Эльф эльфу семья

Через считанные секунды Гарри стоял возле школы, которую покинул всего месяц назад, получив диплом о базовом магическом образовании. Учитывая нынешние обстоятельства, тот мог и не понадобиться в дальнейшем – при утрате волшебником способности к колдовству такой диплом становился бесполезным. Добравшись до нужного кабинета, Поттер столкнулся с очередной проблемой – он не знал пароля, а без него не было никакой надежды пройти мимо горгульи, охранявшей вход и старательно притворявшейся обычной статуей, не внимавшей его просьбам и уговорам. Гарри почти отчаялся попасть к Дамблдору в ближайшие часы, когда услышал звук шагов – из-за поворота появился директор собственной персоной. – Гарри? Какая неожиданность! А я вот прогулялся в Хогсмид, выпил стаканчик медовухи у Розмерты, – Дамблдор взмахом руки отогнал каменного стража с их пути. – Так что тебя привело ко мне, мальчик мой? – приветливая улыбка не сходила со старческого лица, украшая его лучиками морщинок. – Профессор, я потерял магию. Проснулся утром и не смог ничего наколдовать. Совсем ничего! – Поттер присел в указанное ему кресло и тревожно уставился на Дамблдора, ожидая его объяснений чудовищному происшествию. – Магию потерять невозможно. Это свойство твоего организма, а не кошелек. У тебя, вероятнее всего, просто заблокирована способность творить волшебство, – несмотря на успокаивающий тон, директор прекратил улыбаться и стал сосредоточенным, всем своим видом демонстрируя, что готов прийти на помощь. – Расскажи подробнее, что произошло и как ты обнаружил проблему. И будет лучше, если ты начнешь с описания вчерашнего дня. Ведь тогда у тебя еще не имелось сложностей с колдовством? Не исключено, что разгадка кроется там, хотя и не факт. «Джинни!» – снова мелькнуло в сознании Поттера, но потом подумалось, что вряд ли она сумела бы незаметно проклясть его в присутствии дюжины гостей. Гарри вздохнул, собираясь с мыслями, а затем как на духу выложил все, что получилось вспомнить, не забыв упомянуть и о загадочном поведении личного домовика, и о своем случайном признании друзьям в сексуальных предпочтениях. Он не был уверен, что это важно, но решил не рисковать и быть откровенным, как на приеме у врача. – Полагаю, все гораздо серьезнее, чем чья-то недобрая шутка, как мне сперва представлялось, – Дамблдор озабоченно покачал головой. – Ты позволишь, я кое-что проверю? – он достал волшебную палочку, намекая, что планирует применить к Гарри магию. Тот кивнул, давая согласие – выбора у него все равно не было, по крайней мере, пока он хотя бы в общих чертах не разберется, что же с ним стряслось. Спустя пару минут, произведя странную диагностику, директор хмыкнул, окинув Гарри чуть восхищенным взглядом, а после улыбнулся и весьма жизнерадостно заявил, едва не повторяя слова Кричера: – Ничего страшного. Все скоро должно пройти. Ты просто изменяешься. Правда, немного раньше, чем это наблюдается обычно. – Я это уже слышал от домовика. Но что значит «изменяюсь»? – Поттер с трудом удержался от крика – ему хотелось побыстрее узнать что-то конкретное. Еще и довольная улыбочка директора раздражала до безумия. – Ты принимаешь наследие, – заметив полное непонимание на лице Гарри, Дамблдор слегка нахмурился, сообразив, что тот воспитывался магглами и мог даже не подозревать о подобном. В раздумьях побарабанив несколько секунд по столешнице пальцами, он принялся пояснять: – Тебе известно что-нибудь о маггловской науке, которая исследует геном? – Это что-то связанное с тем, почему дети похожи на родителей? – Поттер, конечно, почитывал кое-что на летних каникулах, однако вряд ли хотя бы мало-мальски разбирался в упомянутой области. – Вроде того. Если схематично, то все выглядит примерно так… – директор на миг замолчал, подбирая нужные слова. – Все живые существа на планете состоят из клеток, в которых собран наследственный материал – геном, необходимый для передачи особенностей вида потомству. Геном объединяет множество более мелких структур – генов. Для каждого конкретного качества – цвет глаз, наличие шерсти или чешуи, специфика слуха – требуется своя последовательность генов. Это как особый пазл – от того, каким образом его сложить, получатся разные свойства живого организма. Как я и предупреждал – это очень приблизительное описание и, возможно, не слишком точное, – Дамблдор столкнулся с изрядными трудностями, объясняя столь сложные материи молодому человеку, далекому от этого и не обладающему в силу своего возраста даже обрывочными знаниями по поднятой теме. – Так вот… При развитии конкретного существа используется отнюдь не вся информация, хранящаяся в геноме. Часть генов как бы спят, но при определенных условиях они могут проснуться в последующих поколениях. Это понятно? – В общих чертах, – Поттер недоумевал, при чем здесь маггловская наука, если речь идет о пропавшей магии. – У всех людей есть гены, которые при выстраивании в нужном порядке обеспечивают появление способности к колдовству. Волшебники по наследству передают своим детям эту особенность. Но мир был бы скучен без чудес, – Дамблдор снова солнечно улыбнулся. – Поэтому иногда абсолютно случайно такой порядок принимают гены при зачатии ребенка магглами. Вот откуда берутся магглорожденные. И поэтому же у волшебников порой рождаются сквибы. Однако гены несут и другую информацию и при вмешательстве судьбы дают магам некоторые свойства волшебных существ. Подобное и называют наследием. Это не обязательно говорит о том, что в роду были вейлы, оборотни или сирены. Просто так выпали кости. О-о… Знаешь игру с кубиками? – Поттер кивнул, начиная догадываться, куда клонит Дамблдор. – Представь, что в игре участвуют не только кубики, а и октаэдры с восемью гранями, и додекаэдры – с двенадцатью, и икосаэдры – с двадцатью, – директор легко оперировал понятиями, далекими от изучаемых в магической школе. Свои слова он сопровождал взмахами волшебной палочки, и в воздухе зависали упоминаемые им объемные фигуры, будто вычерченные огненными линиями и наполненные туманом. – Их сотни и тысячи, и у всех на гранях – индивидуальные знаки. Какова вероятность, что эти знаки создадут ту или иную конкретную последовательность, если это не обусловлено прямой наследственностью от родителей? – изображения растаяли, словно их и не было. – Вы хотите сказать, что я превращаюсь в волшебное существо? Или вообще – в лягушку или обезьяну? Но я родился восемнадцать лет назад! Как я могу теперь изменяться? – Поттера потряхивало от собственных предположений. – Многовековыми исследованиями ни разу не зарегистрировано абсолютное стойкое перевоплощение. Так что можешь не беспокоиться, – категорично заявил Дамблдор, успокаивая страхи нервничавшего Гарри. – Маги обретают лишь некоторые новые свойства, не становясь волшебными существами в полном смысле этого слова. Порой это случается и с магглами, но тогда отличия чаще всего присутствуют от рождения и носят характер редких заболеваний, например, ихтиоз, когда кожа покрыта чешуйками, или порфирия – такие люди не переносят солнечного света, подобно вампирам. Но у волшебников все происходит иначе. Если магу повезет, и ему будет суждено получить столь ценный дар, то он проявится ближе к двадцати пяти годам, когда его личная магическая система закончит развиваться. Для бесконфликтной активации новых способностей магия волшебника на короткое время блокируется естественным путем, чтобы он случайно не навредил себе, ведь изменения обязательно связаны с этой особенностью нашего вида. Обычно это занимает около двух недель. Позже магия к тебе вернется, не переживай. – Но вы так и не ответили – кем я стану? Как именно изменюсь? – Гарри чувствовал себя обманутым – на него вывалили массу информации, но он так и не узнал главного, волновавшего его – что ожидает в будущем? – Об этом сложно судить наверняка, пока мы не увидим хотя бы первые проявления способностей. Однако, учитывая появившуюся светобоязнь, это, судя по всему, одно из двух наследий, – секундная пауза заставила Гарри податься вперед от нетерпения. – Вампиры или эльфы. Правда, истории известны прецеденты и смешанных даров, – Дамблдор пожал плечами, снял очки и принялся протирать стекла в них. Он не казался встревоженным открывшимися обстоятельствами. – А почему я не слышал о таком раньше? – Это же очевидно – подобное встречается исключительно редко. Считанные случаи на поколение! – восторг, засветившийся в глазах директора, вызвал весьма бурную реакцию Поттера: – И этот случай выпал мне? Да сколько можно?! – он выглядел искренне удрученным. – Но это дар, мой мальчик! Не волнуйся. Чаще всего волшебники предпочитают не афишировать свои необычные способности либо из-за их уникальности, либо по каким-нибудь иным причинам. Ты вполне можешь последовать их примеру. Кстати, именно поэтому, прожив в магическом мире семь лет, ты не успел услышать об этом феномене. – Мне надоело отличаться от других! Почему я? Почему не Малфой, Грейнджер или… Уизли? – А вот это интересный вопрос, – оживился Дамблдор, водружая на нос свои очки-половинки. – У магглорожденных никогда не обнаруживались подобные дары. Как на мой взгляд, это объяснимо, ведь сама возможность колдовать уже для них явилась подарком судьбы. Но и среди чистокровных, начиная с третьего колена, тоже ни разу не наблюдались маги с такими отклонениями. Это, кстати, один из пунктов, который чистокровные приписывают себе в качестве достоинства, однако мне кажется, что они элементарно завидуют. Активнее всего наследия проявляются у полукровок. Вероятно, это происходит из-за смешения довольно разных генотипов родителей. Но все равно процент волшебников, имеющих дополнительные способности, очень мал. Хотя, не исключено, они просто не у всех активируются. Исследования в этой области крайне сложно вести из-за недостаточности материала для изучения, так как измененные маги – это исключение, а не правило. – И все же, хотя бы приблизительно, что во мне изменится? – эмоции Поттера, словно на качелях, колебались от страха до умеренной тревоги. – О! У каждого – по-своему. Например, ты станешь хорошо видеть в темноте и увеличится твоя выносливость. Может быть, ты сумеешь частично трансформировать собственное тело и научишься летать или долго находиться под водой. Некоторые начинают различать магические нити – из таких волшебников получаются отличные чароплеты. Нередко появляется выраженная склонность к определенному колдовству – ментальному, боевому или природному. Почти всегда резко меняется характер и взгляды на жизнь. Не спеши, скоро мы выясним, чем тебя одарила судьба, – поторопился успокоить Дамблдор, увидев, что Гарри снова принялся сильно нервничать. – То есть я должен всего лишь посидеть дома и подождать, пока все наладится? Мне не нужно в больницу или в какую-нибудь контору, чтобы зарегистрироваться? – сообразив, что вряд ли сможет повлиять на запустившийся в его организме магический процесс, Поттер перешел к практической стороне дела. – Нет-нет. Подобное не подлежит обязательному учету, разве что ты сам изъявишь желание, чтобы твой случай был изучен специалистами. – Ни в коем случае! Никаких опытов! Я устал от пристального внимания к моей персоне, – запротестовал Гарри. – Я тебя понимаю, мальчик мой, – в тоне недоставало искренности, похоже, Дамблдор не слишком верил заверениям Поттера. – Лучше посижу и этим летом взаперти – благо навыки имеются, – камень был брошен в огород директора, но тот сделал вид, что не заметил этого. – А вот тут… я бы не советовал тебе оставаться одному, – серьезное сомнение в тоне Дамблдора насторожило Гарри. – Видишь ли, у тебя наследие раскрывается раньше, чем это обычно происходит. Учитывая потрясения, с которыми тебе пришлось столкнуться в прошлом, разумно предположить, что твоя магическая система уже полностью сформировалась, однако именно из-за твоего трудного жизненного опыта я настаивал бы на том, чтобы ты подготовился к изменениям под присмотром. Тебе и самому будет спокойнее, когда кто-нибудь проконтролирует твое состояние. – Вы возьметесь мне помочь? – Гарри и сам предполагал, что в одиночестве он сойдет с ума от страха и переживаний перед неизвестностью. – Эмм… Нет, не думаю, что я стану удачным помощником в этом крайне незаурядном деле. А вот профессор Снейп наверняка сумеет по-настоящему поддержать тебя. Его знания в этой области гораздо солиднее моих, – Дамблдор тщательно следил за реакцией Поттера, намереваясь при необходимости приступить к уговорам. Но тот ограничился тяжким вздохом, поднятыми к потолку глазами и мученической гримасой – отношения с этим преподавателем у него складывались весьма непросто. – Как мне с ним связаться? Где он проводит лето? – взяв себя в руки, спросил Гарри – выбора у него явно не было, потому что директор не спешил предлагать другие кандидатуры. – Я сейчас же отправлю ему сообщение, – Дамблдор набросал короткую записку и вручил ее домовику с наказом отнести Снейпу – видимо, у того в доме был открыт доступ для школьных эльфов. – Скоро мы получим ответ. Если Северус не занят варкой какого-нибудь суперважного зелья, то он обязательно откликнется на мою просьбу. Подождем. – Подождем, – словно эхо, вполголоса повторил Гарри, морально готовясь к встрече. В глубине души он был даже рад, что ему представится возможность пообщаться со Снейпом. Этот преподаватель вызывал у Гарри двойственные чувства: его хотелось ненавидеть за язвительный язык, но вместе с тем что-то необъяснимо притягивало к нему, рождая порой невероятно странные фантазии о близости.