери и подходишь к свободной стене. От холодного тона альфы по коже пробежали мурашки. Тэ только и смог кивнуть и пройти в довольно прохладное помещение. Комната оказалась несколько меньше его спальни, хотя парню это могло только казаться из-за обстановки: черные обои с серебряным узором, большая кровать, застеленная черным бельем, одна пустая стена, если не считать, что с нее свисают довольно толстые цепи, а все оставшееся свободное помещение заставлено стеллажами с разнообразными секс-игрушками, больше похожими на оружия пыток. «Как будто попал в «пятьдесят оттенков серого»…» — уныло подумал омега, стягивая футболку и начиная расстёгивать штаны. Подсознание говорило, что альфа имел в виду ту стену, где висели цепи. И, когда Тэ встал около нее, а Чон подошёл ближе, догадка оправдалась. Около минуты мужчина возился с цепями, по окончании которой Тэхён оказался практически распятым — его руки оказались выпрямлены кверху. Однако на этом Гук не остановился. Ещё через пару минут ноги омеги оказались во власти распорки. — Кто вам устроил встречу? — ровным голосом спросил Чон, проводя стеком по поджавшемуся животу Кима. — Мы сами, — уверенно заявил юноша, упрямо смотря в потемневшие глаза напротив. При любых обстоятельствах он не собирался выдавать Лина, который пошел против правил и оказал им большую услугу. Надо заметить: опасную для него самого. Чонгук жёстко усмехнулся, и в ту же секунду тишину комнаты разрезал оглушающий шлепок, сопровождаемым коротким вскриком. На нижней части живота омеги расцвел алый отпечаток стека, которым мужчина повел ниже, останавливаясь на правом бедре. — Повторяю свой вопрос: кто помог вам встретиться? — Это не сложно! Мы сами все подстроили! — настаивал на своем Тэ, за что и получил новый удар — более сильный, чем первый. Однако, к своему удивлению, парень осознал, что начал возбуждаться. Снова он почувствовал себя слабым и беззащитным, зависящим от властного альфы. — Я в последний раз спрашиваю: кто устроил вам встречу? — Чонгук провел стеком выше, к самой груди, где и остановился. — Правда, нам никто не помогал, — и взгляд такой честный-пречестный. Вот только Гук не поверил. Он хищно ухмыльнулся и, оставив последний — самый сильный — удар на груди, отошёл назад. Стек был оставлен на ближайшей из полок, намекая, что он еще пригодится, в то время, как сам альфа прошел немного дальше. Но задерживаться он не стал — выбрал какую-то тонкую металлическую палочку и двинулся дальше. В результате, когда он вновь вернулся к омеге, та самая полка, на которой лежал стек, пополнилась смазкой, вибратором средних размеров и той самой палочкой, предназначения которой Тэ так и не понял. — Жаль, что ты не захотел сказать правды, — посетовал альфа, начиная смазывать неизвестный предмет. — Я ведь все равно знаю, что это Лин. Просто хотел проверить, насколько ты со мной честен, — он подошёл ближе и перевел тяжёлый взгляд с палочки на самого омегу. — Знаешь, что это? — он приподнял смазанный инструмент на уровень глаз парня, позволяя его рассмотреть. — Это — урертный массажёр. Очень болезненно вводится и не позволяет кончить. Он — твое первое наказание. Закончив с объяснениями, Чонгук, не медля, начал вводить один конец прямо в отверстие уретры. Комнату прошил громкий крик. В тот же момент Тэхён начал вырываться и просить остановиться. По его члену прошлась порция боли, отдаваясь отголосками в мозгу. Казалось, его разрывают изнутри, и, чем дальше альфа проталкивал массажёр, тем болезненнее становилось. К тому времени, когда из головки начал торчать лишь небольшой, длиной в полсантиметра, кусочек палочки, Тэхён сдался. Юноша безвольно повис, тяжело дыша и пытаясь примириться с болью. Вот только она не отступала — завязалась морским узлом и продолжала тянуть, сводить с ума. — Лицом к стене, — Ким услышал приказ будто из-под толщи воды. Он поднял уставшие, заплаканные, полные боли глаза на альфу, как бы говоря ими: «Чего ты ещё хочешь? Оставь меня». Вот только мужчина проигнорировал этот взгляд, поторопив: — Живо! Этот приказ казался физически невозможным к выполнению: мало того, что в его члене все ещё находился массажёр, так ещё ноги продолжала сковывать распорка. Кое-как совладав со своим телом, Тэ перевалился лицом к стене и начал прислушиваться к происходящему за спиной. Хлюпанье смазки, звук включенного вибратора, тихие шаги и приказное: — Выгнись. Оперевшись на стену перед собой, Тэ выпятил зад ровно настолько, насколько был в состоянии. Только вот Чонгука это не устроило. Он положил ладонь на поясницу и резко с надавил, заставляя выгнуться сильнее. Резкая смена положения отозвалась новой порцией боли в паховой области. Тэхён поморщился и тихо простонал. Он не надеялся, что его пощадят, но следующие действия Гука все же выбили его из колеи. Без растяжки и предупреждения альфа ввел в молодого человека включенный вибратор. Тэхён громко протяжно застонал и снова повис на цепях, жадно глотая ртом воздух. По телу прошлась волна удовольствия, смешанная с болью от дернувшегося члена. Чонгук за спиной хмыкнул и отошёл, чтобы после вернуться со стеком. Острая боль обожгла правую половину зада, заставляя вскрикнуть и податься бедрами вперёд. Но этим омега сделал лишь хуже — его член проехался по стене, вызывая новый приступ боли. Тэ заорал ещё громче. Вот только Чон даже не думал останавливаться. Альфа награждал парня все новыми и новыми ударами, расцвечивая нежную кожу красными отпечатками на попе, бедрах и спине. Пытаясь уйти от обжигающих прикосновений стека, Ким извивался и выгибался, кричал и умолял прекратить. Чон внял его просьбам только в тот момент, когда омега вновь обессиленно повис на цепях, тихо всхлипывая. Кожа горела от нескончаемых ударов, задница зудела от включенного вибратора, а член разрывался от желания разрядиться. Гук пришел в себя лишь услышав, как Тэхён плачет. Дымка ярости и безумия, что застилала глаза, тут же развеялась. Он посмотрел на омегу так, будто и сам не понимал, почему тот в подобном виде и с чего стоит его освободить в первую очередь. Альфа дрожащими руками аккуратно вытащил вибратор, откидывая его на пол, не заботясь о сохранности, и, присев на корточки, начал избавлять юношу от распорки. Закончив с ней, мужчина помог Тэ перевернуться спиной к стене и извлёк из его члена массажёр, позволяя кончить. Тэхён тихо простонал, изливаясь на пол, и вовсе повесил голову, прикрывая глаза, мир в которых покачнулся и начал уплывать. Поняв, что парень потерял сознание, Чонгук ловко освободил его от наручников и тут же подхватил падающее тело на руки. Перехватив Кима поудобнее, Гук отнес его в спальню, где растер мазью красную от ударов кожу и не до конца закрывающуюся дырочку омеги. Делал он это быстро и ловко, но не забывал и про аккуратность. Закончив с обрабатыванием нанесенных увечий, Чон вылетел из спальни, а после хлопнул и входной дверью, направляясь к машине. Он не мог сейчас оставаться в особняке — там мужчина сходил с ума. Размытые фрагменты недавнего наказания всплывали в голове один за другим, цепляя совесть и сожаление. Это был первый раз, когда Чонгук сорвался подобным образом, и первый раз, когда о чем-то жалел так яро.