***
Уже объявили посадку на рейс Сеул-Пекин, когда у Чонгука в кармане завибрировал телефон. Раздражённо рыкнув, альфа достал гаджет и принял вызов. — Господин Чон, это Чхве. Ваш омега собрал свои вещи и уехал из особняка. Его такси направляется к дому, где жили его покойные родители и сейчас живёт старший брат. Думаю, он собрался бежать. — Я понял. Следи за ним дальше и докладывай о каждом его шаге. Я выезжаю, — чувствуя, как гнев, смешанный с болью разливается по телу, отдал приказ Чон. — Лети без меня, — он повернулся к Лину и отдал документы, которые до этого держал в руках — изучал в зале ожидания. — Все, что нужно, — знаешь, так что справишься. А мне надо вернуться в город. — Но господин Лу хотел видеть именно тебя! — возразил Хон, ошарашенного смотря на главу и понимая, чем вызван его отказ лететь в Китай. Нужно любыми способами остановить его, иначе в этот раз жертв будет больше, чем один Тэхён. — Если ты не поедешь, у нас сорвётся крупная сделка! — Если он начнет ломаться, как девственная омега, просто убей. Возьмём Дом Ли под свое крыло, — в нетерпении приказывает альфа. Ему хочется немедленно сорваться с места, найти своего отношения омегу и наказать по полной программе. Так, чтобы ни о каком побеге не было и речи. — Чон, ты не сможешь управлять одновременно китайским и корейским домами, одумайся! Разве этот жалкий омега важнее Дома?! — все ещё пытается настоять на своем Лин и тут же ловит на себе пронзительный яростный взгляд потемневших глаз босса. — Он того стоит, определенно. И, не дожидаясь ответа, мужчина разворачивается и покидает помещение, оставляя растерянного Хона у стойки проверки документов. Ему все равно, что станет с контрактом, что станет с неудачником Ли и его Домом, сейчас главное удержать наглого омегу, который, кажется, собрался покинуть город — если не страну. А потом он вспоминает, что это уже третье нарушение Тэхёна, вспоминает, что обещал убить его и понимает — нет никакого желания вредить омеге. Хочется наказать так, чтобы он даже подумать не мог о побеге, хочется привязать к себе и не отпускать, повторить те шикарные вечера, проведенные вместе, которые неизменно заканчивались не менее шикарным сексом. Гук встряхивает головой, сгоняя наваждение и вдавливает педаль газа в пол — скорость всегда успокаивает и приводит мысли в порядок, возвращает на место хладнокровно, бесчувственного и безэмоционально Чонгука. Неудивительно, что к тому моменту, когда машина останавливается у необходимого дома, альфа успевает принять решение — убивать Тэхёна он не будет, а наконец даст то, чего омега желает больше всего — свободу. Естественно, относительную. Никто навстречу беглецу не пойдет. Если он хочет свободы — он ее получит, вот только придется отплатить жизнью.***
Дверь открывает Джин. Стоит омеге увидеть незваного гостя, как он отшатывается, с удивлением и страхом смотря на Гука. Он видит его впервые, но сразу понимает, кто перед ним. Альфа пользуется ситуацией и проходит в дом. Чон заходит в каждую комнату, пока не находит обескураженного Тэхёна в гостиной. Без слов мужчина грубо хватает юношу за руку и, будто на буксире, тащит его на выход. Не заботясь, что Тэ без куртки и в одних тапочках, а на дворе минусовая температура, он выводит его на улицу и сажает в авто. Сам глава Дома садится на водительское место и трогается с места. Тэ пребывает в состоянии глубокого шока. Он думал, что его мучитель уже на полпути в Китай, однако, стоило услышать удивленный и сдавленный голос брата, а после — шум открывающихся дверей, осознание тут же накрыло с головой — его снова нашли и поймали. — Я просто привез хёну вещи, которые стали не нужны, — после продолжительного молчания начинает оправдываться омежка. Он понимает, что его ждёт, но все ещё надеется на лучшее, надеется на благородство Чонгука, которого, к слову говоря, и не было никогда. — Голым собрался ходить? — с холодом интересуется альфа, давая понять, что раскусил план младшего. — Ты считал, сколько совершил ошибок из положенных тебе трёх? Эта была последней, — напоминает глава Дома то, о чем Тэхён и не забывал. Он прекрасно помнил, что после третьего нарушения его ждёт смерть. Помнил, но все равно пошел на побег. Риск того стоил. Жаль, что не получилось. — И что, мы сейчас едем на мою казнь? — все эмоции, страхи и мысли будто ветром сдуло, оставляя холодное безразличие и ужасающую пустоту. Нет, он, конечно, думал о возможной неудаче, но продолжал надеяться на лучшее. — Хуже. Я не стану тебя убивать. Более того — дарую свободу, — наступает недолгая пауза, во время которой юноша остро чувствует подвох. Чон не заставляет себя ждать: — Я просто разрушу твою жизнь. Остальную часть пути пара молчит. В скором времени черный Мазерати останавливается около непременного здания в одном из старых и пугающих проулков. Дома старые, с отваливающейся штукатуркой и зияющими чернотой пустыми окнами. Недалеко расположились помятые мусорные баки, от которых исходит удушающий запах гнили и разлагающегося мусора. — Вперёд, — Чонгук толкает опешившего парня ближе к темно-коричневой темной двери, на которой красуются граффити и нелицеприятные рисунки. Тэ с опаской подходит ближе и с трудом открывает ее, морщась от громкого скрипа. Он оборачивается на альфу и по одному холодному взгляду понимает — не сбежишь, лучше поторопиться и получить наказание. Он проходит внутрь и осматривается. Цокольный этаж, оборудованный под тату-салон. Подпольный тату-салон — иначе быть не может, ведь обычно люди набивают себе на коже рисунки в больницах — подобные мастерские нелегальны, их можно найти только по связям.* — Джину, набей ему метку на видном месте, — доносится из-за спины голос Чонгука. — Новенький что ли? — Тэ оборачивается на второй голос и замирает. Развалившись, на диване сидит зеленоволосый парень. Ростом он не выше самого омеги, однако в нем так и чувствуется сила альфы. Внешность незнакомца необычная, но привлекательная. Ее подчеркивает стиль — светлые джинсы с цепочками, жёлтая рубашка и поверх нее — как только не жарко? — тёмно-синяя в полоску. Его вид никак не вяжется с обстановкой, но кто знает, какие тараканы в головах у людей Гука? — Что-то типа того, — кивает Чон и занимает место вставшего Джину. — Садись, сейчас станешь членом Дома, — добродушно улыбается зеленоволосый, а у Тэ от его слов начинается паника. То есть как членом Дома? Это шутка что-ли? Но нет. Это омега понимает по вскинутой брови парня и вопросительному взгляду. Джину ждёт, пока клиент займет свое место из чего юноша делает вывод — шутки закончились. На негнущихся ногах Тэхён подходит к креслу у рабочего стола и, сев, замирает. Он наблюдает, как мастер готовиться, видит, как набирает в шприц обезболивающее и думает, что, по крайней мере, не будет чувствовать боли. Не тут-то было. — Без химии, — доносится с дивана. — И на ключице. Тэхён чуть ли не воет. Он и так знает, что бить тату довольно болезненно, но около костей — особенно. Нет, ну он издевается! «Скажи спасибо, что не убил», — резонно подмечает здравый смысл, и омега с ним соглашается. До спокойствия далеко, но вот смириться со своей участью он успел. — Ок, так ты ещё и прокололся? — удивлённо подмечает Джину, включая машинку. Юноша делает глубокий вдох и сжимает зубы, готовый к наказанию.***
Спустя некоторое время Тэ смотрит в зеркало и видит аккуратную черную тату. «J's», — гласит надпись. «Могло быть и хуже», — думает парень, слушая инструкцию по уходу за приобретенным «украшением». Он сидел в кресле не так долго, как думал, да и к боли быстро привык, под конец начав сдерживать стоны. — Нравится? — к нему подходит Чон, прерывая Джину на полуслове. — Это — метка нашего клана. Теперь, если кто-то увидит, не осмелится с тобой иметь дела. Ты не сможешь найти себе альфу, не принадлежащего Дому, не сможешь завести друзей и устроиться на работу. Твоя жизнь будет зависеть от одной маленькой тату. Да что там — твоя жизнь разрушится из-за нее. Я разрываю наш контракт. Наслаждайся свободой, — в последние слова мужчина вкладывает яда больше, чем во всю свою недолгую речь, после чего кидает последний презрительный взгляд и уходит. Вскоре слышится шум отъезжающей машины, и Тэ понимает — его оставили неизвестно где и неизвестно с кем. Вроде как свободного, но лишь формально. — Извини, такси вызвать не могу — мастерская только для «своих», не хочу ее палить, — неловко чешет зелёный затылок Джину. — Но могу нарисовать карту. Надо? Тэхён соглашается — выбираться из этой жопы как-то надо, а там, на более людной улице, можно и такси вызвать.