Everyone has a choice

— Двойной виски. — зло бросил блондин слишком медленному бармену.       Тот в ответ недовольно хмыкнул и закатил глаза. Егор сжал пальцами край столешницы до такой степени, что ногти немного посинели. Этому бармену чертовски повезло, что парень уже совершил свое злобное деяние сегодня. Булаткин бы грохнул его просто так, за то, что этот бедный официантишка его разозлил, без намека на копошащуюся глубоко внутри совесть. — Ваш двойной виски. — парень за стойкой осторожно подтолкнул бокал с золотистой манящей жидкостью блондину.       Залпом осушив стакан, Егор отдал его обратно с приказом продолжить. Да, алкоголь влияет на Него более, чем пагубно, но сегодня, именно сейчас, ему было абсолютно наплевать на это. Ему хотелось просто забыться, пустить в свои мозги хоть каплю пьяного безумства. Пьяного не от крови, а от алкоголя. Ему хотелось просто ощутить себя свободным, хоть на минуту. В телефоне пять непринятых звонков от Володи и Тимура, еще два сообщения от Вани, но в этот вечер Его ничего не волнует до тех пор, пока Он сам не решится все вспомнить.       Разум медленно, но верно начал помутняться, и парень выбросил из головы все ненужные мысли, расчищая дорогу аккуратно надвигающейся пустоте. Он опять вспомнил запах моря, даже находясь здесь, в этой промозглой и гнилой дыре с огромным количеством наркоманов и пьяниц рядом. Он услышал музыку в светлых воспоминаниях, которая лилась, даже не смотря на бессмысленный, играющий здесь, рэп.       А затем пришла пустота. Просто и легко. Пришла, расположилась в Его голове, будто заявилась домой с тяжелой работы, и уселась в центр большой светлой комнаты. — Бутылку виски. — Егор протянул крупную купюру бармену и уставился на крохотный танцпол в центре помещения.       Какая-то разодетая девица виляла бедрами, привлекая внимание парней, и улыбалась жабьей довольной улыбкой. Вот она. Та, которая будет следующей в списках уже знакомого нам убийцы. — Сдачи не надо. — блондин накинул куртку на плечи и покинул грязный паб.       Он шел, качаясь и спотыкаясь на каждом шагу, но двигаясь вперед, в каком-то давно выученном и заученном направлении. Остановившись, он сделал пару глотков ледяной жидкости, что разжигала в Нем пламя ненависти.       Он вытер мокрые губы рукавом и продолжил путь. Пройдя еще немного, он отворил чугунную калитку огромного заснеженного парка и сделал шаг внутрь. Все, находящееся здесь, навевало тоску и грусть, но Он неумолимо двигался вперед, раздвигая припорошенные ветки деревьев руками.       Наконец, он достиг нужного места и, сев на корточки, расчистил руками мраморное надгробие, очищая каждую буковку от заледеневшего снега. — Привет. — тихо прошептал Егор, пристально смотря на каменное изваяние. – Я пришел извиниться. Опять. Я не хотел, чтобы вы видели меня таким. Никогда не желал. Но вы покинули меня, а у меня нет сил сдерживать это в одиночку. Я просто выдохся… — Давай же, сука, скажи хоть слово! – Он ударил ее по лицу наотмашь. – Ну же! — Отпусти меня. — захлебываясь слезами, выдавила из себя девушка. — Отпустить? – Булаткин громко рассмеялся. – Никогда. Никогда ты не получишь этого, тварь. — парень опять дал ей пощечину. — Но что я сделала? – осмелилась спросить она. — Ты изменила ему. А он же тебя любит, дура бестолковая! Он ради тебя готов на все, а ты изменяешь! — Откуда… — не подумав, начала девушка. — Заткнись, сука! – опять сорвался Егор. – Я все про тебя знаю, дрянь. Все твои ночные похождения, все твои измены и отговорки. Он тебе верит, а ты – шалава, которая этим пользуется.       Парень, обойдя рыдающую девушку, одним резким движением заклеил ей рот скотчем. Взяв нож со стола, Он вернулся к жертве, с неподдельной радостью наблюдая, как она сжимается в комок при виде холодного оружия.       Найл оттянул ее за волосы, оголяя шею, и поднес острие к ямочке под ухом. Девушка начала мотать головой и мычать что-то, но Его это, конечно же, не остановило. Намотав длинные волосы на кулак, парень потянул голову девушки еще ниже, от чего она перестала вырываться.       Еле ощутимое нажатие, и кожа, натянутая словно барабан, лопается с ласкающим уши звуком. Девушка визжит, дергаясь, слезы льются градом, но сегодня в Его сердце нет места жалости и состраданию. Парень с маниакальным блеском в глазах наблюдает, как из раны сочится кровь, как она стекает параллельными полосами на шею и грудь Его жертвы, как она красиво контрастирует с бледной, как мел, кожей.       Он продолжает надрез и с удовольствием смотрит на то, как девушка из последних сил вырывается из пут крепкого ремня. Все попытки тщетны, но ей-то этого не объяснить, слишком напряженная ситуация.       Он ходит вокруг, любуется, размазывает алую жидкость по телу незнакомки, вызывая у той еще больший ужас и отвращение, но ему, как обычно, плевать. Тонкими пальцами он собирает капли еще незасохшей крови с оголенной шеи и подносит его к щеке девушки, рисуя только ему понятный узор. А потом не выдерживает и, наклоняясь вплотную к жертве, касается кончиком языка уже розовой от крови шеи.       Спонтанное желание, пара секунд, и девушка захлебывается в собственной крови, когда блондин четким движением перерезает ей горло до конца. Окровавленный скотч валяется рядом, а Он смотрит на то, как у губ девушку собираются розовые кровавые пузыри, как они красиво лопаются от последних вдохов девушки. Она булькает кровью, выдавливая из себя очередной приступ кашля. Бестолковые минуты проходят, как миг… Одним живым телом стало меньше не земле, одной мертвой душой стало больше не небе.       Стеклянные серые глаза устремлены в потолок, бессмысленно утыкаясь в ржавые трубы со стоячей водой. Этот взгляд больше не увидит рассветных лучей солнца, больше не будет наблюдать за первым декабрьским снегом, больше не сможет рассматривать улетающих в теплые края птиц… Его просто больше не будет. — Простите меня, пожалуйста. — шепчет блондин и горячие капли катятся вниз по замерзшим щекам. – Я не хотел, чтобы вы сожалели о том, что я остался жив. Не хотел, чтобы вы разочаровывались во мне раз за разом, смотря, как я убиваю их. — ком в горле растаял, и теперь слова сами лились бесконечным потоком из уст парня. – Я хотел, чтобы вы гордились мною. Хотел, чтобы вы радовались за меня. Обсуждали мои победы и поддерживали, когда я сдавался. Но вас нет… Простите меня… Прости меня, мама…