Последнее пророчество

- Что именно она сказала? - Если бы я помнил, - пробормотал Один, раздраженно потирая лоб: голова гудела, и сосредоточиться было как никогда трудно. - Отдай старшего сына войне, среднего отдай Храму... что-то такое. Это не всё, но дальше - будто провал. - Один, - сказал Лафей вкрадчиво. - Попытайся вспомнить. Если они собираются что-то сделать с моим ребенком, я здесь камня на камне не оставлю. На последних словах в его голосе уже звенел лёд. У Одина сильно шумело в ушах, он был полностью дезориентирован темнотой, но за обжигающей сталью в голосе Лафея он вдруг распознал плохо скрываемую панику. - Лафей, успокойся! - вмешался Скримир властно. - Не надо включать сейчас Нарви. Он уже наворотил дел в свое время... В Храме переполох, и задерживаться на верхнем ярусе неразумно. Напомни, где вы остановились? - "Под соснами", разумеется, - Лафей немного сбавил тон, но Один понимал, что это ненадолго. Он крепко сжал плечи своего любовника и сказал, обращаясь туда, откуда слышался голос Скримира: - Нам не нужен конфликт. Мы оба просим вас о помощи. Мы должны ехать как можно скорее. Лафей дернулся, но смолчал. Скримир вздохнул. - Не возвращайтесь в гостиницу. Избегайте центральных улиц. Идите в мой дом и ждите там. Я достану вам транспорт, - велел он отрывисто. - Будет исполнено, - подтвердил Один. Скримир удалился - его шаги раздраженно клацали, а где-то рядом в темноте разрастался другой беспокойный шум. Лафей дышал тяжело, как после быстрого бега, с трудом сдерживая гнев. - Пойдем, - сказал Один тихо, по-прежнему обнимая его за плечи. - Твой дядя так колебался в принятии решения, что даже воздух дрожал. Но он на нашей стороне. Давай, я на тебя обопрусь... Притворимся праздными гуляками. Ты хоть что-то видишь? - Здесь не настолько темно, - проворчал Лафей, снова взваливая Одина на себя, и они пустились в обратный путь. Ледяной ветер бросал им в лицо острую морозную крошку, но скоро Лафей, должно быть, свернул в какие-то проулки: ветер прекратился и идти стало легче. - Где вы нашли меня? - спросил Один. - Что случилось, пока меня не было? - Все происходило... странно, - негромко откликнулся Лафей. - Сначала все просто ждали, а охрана держала кордон. Так прошел час, и некоторые стали устраиваться прямо на тропе паломников и разводить костры из того угля, что несли к алтарю Нижнего храма. Скримир поначалу важничал, потом устал стоять столбом, подсел к каким-то бродягам, а вместе с ним и я. В толпе делали самые глупые предположения, некоторые ушли на нижние ярусы докупить еще угля - прошёл слух, что сидеть придётся всю ночь. Потом из храма явился служка, прикатил целую тележку горячего глогга. Естественно, дошло чуть не до драки, и Скримир, воспользовавшись суетой, приказал одному из охранников сходить за Уллем - на тропу жрецов нас не пустили, хотя дядя и продемонстрировал знак принадлежности роду: у них был приказ задерживать всех без исключения... Улля мы так и не дождались, вместо него явился кто-то другой из их братии и объявил, что Храм открыт. Толпа воодушевилась, но впускать стали небольшими группками, в связи с чем возникла очередная потасовка... Скримир велел не высовываться, и мы еще с полчаса стояли в паломнической очереди. В Храме он сразу повел меня к верхней лестнице, там мы и обнаружили тебя - правда, не сразу, ты ведь был в плаще, а наверху темно. Ты сидел на ступеньках и выглядел... - Лафей запнулся, подбирая слово. - Потерянным. Никогда не видел тебя таким. Скримиру что-то не понравилось в поведении жрецов в Храме, он заключил, что лучше бы убраться оттуда побыстрее, используя тайные коридоры. Что мы и сделали. - Все это весьма странно, - подытожил Один. - Но в чем турсам точно не откажешь - так это в практичности... Спасибо, что нашел меня, Лафей! - добавил он. - Без тебя я бы там пропал. - Жрецы такие педанты... Уверен, ты бы скоро сошел там за своего, - хмыкнул ётун. Какой бы маршрут Лафей для них ни выбрал, он действительно хорошо знал Храмовый город - по дороге им никто не встретился и не попытался остановить, а непроглядная ночная тьма сыграла им на руку. Но всю дорогу у Одина по-прежнему сильно шумело в ушах. На крыльце он споткнулся и снова едва не полетел лицом в землю. - Смотри под ноги! - пробурчал Лафей, удерживая его. - Да здесь же ни цверга не видно! - возразил Один, и Лафей вдруг замер так резко, будто натолкнулся на невидимую преграду. - Поаккуратнее, я пока еще политически значимая фигура, - пошутил Один, но Лафей на шутку не отреагировал. Напротив, в его голосе звучала тревога, когда он уточнил: - В каком смысле, ни цверга не видно? - В самом прямом, темно как у цверга в заднице, - отозвался Один, шумно вваливаясь в гостиную. - Зажжем свечи? Лафей не ответил. Он помог Одину сесть в кресло и закутал его ноги в плед. Ощущая, как по лицу волнами заструилось тепло, Один только сейчас осознал, как сильно замерз, и его стала сотрясать дрожь. Лафей, судя по едва различимому шороху, опустился рядом с ним на колени. - Послушай, - сказал он тихо, беря руки Одина в свои. - Ты и сейчас ничего не видишь? - Нет, - отозвался Один удивленно. - Что-то не так? - Ты сидишь возле камина и смотришь прямо на огонь, - сказал Лафей со все возрастающим беспокойством. - Что за шутки? Говорю же, здесь ничего нет...- Один оборвал сам себя - он явственно ощущал тепло пламени, слышал треск поленьев, который ни с чем нельзя было перепутать, и всё же... Он моргнул несколько раз, ничего не поменялось. - Лафей, - сказал он медленно. - Похоже, я ослеп. *** Один вынырнул из дремы - тишина была как молоко. Только стук снежинок в стекло нарушал ее. Он пошарил возле себя рукой и коснулся колена Лафея. - Ты проснулся? - спросил тот мягко. - Пить хочешь? - Нет, - отказался Один, привлекая его к себе для объятия. Некоторое время они сидели молча. - Где мы? - спросил наконец Один. - Где-то в степях Утгарда. Горы уже остались позади... К вечеру будем дома, - Лафей потерся носом о его щеку и зевнул. - Ветер стих. Это хорошо. Но снегопад по-прежнему сильный и видимость почти нулевая. Это плохо. - Ты звонил мальчикам? - Связи нет. В буран всегда так, - Лафей вздохнул. - Как ты находишь дорогу? - спросил Один, скорее чтобы сменить тему, нежели из любопытства - вокруг него по-прежнему была тьма, и это повергало его в апатию. - По маякам, - почуяв его настроение, принялся объяснять Лафей наигранно бодро. - Когда земли вокруг Храмового города стали все активнее заселяться, каждое поселение выставило вдоль трассы свою сигнальную башню и следило за тем, чтобы поддерживать на ней огонь. Они расположены так, чтобы составлять цепь, и прежде использовались для связи Храма с регионами. Для этого была даже специально разработана сложная система символов, а работа смотрителя маяка считалась одной из самых почётных... и ответственных, разумеется. В современном мире надобность в таком виде связи отпала, так что башни служат только ориентиром для проезжающих по трассе, а многие и вовсе стоят заброшенными. Что вызывает у меня большие сожаления: древнейшие из них - настоящие памятники архитектуры, но за отсутствием должного ухода они ветшают. В поселке моего отца тоже есть такой маяк, правда, уже более поздней постройки. Но огонь в нем давно не горит. Он замолчал. Снег продолжал биться в стекло с глухим стуком. - Один, - снова первым нарушил тишину Лафей. - Что, если ты навсегда останешься слепым? - Сделаю тебя своим секретарем, и станем писать книги, - отозвался Один, стараясь говорить спокойно. За истекшие сутки, с момента, когда обнаружилось, что он ничего не видит, Один успел передумать множество мыслей. Среди них был и ужас от собственной внезапно навалившейся беспомощности, и страх никогда больше не увидеть лица тех, кого он любил - никогда не увидеть, как Локи, Тор и Бальдр взрослеют, не узнать, как будут выглядеть их избранницы, а позднее - их дети, никогда больше не увидеть улыбку Лафея, задумчивую, будто обращенную внутрь себя, никогда больше не написать ни строчки своего исследования... Впрочем, всерьез поразмыслить над случившимся ему было некогда: довольно скоро вернулся Скримир и сообщил, что отыскал для них уникальное транспортное средство. - Выглядит неказисто, но пройдет по любому бездорожью! - заверил старик. Он велел не заходить в гостиницу, обещал сам забрать оставленные там вещи и переслать их с оказией в Северный Порт. Из ценностей у Одина там остались только некоторые бумаги с записями для будущей книги, все остальное не волновало его так, как необходимость защитить свою семью от опасности, масштабов которой он пока, за недостатком информации, не мог оценить. Они долго спускались к нижним ярусам Храмового города, где их ждал обещанный транспорт - нечто с такой высокой кабиной, что Лафею пришлось подсаживать Одина наверх, и тот сильно стукнулся лбом, пытаясь забраться внутрь. Лафей занял водительское место, завел мотор - механизм издал дикий рев, а кабина заходила ходуном. - Что это такое? - силясь перекричать шум мотора, спросил Один. - Снегоуборочный комбайн, будь он неладен, - отозвался Лафей. - По официальной версии, Храмовый город выделил его в регион для очистки дорог. Во всяком случае, если жрецы выслали за тобой погоню, они еще несколько дней будут обшаривать город. - Отлично сработано, - похвалил Один. - Только он не предназначен для дальних путешествий и ползет как черепаха! - Выжму из этой колымаги всё, что смогу, - обещал Лафей. - Всё равно в буран по Етунхейму больше ни на чем не проехать. Под рев и треск после трудной волнительной ночи Один даже ухитрился задремать. Именно тишина, столь внезапно пришедшая на смену шуму, разбудила его. - Может, поспишь? - предложил он Лафею. - Не хочу, - возразил тот. - Я в порядке. И уже светает. Тебе удалось подремать? - Немного, - откликнулся Один, задумчиво пропуская сквозь пальцы его кудри - как любил делать прежде, когда они оба были юными. - Я не думаю, что это навсегда, - добавил он, возвращаясь к начатому разговору. - В Храм приходят тысячи паломников, но она говорила со мной наедине... Ей для чего-то нужна была эта встреча. Не ради утоления моего любопытства она меня позвала. - В таком случае, чего она хотела? - спросил Лафей. Один сделал неопределенный жест. - Она ввела меня в святая-святых - Верхний Храм. Ей нужно было поговорить без свидетелей или в круге самых доверенных лиц. Скорее всего, потеря зрения, как и частичная потеря памяти - результат какого-то психотропного воздействия. - Твоя одежда пахла дымом, когда мы нашли тебя, - подтвердил Лафей. - Да... Там всё было в дыму, - припомнил Один. - И, когда она вышла ко мне... Ты когда-нибудь её видел? - Никогда, - признался Лафей. - Она выглядит как тринадцатилетняя девочка! - Ну... - почти не удивился Лафей. - Она же шаманка. Может выглядеть как захочет. Как в том старом анекдоте: "С кем граничит Асгард? - С кем хочет, с тем и граничит!" - Это отдает шовинизмом, - заметил Один. - Разве что слегка, - хмыкнул Лафей. - У шаманов на самом деле немало способностей, которые среднестатистическому асу покажутся удивительными. Но в твоем случае, скорее всего, дело в простой интоксикации - ты ведь непривычен к нашим травам. К тому же, в храмах нередко используют воскурения для медитаций во время таинств, таких как обряд принятия тайного имени... Помнишь, я тебе рассказывал? - Помню, но это не вполне логично - если она собиралась мне что-то сообщить. Она ведь ждала меня - недаром же выставила всех посетителей. И не думала же она, что я действительно отдам ей своих детей?.. Кстати, что имел в виду Скримир, когда говорил о твоем отце? - Я об этом ничего не знаю, - отозвался Лафей. - Но отец и дядя много лет были в ссоре. Возможно, Храм сыграл тут не последнюю роль. - Пока получается, что мы везем больше вопросов, чем ответов, - задумчиво сказал Один. - Стало как будто светлее. Или мне чудится? - Рассвет занялся, - подтвердил Лафей. - Хвала богам, зрение возвращается. Значит, вернется и память. Давай, сделаем последний рывок. Наши, наверное, умирают от любопытства. Один неохотно отстранился, выпуская его из кольца своих рук, и Лафей завел мотор. Оба уже предвкушали скорое завершение пути, когда с севера их настиг непроглядный мрак. *** - Логе, - произнес внятный голос Лафея. Локи вздрогнул, выныривая из дрёмы, и встретил устремлённый на него пристальный взгляд Фарбаути. Тот поспешно отвернулся и принялся деловито орудовать кочергой в камине. В фоновом режиме работал телевизор, сверху доносились голоса близнецов, на кухне гремели посудой, Тор что-то объяснял старому Нарви, показывая на экране своего телефона, и по тому, как ехидно улыбался старик и как Тор раздувал ноздри, было понятно, что повторяют они эту процедуру уже не в первый раз. За окнами выл ветер, стенные часы показывали девятый час. Похоже, Локи задремал на диване, пригревшись у камина. Он протер глаза, прогоняя остатки сна, и вдруг снова отчетливо, как наяву, услышал: "Логе!" А затем ощутил это. Связь. Когда Локи был еще совсем мал, Лафей учил его представлять себе эту связь в виде золотой нити, так что не обделенный воображением Локи вскоре правда стал видеть эту нить, хотя в материальном мире её, конечно, не существовало. Незримая, она всегда была натянута между Локи и Лафеем, и они так легко считывали настроения друг друга, словно были единым целым. Вот и сейчас золотая нить проявилась и сразу натянулась, тревожно садня в груди. Локи поднялся, путаясь в пледе - кто-то успел укрыть его. - Лафей в беде. Он зовет меня, - сказал Локи. Все недоуменно обернулись к нему. Тор тоже поднялся - смятение брата передалось и ему. - Что он сказал тебе? - быстро спросил Нарви. От полусонного старичка, пытающегося вывести из себя Тора, не осталось и следа. Теперь старый етун смотрел остро и пронзительно. - Он всё время повторяет одно слово. "Логе", - Локи поморщился, в груди пекло. - Что это значит? - "Огонь", - ответил старый ётун. - Что ты чувствуешь? - Ты знаешь, что. Я должен идти... - Локи попятился, но Нарви шустро зашел ему за спину и перегородил дверь. - Даже не вздумай, - сказал он. - Дом занесло снегом. Вот, послушай! - он поднял палец. Все, кто был в комнате, притихли - лишь Герд возилась на кухне, да сверху перекрикивались близнецы. А потом налетел порыв ветра и заунывно завыл в каминной трубе. - Как будто... волчий вой, - пробормотал Тор. - Буран усиливается, - подтвердил Фарбаути. - Не припомню такого в наших краях. Золотая нить отчаянно дергалась. - Это непростой ветер, - тяжело сказал Нарви. - Это Фенрир, магический ураган, родившийся в недрах Храмовой горы. Мне довелось с таким столкнуться... однажды. Ты не сможешь ему противостоять, даже не пытайся. - Лафей зовёт меня, - повторил Локи упрямо. - Да. Твой отец совсем рехнулся, - проскрежетал Нарви, опуская руку ему на плечо. - Он, видно, смерти твоей хочет. В кухне с треском распахнулось окно, парусами взметнулись шторы, Герд испуганно вскрикнула, в дом сразу полетел снег. Фарбаути метнулся на помощь. - Что такое "логе"? - спросил Тор. Локи уже знал ответ - по тому, как в грудь хлынуло, разливаясь, тепло - знал прежде, чем старый Нарви нехотя сказал: - Его тайное имя. Имя, которое он еще не принял, сила, которой он еще не умеет управлять. Если его отец обращается к этой силе, значит... - Вы не сможете меня удержать, - сказал Локи одновременно с тем, как старик договорил: "Он совсем потерял разум". Тор озадаченно почесал в затылке. - Что же нам делать? - спросил он, страдая от того, что страдал Локи, а он не в силах был ему помочь. - Ты - сядь где-нибудь, и терпи, пока не попустит, - распорядился Нарви. - А ты - держи его крепче, - велел он Тору. - Если попытается вырваться, можешь применить силу. Идите, - он махнул рукой в сторону дивана. - Поначалу будет трудно. С кухни, зябко ежась, явилась Герд. - Страшный ветер, - сказала она. - Несколько тарелок разбилось. - На счастье, - отмахнулся Нарви. - Что с тобой, Локи? - спросила Герд. - Ты такой бледный. Тебе нехорошо? - Переел апельсинов, - сказал Нарви, адресуя Локи выразительные гримасы бровями. - Жить будет. Подавай чай, дорогая. Герд, покачав головой, ушла. Локи громко всхлипнул - Ты... в порядке? - спросил Тор неловко. Нарви тоже подошел к ним и заставил Локи поднять подбородок. - В могилу меня сведёте! - заверил он Локи в ответ на страдальчески сведенные брови и текущие по щекам слёзы. - Глаза... режет, - соврал Локи. - Дедушка, я пойду, полежу немного... наверху. Тор, проводишь меня? - Конечно, - сказал Тор, помогая ему подняться и поддерживая как больного. - Пирога нам оставьте! - крикнул он уже с лестницы. На чердаке, переделанном под комнату, было не заперто - близнецы от скуки прыгали с кровати на кровать и расстреливали воображаемых врагов из своих пластмассовых пушек. - Идите вниз, - велел им Локи. - Мама испекла пирог. Мы уже почти всё съели, вам может не достаться. - О, нет! - закричал Бюлейст - не из-за перспективы остаться без пирога, а от того, что Хельблинди был ближе к двери и имел все шансы обогнать его. - С лестницы... не упадите, - сказал Локи им вслед. И, вытирая слёзы, деловито распорядился: - Тор, запри дверь и иди сюда. Мне нужна твоя помощь. - Э-э, хорошо, - опешил Тор. - Тебе... не больно? - Не настолько, чтобы хныкать как девчонке, - заверил Локи. - Давай, садись рядом. - Что мне делать? - спросил Тор. - Я же не владею... магией. - Тебе и не нужно, - отозвался Локи. - Просто обними меня и жди новых указаний. Я сейчас... должен поговорить с Лафеем. - "Жди новых указаний", - хмыкнул Тор. - Ты говоришь совсем как мой отец! - Тихо! - шикнул Локи. - Можешь обнять сильнее, я не развалюсь. Он повозился, устраиваясь в надёжных успокоительных объятиях Тора - и закрыл глаза. Золотая нить тянулась в сумрак, в котором роились снежинки. Локи сделал глубокий вдох, медленно вступая в поток Лафея. Он почувствовал его беспокойство, и его раздражение, и затем - целый безграничный океан любви, хлынувший на него в тот момент, когда Лафей понял, что Локи отозвался на связь. - Где ты? - спросил Локи. - Что с Одином? - Мы едем домой, - отозвался Лафей. - Ни в коем случае никому не открывай дверь до нашего возвращения. - Что случилось? - запаниковал Локи. - Расскажу, как вернемся. В общем, кажется, это мы вызвали бурю... И сбились с пути. Ты сможешь подержать связь, котёнок? Боюсь, без тебя мы проплутаем ещё несколько дней. - Смогу, - обещал Локи. - Но ты очень далеко. Мне... трудно тебя удерживать. - Знаю. Постарайся. Мы проехали последний маяк примерно два часа назад. Похоже, я свернул не туда... - Мы вас ждём, - сказал Локи и вышел из потока. В комнату и в свое сознание он вернулся со значительным усилием - Лафей был очень далеко, последний работающий маяк на дороге от Храмового города располагался в пятидесяти милях отсюда. Он сморгнул, фокусируя взгляд, и отстранился от Тора. - Что, уже поговорил с Лафеем? - спросил тот с ласковой насмешкой - в его представлении они просто несколько минут сидели молча, обнимаясь. - А новые указания придумал? - Да, - кивнул Локи. - Сможешь незаметно пройти на кухню? Мне срочно нужны спички и бутылка керосина.