Владыка Черных Песков 4. За горизонтом событий

      Установив на читальном столике в библиотеке особняка рода Маус треногий держатель для обработки драгоценных камней, закрепляю искусственный рубин, полученный от Тирании, между тонкими металлическими лапками, похожими на усики насекомого. Сам я, устроившись на обычном деревянном стуле с высокой спинкой, откинув все посторонние мысли и приготовившись начать творить артефакт-архив, в последний раз мысленно пробегаюсь по списку необходимых предметов.       «Это же надо: вроде бы обычный разговор с малознакомым человеком настолько сильно выбил меня из колеи. Что бы на это сказала Мистика?»       Поморщившись из-за последней мысли, встряхиваю руками и, поправив рукава белой шелковой рубашки, киваю Карабин, давая знак к началу работы. Весь остаток вчерашнего дня, после того как Вавилон удалился из моего дома (драться мы так и не стали), я провел в раздумьях, анализе собственных действий и окружающего меня мира, попутно играя с Дональдом, Гарри и Дадли в аналог тенниса на лошадях.       «Все же не зря дед настаивал на приобретении этих животных. Пусть для сильных пси-одаренных они даже в средние века были не более чем статусные звери и транспорт, но все же верховые прогулки помогают проветрить голову. Ха! Бывший гибрид зебры и единорога размышляет о езде верхом».       Если же говорить серьезно, то игра двое против двоих и каждый сам за себя не только помогла отдохнуть душой, но также служила отличной физической тренировкой: не так-то просто орудовать двуручной теннисной ракеткой, управляя лошадью лишь при помощи ног и малого внушения пси-силой. Учитывая, что вместо воланчика у нас был легкий резиновый мяч диаметром в полметра, для новичков задача становилась почти невыполнимой. К чести моих подопечных, к концу игры у них даже что-то начало получаться, пусть домой они вернулись в таком состоянии, будто целый день голыми руками разгружали вагоны с картошкой…       «Мордредов Вавилон. И ведь не сказал ничего особенного, но ощущение, словно ткнул лицом в грязь».       Пришлось делать над собой усилие и загонять сознание в состояние легкого боевого транса, чтобы настроиться на рабочий лад. Тем временем мышь уже протянула мне сверкающий золотом кубик, каждая грань которого равняется двум сантиметрам. Переключив свое зрение на магическое восприятие, начинаю разбирать стандартный управляющий модуль, используемый при создании големов-администраторов вроде тех, которые работают в магическом банке и на таможенных постах.       Маг, который создал усредненный стандарт «мозгов» для искусственных помощников человеку, проделал поистине огромную работу, сотворив полноценный шедевр. И пусть одни производители используют кристаллическую основу, другие предпочитают металлы, третьи выбирают еще какие-нибудь экзотические материалы, своеобразное программное обеспечение меняется очень незначительно. Исключением являются только модули, предназначенные для боевых механизмов и негуманоидных конструктов.       Зачем же я фактически ломаю столь великолепный, дорогостоящий, серийно выпускаемый артефакт? Просто мне из него нужна лишь структура анализа и поиска информации, в то время как все остальное попросту отсекается (да и ограничения, наложенные производителем, в том числе и запреты, и маячки, в моем собственном артефакте будут явно излишними). Пожалуй, если бы не надстройка души, когда-то давно бывшая духом жизни, а теперь позволяющая изменять свой организм на весьма глубоких уровнях, то сейчас мне понадобилось бы множество приборов и инструментов для точечной работы…       «Сам себе артефактная мастерская. Можно начинать гордиться своей универсальностью».       Достав из модуля нужные мне структуры, переношу их в рубин, создавая искусственную личность библиотекаря-архивариуса. Когда-нибудь благодаря взаимодействию с владельцем рубина он (или она) разовьется настолько, что будет себя осознавать, но при этом останется лишь придатком к магу. Можно даже сказать, что это станет дополнительным испытанием для обоих разумов…       «Совесть, где ты? Нету».       И все же для обеспечения безопасности владельца мной предпринят такой шаг, как ограничение манипуляцией только информационными потоками и образами. Разум, заключенный в кристалл, даже обретя самосознание, никак не сможет распоряжаться той энергией, которая будет заключена в рубине… Разве что хозяин сам произведет вмешательство в конструкцию и даст подобный доступ.       Следующим этапом стало, собственно, само создание архива: снятие информационной копии со всех имеющихся книг библиотеки и помещение их в искусственный драгоценный камень потребовало чуть более часа времени непрерывной работы, после чего наступила очередь Карабин. Библиотечная мышь за время работы в Хогвартсе пусть и не имела возможности использовать магию, как преподаватели и студенты, но не прекращала об этом мечтать. Погружаясь в чтение фолиантов, она воображала себя одной из чародеек, забывая о той простой истине, что зверолюдам крайне редко позволяют использовать что-либо иное, кроме трансформации собственного тела. Исключением являются только специально выращенные телохранители и солдаты, которые, не понимая принципов, заучивают конкретные действия.       Сейчас, при помощи пси-силы проникнув в разум своей служанки, я могу читать все те произведения, которые она хотя бы мельком пролистала, не акцентируя внимания на тексте. Почему бы не использовать информацию из своей головы? Просто не все, что за свою жизнь успела узнать Карабин, известно и мне, все же образование у меня было специфичное, и год, проведенный в школе, — это недостаточно, чтобы закрыть все пробелы.       Свои знания по некромантии, магии жизни, шаманизму, чакре, другим направлениям магии и магловской науки я тоже собираюсь вложить в Архив. К счастью, кристалл благодаря внутреннему пространству практически не ограничен в количестве загружаемой информации, главное, чтобы хватало энергии для ее записывания и хранения.       …       За интересной работой порой не замечаешь, как летит время: вот мы с Карабин вроде бы только что начали трудиться над Архивом, а вот уже за окном сгущаются сумерки и порядком измотанная служанка зажигает свет в библиотеке (мне это не сильно нужно, но и не мешает). Копирование памяти в рубин она перенесла довольно спокойно, но краем сознания задействованных потоков мышления я все же отмечал несколько нервные взгляды, бросаемые в мою сторону.       Что заставляет Карабин волноваться? Просто, несмотря ни на что, даже зная о моем намерении дать ей возможность владеть магией, серая мышь остается воспитанной в строгости зверолюдкой. По ее мнению, столь искреннее желание встать на одну ступень с магами — это почти что преступление, за которое обязательно должно последовать наказание.       «Что же, не буду разочаровывать свою ассистентку: если уж она хочет наказания, то кто я такой, чтобы отказывать в этом? Тем более есть одна задумка, несколько рискованная и сулящая большие перспективы…»       Откинувшись на спинку стула, закрываю уставшие глаза, от напряжения начавшие побаливать и ощущающиеся так, будто бы в них насыпали толченой соли. Пришлось даже использовать навыки целительства, дабы вернуть себе возможность нормально видеть, но все эти неудобства не шли ни в какое сравнение с теми эмоциями, которые вызывал маленький шедевр: копия всех моих знаний, собранных за несколько жизней, с системой интерактивного помощника с мысленным управлением и возможностью хранения как энергии, так и слепков предметов. Остался только последний этап, который включает в себя ритуал по трансформации кристалла в духовную форму с последующим созданием из него надстройки на душу будущего владельца.       «Но это может и подождать, а пока…»       — Карабин? — мой нарочито спокойный голос, раздавшийся в тишине библиотеки, заставил серую мышь вздрогнуть.       — Да, господин? — следовало отдать девушке должное, невзирая на волнение, переходящее в легкую панику, внешне она никак не проявляла эмоций и даже в поверхностных мыслях транслировала готовность исполнить любой приказ.       — Я хочу предложить тебе участие в одном рискованном ритуале. — сняв рубин с подставки, проецирую на поверхность столешницы рунный круг, который превратился в маленький портал, из коего высунулась рука меня-Джафара. — Ты можешь отказаться, но тогда мне придется искать другого добровольца…       Вложив камень в раскрытую ладонь своего второго «я», дожидаюсь, пока рука снова скроется в пространственной аномалии, и только после этого позволяю «окну в Европу» закрыться. Этим несколько излишне театральным, откровенно хвастливым и чрезмерно затратным в энергетическом плане действием мной были продемонстрированы не только собственные сила и мастерство, но и, кроме того, наличие как минимум одного союзника, о котором ранее ни разу не упоминалось.       «Простенький психологический трюк, но почти всегда работает. Главное, проследить, чтобы подчиненная в своих размышлениях не зашла совсем уж не в ту сторону».       — Могу я узнать, в чем заключается ритуал? — осторожно осведомилась зверолюдка, эмоции которой начали играть в чехарду.       — Сперва мне нужно знать, согласна ты или нет. — в извиняющемся жесте развожу руками и приподнимаю уголки губ в улыбке. — Все же деяние не совсем законное и, если, узнав подробности, ты откажешься…       «Если ты не можешь довериться мне, почему я должен довериться тебе?»       Эта моя мысль не была высказана вслух, но буквально «читалась между строк».       — Вы можете на меня рассчитывать, господин. — после секундного колебания уверенно заявила Карабин, мысленно делая шаг за какую-то воображаемую грань (своеобразную точку невозврата, которой на самом деле и не существовало вовсе).       — Я рад это слышать. — поднявшись из-за стола, потягиваюсь всем телом до хруста суставов, мысленно коснувшись защитных контуров особняка, определяю, что Петунья, Гарри и Дадли находятся в своих комнатах, Дональд возится с лошадьми, Мистика свернулась клубком на кровати в моей спальне. — Ты ведь читала историю о Гильгамеше?       Вопрос был излишним, так как в памяти служанки мне встретились целых три вариации этой книги. Поэтому, не дожидаясь ответа, продолжаю:       — Неожиданный визит нашего гостя, а точнее, его рассуждение на тему природы богов, входивших в уничтоженные магами пантеоны, натолкнули меня на интересную мысль: когда-то люди создавали героев, наделяя их определенными способностями при помощи силы своей веры. В отличие от богов такие существа не были зависимы от своих последователей, хоть и источник их сил имеет одно начало. Понимаешь, что я имею в виду?       — Вы… хотите стать героем? — сделала свои выводы Карабин, в мыслях у которой появилась тень обреченности, кою тут же смыла волна упрямства.       — Пожалуй… нет. — отрицательно качаю головой. — По крайней мере, не сейчас. Может быть, позднее… Я хочу, чтобы героем стала ты.       Подойдя к собеседнице, указательным пальцем правой руки касаюсь кончика ее носа, из-за чего мышь забавно скосила взгляд. Услышанное доходило до нее секунд пять, после чего прозвучала жалобная, совершенно не оформленная попытка возразить:       — Но… Как же…?       — Тебя интересует техническая сторона процесса? — убрав свою руку от мордочки служанки, изображаю на лице выражение крайней заинтересованности. — Впрочем, если ты все же сомневаешься, то мне, действительно, лучше подыскать другого кандидата.       — Нет. — резко вскинулась и тут же смутилась Карабин. — Простите, господин, я не сомневаюсь и готова пройти через ритуал, если вы, правда, считаете это полезным.       Хмыкнув, криво усмехаюсь. Затем меняю тему разговора:       — Скажи, как ты смотришь на перспективу стать моим истинным фамильяром?       — Я? — моргнув, мышь едва не отшатнулась, но все же удержалась на месте. — Господин, но зачем вам это?       — Как меня зовут? — задаю провокационный вопрос.       — Микки… Маус. — неверие, удивление, шок, обреченность и капля радости смешались в бурный коктейль, сформировавший всего один вопрос. — Вы ведь шутите?       — Ничуть. — наклонившись вперед так, чтобы мое лицо и мордочку зверолюдки разделяли какие-то сантиметры, держа непрерывный зрительный контакт, заявляю совершенно серьезным голосом. — Когда ты получишь свой героический аспект, то станешь идеальным вариантом истинного фамильяра. Разумеется, насильственно эту процедуру будет не провести, но я все же смею надеяться, что перспектива разделить со мной эту мою жизнь не кажется тебе слишком уж отвратительной.       «О том, что в качестве привязки я собираюсь использовать несколько модифицированный ритуал неравноправного брака, говорить, пожалуй, не буду. Но сначала нужно будет убедиться, что резкий разрыв связи не принесет вреда моей и без того пострадавшей ментальной и эмоциональной оболочке души».       — Как будет угодно, господин, — спрятавшись за вбитыми в голову за годы жизни в Хогвартсе принципами, серая мышь решила согласиться со всеми предложениями, переложив право выбора на хозяина (то есть меня).       Не скажу, что подобное бегство от ответственности меня обрадовало, но, с другой стороны, за один этот разговор служанка уже проявила неплохой характер. Ожидать же от зверолюдки попытку отстоять свои права не просто перед каким-то магом, а перед владельцем, выкупившим ее у прошлого хозяина, несколько чрезмерно.       «Вот и отлично. Осталось просчитать ритуал привязки к мистическому отпечатку, а затем…»       — На сегодня, пожалуй, закончим. — выпрямившись в полный рост, поправляю манжеты рубашки и при помощи телекинеза приглушаю свет. — Подумай над моими предложениями хорошенько: когда приготовления будут завершены, я хочу получить уверенный ответ.

***

      Рывком распахнув дверь в комнату ученика, попутно снеся установленные им защитные чары, я — Джафар переступил порог спальни и, импульсом магии заставив вспыхнуть свет, объявил:       — Ученик, я решил сделать тебе ценный подарок.       Фауст, до этого момента спавший, свернувшись под одеялом, на трансфигурированной из сена кровати, резко принял сидячее положение и испуганно уставился на меня. В эти мгновения, когда сон уже исчез, но реальность ситуации еще не достигла сознания, обычно бесстрастное лицо было на удивление эмоциональным. Впрочем, причина, по которой наследник рода Флер побледнел, сравнявшись цветом со своими седыми волосами, лично меня интересовала несильно.       — Я не достоин, — уже когда мой силуэт навис над подопечным, выдавил из себя обладатель широко распахнутых рубиновых глаз.       — Но кто, если не ты? — с долей удивления и возмущения вопросительно изгибаю брови.       — Коди — тоже ваш ученик, — натянув одеяло до подбородка, Фауст отполз к стене и, если бы мог продавить защиту особняка, наверное, попытался бы уйти дальше.       «Странно. А ведь еще сегодня днем смотрел на бельчонка едва ли не с большей злобой, чем на меня».       — Нет, ты — мой преемник. — произношу убежденно, всплеском магии развеивая трансфигурацию, из-за чего кровать и одеяло рассыпались сухой травой. — Прими свою судьбу как мужчина и будь благодарен…       Телекинезом перехватываю попытавшегося метнуться к все еще раскрытой двери парнишку, тут же прижимая его к стене на такой высоте, чтобы наши лица находились на одном уровне. Попытка ментальной атаки со стороны ученика провалилась, а вот брошенное на инстинктах проклятье гниения плоти оказалось более интересным. На миг даже создалось ощущение, что он был бы рад, если бы данное творение отразилось от моей защиты обратно.       — Хм… неплохо. — проведя указательным и большим пальцами левой руки по бородке, возвращаюсь к изначальной причине своего позднего визита. — Мой подарок, ученик, представляет собой самую большую ценность, которую учитель может передать своему ученику… Да о чем ты, в конце концов, думаешь, извращенец малолетний!       Мой окрик подействовал, и наследник рода Флер наконец-то начал пользоваться головой по назначению. Впрочем, спокойствия это ему не добавило, так как от моего вторжения в его личную комнату он ничего хорошего не ожидал, но и за поругание своей аристократической чести бояться перестал.       «Идиот. Неужели в первой осознанной жизни я был таким же? Нет, у меня было не настолько больное воображение. Хотя Фауста можно оправдать периодом гормонального взрыва».       Решаю больше не тянуть с намеченным планом и, окутав правую руку зеленым свечением медицинской чакры, подхожу вплотную к мальчишке и бесцеремонно извлекаю его левый глаз (предварительно, разумеется, отключив нервные окончания, но оставив его в сознании). Подвесив зрительный орган в воздухе при помощи телекинеза, прямым контролем воздуха вычерчиваю на полу пентаграмму, заключенную в рунный круг, которую заполняю собственной кровью. Положив искусственный рубин в середину ритуального рисунка, напитываю всю конструкцию магией и духовной энергией, внимательно следя за процессом перетекания символов с поверхности пола на кристалл, медленно потерявший свою материальность.       Сложив серию трехмерных символов из пальцев рук, кончиками указательных пальцев осторожно касаюсь зависшего в воздухе глаза, заставив расползтись по нему узор из тонких темно-фиолетовых линий. Пользуясь щупом из духовной энергии, перемещаю Архив к зрачку зрительного органа и активирую печать хранения, удовлетворенно наблюдая, как артефакт, созданный мной — Микки Маусом, исчезает из почти всех спектров восприятия (если бы я не знал, что искать, сам бы не смог его обнаружить).       Узоры печати снова пришли в движение, окружили зрачок глаза неким подобием короны солнца, ярко выделяющейся на фоне рубиновой радужки, а затем будто бы растворились, став невидимыми. Мне оставалось только вернуть глаз в левую глазницу Фауста, выражение лица коего приняло ставший для него привычным вид безэмоциональной маски.       — А теперь можешь спать. — убрав телекинетическую хватку, позволяю наследнику рода Флер упасть на сено. — И я сильно надеюсь, что более никогда не увижу в твоих мыслях столь диких фантазий, ученик. Если же это повторится еще раз, то у меня может сложиться впечатление, что тебя не устраивает данный природой пол. Как заботливый учитель, я буду вынужден вмешаться и помочь тебе раскрыть свою истинную сущность.       Подопечный нервно сглотнул, но не произнес ни слова. Решив, что на сегодня нервных потрясений с него хватит, накладываю чары сна без сновидений, затем трансфигурирую сено в матрац и покрывало. Погасив магический свет, молча выхожу в коридор, успев заметить, как за дверью соседней комнаты скрылся пушистый беличий хвост.       «Интересно, Тами поймет намек или нужно будет объяснить более доходчиво? Не хотелось бы грубо вмешиваться в естественный процесс».       Усмехнувшись, направляю свои стопы в сторону собственной спальни. Мысли тем временем плавно свернули на недавнюю беседу с Вавилоном и ее последствия. Часть моего сознания отчаянно твердит, что от этого вроде бы человека следует держаться на почтительном расстоянии, но вот ученый во мне негодует и требует большего. В конце концов, вряд ли доктор стал бы предлагать поработать на него, если бы не имел нечто, что может заинтересовать именно меня.