— Доброе утро, Юнги! Что привело тебя сюда? — Чонгук широко улыбнулся и счастливо плюхнулся на стул в своём кабинете. Он покрутился , обвёл взглядом комнату и опять остановился на друге, тихо смеясь с его хмурого взгляда, — чего ты как всегда такой хмурый, хён?
— Это ты больно уж счастливый, — шипит Мин, вызывая у Гука смущенную улыбку, — с чего счастье такое? Неужели дело раскрыл? — после этих слов Чонгук слегка нахмурился и отрицательно покачал головой. Осознание реальности упало на него как камень. Над головой словно пронеслись раскаты грома, на душе стало непозволительно тяжело. Сердце разрывалось от боли, а в голове мысли менялись со скоростью света.
И чем он думал вчера? Точно уж не головой, раз позволил чувствам себя одурачить. Идиот, Чонгук, идиот.
С первых минут, с первых странных ударов сердца о грудную клетку Чон понял, что что-то тут не так. Неправильные мысли заполнили его голову, чувства его словно душили, душили в те редкие разы, когда на губах самурая цвела обворожительная, широкая улыбка, когда он смеялся искренне, когда их руки соприкасались, а взгляды встречались.
Чонгук свято клялся не влюбляться, не смотреть на Кима как-то иначе, чем на преступника или, хотя бы, друга.
Сейчас же, свою святую клятву он нарушил.
— В общем, не важно, — произнёс Мин, когда заметил изменения на лице друга, — я пришёл, чтобы помочь тебе с этим делом.
Гук на секунду застыл и выгнул бровь.
— Помочь? — неверяще спросил детектив, смотря на полицейского.
— Ага, — просто кивнул Юнги, откидываясь на спинку стула и пытаясь скрыть довольную улыбку, — понимаешь, вчера я возвращался домой с дежурства и заметил одну очень интересную картину: один мальчишка, на вид школьник, пытался прыгнуть с моста, — Мин замолчал на какое-то время, но потом продолжил, — понимаешь, я, как порядочный гражданин и полицейский, не смог пройти мимо. Я подошёл, все дела, отговорил пацана прыгать и отвёл его домой. Не смотри на меня так, я знаю, что он мог быть кем угодно, но как бы ты поступил в такой ситуации? — полицейский усмехнулся, — ну, мы пришли, я там чайку заварил, постель ему свою уступил, но не суть. Суть в том, Чонгук, что он был заложником в борделе у Ким Намджуна. То есть, представь себе, он правда держал Чимина в борделе, против его же воли. Это же ещё одна статья, по которой мы должны судить этого ублюдка.
— Стой, — Чонгук резко подскочил, смотря на Юнги с нескрываемым удивлением, — значит, этот Чимин знает, где находится Намджун?
— Более того, он знает точное расположение всех его баз, подпольных клубов и других заведений того типа, где его держали.
— Вау, Юнги. Ты сорвал джекпот, — Чонгук выдохнул облегченно и улыбнулся, — где сейчас свидетель?
— Он ждёт, когда я поговорю с тобой, чтобы дать показания, — беспечно проговаривает Мин, разглядывая какую-то игрушку на столе детектива и усмехаясь. Совсем как ребенок, ей богу.
— То есть, ты хочешь сказать, что оставил единственного свидетеля по делу одного, в коридоре, когда мафия легко может вычислить и найти его в любой момент?
— Упс...
Чон закатил глаза, тут же сорвавшись с места и выбежав в коридор. Он огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Юнги вышел следом и тут же подозвал какого-то парнишку к себе. Светловолосый парень подошёл к ним, неуверенно перебирая стройными ногами и смущённо разглядывая пол.
— Чимин-и, это детектив Чон. Он — лучший детектив во всей Японии, — Чонгук закатил глаза, укоризненно смотря на преувеличивающего Мина. Чимин поднял испуганный взгляд на спокойного Гука и поклонился, на что детектив ответил тем же.
— Проходите, господин...
— Пак.
— Господин Пак, — завершил Чонгук. Он взглядом указал Чимину на стул, на котором буквально минуту назад сидел Юнги, а сам уселся на своё места, хватая со стола маркер и какой-то блокнот, — итак, я хочу, чтобы вы рассказывали мне правду и только правду. Если вы что-то утаите, то это не поможет нашему расследованию, а только ухудшит ситуацию. Никто из нас этого не хочет, так ведь? — Пак кивнул. Чонгук улыбнулся, — я начну задавать вам вопросы. Как давно вы находитесь в подчинении Ким Намджуна?
— Если я не ошибаюсь, то с тринадцати лет. Мой отец тогда напился до смерти, и что-то сделал такое, что очень сильно разозлило самолюбие отца Намджуна-самы, который был мафией в тот период времени. Я не сильно вдавался в подробности той истории, поэтому не знаю точной информации о том, почему именно отец решил отдать меня ему.
Чонгук черкнул что-то, потом опять поднял взгляд на парня.
— Как проходила ваша жизнь на протяжении этих лет?
— Трудно, — честно отвечает Чимин, — вот вы только представьте: в тринадцать лет у вас сперва умирает мама, а потом собственный отец отдаёт вас в руки какого-то мужчины. Сначала я просто был мальчишкой на побегушках, но потом... — Чимин останавливается на мгновение. Гук замечает, как Юнги укладывает ладонь на его плечо, пытаясь подбодрить, — потом, после того, как Намджун, с которым мы до этого ладили, стал главой клана, после этого, боже, я не знаю, что на него нашло.
Чимин снова молчит, пытаясь сконцентрироваться.
— Ужасно, правда? — усмехается он, — я про то, что сперва вы доверяете человеку, а потом, когда тот получает власть, он гниёт изнутри и вонзает нож в вашу спину. Тоже самое случилось и с Намджуном. Власть. Просто слово, просто лишние полномочия. Но как сильно она меняет людей. Намджун клялся мне, что когда он станет главой всё изменится: он отпустит меня, разорит бизнес отца, перестанет поставлять и пропагандировать наркотики, вернёт, наконец-то, того человека, которого потерял, но ничего, ничего из этого не произошло.
Чонгук сочувствующе поджимает губы и пытается хоть как-то поддержать свидетеля взглядом.
— Если вам трудно, то мы можем...
— Нет, детектив Чон, всё в порядке. Я могу продолжить, — взгляд Пака настойчив и непоколебим.
— Хорошо. Тогда что вы скажете о других людях, которых вам приходилось видеть. Я имею ввиду тех, кто работал на Ким Намджуна. По возможности нам нужны их полные имена.
— Да, конечно, — парень слегка задумывается и начинает перечислять имена людей, которых он запомнил, — ах, ещё... Ким Тэхён.
Чонгук вздрогнул при упоминании этого имени.
— Но Тэхён... Тэхён по-другому не мог. Он, конечно, делал всё добровольно, но на нём была большая ответственность. Я не сильно разбираюсь в этих всех традициях клана Ким, но я знаю, что они делятся на две ветви. Намджун, как глава относится к высшей, Тэхён, соответственно, — к нижней. Самое странное то, как свято они чтят традиции. Понимаете, детектив, это не так, как сейчас в наше время: они настолько одержимы своим прошлым, что мне иногда становилось очень страшно. Я лишь хочу сказать, что Тэхён был лишь марионеткой в руках высшей ветви. Меньше виноватым это его не делает, но так же это не делает его убийцей. У меня всё.
— Огромное спасибо, господин Пак, — Чонгук, слегка шокированный таким количеством информации, пожимает Чимину руку, — вы очень сильно помогли нашему расследованию в этом деле.
— Благодарите в этом случае Юнги-куна. Это он спас меня тогда. Если бы не он, тогда бы не говорил бы я вам всего этого.
Юнги смущённо улыбается и тупит взгляд в пол.
— Последний вопрос, господин Пак, — говорит Гук, провожая Юнги и Чимина ко входу в отдел тяжких преступлений, — вы помните точное расположение баз Ким Намджуна?
— Я не уверен, но... кажется, одна из них спрятана под ювелирным магазином в этом районе, а сам его дом... Я не знаю адреса, я плохо ориентируюсь тут, но я помню дорогу, так что, если что, могу вам показать.
— Благодарю. Оставьте мне, пожалуйста, Ваш номер телефона.
Чимин замялся. Он неуверенно посмотрел на Юнги, а потом перевёл взгляд на детектива.
— Чонгук, у него нет телефона. Ты можешь позвонить мне, если что, — говорит Мин, подбадривающе улыбаясь, — он первое время поживёт у меня. Ему совсем некуда идти.
— Да, конечно, я все понимаю, — Чон смотрит с искренним сочувствием на парня и друга, прощается с ними и заходит обратно в свой кабинет.
Он садится на место, откидываясь на спинку стула. Мысли против его воли начали пробираться в его голову. И что будет дальше? Как ему поступить в следующий момент?
И самый главный вопрос, который сейчас терзает его голову: что делать с Ким Тэхёном?
Стоит ли его так просто отпускать? А может не позволять другим видеть его, спасти его от неминуемого наказания, спрятать его от всего мира и оставить только рядом с собой? Будет ли это разумным выходом из ситуации?
Детектив вздыхает обречённо и укладывает голову на сложенные руки.
Как же это всё сложно.
Нет. Он должен. Должен сдать Тэхёна.
Тэхён — убийца. Даже если он исполнял приказ, даже если это было против его воли, даже если на самом деле Ким Тэхён всего лишь заложник своих традиций, пленник своего клана, Чонгук должен рассказать о пойманом преступнике, спасти невинные жизни в дальнейшем и успокоить души убитых рукой самурая людей.
Это — поступок достойного детектива. Поступок достойного человека. Чонгук, совмещающий всё это в себе, поступит так, как правильно.Так, как от него требует закон.
А может есть другой выход из ситуации?
— Такатоши-сан? — старший вздрогнул, когда Чон влетел в его кабинет даже не постучавшись. Проигнорировав укоризненный взгляд детектив продолжил, — Такатоши-сан, у меня есть точная информация по нахождению Ким Намджуна.
***
Мужчина провожает уходящую парочку своим пристальным взглядом. Он слегка шокирован, но не подаёт никакого вида. Рука его уже сама тянется к лежащему на столе телефону и набирает один из немногочисленных номеров.
— Да, это Сато Ацуши, — мужчина усмехается, слыша на другой стороне чужой заливистый смех, — я знаю, что ты скучал по мне Тачибана-кун. У меня новости.
Тачибана щебечет что-то, рассказывает про то, что без звонков Ацуши было скучно, но Сато совсем его не слушает.
— Тачибана, — грубо перебивает детектив. Названный резко замолкает, — я только что видел одну из шлюх Намджуна-самы. Пак Чимин сбежал.
***
Почти весь день Тэхён провёл рассматривая потолок в комнате Чонгука, лёжа на его кровати и полностью отстранившись от реальности.
Тэхён думал.
Думал о том, что ничего сделать не сможет.
После того, что случилось между ним с Чонгуком он не сможет убивать. Тем более, убить самого Чона.
Вдыхая чонгуков запах, лёжа на его кровати в его комнате, Тэхён полностью осознавал себя и свои чувства.
Сейчас это не казалось таким страшным. Это не душило его, не заставляло лишний раз думать, что всё это неправильно и противоестественно. В конце концов, в средневековой Японии самураи вообще не чувствовали ничего, кроме похоти к своим напарникам, наставникам или подопечным. В конце концов, самураи того времени не видели ничего зазорного в таких отношениях.
Тэхён не мог назвать это "путём молодости". Это было нечто большее, чем просто желание чувствовать Чонгука.
Это была любовь. Самая чистая и самая настоящая.
Но сейчас не это страшно.
Совсем не это.
Что случится с Тэхёном, если Намджун узнает о том, что детектив ещё жив? Он определенно точно не оставит это просто так. Намджун найдет его и убьёт, даже не дав секунды на то, чтобы попрощаться со всем этим миром.
Хотя, сказать честно, даже не собственная смерть пугает Кима.
Он — предатель. Предатель всей семьи Ким. Предатель мамы, дедушки, даже погибшего не из-за него отца — Тэхён просто предатель и тот, кто испортил всё, что существовало до него на протяжении нескольких веков и должно было существовать столько же, если бы не Ким Тэхён.
Осознание всего этого накрыло Тэхёна с головой. К горлу подступил ком, руки начали трястись. Самурай чувствовал, что это было то самое.
Приступ непонятной для него психологической атаки, уже неподдельный, а самый настоящий, начал постепенно овладевать его сознанием.
И тогда Ким Тэхён вспомнил.
Вспомнил, что он — Самурай.
Его катана блестела из-за фонарного света, падающего через открытое окно на металл. Тэхён медленно, но совершенно уверенно потянулся к ней.
Он самурай.
И последний его поступок должен быть тем, что искупит его вину перед всей своей семьёй.
Все никогда не будут счастливы. В жизни обязательно должен быть кто-то, кто будет страдать.
Ким Тэхён — надежда своего дедушки, надежда всего клана поступает именно так, как должен поступить истинный самурай.
Последний в своём роде, но самурай.
На часах высвечивается семь часов, дверной замок щёлкает, но Тэхён, окрылённый геройством и чувством долга не слышит этого, проваливаясь в грустный холодный сон.
***
Намджун откидывает голову назад, лбом ощущая неприятно холодную бетонную стену. Из его груди вырывается непроизвольный обречённый вздох. Кажется, в комнате пахнет напряжением и страхом.
С т р а х.
Как давно Ким не ощущал это обволакивающее чувство, пробирающееся под кожу, под кости, к самому болезненно сжимающемуся сердцу? Сколько лет прошло с того момента, когда он так же дрожал и зарывался руками в волосы, пытаясь найти хоть какой-то выход из ситуации? Сейчас, без шуток и на полном серьезе, он чувствует себя беспомощным мальчишкой, боящегося монстра под кроватью.
На деле же, боится он далеко не монстров. Глупо бояться того, чего не существует. К огромному сожалению, страх его реален, а выхода из ситуации — никакого.
О том, что Чимин сбежал ему доложили несколько минут назад. Всего несколько минут, но для Кима они прошли словно вечность. Мысли и правда сейчас буквально съедают его и ничего с этим поделать нельзя.
А что будет дальше? Что сделает Чимин? Пойдёт с местоположением мафии в полицию, а после его, Намджуна, просто арестуют и лишат любой возможности исправить все ошибки, которые он совершил, вернуть того, кого он потерял из-за своей жестокости и обязанностей клана, и хоть что-то сделать хорошее в этой жизни?
Господи, как же ему надоели эти обязанности и ответственность за будущее клана. Как же он ненавидит эти устоявшиеся традиции, которые грызут собой не одно поколение мафиози и самураев. Семья Ким, которая испокон веков делится на две ветви, обе из которых, вольно или нет, убивали, калечили, пытали, всегда была недовольна, но делать с этим ничего не могла.
Хотя, разве так трудно нарушить традиции рода и отречься от прошлого? На первый взгляд это кажется таким простым. На деле же, всегда они были пленниками своих мыслей.
Ведь правда, истоки всех людских проблем таятся у самих проблем в головах. Никто не виноват больше, чем мы сами.
***
