***
В комнату пытается пробраться тоненький лучик лунного света — бесполезно: ему мешают плотные шторы, тяжёлой тёмной тканью струящиеся на пол. На сидящего мужчину падает тусклый свет, заставляя его смуглую кожу блестеть. В тёмных глазах не отражалось ничего, кроме смертной скуки и превосходства над всеми окружающими. Парень лениво перевёл взгляд на открывшуюся дверь и кивнул, всматриваясь в оказавшиеся в руках бумаги. Человек, вошедший в комнату стоял молча, опустив голову, а на устах сидевшего парня выплыла усмешка. — Приведи его, — Намджун отложил документы на столик, рядом с его практически царским креслом. Парень кивнул, всхлипнул и быстро вышел из комнаты под насмешливый пристальный взгляд Кима. Тот усмехнулся, всматриваясь в спину и чуть-чуть ниже уходящему и откинулся на спинку кресла, постукивая украшенными кольцами пальцами по подлокотнику. Он снова потянулся к распечаткам, осматривая каждую фотографию и надпись на листке.***
Лунные отблески скатывались по стройному телу маленькими капельками пота. Парень трепетно провёл рукой по основанию своего любимого оружия, бережно поглаживая тёмное дерево и с особой нежностью вырисовывая узоры. Он усмехнулся чему-то своему, взял деревянный лук в свои руки и аккуратно, с особой грацией натянул тетиву. Прикрыв один глаз, он направил оружие в нужную сторону и, прицелившись, с режущим воздух звуком отпустил стрелу, что без ошибки попала в нужную часть мишени. Парень самодовольно хмыкнул, отложил лук в сторону и снова взял в руки свою катану, что за долгие годы тренировок стала как продолжением его рук. Узорчатое лезвие спустя мгновение встретилось с основанием шеи испуганного вошедшего в тренировочный зал парня, а самурай и сам испугался за жизнь невинной жертвы. — Т-тэхён? — испуганно пролепетал вошедший, широко распахивая глаза. Названный тут же опустил оружие, с толикой сожаления и испуга глядя в глаза напротив. Парень схватился за горло, проверяя на наличие повреждений и судорожно выдохнул, оглаживая нежную кожу. — Прости, — коротко ответил парень, отворачиваясь от Чимина. Тот продолжил испуганно ощупывать шею, мысленно подмечая про себя, что умереть от лезвия катаны Тэхёна, было бы намного лучше, чем самостоятельно порезать сонную артерию или бросится в реку. Определённо лучше, — что-то хотел, Чи? — в ответ до ушей Тэхёна донеслось угуканье и он повернулся, подмечая никуда не девшийся испуг в карих глазах напротив. — О-он… — его голос привычно дрогнул, а взгляд опустился в носки поношенных кед, — о-он звал тебя, Тэ, — Ким свёл аккуратные брови к переносице, удивлённо смиряя взглядом вошедшего. Тэхён фыркнул, отложил свой меч в сторону и провёл рукой по растрёпанным из-за долгой тренировки волосам, укладывая их на нужное место. — Зачем? — спросил парень, грозно глядя в глаза Пака. Тот испуганно сжался, пожал плечами и незамедлительно вышел из комнаты, оставляя Кима одного. Парень рычит, зло сжимает свои белоснежные зубы до скрежета и сжимает пальцы в кулак, впиваясь ногтями в кожу на ладонях. Он немного мнёт своё кимоно, зная, как его начальник любит чистоту и опрятность, делая с точностью и наоборот, аккуратными шагами ступает по деревянному полу тренировочного зала и хлопает тёмной дубовой дверью. Идёт по знакомому коридору, мысленно четвертует босса и проклинает надоевшую жизнь, с которой не может покончить, потому что мораль, правила, заповеди, законы, традиции, которым придерживалась его семья, и которой он просто обязан придерживаться, как достойный наследник клана. Хлопок двери эхом раздаётся по тёмной комнате. Самурай смотрит зло и безразлично, когда в чужих глазах отражается насмешка и вообще превосходство над всеми живыми и мёртвыми. Ким смиренно садится на колени, кланяясь главе семьи, которой они служили из покон веков, кажется. — Ой, а ты сегодня не в настроении, да? — с усмешкой тянет Намджун. Тэхён опускает взгляд ещё ниже, оставляет на ладонях кровавые подтёки и сжимает челюсть сильнее, стараясь не издавать лишние звуки, и не нарваться на гнев мафии. — Вы хотели видеть меня? — его голос подозрительно спокоен, но Намджун замечает, как трясутся его пальцы. Не от страха — от злости. Намджун самодовольно хмыкает, радуясь возможности вывести кого-то из себя. — Да, малыш, — Тэхён скривился. Неимоверно сильно хотелось ударить Намджуна, за такие слова. А ещё сильнее хотелось вырвать ему язык, отрубить руки, а потом и голову, разбросав его части тела по всей Японии. Ким на мгновение поднял взгляд. Он готов был поклясться, что вокруг якудза скопилась и начала распространяться слишком чёрная и злая аура, от которой у самурая мурашки по коже пробежали, — взгляни на это, — Намджун встал и грубым шагом подошёл к Тэхёну. Он небрежно вручил ему несколько листов. Ким пробежался взглядом. Его подсознание зацепилось за знакомый двухэтажный дом. Рядом с ним стоит какой-то молодой парень, в не слишком дорогом костюме, что странно для такого богатого района. Лица разглядеть Тэхён не смог, так как видел только лишь спину, но его взгляд скользнул ниже — на другое фото. Там был тот магазин, в который заходил Тэхён, когда следил за своей жертвой — и за это, кстати, получил от Намджуна: слишком сильно он спалился — и тот же парень, выходящий из него. Ким прошёлся взглядом по нему. Всё тот же костюм, телосложение, а ещё невероятно красивая внешность, что заставило самурая немного нахмуриться от своих мыслей. На следующих нескольких фотографиях этот же парень, только уже в других местах, а когда до Кима, наконец-то, начало доходить, он тяжело вздохнул, поднимая взгляд на Намджуна, — это детектив Чон Чонгук, который уже вышел на наш след. А знаешь из-за чего? Точнее из-за кого? — на губах мафии расцвела кровожадная ухмылка. Он сел на корточки рядом со склонившимся Тэхёном и грубо сомкнул пальцы на его шее, — из-за тебя, малыш. Ох, какая жалость: один из лучших моих подчинённых практически вывел легавых на меня. Что же мне с тобой сделать, Тэхённи? Ким схватился за руку, сжимавшуюся на его шее, впился в его кожу ногтями и захрипел, пытаясь вырваться из цепкой хватки. — Может быть убить и подстроить самоубийство? А лучше накормить тебя наркотой, чтобы ты из-за передоза сдохнул? О, а может мне тебя в бордель спустить? Ты, вроде, не говорлив сильно и трепаться о моих делах не будешь, да и трахаешься ты не плохо, поэтому прибыль от клиентов мне будет, — Тэхён сильнее впился в кожу, оставляя на ней следы-полумесяцы от своих ногтей, вызывая шипение из уст Кима. Мафия рычит, откидывает задыхающегося Тэ в сторону. Самурай хватается за горло, судорожно вдыхает воздух и не может надышаться. Старший смиряет его своей усмешкой, отворачивается и размеренно идёт к своему креслу. Он плюхается на мягкий предмет мебели, смотрит с насмешкой на жадно втягивающего воздух Тэхёна и ухмыляется, — даю тебе неделю, Ким Тэхён. Если через неделю его голова не отделится от тела, то я тебя правда в бордель спущу. И молись, что только в бордель, а не куда по хуже.***
Самурай трясущейся рукой тянется в маленький кармашек кимоно, выуживает оттуда нужное для него и открывает небольшую пачку с белыми таблетками. Вода, таблетки, пару минут и привычная дрожь по телу — готово. Он трясёт головой, взмахивая и так растрёпанные из-за ветра волосы. На многоэтажном доме и правда ужасно холодно, даже не смотря на привычно тёплую весеннюю погоду. Глаза бегают из стороны в сторону. На такой большой высоте видно ужасно, но Ким различает редкие фигуры, входящие и выходящие из здания. Нужного человека до сих пор нет. Тэ рычит, собирается перепрыгнуть на крышу соседнего здания, которая находится не так далеко от того, на котором он сейчас. Подходит к перилам, снова опускает взгляд вниз, но нет, Чонгука не замечает. Шипение вырывается из его уст быстрее, чем он слышит хлопок двери на крышу. Он кидает взгляд, ускоряется и хватается рукой за перила, намереваясь перелезть. — Стой! Ким хмыкает, перелезает через низкую перегородку и готовится к недолгому прыжку, но не получается: он чувствует на своём запястье тепло, а потом его талию так же обвивают руки неизвестного человека, блокируя все пути к отступлению. Он рычит, хочет вырваться, но его силой тянут обратно на крышу. Тэхён кусает чужие руки, сзади шипят. Ким вырывается, оголяет лезвие меча, оборачивается и встречается лбом с дулом пистолета, одновременно прислоняя катану к горлу Чонгука, готового выстрелить в любую секунду.