just like starlight

Он просыпается из-за дыма и дребезжания оконного стекла. - Юрий, что-то случилось? - спрашивает он. - Вниз! - напряженно и испуганно орет Юрий, а Юри моргает и пытается нащупать трость. Такой серьезный Юрий - это странно, то, что он при этом испуган - еще более странно. Из-за этого Юри чувствует сильное недоумение и беспокойство. - Что?.. - Там сражаются, придурок, и другие колдуны, вниз!.. Слышится еще грохот и отдаленный взрыв. В животе у Юри все переворачивается. - Где Виктор? - Я-то откуда знаю? - зло отвечает Юрий, и Юри слышит в его голосе неподдельное волнение, что пугает гораздо сильнее взрывов. - Спрячься под... чем-нибудь, я не смогу помочь, если все плохо кончится!.. Юри не обращает на него внимания и ковыляет к окну, поспешно открывает его и выглядывает наружу в попытке понять, что происходит. Его живот снова крутит, и он чувствует подкатывающую к горлу тошноту, наблюдая искры пламени в воздухе и дым, поднимающийся от реки. - Виктор! - зовет он, но ответа нет. - Виктор!.. Раздается еще один взрыв, и Юри чувствует, как его обхватывает пара рук и тянет на пол, подальше от окна. Лицо Виктора, в паре дюймов от его собственного, выглядит почти довольным. - Вы обо мне волновались? - спрашивает Виктор. - Это мило. - Черт, - с чувством говорит Юрий, полено под ним шипит и трещит. - Витя, ты... - В порядке, - отзывается Виктор, небрежно махнув рукой, а затем выпрямляется и помогает Юри встать, не замечая или не обращая внимания, что тот весь трясется. Юри больше склоняется к первому: Виктор кажется более понимающим в последнее время, но тем не менее, в глубине души он все еще эгоцентричен. Юри трясет головой, чтобы прийти в себя. - Что происходит? - спрашивает он, а Виктор в ответ пожимает плечами. - Не уверен, я сразу пошел домой, - объясняет он, постукивая пальцем по подбородку, и выглядит таким спокойным, как будто вдали они слышат музыку, а не грохот взрывов. - Думаю, что-то случилось в порту. - Вчера вы сказали, что война наступает, это?.. - спрашивает Юри, силясь понять, что случилось. Виктор немного мрачнеет: - Возможно. Он разворачивается, как будто собирается уходить; Юри хватает его за запястье. (Он тихонько размышляет над этим. Было время, когда он бы испугался даже просто дотронуться до рукава Виктора). - Вы должны объяснить, - говорит он. - Юрий не может покинуть дом, да и мне, по-моему, не стоит, но это не означает, что мы не заслуживаем знать. - Я сам не знаю, - отвечает Виктор. - Я видел войны, и это все слишком... Идеальное. Юри непонимающе нахмуривается, и Виктор торопится объяснить: - Принц пропал, и вместо того, чтобы поднять на уши всю армию, король посылает за волшебниками и Ведьмой Пустоши, и в итоге та лишается своих сил. А если бы вас со мной не было, то та же участь постигла бы и меня. - Я все это знаю, - говорит Юри. - Но что вы имеет в виду под идеальным? - Я не знаю, - отвечает Виктор. - Но не кажется ли вам, что мадам Лилия, возможно, знает куда больше о государственных делах, чем должна бы? - Думаешь, это все - способ поймать тебя? - фыркает Юрий и бросает в него пеплом. - Это тупо. Виктор пожимает плечами: - Я не знаю, так ли это, но когда она сказала, что я слишком силен, чтобы бродить без сердца, я призадумался. Было бы надёжнее, если бы Юри там не было. Никто бы и не узнал, что со мной случилось, - он останавливается, опять постукивая пальцем по подбородку. - Может, можно еще что-нибудь получить с этой войны - земли или что-нибудь еще, сомневаюсь, что мы выясним, что именно. Но это все не кажется... Ну... Естественным, я имею в виду. Оно выглядит спланированным. Юрий тих, а Юри вспоминает слова, сказанные им месяц назад: "Войны долго не длятся. Не стоит об этом волноваться". Впервые он размышляет, говорил ли тот что-то подобное Виктору. - Ты думаешь, она... Я имею в виду, ты думаешь, что принц?.. - Я не знаю, Юра, - отвечает Виктор. - Не думаю, что... ну, я надеюсь, что он жив. Если нет, то все гораздо ужаснее, чем мы думали, - он хлопает в ладоши. - Но хватит об этом. Если файерболы падают здесь, нам снова стоит переехать. - Погодите, - прерывает Юри, нервничая, потому что Юрий и Виктор замолкают, чтобы взглянуть на него. - Я должен... Разве нам не стоит пойти и посмотреть, что произошло? Чтобы удостовериться, что с жителями все в порядке? Виктор выглядит так, как будто и не задумывался об этом, хотя и пытается скрыть это, пока Юрий просто смотрит на Юри, взглядом показывая, насколько тот нелеп. - Отлично, - говорит Виктор через мгновение тишины. – Но я иду с вами. Виктор не объясняет, почему захотел пойти с Юри, а тот и не спрашивает, шагая рядом с Виктором к берегу реки и высматривая пострадавших. Их немного, но он видит дым, поднимающийся от лодок, центра города и некоторых домов с окраин. Юри вспоминает, как его отец любил торговаться за рыбу у реки, как он всегда ходил к колдуну Челестино с Юри на хвосте и выменивал рыбу на рубиново-красные помидоры. Он надеется, что у Челестино достаточно сил, чтобы справиться с огнем. Некоторые из пожаров выглядят опасно близкими к его дому на краю Пустоши. Юри всегда он нравился, как и его громкий смех, легкий акцент и буйная грива волос на голове, угрожавшая вырваться из-под повязки, под которой он ее прятал. Особенно ему нравилось то, как радостно Челестино махал им в приветствии, когда они приходили, и то, как он наклонялся к Юри, чтобы поговорить с ним на равных, даже когда тот был ребенком. Он не осознает, что остановился, пока Виктор не кашляет, и тогда Юри натягивает шляпу пониже и продолжает путь. Когда он добирается до реки, там уже так много людей, что Юри на мгновение вспоминает толпы Майского праздника, тех людей, что собирались под покрытыми розовыми цветами вишневыми деревьями, танцевали и угощались свежей едой из палаток, тех людей, что он избегал в тот самый день, когда встретил Виктора. Но сейчас настроение слишком мрачное для Майского праздника, а люди мечутся из стороны в сторону, в ужасе от дальнейших атак. От некоторых рыбацких лодок остались только обугленные деревяшки, часть домов на улицах также разрушена. Несколькими домами ниже организовано что-то вроде полевого госпиталя и основное движение происходит именно там. Юри чувствует комок в горле, глядя на перепуганных людей, проходящих мимо, и осторожно останавливает одну девушку. - Простите, - говорит он. - К кому можно обратиться, если мне нужна?.. - Помощь? - заканчивает она за него. - Сын мэра в том доме, они приспособили его под пострадавших. Он пытается помочь с ожогами. Если знаете кого-то, кто пострадал,вам стоит идти туда. - Спасибо, - отвечает Юри, но она уже убегает в один из домов. Он смотрит ей вслед, на закрытую дверь, и у него появляется идея. - Никто из нас не ранен, - замечает Виктор. - Знаю, - отзывается Юри и идет в госпиталь. Пхичит Чуланонт - определенно из тех красивых, жизнерадостных людей, которых Юри наполовину обожает, наполовину завидует. У него темные, сияющие глаза, а на плече сидит хомячок, испуганно прижимающийся к его шее. Когда Пхичит видит, как они заходят, то снимает его с плеча, проводит пальцем по голове, и сажает на стол, где тот и остается, внимательно глядя на него. Чуланонт пожимает руку Юри с серьезностью, достойной короля, а не сына мэра. - Тут немного, - устало начинает тот, как будто говорил это уже много раз сегодня, но Юри поднимает руку. - Я здесь не за тем, чтобы просить у вас помощи, - говорит он. - Надеюсь, что сам смогу помочь, - пришедшая в голову идея продолжает оформляться. - Все, чем можете поделиться, - говорит Пхичит, и его глаза печальны. - Больше всего нам нужен целитель. Сара, конечно, ведьма, но в основном занимается заклинаниями, связанными с волосами. Она не очень хороша в исцелении ран. Хотя если кому-то надо волосы покрасить... - О, ну, вообще-то... - начинает Виктор, но Юри хлопает его по руке. - Возможно, я смогу помочь, - говорит он. - Есть... путь в Кингсбери. В Кингсбери лучшие целители и больницы, но, что более важно, он защищен и не атакован. Пхичит косится на него: - Отсюда, - говорит он, и это звучит как утверждение. - Магический путь. - Вы сможете отвести людей в госпитали, - продолжает Юри. - А остальных - вывести из-под огня. Я... Я здесь всю жизнь прожил, не могу просто стоять и смотреть... - Вы серьезно, - бормочет Пхичит. Юри сжимает зубы и не смотрит на Виктора. - Да. Проход в шляпном магазине, где я живу. - Постойте-ка, - зло говорит Виктор. - Я не говорил, что они могут пройти через мой дом - вы вообще представляете, насколько заметна будет эта магия - перемещение стольких людей! - и Яков... Они опять меня найдут! - Разве это важно? - отвечает Юри сквозь зубы. - Этих людей необходимо отвести в безопасное место. - Юри, я не собираюсь спасать их жизни ценой наших, - говорит Виктор. Его голос низкий и напряженный. Опасный. Раньше Юри бы испугался. Но не сейчас. - Моя сестра в городе, - огрызается Юри. - Все мои старые друзья здесь. Все, кого я когда-либо знал, здесь. Мы должны сделать это. - Какое мне дело до них? - отвечает Виктор. - Я забочусь только о... Аргх! Это мой дом! Он вылетает из дома прежде, чем Юри успевает вставить слово. Пхичит прочищает горло. - Если вы не можете... - начинает он, но Юри трясет головой и вздыхает. - Я его уговорю, - говорит он, потирая переносицу. - Он эгоистичный, упрямый дурак, но в глубине души он очень хороший, правда. Приводите людей к магазину, как только будете готовы. Его трость стучит по дереву, на пути наружу. Он думает, что понимает злость Виктора, его сильный страх попасться, но то, что Юри сказал, правда: он не сможет просто смотреть. Или убежать - первый порыв Виктора. Виктор говорил ему, что он храбрый, но Юри точно не знает, согласен ли он с этим, но быть храбрым значит делать иногда что-то вроде этого, такое же опасное, как и войти в замок злого колдуна. По крайней мере, он уверен в своем желании стоять на этом. Даже если потеряет Виктора из-за этого. В конце концов, в любом случае ты потеряешь Виктора, напоминает ему тихий и печальный голос в голове. - Виктор, - говорит он по возвращении, пытаясь первым вставить слово. Виктор не слушает, он расхаживает из стороны в сторону, и его глаза такие же дикие, как в ту ночь, когда они получили второй вызов от короля. - Вы вообще ничего не знаете про эту магию! - кипятится он, и Юри вздрагивает. Юрий тоже выглядит раздраженным, хоть и непонятно, из-за кого именно. - Вы даже не знаете, сработает ли она с таким большим количеством людей! Вы что, думали, весь город сумеет пройти через наш дом? - Я думал, мы могли хотя бы попытаться, - отвечает Юри. - Хотя бы раненых... - И их семьи, потому что они тоже захотят пройти! И всех остальных, потому что они почувствуют себя брошенными! Вы вообще думали... - Вас это что, убьет? Сделать хоть раз что-нибудь хорошее при помощи магии? - огрызается Юри. - Если бы я владел магией... - Ну да, если бы вы владели... - горько говорит Виктор. Юри бросает на него злой взгляд: - Я бы помог людям, а не только себе. - И как вы думаете, к чему это приведет? - орет в ответ Виктор. - Нет, стойте, я сам вам скажу. Это же будет маяк из магической энергии! Яков и Лилия поймут, где именно я и Юра находимся, и они придут и заберут мою магию, и у меня не будет и шанса на... - Вы сбежали от них однажды, - возражает Юри, но Виктор не слушает. - Не представляю, как вы вообще можете думать, что имеете право здесь находиться и говорить мне, что мне делать с моим собственным домом, моей собственной жизнью, я не собираюсь ввязываться в какую-то дурацкую сделку - вы вообще понимаете, что они со мной сделают, если найдут? Если Яков поймет, что я здесь, что Юра здесь, что мы... Да и речи быть не может! - Прекратите, просто прекратите! - кричит Юри, и Виктор застывает на месте. Юри не знает, что именно на него нашло, но что-то так сильно кипит в его груди, что почти невозможно сдержать это. Так что он и не пытается. - Ты трус, - зло говорит Юри трескуче, и как бы он хотел, чтобы его голос звучал героически, был твердым и холодным, таким, что заставил бы Виктора остановиться и послушать. Но даже такое старое, как сейчас, даже потерявшее терпение и приобретшее внезапное желание кричать, сердце Юри остается хрупким, мягким, испуганным. Так что Юри кричит на Виктора и плачет, слезы быстро и некрасиво текут по его морщинистым щекам. (Красиво страдать у него никогда не выходило). - Я не позволю тебе так поступить. Можешь сбежать от чего угодно, но не этого, не сейчас, когда люди нуждаются в тебе... Он останавливается для вдоха, вздрагивая от тяжелого дыхания в своих легких, от того, как перехватывает дыхание. Как очевидно его страдание, когда Виктор просто застыл, уставившись на него, прекрасно-холодный. - Это несправедливо, и если ты и вправду думаешь, что побег решит все твои проблемы, то у тебя действительно нет сердца, - говорит Юри, все еще всхлипывая и дрожа. Он хочет побить себя за покорность, за то, что так глупо верил в Виктора. - И ты куда менее талантливый колдун, чем я думал. Виктор с широко раскрытыми, блестящими глазами смотрит на него, наполовину протянув руку. Юри не может взглянуть на него; внезапно он ненавидит Виктора - его простую красоту, беззаботную молодость, то, как охотно он распространял отвратительные слухи. Его улыбку на бесконечном поле, покрытом цветами, то, как было похоже, что он пытался, как прижимал руку Юри к лицу, как будто она - его единственная надежда. И, после всего этого, его желание все бросить. Он поднимает трость, прислоненную к стене, и уходит, стуча ей по полу. Он сидит на ступеньках с тростью в руке, и его слезы высыхают так же быстро, как и появились, растворяясь в болезненном, злом упрямстве, которое становится для него все более и более обычным в последнее время. Виктор не идет за ним, как тогда, когда Юри сбежал в Пустошь и плакал, скучая по настоящему себе, но Юри ждал именно этого, а теперь лениво размышляет, будут ли его отношения с Виктором всегда такими - впадающими из крайности в крайность. В одну ночь Виктор будет держать руку Юри у своего лица и улыбаться, но вскоре начнет орать и называть его идиотом. Он сидит на ступеньках около часа, прикрыв глаза, держа трость на коленях, в надежде услышать, как открывается дверь за спиной, все еще злой, но готовый услышать Виктора. Но дверь не открывается. Вместо этого кто-то кашляет прямо перед Юри, и он открывает глаза. Перед ним стоит Пхичит вместе с высокой, темноволосой женщиной, а также несколькими пострадавшими горожанами. Юри пытается прочистить горло, вытереть глаза и выпрямить спину. Он хочет выглядеть прилично. Абсурдно, но он хочет выглядеть сильным. Пхичит успокаивающе улыбается: - Мы не должны проходить прямо сейчас. - Нет, - отвечает Юри.- Лучше начнем. День не продлится вечно, а ведь есть еще пострадавшие. - Вы хороший человек, - говорит ему Пхичит. - Спасибо. Юри фыркает и с большей горечью, чем на самом деле имеет в виду, говорит: - Это все, для чего я гожусь. - Это Сара, - представляет спутницу Пхичит, и Юри кивает. - Да, - отвечает он. - Я жил здесь какое-то время, я знаю... - он сомневается, глядя на небольшую толпу у дверей их дома. Мари и Юко не видно, и это куда больнее, чем должно быть. - Я знаю некоторых людей. - Забавно, - хмыкает Пхичит, улыбаясь, как будто пытаясь облегчить Юри задачу, но тот зол и с разбитым сердцем, так что это не особо помогает. - Я вас не узнаю. Стоит работать получше, думал, я знаю большинство людей в городе. - Я немного домосед, - отвечает Юри, а Пхичит подает ему руку, помогая подняться по лестнице. Юри бросает быстрый взгляд на очаг, но Юрия не видно. Только собака дремлет у огня, привалившись спиной к теплым камням. - У вас огонь горит? - спрашивает Сара, помогая кому-то еще войти. - Господи, не слишком ли жарко снаружи для огня? - Ох, когда ты в возрасте, то постоянно мерзнешь, - отвечает Юри, на ходу сочиняя причину, но Сара, кажется, принимает все за чистую монету. - Тут сильная магия, - добавляет она, постукивая пальцем по подбородку и оглядывая комнату. - Вы колдун или?.. Ох, простите, я даже не знаю, как вас зовут, а уже вопросы задаю, - смущенно смеется Сара. - Все в порядке, - заверяет ее Юри. - Я не колдун. Просто Юри. Это... Дверь магическая, не я. - О, понятно, - бормочет Сара. - Но ее питает что-то поблизости, и... - Сара, - с мягким смешком, но властно прерывает ее Пхичит. - Потом. - И правда! - краснеет она и уходит, чтобы помочь остальным людям. Юри пользуется возможностью и бросает еще один нервный взгляд в сторону Юрия, но, кажется, огненный демон решил помочь ему и спрятался. Плечи Юри чуть-чуть расслабляются. Довольно ненадежно иметь Юрия в своих сторонниках: он может передумать в любой момент, особенно если решил, что будет весьма забавно напугать одного из горожан. Но он прячется в золе, пока они заводят так много людей, сколько только могут, внутрь, и Юри закрывает дверь, переключая дверную ручку на голубое деление, ведущее в гавань Кингсбери. Он со скрипом приоткрывает дверь и выглядывает наружу. Снаружи, кажется, не очень много людей, так, пара рыбаков или моряков, и никто из них не обращает особо внимания на десятки людей, которых Юри намеревается провести через дом. Внезапно он понимает, насколько глуп его план. Возможно, Виктор был прав. Он вздыхает и открывает дверь полностью, делая шаг наружу, и как только он выходит, кто-то еще выступает из прохода рядом с домом. Это капитан стражи Мила, которая выгибает бровь: - Здравствуйте, Волшебник Пендрагон, - говорит она. Сердце Юри замирает и все, что он может сделать - это шагнуть назад и закрыть остальным своим старческим, хрупким телом, не давая им выйти. - Капитан, - говорит он. - Пожалуйста... Она отталкивается от стены и встает прямо перед ним: - Где Виктор? - Он ушел, - отвечает Юри, а она недовольно цокает и качает головой. - Думала, хоть сейчас-то вы врать не будете, - говорит Мила с неподдельным сожалением в голосе, и второй страж, Эмиль, делает шаг вперед. - Все не обязательно должно быть именно так. Он просто опасен, вот и все, и с этой наступающей войной мы не можем позволить ему сбежать. - Я не лгу, - отвечает Юри. - Мы... Он ушел и... - Я не знаю вашего имени, - говорит ему Мила. - И не знаю, чего вы добиваетесь, следуя за Виктором и помогая ему. Но вы, кажется, хороший человек. И вы должны понять: он обладает такой силой, что доверять ему просто нельзя. - Я так не считаю, - отвечает Юри, начиная злиться. - И... - Юри! Голос Виктора прорывается сквозь толпу людей в доме, и Юри разворачивается кругом и видит, как Виктор расталкивает остальных, пока не оказывается прямо перед Юри и не кладет руки ему на плечи. - Я... не должен был на вас кричать. Если для вас это важно, то естественно, что это стоит риска. - Вы передумали, - с сомнением в голосе произносит Юри. Виктор пожимает плечами, слегка краснея: - Я отошел прогуляться. Был так зол на вас за то, что вы вообще это предложили, но... Но на самом деле вы пытались сделать то же, что и я: защитить то, что вы... В этот момент он видит Милу и выпрямляется. - Капитан. - Виктор, - говорит Эмиль. - Мы надеялись, что ты тут появишься, - он хмурится. - Чем конкретно ты тут занимаешься? - Ох, - говорит Виктор и бросает безысходный взгляд на людей. - Все в порядке, выходите. Пхичит неуверенно смотрит на Юри, который утвердительно ему кивает. Люди выходят по одному, тихонько переговариваясь друг с другом. - Мы в гавани, - говорит Пхичит. - Где тут ближайшая больница? Он обращается к Миле, которая указывает вниз по улице: - Два квартала, - говорит она. - Но погодите-ка секунду. - Некоторые из них ждать не могут, - отвечает ей Пхичит. - Что происходит? - снова спрашивает Эмиль, и Юри отзывается прежде, чем кто-то успевает сказать хоть слово. - Дом соединен сразу с несколькими местами одновременно, впрочем, я уверен, что вам и так это прекрасно известно, раз вы ждали здесь, - говорит он. - Хасецу был атакован, пострадали люди, и мы привели их сюда. И собираемся привести так много, сколько только сможем. Эмиль и Мила открывают рты и закрывают обратно. Пхичит использует их молчание как возможность уйти, а Юри готовится зайти обратно в дом, закрыть дверь и вернуться в Хасецу, чтобы начать все сначала. - Погодите-ка, - говорит Мила, и Юри останавливается, почти закрывая дверь. Она распускает пучок, выпуская наружу рыжие волосы. Она выглядит моложе, и, неожиданно, добрее. - Позвольте вам помочь. - Мила, -начинает Эмиль и неуверенно умолкает. - Ты уверена? - Она сказала, мы должны привести его, потому что он опасен для гражданских, так как у него нет сердца, - отвечает она и указывает на людей: - Разве кто-нибудь без сердца стал бы делать нечто подобное? - Ты говоришь, что Мадам нас обманула. - Я говорю, что она может не видеть картину целиком, Эмиль. Не во всем есть заговор. У нас появилась новая информация и мы должны отталкиваться от нее. Эмиль оглядывается и Юри по изменениям в его позе видит, как тот принимает решение. - Да, - говорит он. - Я... Я помогу отвести их в госпиталь или... Я... - Иди, - отвечает ему Мила. - Я помогу здесь, - и она поворачивается к Юри, что странно. - Чем я могу помочь? Юри смотрит на Виктора, который пожимает плечами с легчайшим намеком на веселье: - Вы тут главный. Юри сглатывает: - Нужно провести еще много людей, - говорит он. - Но если мы останемся слишком близко, им будет легко найти Виктора. Нам надо... Ему надо не попадаться никому на глаза несколько часов, чтобы, если кто-нибудь еще придет, они его не нашли, - немного подумав, он добавляет: - И он должен взять Маккачина с собой, за компанию, да и пес не будет мешаться под ногами. Маккачин гавкает в дверях, выражая свое согласие. - Хороший мальчик, - говорит ему Юри с любовью. - Я думал, вы хотите, чтобы я помог, - говорит Виктор. - Я хочу, чтобы вы были в безопасности, - отзывается Юри. - Я хочу, чтобы все были в безопасности. Если для вас безопаснее всего, ну, я не знаю, сидеть и разглядывать облачка - так тому и быть. Виктор моргает: - Ох, - выдает он в итоге, выглядя так,как будто понял что-то очень важное. Юри не понимает, что это могло значить. - Так что Мила, Сара и я выведем оставшихся из Хасецу, - говорит Юри. - А вы держитесь подальше вместе с Маккачином, пока мы не закончим. - Как я пойму, когда можно возвращаться? - спрашивает Виктор, что, на самом деле, очень хороший вопрос. - Черт, - говорит Юри и бьет тростью по земле. - Черт. Они мгновение размышляют над этим, Мила недоверчиво моргает, пока Виктор не светлеет лицом, а затем бежит в дом. - Заходите, - в качестве дани вежливости говорит Юри Миле и пока они поднимаются по ступенькам, Виктор возвращается. - Вот, возьмите, - говорит он, хватает Юри за руку и надевает ему на палец маленькое золотое кольцо. Юри пялится на украшение. - У нас одинаковые, - выдает радостно Виктор, помахивая рукой с таким же золотым кольцом, а Юри пялится и на него. - Что?.. - слабо говорит Юри. - Они волшебные! - отвечает Виктор. - Сожмите его покрепче, подумайте обо мне, и я приду к вам. Он накрывает руки Юри своими, и Юри смотрит на них, ошеломленный, как поблескивают кольца рядом друг с другом. - Не думаю, что вы до конца это продумали, - говорит он в оцепенении. - О чем тут думать? - все так же радостно отзывается Виктор. - Мы можем связаться друг с другом сейчас! Думаю, это весьма полезно, разве нет? Это напоминает Юри, что не Виктор стоит здесь как идиот и думает, будто кольца значат больше чем просто магические штуки, которые у Виктора валяются по всему замку, что они просто не могут означать то, что Юри на миг себе вообразил. Нелепо, говорит он себе со всей строгостью, смешно, глупо, глупо, глупо. Виктор все еще улыбается ему, хоть и выглядит несколько озадаченным. - Хорошо, - говорит Юри, сжимая руку в кулак, чувствуя ладонью металлическую грань кольца. - Хорошо, а теперь - теперь идите, Виктор. Будьте осторожны. Что-то в позе Виктора смягчается, и он наклоняется вперед,сжимая Юри в неожиданном, крепком объятии: - Пообещайте, что если попадете в беду, то сбежите. - И оставить Юрия самого по себе? - бормочет наполовину ему в плечо Юри. - Никогда. Виктор отпускает его и одаривает одной из своих великолепных, солнечных улыбок: - Скоро вернусь, - обещает он и поворачивает ручку двери на зеленый - на потрясающее поле из цветов - и исчезает, свистнув собаке, чтобы та следовала за ним. Юри кажется, что он мельком видит перья в проеме двери, но затем та закрывается, и Виктор уходит. Виктор ушел. Юри напоминает себе, что теперь тот в безопасности. Он переключает ручку двери на Хасецу, и Мила прочищает горло. - Кто вы ему? - спрашивает она. - На встрече с Верховной ведьмой вы сказали, что работаете у него уборщиком. Но это же не так? Юри пялится на закрытую дверь, не поднимая глаз на Милу: он уверен, что ее лицо будет открытым, добрым и чужим, уверен, что она будет смотреть с благоговением, которого он не заслуживает. - Нет, - отвечает он. - Все именно так. Я убираю, заставляю его держаться подальше от проблем, и, кажется, я нравлюсь ему достаточно, чтобы держать здесь. Слабое тепло разливается в его груди от мысли, что Виктор хочет, чтобы он был в безопасности, так же сильно, как сам Юри хочет, чтобы они все были в безопасности, но какая-то эгоистичная его часть знает, что ему этого недостаточно. Он со скрипом открывает дверь и видит Сару с другой группой людей. Мила еще раз прочищает горло и делает шаг назад, когда Сара видит ее и ее глаза озаряются. - Кто она? - спрашивает она у Юри, не сводя глаз с Милы. - Мила, это Сара Криспино, - представляет ее Юри. - Местная ведьма и парикмахер. Сара игриво машет рукой. Мила краснеет, переступая с ноги на ногу. - Сара, это Мила, капитан стражи Верховной ведьмы, - говорит Юри и добавляет, извиняясь: - Я... Не знаю вашей фамилии. - Бабичева, - отвечает Мила. - Я очарована, - говорит Сара и подмигивает. Юри раздумывает, не слишком ли прямо она себя ведет. Но Мила еще раз краснеет и поспешно освобождает дорогу горожанам, чтобы те могли войти в дом. - Ах, - говорит она. - Мы должны... Разве нам не стоит?.. - Пхичит все еще в Кингсбери, - говорит Юри, чувствуя жалость. - Мы должны вернуться как можно скорее. - Правильно, - говорит Мила, все еще взволнованная. Сара еще раз ей чарующе улыбается, будучи уже очарованной. Юри смотрит, как они крутятся возле друг друга, пряча смешок в фырканье. Когда он был моложе, у него были всякие романтические фантазии. Ингари была полна их, завязанных на магии, младших детях, принцах и великанах. Победи дракона и влюбись - и все за один день после обеда - Юри обожал эти истории, когда ему было три, четыре, пять, когда мать держала его в объятиях и рассказывала сказки, когда он сидел на коленях у отца, слушая, как люди сплетничают в магазинчике. Он раздумывает, не движется ли все по кругу. Когда он был молодым, он пытался отказаться от всего этого, считая, что никто никогда в таком плане на него и не взглянет, что бешеное биение сердца и чьи-то взгляды – просто счастливая сказка, не больше. И сейчас... сейчас, он, кажется, опять превратился в старого романтичного дурака, глядя на Сару и Милу с нежной улыбкой. Он снова сжимает кулак, чтобы почувствовать полоску металла на пальце, и думает, что, если быть честным, все это началось до того, как он стал старым, еще с той секунды, как Виктор взял его за руку и поднялся над крышами. Все его усилия, приложенные для взросления, разбились об одно-единственное прикосновение, превратившее его во влюбленного ребенка. Он поворачивает диск снова в Кингсбери, наблюдая, как жители Хасецу тонкой струйкой просачиваются наружу и глазеют, разинув рты, на здания, как Сара и Мила бросают друг на друга застенчивые взгляды. Не так уж и плохо, думает он, совсем не плохо. В конце концов, он оказался здесь. Они выводят половину города, когда он сталкивается с Мари и Юко снова. Отец Пхичита прошел с одной из первых групп, оставаясь с больными и ранеными, и Челестино, тяжело опирающийся на трость, тоже, проведенный братом-близнецом Сары, Микки. Такеши нет, он, возможно, со своими родителями, или родителями Юко. Мари изумленно оглядывает дом, прежде, чем взвиться на него: - Что ты такое?! - говорит она. - Тут этого не было, когда мы здесь жили! Ты... ты можешь делать двери! Почему вы мне не сказали, Юри может быть где угодно, а ты просто!.. Его острая на язык сестра. Его ожесточенная, импульсивная, любимая сестра. Он не может думать о ней без привязанности, даже когда она на него орет. Юко мягким, материнским жестом кладет ей руку на плечо: - Мари, пожалуйста, - говорит она. - Этот бедняга просто пытается помочь. Под ее глазами залегли черные тени, ее живот слишком круглый для 4 месяцев. Юри думает, не забыл ли он о времени и обо всем на свете, войдя в замок Виктора. - Эта дверь ведет куда угодно? - спрашивает Мари. - Вы можете отвести меня к нему? Она в таком отчаянии, что он просто не знает, что сказать. - Я не волшебник, - мягко начинает Юри, но Сара перебивает: - Я ведьма, - говорит она. - И помню Юри. Он был очень милым. Я могу попытаться открыть эту дверь к нему. Сердце Юри тихо и с надеждой трепещет. - Он кто? - спрашивает Мила с поджатыми в неодобрении губами. - Мой старший брат, - отвечает Мари. - Он пропал больше месяца назад и... - Он делал самые очаровательные шляпки! - говорит одна из горожанок, а еще несколько человек кивает в подтверждение. - Ну,тогда я сначала, пожалуй, всех выведу, - говорит Юри. - А потом... Потом попробуем. Он поворачивается спиной к дикой надежде, горящей в глазах Мари. *** Уже почти полночь, когда они выводят всех из деревни в Кингсбери, в госпитали и убежища. Мила и Эмиль вызвались отыскать место в казармах стражи вокруг дворца для "беженцев", как они их назвали. Эмиль идет с одной группой, Мила - с другой, пока Пхичит остается. Юко тоже ушла, в один из госпиталей, к врачу, вместе с Такеши. Дом кажется слишком пустым и слишком переполненным в одно и то же время. - Если кому-то еще из Хасецу требуется проход - если есть кто-то, кого мы забыли - я должен быть тут, - властно заявляет Пхичит. - Мой отец с остальными, он их успокоит. - Я не возражаю,- говорит Юри. - А вот Виктор может. Пхичит озорно ухмыляется: - Ну, его же тут нет, не так ли? - он усаживается на диван, закидывая ноги на стол,и закрывает глаза. - А теперь давайте попробуем найти твоего пропавшего брата, - говорит Сара. - Это не сработает, - произносит Юрий, его голос скрипучий, туманный и очень, очень нечеловеческий. Пхичит получше присматривается, а затем замирает: - Огонь может говорить, - его голос невыразительный от шока. - Очевидно, ты, задница, - говорит Юрий. - Будь вежливым, - говорит ему Юри, а Юрий зло смотрит в ответ и кидается пеплом. - Юрий! - Ты заставил меня сидеть тихо весь день! - жалуется тот. - Ты это по своей воле сделал, я не сказал тебе ни слова, - отвечает ему Юри. - Просто... - Это не сработает, - настаивает Юрий. Юри оглядывает комнату: Сара, Мари, Пхичит, все они уставились на них и явно нервничают. - Ох... Не надо его бояться, - говорит Юри, а они моргают и молчат. - Он не такой уж страшный, каким кажется. - Я огненный демон! - шипит Юрий и показывает им огненный язык. - Ты не помогаешь, - говорит ему Юри. - Огненный демон, - потерянно бормочет Мари. Юрий хихикает, что звучит, как будто кто-то ударяет по кремню: - Они куда более забавные, чем ты был. Юри звонко стучит тростью по очагу: - Ты поможешь или нет? Юрий притворяется, что раздумывает над этим, пока остальные смотрят на него, что, кажется, его радует. - Конечно, - отвечает он. - Наверное. Это самое воодушевленное да, которое Юри когда-либо слышал,так что он поворачивается к Саре. - Юрий поддерживает магию во всем доме, - говорит он. - У Виктора, конечно, есть своя собственная, но именно Юрий поддерживает соединения с другими местами. Он тот, кто может помочь с этим заклинанием. - Ну хорошо, - неуверенно отвечает она. - Это... Должна ли я?.. Он опасен? Юри размышляет над этим. - Ну, - отвечает в итоге он. - Если ты его игнорируешь, то он начинает дуться, но в целом - нет. Сара смеется, что удивляет ее саму. - Отлично, маленький демон, - нежно говорит она, закатывая рукава. - Давай проверим, сможем ли мы найти пропавшего брата. Сара накладывает несколько заклинаний на дверь и прыгает, разглядывая ее. Юрий из очага рассказывает ей о природе двери. Пхичит все еще лежит, растянувшись, на диване, но его взгляд встревоженный и внимательный. Юри трясущимися руками ставит чайник. Он хочет, чтобы страхи Мари исчезли, хочет, чтобы заклинание сработало - ничего он не хочет больше, чем чтобы она узнала, кто он и через что прошел, хочет почувствовать себя в ее объятиях, хочет, чтобы она защитила его от всех опасностей, как она всегда это делала. Он думает, что всего будет какая-то его часть, которая хочет, чтобы его защищали. Он хочет быть ей знакомым снова. Но... что будет потом? Будет ли Мари счастлива? Не будет ли она в опасности из-за Лилии и всего остального,связанного с замком, из-за Юрия и Виктора? Разозлится ли она на него за то, что он не нашел способа сказать, кто он? Сможет ли когда-нибудь понять, почему он не мог? Попросит ли Мари его вернуться с ней в Кингсбери? Он не может себе этого представить, но опять же, до тех пор, пока она не появилась на его пороге несколько недель назад, он не мог ее представить и без ее острой улыбки и смелого взгляда. - Вот, - говорит Сара, вытаскивая его из мыслей. - Должно сработать. Она сияет, прижав руки к сердцу. - Он потрясающий! - добавляет она, улыбаясь Юрию, который выпускает несколько искорок от смущения или самодовольного восторга. (Юри поставил бы на второе). - Где вы его нашли? - Я упал с неба и пожалел их, - отвечает Юрий, противный как всегда. Юри пересекается с ним взглядом, тот отвечает несколькими искрами, направленными на брошенную Юри трость. - Голубой переключатель должен привести тебя к брату, - говорит Сара Мари, сжимая ее плечо. - Удачи! Мари расправляет плечи: - Спасибо, - говорит она Юри, который не может дышать. Он закрывает глаза, когда она проходит сквозь дверь. Он слышит ее озадаченный вскрик, когда она появляется из противоположной стороны комнаты, слышит,как она снова подходит к двери и открывает ее. - Нет, - говорит она. - Нет, - и это такое мучительное нет, что он должен посмотреть. Когда он открывает глаза, Мари вытирает щеки и шагает так быстро, как только может, к двери и снова тянет ее, выходит и появляется в комнате. Она с дрожью втягивает воздух, пытаясь не всхлипывать, и идет еще раз, и еще раз, и еще... На ее пятой по счету попытке, Сара хватает Мари за руку, останавливая. Мари всю трясет, она с усилием борется с паникой. - Не сработало, - говорит она, - оно просто... Сара, ты должна попробовать еще раз... - Оно определенно сработало, - говорит Юрий. - С кем ты разговариваешь, по-твоему? Мои заклинания всегда работают. Он выглядит весьма развеселенным. Юри жестами пытается показать, что это, по меньшей мере,очень невежливо. Юрий делает вид, что не замечает. Мари обхватывает себя и дышит, так медленно,что она, должно быть, считает про себя. Юри помнит, как она помогала ему справиться с паникой, когда он был младше, и, не думая, делает шаг вперед, тянется к ней и открывает рот. Ее глаза впиваются в него, недоумевающие и лишенные надежды. Затем их выражение меняется. В них появляется что-то, что-то, чему невозможно дать определение, что-то, чем может оказаться узнаванием. Прежде, чем он успевает что-нибудь сделать - подойти поближе, назвать ее по имени, что угодно - она вслепую берется за ручку двери и проходит через нее еще раз. Мари выходит из его маленькой комнатки, той, в которой раньше он делал шляпки, а теперь спит, она выходит и всем телом разворачивается к нему. - Юри, - говорит она. А он думает, что еще никогда ее голос не был таким мягким. Он не делает еще одного шага по направлению к ней, только отводит взгляд и обнимает себя руками. - Прости, Мари, я... Она бежит к нему и обнимает за шею руками. Это весьма неловкое объятие. Ее руки обхватывают его шею не так, как раньше, да и сам он трясется от старости и нервов. Но она крепко держит его, ее пальцы вплетаются в его сердце и волосы, она зовет его по имени и наполовину всхлипывает. - Прости, - повторяет он, - Прости, прости, - и она не говорит, что все в порядке, лишь делает шаг назад с огнем в глазах. - Почему ты мне не сказал? - спрашивает она. Юри пытается, но не может сказать ни слова, его рот не открывается. Он безнадежно смотрит на Юрия. - Он не может, - отвечает тот, а затем незаинтересованным тоном добавляет: - Он хотел, и очень много скулил по этому поводу. Глаза Мари пылают: - Это вина Виктора Никифорова, не так ли? Он тебя проклял и сейчас ты... Ты работаешь в его замке, когда должен быть дома, да я ему мозги вышибу, Юри, мы сможем разрушить это, я обещаю... - Погоди, - каркает Юри. - Нет, Мари, Виктор... Он... Угх! - он хочет ударить себя по лицу, заставить собственный рот говорить. Но, что кажется более важным, тот факт, что Мари понимает, что это был не Виктор. Пхичит и Сара, которые молча наблюдали, возможно, чтобы позволить им воссоединиться, подходят поближе. - Ты не можешь об этом говорить, ведь правда? - спрашивает Сара и Юри с облегчением поворачивается к ней. - Это ведь часть проклятья. - Но огонь может, - добавляет Пхичит, и упирает руки в боки, разворачиваясь вокруг своей оси, чтобы пристально уставиться на Юрия. - И ты даже и не думал что-то сказать до этого момента? Юрий зевает: - Меня не волновало, выяснят они это или нет. - Ну, и кто тогда его проклял? - рычит Мари. - Ведьма Пустоши, - отвечает Юрий. - Если бы его проклял Виктор, зачем ему приходить сюда? Он не настолько глуп. - Виктор был очень добр ко мне, - влезает Юри и неосознанно проводит пальцем по золотому кольцу на руке. - Он позволил мне остаться. - А еще он пытался разрушить заклятье, - Юрий вытягивает полено из кучи рядом с очагом и вгрызается в него. - Хотя он в этом бесполезен. Это заявление было встречено изумленной недоуменной тишиной. - Виктор Никифоров, - говорит Пхичит с таким видом, будто не может поверить в услышанное. - Тот известный злобный и могущественный колдун не смог разрушить заклинание? - Он не злой, - раздраженно отвечает Юри. - Ему просто нравится, когда люди так думают... - Внезапно он еще и не злой? - говорит Мари. - Юри, он ест сердца людей - ты не можешь говорить серьезно, ты... - Конечно, я серьезно, и он не ест никакие сердца, Мари, правда. - Но он не может разрушить твое заклинание? Тот, кто его наложил, сильнее его? - спрашивает Сара. - Ведьма не была сильнее, - вмешивается Юрий, раздраженный только от мысли об этом. - У нее меня не было. - Или, возможно, я должен разрушить его сам, - огрызается Юри. - Что я и пытался делать весь прошедший месяц... - О-о, да ладно, ты не пытался, - возражает Юрий. - Ты сам сказал, что тебе тут нравится. - И нравилось бы больше, если бы я был собой, - Юри чувствует, как голос дает слабину на последнем слове. Мари снова обнимает его, но нежно, без той силы, с которой делала это раньше. Она не знает, что делать; то, что она нашла его - уже хорошо. Юри и сам не знает, что делать. - Я вам обоим много раз говорил, что просто хочу быть самим собой. - Ты - уже ты, - отвечает Юрий. - Просто выглядишь по-другому. Хотя для меня в любом случае разницы нет. - Для меня есть. - Если ты волнуешься, что Виктор не захочет, чтобы ты был здесь - то он никогда не найдет того парня, за которым гоняется, - Юрий говорит искренне и серьезно, что было бы мило, если бы он не говорил ерунды. - Ты ему нравишься. Ему никто не нравился, кроме меня, а меня любить он вынужден. Из-за тебя он теперь и другие вещи любит. За этим утверждением следует тишина. Сара, кажется, находит это все милым, но Мари и Пхичит смотрят на Юри, как будто он сумасшедший. - Юри, - говорит Мари низким и успокаивающим голосом, как будто приближается к дикому животному, которое не хочет вспугнуть: - Ты собираешься... остаться? Юрий окатывает их дождем из искр: - Конечно, собирается, - говорит он, как будто все остальное просто смешно. Затем он делает паузу и ищет взглядом усталое лицо Юри: - Правда ведь?.. - Я... не знаю, - отвечает Юри, и это очевидно не то, что стоит говорить. Искры Юрия становятся сильнее, паникуют. - Ты не можешь уйти, - говорит он. - Не можешь, это... Затем его голос обрывается и он рычит от разочарования. Юри снова потирает большим пальцем кольцо. - Вот что я тебе скажу, - говорит он. - Если, когда все это закончится, когда проклятье будет снято, а пыль уляжется, если ты и Виктор все еще будете хотеть, чтобы я остался, я останусь. - Этого недостаточно, - бормочет Юрий. – Ты должен хотеть остаться. Юри грустно смеется: - Ты не очень-то обращал внимания на это, да? - спрашивает он. - Я всегда хотел остаться. Когда он оглядывается, Мари выглядит обеспокоенной, но Юрий кажется убежденным и закапывается обратно в пепел. Юри мягко сжимает плечо Мари. И думает, что сможет объяснить ей все позже. У них еще есть время. Минут через пятнадцать Юрий говорит, что Мари и Сара должны уйти. Он также добавляет, что и Пхичит тоже, но он "возможно, не уйдет", что сопровождается весьма угрюмым взглядом в направлении Пхичита, все еще сидящего на диване. Мари открывает рот, чтобы возразить, но Юри согласно кивает, прежде, чем она успевает сказать хоть слово, и говорит, что, хоть замок и является самым безопасным для Виктора и Юрия, для нее это далеко не так. Она орет на него, пока Сара и Пхичит смотрят на них с беспокойством, а Юрий смотрит так, как будто жалеет, что не может сделать запись. - Ты не сказал, что ты будешь здесь в безопасности. А если нет, то ты должен пойти со мной... - Я должен дождаться Виктора, - пытается объяснить Юри в тысячный раз. - Он дал мне... Я не знаю, артефакт, наверное, чтобы я смог позвать его обратно, когда будет безопасно. В глазах Мари светится упрямством. - Отдай его огню! Или Пхичиту, раз уж он все остается! Пусть он позовет колдуна! - Нет, - отвечает Юри с большей силой, чем имеет в виду, но сама идея отдать кольцо Виктора ему ненавистна. - Нет, я не могу, он... он доверился мне в этом. Я должен довести это до конца. В глазах Мари полыхает что-то еще, помимо упрямства, - злость, возможно, или нечто более острое и печальное. - Я тебя не понимаю, - говорит она растерянно, ее руки сжаты в кулаки. - Я искала тебя так долго, и наконец-то нашла, а ты даже не пойдешь со мной. Что не так с Виктором, если он не может сам найти дорогу домой? Любое возражение застревает у Юри в горле. С Виктором все в порядке, что-то ужасно не так с самим Юри, раз он так отчаянно хочет видеть Виктора дома и в безопасности через несколько часов разлуки, так сильно, что даже не хочет увидеть Юко и сказать ей, что он в порядке. Он убеждает себя, что это потому, что он знает: она в безопасности, она в Кингсбери, в госпитале, о ней заботятся родители и Такеши, и в этом есть доля правды, но Виктор был в центре внимания Юри весь прошлый месяц и от этой привычки тяжело избавиться. А еще, если Юри себе в этом признается, ему не очень-то и хочется от нее избавляться. - Накричи на меня за это, если хочешь, - говорит Юри, силой успокаивая голос. - Я пойму. Но я остаюсь здесь. Все это - теперь и моя ответственность тоже, разве не видишь? - Нет, - отвечает Мари, быстро моргая, как будто пытается скрыть слезы. - Я не вижу, Юри, просто не вижу, что может быть такого особенного в этом глупом волшебнике, который не может даже разрушить твое заклинание, и как тебе может так сильно нравиться это приключение, когда ты мне всю жизнь говорил, что не создан для них, и что, по-твоему, ты сможешь сделать со всем этим? - Не знаю, что я могу сделать, - наполовину кричит Юри, делая два шага к ней, его трость стучит по полу. - Но я не разрушу проклятье на себе или на замке, если буду сидеть в Кингсбери, в уголке с чашечкой чая! Мари... Он делает глубокий вдох, отводя глаза, и чувствует внезапный прилив вины. Он не хочет кричать на нее, не всерьез. Он просто хочет, чтобы она поняла. - Мари, ты знаешь, что после того, как ты уехала, я заперся в комнате и не выходил оттуда три дня? Она моргает. Она была готова к возражениям, но не к объяснению. - Что? - Я не хотел, чтобы ты уходила, - говорит он. Проще говорить, когда это в прошлом. Сейчас, когда время миновало, и он больше не сидит, согнувшись, у окна, глядя на поезд и стараясь не смотреть на стену, где раньше висели вещи Мари.- Я видел, как ты уезжаешь, и все это время я хотел умолять тебя, чтобы ты осталась. - О чем ты вообще говоришь? - спрашивает Мари, скрещивая руки. - Юри, если ты был расстроен, почему ты никогда не говорил... - Потому что ты была счастлива! - говорит Юри, оглядываясь, чтобы встретиться с ней взглядом,заставить понять. - Ты была так рада, Мари. Ты влюбилась в город. Тебе нравилось жить там. Когда ты ни писала, все, о чем ты могла говорить, это как ты счастлива. Как я мог лишить тебя этого? Каким братом я был бы после этого? Она молчит, но это задумчивая тишина, а не тихая злость, как до этого. - Пожалуйста, - говорит Юри. - Я счастлив здесь. Позволь мне быть счастливым. Она не соглашается сразу же. Она не была бы собой, если бы согласилась; он бы раздумывал, что с ней не так. Юри наблюдает, как она раздумывает, ищет аргументы против. - Я не бросаю тебя, - говорит Юри, пытаясь угадать, о чем она думает, и ее быстрый взгляд вверх показывает, что он все понял верно. - Я снова с тобой. - На самом деле нет, - отвечает она. - Не по-настоящему, и я уверена, что скоро буду рада, что ты сумел найти себе место... - ее голос надламывается. - Но сейчас я уже по тебе скучаю. Он делает шаг вперед, желая успокоить ее, но она лишь устало улыбается и поднимает руку. - Но, думаю, я должна научиться справляться с тоской по тебе, - говорит она. - Ты, как видно, научился. - Думаю, поэтому я и не хотел, чтобы ты знала, - тихо говорит Юри. – То, как ты была расстроена, когда пришла в тот день, разбило мне сердце, но в то же время – так было бы проще, разве нет? Пойти к тебе, когда все кончится, в моем настоящем облике, и сказать: «Мари, у меня теперь есть новый дом. Не волнуйся за меня», - он сцепляет вместе руки и смотрит на них, чувствуя, как колотится сердце. – Но теперь... теперь все так запуталось. - Но и ты правда нашел новый дом? – спрашивает Мари. – И ты счастлив? Она смотрит на него с нежностью, совсем не так, как было в последние несколько дней, когда она выглядела усталой незнакомкой. Он кивает. - Да, - говорит он, - я счастлив. Мари склоняется к нему и целует в щеку. - Это все, что мне нужно знать. Что ты жив, счастлив, и не застрял с людьми, которые не хотят помочь тебе с проклятием. - Прости, что не смог рассказать тебе, - Юри тянется к ней и еще раз крепко обнимает. Его маленькая сестра. Нежная, упрямая, смелая, шумная и невероятно добрая. – Прости меня за все, Мари. - Я знаю, что ты пытался, - отвечает она. – По крайней мере теперь мне не нужно гадать, где ты, - она ритмично перебирает его волосы и не позволяет отстраниться. – Просто... пообещай, что больше так не сделаешь. Пообещай, что если я смогу помочь, ты мне позволишь. Он ненадолго позволяет себе положить голову ей на плечо и чувствовать себя защищенным. - Обещаю, - говорит Юри хриплым голосом старика. Старика, который все еще остается братом Мари. - Хорошо, - говорит она, и он слышит улыбку в ее голосе. – А когда все закончится... приезжай и останься у меня ненадолго. Когда Юри наконец отпускает ее, он с легкостью отвечает «да».