The last samurai.

      Детский смех заливает просторную комнату, нежные руки обвивают сморщенную шею, искренние улыбки украшают губы обоих. Мальчишка укладывает тёмную макушку на плоскую старческую грудь. — Дедушка, а расскажи про это.       Мальчик пальчиком тычет в область груди. Старик понимает все без слов. Он укладывает руку на то место, где под льняной рубашкой неровно очерчивается грубо сшитый шрам. Мальчик с интересом наблюдает за действиями дедушки, смотрит на его ностальгическую улыбку и готовится слушать любимую историю, которую слышал, наверное, раз сто. — Это был самый тяжёлый бой, в котором я участвовал, — признаётся старик, смотря внуку в глаза, — но я всё равно победил. — Конечно! — воскликнул ребенок, — ты ведь мой дедушка! Ты всегда побеждаешь всех злодеев.       Мальчик улыбается широко, квадратной улыбкой, заставляя старшего улыбаться, а ответ точно такой же. — Ты станешь точно таким же, малыш, — старческие руки нежно обвивают детские острые плечи, ребенок доверчиво прижимается в ответ, чувствуя, как в груди расцветают непонятные чувсвства защищённости и покоя.       Только вот, жаль, что длится это недолго.       Мальчик чувствует, как тело дедушки начинает дрожать. Он испуганно поднимает взгляд на его лицо и застывает. — Дедушка? — тихо спрашивает он.       Старик молчит. Его глаза широко распахиваются, взгляд безумно мечется из стороны в сторону, а тело пробирает сильной дрожью. — Мам! — громко кричит ребенок. В его глазах скапливается влага, тёплые чувства в груди заменяет тревога и страх.       Тяжёлое дыхание со стороны старшего заставляет ребенка испуганно зажмуриться. Он чувствует, как тело рядом бессознательно покачивается и издаёт непонятные звуки. — Тэхён!       Мальчишка прижимает колени к себе, закрывает уши руками, стараясь не слышать эти вскрики. По щекам бегут слёзы, а губы дрожат. Руки сжимают поледяневшие руки дедушки. — Тэхён, выйди!       Мама смотрит на него строгим и злобным взглядом, осуждающе качая головой, и тянется руками к высокой полке, тут же хватая белую коробочку с красной полоской и незамедлительно доставая оттуда белую таблетку. — Тэхён!       Ким подскакивает с кровати. Сердце бешено врезается в грудную клетку. Глаза всё ещё блестят и бегают по комнате.       Сон. Это всего лишь сон.       Тэхён укладывает голову на подушку, пытается унять бешеное сердцебиение и успокоить сбившееся дыхание.       Рука поднимается с кровати, тянется к прикроватной тумбе и хватает белую коробочку с красной полоской. Таблетка летит в рот, слёзы с новой силой скатываются по щекам, а сердце больно сжимается из-за неожиданных воспоминаний. С пухлых сухих губ срывается судорожное «ненавижу», руки дрожат.       Поскорее бы всё это закончилось. Поскорее бы Тэхён перестал думать и вспоминать.       Поскорее бы он освободился от оков самурайской гордости.

***

      Небо обволакивается тонкой пеленой серых туч. Майский дождь для Чонгука нечто потрясающее, заставляющее освежится, забыть тот зной, тёплый и сухой весенний ветер, палящее солнце и предлетнюю погоду. Каждая капля, падающая на лицо помогает остудиться, собрать всё в одну кучу. Лёгкая прохлада заставляет отдыхать — то, что сейчас Чону и нужно.       Чувство тяжести чужой руки в своей заставляет непроизвольно улыбаться. Чонгук, как и обещал вчера, свой вечер проводит рядом с Айко. Сразу после рабочего дня девушка, словно предчувствуя, что Чон задержится на рабочем месте, всё так же упиваясь своими бумагами и расследованиями, сбежала домой и вернулась буквально через полчаса, представая перед детективом безумно красивой. У Чонгука перехватило дыхание. Восхищённое бормотание с губ слетает незаметно, зато слишком заметен румянец на щеках девушки. Именно в этот момент Чон чувствует, как внутри него разливается тепло. Называется ли это влюблённостью или как-то ещё, но, если всё же подумать, у кого в такой момент тепла в душе не будет? Он — взрослый, привлекательный молодой человек, с постоянным местом работы, неплохим заработком и острым умом, достаточно популярный среди противоположного пола и с начальством у него отличные отношения. Кто при таких обстоятельствах счастлив не будет?       Правильно.       Чонгук.       Совесть не позволяет радоваться. Слишком честный и справедливый для этого лживого и жестокого мира. Зря, зря, Чонгук, ты отдал свою судьбу в руки закона и правосудия. Себе ведь сделал хуже, а не кому-нибудь другому, ты ведь сам это понимал, но зачем? Зачем стал потакать прихотям семьи, совсем забывая о собственных желаниях? Отец бы тобой гордился. А сам ты горд собой или несчастен?       Айко, словно почувствовав, как мысли детектива поменялись, поддерживающе сжала его ладонь, улыбаясь нежно. Чону бы тоже хотелось улыбнуться, но что-то вмиг заменившее тепло в груди и сжавшее сердце не позволяет этого сделать.       Это свидание, наверное, проходит лучше всех тех, что были у Чона за всю жизнь. Он даже не думал, что с девушкой может быть настолько комфортно и приятно общаться. Казалось, начни Гук разговаривать про футбол — Айко без проблем и эту тему поддержит. Это привлекало и заставляло только сильнее убеждаться в том, что сделанный им выбор правильный.       Прощание было скованным. Чонгук не знал, будет ли Айко против поцелуя на первом свидании, или же будет всеми руками за. Поэтому такие мысли заставили парня неуверенно мяться на своём месте, сжимать руки в кулаки, проговаривая слова прощания и пожелания спокойной ночи, а ещё благодарность о прекрасном времени, проведённом вместе. Уже развернувшись и подумав, насколько он нерешительный идиот, он почувствовал руки на своих плечах, быстро разворачивающие его и губы, нетерпеливо впивающиеся в его собственные. Поцелуй робкий, неумелый. Это не оттолкнуло. Наоборот — Чон был рад, что Айко отдала свой первый поцелуй именно ему.       Как только девушка забежала в дом хорошее расположение духа словно забежало за ней. Чонгук вздохнул тяжело, разворачиваясь и наслаждаясь легким ветерком. После дождя ночная улица словно сияла, отражая от маленьких капелек желтый свет фонарей. Глаза почему-то слипались, хотелось подойти к ближайшей лавочке и уснуть прямо на ней, однако Чон понимал — опасно. Опасность преследует его уже четыре дня, выжидая того момента, когда появится возможность острым лезвием перекрыть ему доступ к жизни. И эта опасность сейчас перед ним. — Давно не виделись, Ким Тэхён, — Чонгук усмехается, вспоминая то азартное чувство, когда находишься буквально на волоске от смерти.       Названный молчит, смотрит на свою цель внимательным взглядом, изучая возможные слабые стороны, но натыкается только на крепко сложенное тело, готовое к защите в любой момент. Ким понимает: без катаны не обойтись. — Вот так вот сразу? А как же поздороваться? — насмешливо спрашивает Чонгук, когда катана останавливается в сантиметре от его шеи. Тэхён медлит непонятно почему: из-за самурайской гордости, что не позволяет ему нападать на безоружных или может из-за личных сомнений, — нападение на детектива, Тэхён, ты знаешь, что это только усугубит твоё положение? — Ким шипит, замахивается, но Чонгук вовремя уворачивается, приседая, и отскакивает от самурая на безопасное расстояние, — я серьёзно. Просто сдайся. — Замолчи, — Ким низко рычит, смотря на Чонгука злым взглядом. Руки начинают дрожать, дыхание сбивается совсем не из-за усталости. Чонгук напрягается, чувствуя резкую смену атмосферы. Детектив вздрагивает от неожиданности, когда Тэ в секунду преодолевает между ними расстояние, снова оказываясь в опасной близости от сильной шеи, — ты мудак, Чон Чонгук. Какого… Какого чёрта ты всё ещё жив? — Ким останавливается на несколько секунд. Его тело содрогается, глаза наполняются влагой, — почему… Я не хочу… Не хочу повторять судьбу брата… Не хочу, нет…       Чон смотрит непонимающе на упавшего на колени Кима. Несколько раз непонимающе моргнув, он перевёл взгляд на валяющуюся в метре от самурая катану, которую тот, по надеждам Гука, брать не собирается. Медленно и опасливо Чон приблизился к всхлипывающему парню, осторожно укладывая руку ему на плечо. — Ненавижу…       Относилось это к самому Чону или к чему-то иному осталось неизвестным. Ким только обессиленно упал на плечо рядом присевшего детектива, захныкал несколько раз, напоминая беззащитного котёнка, а потом уснул, чувствуя себя защищённым в сильных руках.       Чонгук тянется в карман за телефоном, набирает нужный номер, слушая противные гудки с другой стороны и вздрагивает, когда слышит чужой голос. — Детектив Чон? Что-то случилось? — Чонгук застывает. А зачем он звонил? Сдать Тэхёна в руки закона? Чушь, даже не думал об этом с того момента, когда увидел милое заспанное лицо на своём плече. — Простите, Такатоши-сан, ошибся номером, — не слушая чужого раздраженного голоса детектив тут же отключился, подхватывая безвольное тело на свои руки и без каких-либо неуверенностей понёс его в направление собственного дома.