Демоны пророчества

      Где-то сутки Сектар и Валанди провели в таверне, в одной из комнат. Это здание охраняли оборотни во главе с Дакотой, но они не входили внутрь, лишь оберегали от взглядов и нападений тех, кто был близок Луке. Они старались не мешать гостям.       Сектар не ел и не пил всё это время. Он просто сидел, скрестив руки в замок и уткнувшись в них губами. Он был в смятении, в тупике. Гинтар жив, он был жив все эти годы. Надо бы быть счастливым, разве нет? Но Сектар был зол на брата. Что младший, что Валанди — они так много вынесли, вытерпели, будучи друг у друга единственными. У них больше никого не было. И связь, что они поддерживали, помогала Сектару оставаться на плаву, не впасть в отчаянье, как это сделал отец. А что Гинтар? Где он был всё это время? Боялся гнева Сектара? Идиот. А то, что отцу нужна была поддержка после смерти матери, он не знал? Не понимал? А то, что мог бы написать письмо, пусть лживое, где бы сказал, что у него и Валанди всё хорошо, и Сектар бы ему ответил, что Валанди здесь и с ней всё хорошо!       Но нет. Глупый старший брат решил, что война ему дороже сопереживаний, семьи и брата. Помочь лунным? Сектар невольно возненавидел оборотней ещё сильнее. И это новый вожак? Тьфу! Его сородичей назвали ущербными, а он и ухом не повёл. Похвально, что он хочет мира, но прогибаться ради этого под других? Таким должен быть вожак лунных? Неудивительно, что в последние годы эту расу стали считать самой слабой.       И ради них Гинтар ушёл от всего. Идиот. И самое ведь главное — Валанди. Что она будет делать, узнав, что её жених жив? Это первая реакция — гнев. А что потом, когда она успокоится? Она ведь… может вернуться к нему. Сектар это понимал, он предвидел именно такое будущее. И если она это сделает, он не знает, что будет с ним. Умрёт? Станет копией отца с бутылкой в руках? Уйдёт туда, где об эльфах и не слышали никогда? Но он точно не останется прежним.       Ей сейчас тоже было тяжело, нужна была поддержка. Им обоим! Но Сек не мог заставить себя к ней подойти. Он боялся увидеть огонь, но не прежний — а тот, который горел лишь для Гинтара.       Несколько раз в комнату стучались его воины, но он их тут же посылал куда подальше. К концу второго дня Сектар немного разобрался с мыслями. И пора бы уже сделать то, зачем он пришёл сюда. Но заключать ли мир с таким вожаком, который не способен сдержать своих бойцов? Который позволяет другим называть их плохими словами? Что даст такой союз? С другой стороны, у лунных союз с гномами. Вот их сила понадобилась бы туманным, если те согласятся. Правда, против морских гномы мало что сделают — они не из тех, кто способен долго держаться возле берегов и воевать с водной стихией. Им ближе огонь, пещеры, сталь и металл. Зато против солнечных…       Может, задержаться ещё на день и продумать?       Валанди не была такой сдержанной, как Сектар. Она разнесла всю мебель в его комнате, кроме стола, за которым он сидел, а после отправилась крушить соседнюю. По комнате будто ураган прошёлся: мебель разбита в щепки, повсюду летали перья из подушки и перины. Одна стена вообще непонятно на что похожа была: местами заледеневшая, с выгоревшими участками, и кое-где по ней стекала непонятная зелёная жижа — это Валанди закидывала стену кинжалами, представляя на том месте Гинтара.       Как он мог так поступить с ней? Вот сейчас ей хотелось узнать причину. Сейчас она бы с радостью залезла к нему в голову, чтобы грубо и как можно болезненнее вырвать все воспоминания.       Но когда гнев утих, на неё накатила истерика. Заливаясь горячими слезами обиды и жалости к себе, Валанди без сил упала в центре разрушенной комнаты и рыдала до тех пор, пока усталость не погрузила измученный разум в сон.       Проснулась она от боли в шее и плечах. Всё-таки спать на деревянном полу было не лучшим решением. Она потянулась, разминая затёкшие мышцы. Кажется, её эмоции после срыва немного устаканились, и она наконец могла думать нормально. Гинтар был жив — и это, несомненно, счастье. Пусть он не писал, не дал знать никому об этом, но, возможно, у него были причины. Валанди стало так стыдно за свою вспышку гнева на него. Он был так рад её видеть, а что сделала она? Оттолкнула его, сразу начала жалеть себя.       Ближе к вечеру она додумалась до того, что им нужно поговорить, желательно наедине, выяснить всё и объяснить, рассказать о ней и Сектаре… Сектар! Он был ранен! Залечил ли он царапины? В каком он сейчас состоянии? Она так зациклилась на себе, что напрочь забыла обо всём на свете. Уже собралась идти к нему, как услышала голоса на улице:       — Здесь всё в порядке? — Альфред пришёл проверить, как обстоят дела у туманных. Выслушав доклад Дакоты и убедившись, что никаких проблем нет, он тут же собрался вернуться обратно, но чужая мысль заставила его остановиться.       «Передай Гинтару, что я хочу с ним поговорить. Пусть придёт», — велела Валанди.       «Леди, — Альфред обернулся с милой улыбочкой и поднял глаза к окну, в котором виднелась солнечная, — я Вам не мальчик на побегушках. Если так надо, идите и сами ему скажите об этом, я готов сопроводить Вас к нему».       «Не вынуждай применять к тебе силу!»       «Попробуйте, — Альфред ехидно ухмыльнулся и покачал амулетом на длинной цепочке, висевшим на шее. — Вы нас за идиотов не держите, мы подготовились к встрече. — Он отпустил цепочку и демонстративно вздохнул: — Вроде бы солнечная, а ведёшь себя как туманная».       Валанди собиралась ответить какой-нибудь колкостью, но вожак уже повернулся к ней спиной и с громким смехом удалился. Сорвав злость на дверях — свою она просто выломала магией, а в комнате Сектара громко хлопнула — она без стука ворвалась к нему. Уткнувшись в дерево головой, она сделала глубокий вдох, затем выдох и, только успокоившись, взглянула на Сектара.       — Ты обработал свои раны? — Она подошла ближе и со спины положила руки ему на плечи.       — Я хотел, — сухо ответил он. — Но потом пришла ты, разнесла комнату и разбила все зелья.       В голосе явно был укор за этот бедлам. Из-за войны семья его больше не так богата, а восстанавливать чужую таверну не очень-то хотелось. Но чтобы как-то сгладить края, Сектар облокотился на спинку стула и положил свою руку поверх руки Валанди.       — Раны неглубокие, не стоит беспокоиться. Ты уже успокоилась? Или мне стоит найти другое временное пристанище для безопасности себя и моих эльфов?       — Успокоилась. — Она наклонилась и коснулась губами серебряной макушки. — Но о царапинах позаботься, мало ли что на когтях этих бродяг, ещё заразу какую-нибудь подцепишь.       Валанди огляделась вокруг, оценивая нанесённый урон. Правда, что ли, все зелья разбила?       — Здесь ещё прилично, ты не видел, что я сделала с соседней комнатой, — попыталась она пошутить, но вышло не очень. — Прости за это. Что мы теперь будем делать, узнав, что Гин жив? Надо рассказать ему… о нас.       — Хочет играться с собаками и кошками — пускай, — даже с какой-то злобой ответил Сек, обхватывая её ладонь сильнее и прижимаясь к ней губами. — Мы сюда приехали за союзом. С вожаком поговорим и уплывем. А он пусть и дальше тут живёт. На островах ему делать нечего.       Обида — одна из причин, почему он решил так поступить. Вторая же — необходимость поскорее увезти отсюда Валанди. Проклятье, вот она о нём только заговорила, а в Сектаре поселились ревность и обида на неё, словно она уже изменила ему со старшим братом.       Он не задал прямого вопроса и не смотрел так, словно спрашивал мнения Валанди. У него было решение, которое он не хотел даже обсуждать. Хотя пока ещё не знал, соглашаться ли на союз. Старейшиной он стал именно ради этого — покончить с войной со стороны туманных, но… Не понравился ему вожак, не понравился.       — Хорошо. Вожак только что был здесь, если скажем Дакоте, она быстро нагонит его, и мы сможем договориться о новой встрече. — Валанди не хотела злить его ещё больше: видела, что Сектар и так на взводе, поэтому просто согласилась с ним. Хотя она уже решила, что поговорит с Гинтаром. Она позже спросит у Сектара только из уважения к нему, разрешение ей не нужно.       Она наклонилась сильнее, обнимая его за плечи, и прижалась щекой к его щеке. Лучше бы она не плыла сюда. Жила бы себе спокойно и дальше на островах, не зная, что Гин жив. Не было бы так больно, не терзали бы глупые сомнения.       Сектар так и сделал. Быстро связался с Дакотой, та согласилась и обещалась вернуться в скором времени. Хотя, судя по звериному рычанию снаружи, она и шагу не сделала — решила голосом позвать.       — Я могу быть в тебе уверен? — серьёзно спросил он после минутного молчания. Почувствовав, как она оторвалась от его щеки, чтобы посмотреть удивлёнными глазками, объяснил: — Я буду с тобой честен, Валанди. Я встал между тобой и братом, когда ваши чувства были на пике. Мне стоит об этом беспокоиться?       — Это всё в прошлом, — серьёзно ответила Валанди. Она понимала, почему он сомневается в ней, да она сама в себе тоже сомневалась бы, но всё же было обидно слышать это от него. Она отошла к окну, чтобы посмотреть, что там происходит на улице, но, бросив рассеянный взгляд через стекло, тут же обернулась к Сектару. — Я пришла к тебе не потому, что считала Гинтара мёртвым и мне больше не на кого было направить свои чувства. Я могла не плыть на острова, когда меня выгнали из собственного дома. Я могла с тем же успехом отправиться к Заку и помогать им в войне, найти себе какого-нибудь солнечного, который меня бы на руках носил, или стать королевой в конце концов. Могла перечеркнуть это всё, забыть о Гинтаре, о тебе, но я приплыла. И ты знаешь, что я сделала это не для того, чтобы найти в тебе замену ему.       — А я не об этом. — Туманный встал со стула и медленно подошёл к Валанди, улыбаясь при этом как-то даже с угрозой. — Я о том, что ты хотела меня даже будучи невестой Гинтара. Ты хотела, чтобы я взял тебя в том самом переулке, помнишь? И поверь, будь я настойчивее, я не думал бы о чувствах брата, я бы взял тебя прямо там. Скажешь, что нет? — На этих словах он подошёл к ней, заключил в свои объятия и, коснувшись губами ключицы, провёл ладонями по талии, потом ниже и ниже, доказывая свои слова. — Гинтар о моих чувствах заботиться не будет. И если он решит попытаться соблазнить тебя, вернуть всё к прошлому… как ты тогда себя поведёшь? Ты слаба, солнечная. Не пытайся этого отрицать. Хотя бы даже при мне.       — Благодаря тебе я стала сильнее, — ответила Валанди на объятия. И в своей старой манере ответила на его вопрос, по сути и не дав ответа: — Если мы всё объясним Гинтару, он не станет так делать. Знаешь, он добрее тебя, и это ты не очень-то заботился о его чувствах, то и дело влезая в мою голову, заставляя хотеть тебя.       Она прижалась к нему, показывая, что хочет его и сейчас, что всегда будет хотеть только его.       — Я не хочу возвращаться к прошлому. Сто лет жизни, всю ту боль и горе не стереть одним «привет, милая, я живой».       — Ты не ответила на мой вопрос прямо, — рыкнул туманный, резко отпуская её. — А мы с тобой оба знаем, что это может значить.       Намекнул он ей на что-то или просто издевался — чёрт знает. Но как же Сектар ненавидел эту её манеру— неумение говорить «да» или «нет». Из прошлого следовало, что ответ они знают оба, просто один боится его услышать, а второй отказывается его произносить.       Так бы её сейчас и отодрал за это прямо в бардаке. Но, увы, в дверь постучались. Вожак действительно ушёл совсем недалеко.       — Входите.       «Ты от меня не избавишься даже с помощью Гинтара теперь», — последнее бросила Валанди ему в мысли и отвернулась к окну.       — Надеюсь, я не помешал? — осматривая разруху, вошёл Альфред. С ним была только Дакота и то только потому, что она не желала впускать его одного, и он пошел ей на уступки. — Мы прервали любовную ссору?       Он бросил любопытный взгляд на спину солнечной и перевёл глаза на Сектара. Увидев кровь на нем, он недовольно нахмурился. И это недовольство он направил на Дакоту за то, что она не выполнила его волю. Сначала Варр, теперь это… И хоть с оборзевшим оборотнем он разобрался, объяснив по-волчьи, кто главный, то к женщинам он был довольно мягок.       Дакота заметила его взгляд, остановившийся на крови, а потом на ней самой, и сразу попыталась защититься от его недовольства:       — Вожак, он отказался принимать помощь, я оставила пузырьки в комнате. Ну не насильно же мне ему вливать…       — Это правда, — решил помочь ей Сектар. — Мои воины от ран излечились, а я не успел благодаря своей… благоверной, — бросил он насмешливый взгляд на спину солнечной, но тут же обернулся к Альфреду. — Думаю, стоит представиться. Меня зовут Сектар — я новый старейшина туманных эльфов. И из-за последних событий предпочел бы убраться отсюда побыстрее. На каких условиях лунные хотят заключить союз?       Альфред не ожидал, что он так сразу перейдёт к делу, и поначалу даже растерялся. Он-то думал, что они только хотят новую встречу назначить. Но он готовился, они с Гинтаром долго обсуждали переговоры, поэтому вожак быстро привёл мысли в норму.       — Для начала перестаньте убивать нас. — Он прошёл в глубь комнаты, указав Дакоте закрыть дверь. Он посмотрел, что в живых остались стул и стол, решил, что будет невежливо, если он один сядет, поэтому просто встал рядом, скрестив руки на груди. — Мы хотели бы получить помощь в борьбе со звёздными и в связи с возможной агрессией со стороны морских из-за этого союза. К тому же я хотел бы наладить торговлю. Сейчас чтобы достать хорошие амулеты и зелья, приходится искать обходные пути, что бывает неоправданно затратно. С нашей же стороны мы можем предложить редкие травы и ингредиенты для зелий, а также всё, что вам может понадобиться от гномов; мы готовы организовать безопасные торговые пути через наши территории.       Сектар оценивающе посмотрел на Альфреда. Что ж, кажется, не такой уж и бесхребетный, каким показался сначала. Он поставил условия, и что-то подсказывало туманному, готов будет их отстаивать. Как и Сектар:       — Вы просите от нас военную помощь в битве с самой опасной расой и магами, но предлагаете за это лишь торговлю и редкие травы… Того и глядишь, вам торговаться будет не с кем, если я ввяжусь в войну ещё и со звёздными. Однако… если вы мне гарантируете военную подмогу от гномов, то я ещё подумаю над вашим предложением.       Ему сейчас самое главное — это утихомирить морских, а с солнечными он попытается договориться. Хотя, с другой стороны, если он согласится с Альфредом и вместе с ним предложит помощь солнечным, быть может, Роулен и пойдет на перемирие, если сразу три расы будут нападать на звёздных. Вот только морские… Сектар передал свои мысли Валанди, ожидая от неё предложений на этот счёт, а сам вернулся к Альфреду.       — У морского короля, как мне известно, имеется зуб на лунных из-за некоторых особ, не способных сдержать своё либидо. — С этими словами он многозначительно посмотрел на поникшую Дакоту, стоявшую у закрытой двери. — Это получается, туманным придётся воевать со всеми сразу. Ну, кроме вас, конечно. Вы нам гарантируете в этом случае поддержку? Понимаете, что тогда против вас настроятся и солнечные, если мне не удастся заключить союз и с ними?       «Морские оказывают поддержку солнечным, не думаю, что Роулен пойдет против них, чтобы помочь нам, даже если лунные будут на нашей стороне. Солнечные все ещё держатся на плаву только благодаря торговле по морю, потому что все наземные пути им отрезали звёздные. Так что нам придётся договариваться с морскими самим. Чёрт, я даже не подумала, что Гайзил затаил обиду на лунных из-за сына. Я должна была учесть это, — Валанди с досадой цокнула языком. — Как насчёт предложить морским помощь в организации безопасного места на земле? Где они смогут жить спокойно, не боясь, что на них нападут, пока они на суше».       «Это лишь моё предположение по поводу морских. Сделал вывод из того, что увидел в твоих воспоминаниях, когда получали артефакт. Сто лет прошло. Может, он уже и забыл об этом. Ладно, о морских подумаем позже».       — А разве сейчас вы и так не воюете со всеми сразу? — заговорил Альфред, и Валанди вновь переключила внимание на его слова. — Звёздным просто сейчас не до вас из-за солнечных и морских с одной стороны и гномов при нашей поддержке с другой, но я уверен, если бы они могли добраться и до вас, они бы напали не задумываясь. — Он посмотрел на Сектара с каким-то превосходством, мол, выбор у вас невелик. Но чтобы совсем уж не принижать туманных, добавил: — Гномы поддержали союз, поэтому я имею полное право говорить от их лица, и они вам помогут так же, как и мы. Однако в битве с морскими помощи от них немного. Они неповоротливы и в воде быстро идут на дно.       — Значит, с солнечными вы нам поможете, — как бы подвёл итог Сектар. — Тогда, думаю, на таких условиях я согласен. Предлагаю встретиться завтра, чтобы сделать это всё официальным.       — По рукам! — Альфред был доволен результатом. Он бы протянул руку, но помня, что в прошлый раз этот жест так и остался без ответа, не стал. — Тогда жду вас завтра у священного древа к полудню. У нас как раз закончится утренняя охота, и мы успеем подготовиться.       Сектар кивнул головой и как бы намекнул, что ему пора уходить. Проводив взглядом оборотня и его спутницу, туманный обратил свой взор на Валанди, а потом осмотрел комнату.       — Кажется, я немного успокоился. Так что теперь убирайся. Мне эта комната больше всего понравилась, так что избавься от этого бардака.

***

      — Подозрительным он мне показался, — тихо прошептала Дакота, когда они с вожаком спускались по лестнице. Поймав себя на мысли, что ляпнула что-то без разрешения Альфреда, опустила голову. — Прошу прощения.       — Нам нужен этот союз, иначе мы погибнем. Гномы недолго будут помогать нам в долг, а нам нечем с ними расплачиваться. Нельзя продолжать закрываться от всего мира. Пришло время и лунным выйти в города. Я хочу научить вас, что мы можем жить не только как дикари. — Альфред тепло улыбнулся Дакоте, показывая, что не нужно бояться говорить при нём. — Продолжай сторожить их. Если что-то случится, сразу посылай за мной. — Оставив город, он тут же направился к Гинтару рассказать о случившемся.       Гинтара в это время обложили полуголые ребятишки, водя вокруг него хороводы и задорно смеясь. Вообще дети очень любили его «фокусы», от которых уже пора бы и устать. Но нет. Если ребёнок потерялся — ищи у туманного.       Как и договаривались с Альфредом, Гинтар ждал его у поваленного дерева. А когда увидел — вскочил на ноги, не обращая внимания, как два мальчика стали несильно бить его по бёдрам, изображая кулачный бой, а девчонки весело хохотали.       — Ну, что там? Ты задержался, я уже о плохом успел подумать.       — Я говорил со старейшиной. — Он игриво зарычал на детишек и побежал, притворяясь, что хочет их поймать. Они весело завизжали и бросились врассыпную. — А ну бегом к мамам! — крикнул он малышне и наконец смог успокоиться. — Они согласились на союз. Но хотят помощи против солнечных, мне пришлось согласиться.       Альфред почесал макушку и взъерошил свои волосы ещё сильнее. Он забрался на ствол и тяжело вздохнул, неожиданные переговоры отняли у него слишком много сил.       — Что думаешь? Им можно доверять?       — Сектар — и старейшина, — будто не заметил вопроса Гинтар. — Думал-думал, а всё никак поверить не мог в это. Его же не любят в городе.       Но, всё-таки вспомнив, что он тут не один, повернул голову в сторону Альфреда и пожал плечами. Он-то откуда знает, насколько война могла изменить его брата. Да ещё и Валанди с ним. А она всегда была боевой девчонкой. Но с другой стороны, они же согласились!       — Я не знаю, — честно ответил ему Гинтар. — Но драться с солнечными... А оно нам надо? Мирный народ ведь, хороший. Я тебе рассказывал — я бывал там. Эльфы милые, улыбчивые. Они воевать-то вынуждены только из-за того, что их прессуют. Туманным изначально понадобилась их земля. Звёздные… ты и сам понимаешь. Решать тебе, но я бы попробовал написать Роулену о желании помириться и объяснить ситуацию с туманными. Уж против них биться лично я отказываюсь.       — Если мы, заключив союз с туманными, напишем солнечным, это поставит нас в неудобное положение, — рассуждал Альфред. — Вообще я удивлен. Он с этой солнечной вроде бы вместе, чего тогда против её народа воевать собрался? Она, кстати, очень милая леди, — с ноткой сарказма произнес вожак. — Хочет поговорить с тобой, прям приказала передать. Так смешно брови сдвинула, когда я отказался.       — Я тоже удивлён… Может, Сектар поддерживает идеалы старого старейшины? Или уже просто не рассчитывает, что Роулен согласится на союз.       А вот следующие слова Гина больно резанули по сердцу. Он искренне старался забыть о ней эту пару дней, о том, как она оттолкнула его. И теперь ещё хочет встретиться. Побить? Что ж, это будет заслуженно.       Представив, как она сдвигает бровки в своей манере, Гинтар грустно улыбнулся. Она всегда была милой, когда злилась. Даже когда просто была чем-то недовольна. Надо бы отказаться от встречи, сделать вид, что ничего не было, но…       — Она не назвала место и время встречи?       — Ждёт, пока ты явишься к ней. Она что, росла с туманными? Ведёт себя как королева, — пробурчал Альфред. — Хотя красивая, тут не поспоришь. И сильная. Это ведь она убила двоих наших в той потасовке. Жестокая смерть — один был полностью обескровлен, а у второго все внутренности спеклись. Что за сила такая страшная? Хотя они сами напросились, меньше пособников Луки в наших рядах.       — Ты так спокоен, а вообще-то Дакота могла пострадать — она там в первых рядах была. — Хотя чего греха таить, Гинтар тоже не особо убивался по смертям этих оборотней — одних из тех, кто на Каю нападал. — Что же до Валанди — она родом из кочевников, но в детстве стала названной сестрой Силейз. Так что, можно считать, принцесса. Но её привлекал путь искательницы сокровищ, потом мы встретились в той злополучной таверне, полюбили друг друга… — И пока это рассказывал, всё глубже уходил в себя, вспоминая те дни. По сравнению с нынешнем положением вещей, те времена были прекрасными. Осознав, что Альфред ещё не догадался, что это за солнечная, Гинтар посмотрел в его глаза с такой глубокой печалью, что тот не смог удержать взгляд больше трёх секунд. — Альфред, это и была моя невеста и одна из нас, кто магию вернул. — А уж про них он и так за сто лет много чего рассказал.       — Что? Я понял, что она твоя знакомая, но не думал, что та самая. Она же погибла, как так получилось? Ты же искал, в Сильверсане подтвердили, что она мертва, — удивился Альфред и затараторил, но вдруг оборвался и строго взглянул на друга. — Тогда не понимаю, почему ты до сих пор здесь, а не с ней.       — Может, ты и прав, но смысл? «Здравствуй, милая, я живой!» И… ты что-то сказал про то, что она с Сектаром вместе. Не удивлюсь, если это так. И если так, то зачем мне идти и всё портить?       — Но она же твоя невеста! Будь у меня такая женщина, я бы за неё перегрыз горло любому. Послушай, дружище, — он хлопнул Гинтара по плечу, — она оказалась жива, вы наконец встретились, иди и забери её обратно, ты самец или кто? У нас за самок принято бороться.       — Разве не это ты пытаешься перевоспитать в своих оборотнях? Повадки дикарей. — Но Гинтар улыбнулся, как бы говоря, что сказал эти слова не со зла. — Не всё так просто. Ну заберу я её, и что? Раз она пришла вместе с послами, значит, в войне как-то участвует. Сомневаюсь, что она вот так просто останется жить со мной здесь.       И всё-таки Гинтар, сам того не замечая, встал на ноги и пошёл куда-то в глубь леса, в сторону Махтаона. Не хотел идти, честно, но вот что-то заставляло. Может, не хотел терять статус мужчины перед таким «самцом», как Альфред? Может, сердце велело, но Гинтар шёл, даже не слышал, что там тот ему кричит в ответ. Да и кричал ли вообще? Гин просто шёл с низко опущенной головой. Иногда ему встречались дети, но видя, что туманный никак не реагировал на их игры, убегали. Иногда встречал обычных лунных, которые заботливо спрашивали, что с ним не так. Гинтар молчал.       И получилось, что до города он таким шагом добрался только вечером. Обменялся приветствиями с Дакотой, осмотрел уставших лунных и пообещал попросить Альфреда сменить стражей. Вон как у самого молодого ноги тряслись от нетерпения побегать или поесть.       Ну вот он и тут. А что дальше? Позвать её? Так все туманные сбегутся. А ему не нужны были свидетели.       «Валанди, я пришёл, как ты и просила», — громко послал он мысли своей подруге, позабыв, что рядом с ней может быть кое-кто другой.       И этот кое-кто другой, пока пара за столом трапезничала, резко поднял на неё лицо. Конечно, он тоже это услышал. Попробуй не услышать, когда так орут в мыслях. И взгляд, направленный на Валанди, не предвещал ничего хорошего.       — Что и требовалось доказать, — сквозь зубы сказал он, не позволяя Валанди даже рта раскрыть. Вот об этом, об этом он говорил, когда разговор зашёл о недоверии! Вот об этом он говорил, когда припоминал, что от неё одни беды. Вот об этом он говорил… когда засомневался в ней. И когда только Валанди успела попросить Гинтара прийти? Да и зачем? Что ей с ним обсуждать?       — Я хотела тебе сказать, что попросила его позвать, но ты был зол, а потом переговоры. Я не думала, что он правда придёт. Альфред сказал, что не будет у меня на побегушках и не передаст слова, — поспешила она оправдаться и схватила его за руку. — Я считаю, что мы должны с ним поговорить спокойно. Если ты просто залез ему в голову и всё выяснил, то я хочу услышать это от него лично. Мы просто поговорим и разойдёмся каждый в свою сторону. — Она умоляюще взглянула на него, прося позволить встретиться с Гинтаром. Но глаза говорили, что она всё равно это сделает и уж лучше так, чем она пойдет в логово оборотней одна. — Кольцо я не сниму, ты всё время можешь слушать.       — Ты это сделала за моей спиной — это самое важное. — Да он сейчас был злее, чем когда узнал о жизни брата. В её взгляде он ясно видел, что чихала она на его одобрение, и это, разозлив ещё больше, стало последней каплей. Сектар вскочил из-за стола и рывком снял связующее кольцо со своей руки, с грохотом бросив его на стол. — Зато его я сниму. Я буду ночевать в другой комнате.       И всё. Он даже не собирался с ней спорить. Хватит. Наспорился. Надоело уже. Этим поступком она ему всё сказала и рассказала. Плюёт на него — хватит. Игнорирует — хватит! Пусть делает, что хочет! Вот знал Сектар, что так и будет. Не про брата, конечно, но то, что Валанди опять что-то вытворит, — это точно.       «Ты спишь? Мне прийти в другое время?»       Голос старшего брата… Сектар с грохотом закрыл за собой дверь так, что, казалось, платить придётся ещё и за неё. А нет, хорошенькая, выдержала.       «Заходи, я сейчас спущусь», — ответила Валанди и уронила голову на руки. Она честно пыталась делать всё, как говорил ей Сектар, не предпринимала ничего лишнего, но кто же знал, что прошлое напомнит о себе таким способом.       Она поднялась из-за стола, с болью взглянула на кольцо, которое выкинул Сектар, и с тяжёлым сердцем пошла вниз. Гинтар ждал её, сидя за столом на первом этаже таверны. Видеть его вновь было… странно. Эмоции опять начали перемешиваться, и понадобилось много усилий, чтобы не потерять контроль. Он почти не изменился. Лицо, волосы, даже его манера держаться — всё осталось прежним. Она подошла к нему и молча села напротив.       А Гинтар посмотрел на неё вновь. Тоже не изменилась. Лицу, правда, прибавилось сто лет, но они сделали Валанди только краше. Они сидели, разглядывали друг друга. Гинтар с болью увидел на её шее то самое кольцо — обручальное. Значит, хранила, ждала. А он… А что он? Он искал! Ему сказали, что она мертва! Что ему было делать?       — Ты хотела меня видеть? — Но тишину он всё-таки нарушил. Её видеть было больно. И он хотел немедленно убраться отсюда, но любопытство заставляло оставаться на месте. — Значит, ты теперь с Сектаром? Он всё-таки своего добился? — Грустную усмешку он попытался спрятать, отвернувшись к лунной официантке, но та была слишком занята городскими оборотнями.       — Мы считали тебя мёртвым. — Она просверлила его гневным взглядом. — Я очень долго не верила в это, но и найти тебя не получалось. Тогда я узнала, что мы получили в дар не только магию, но и проклятье, скрывающее нас четверых ото всех. Ни письма, ни любая другая магия не способны нас обнаружить. После всех попыток я вернулась в Сильверсан, уж ты-то должен был знать, что мне больше некуда пойти. Пятьдесят лет я сидела в городе, где меня все ненавидели. Надеялась и ждала, пока все мои друзья и знакомые искатели умирали от старости. У меня не осталось никого, кроме Сектара. Силейз была занята защитой города и подавлением бунтов против меня. Мне пришлось покинуть дом, и только тогда я позволила себе попытаться найти счастье вновь. А где был ты все это время? Ладно я, почему семье не написал? Сектару и твоему отцу пришлось ещё хуже.       Гинтар разозлился. Она что думает, он пировал всё это время и плясал? Ходил по бабам? Нет! Он даже не станет ей всё это говорить — покажет. Встав с места, Гин подошёл к ней и аккуратно приложил пальцы ко лбу.       — Смотри сама, где я был и что делал!       И он показал ей всё, а уж согласилась ли она смотреть или нет — её право. Всё, что видел Сектар, Гин показывал ей. Годы скорби, годы страха, годы слёз и поисков. А потом та женщина. В некогда светлом и добром Сильверсане она скривилась и со злобой выплюнула:       — Мертва она!       Гин думал, что она бы знала убийцу Валанди, но не думал, что в родном доме красавицу возненавидели. Не знал! А потом Валанди видела в его воспоминаниях, как здоровый мужчина плакал, как младенец, сидя у реки. Он начал пить. Пил три года, пока не стал путешествовать, боясь гнева Сектара. Всё показал, всю душу открыл. А потом она его глазами увидела десятки трупов маленьких оборотней. Эльфы от самого маленького возраста до подросткового, которые пали в этой войне. Они защищали своего вожака, как им и было приказано Лукой. Он рассчитывал, что туманные, на которых он сам же и напал, не станут убивать детей, но они это сделали, и ему пришлось бежать.       Тогда Гинтар и нашел новый смысл в своей жизни — помочь умирающей расе.       Дальше он встретил Альфреда в городе — и на этом моменте отнял пальцы от её лба. Не знал, смотрела она или нет, но ему скрывать было нечего. Он искал её до тех пор, пока не услышал о смерти. Он горевал, его сердце на время умерло.       — Мне тоже было трудно, Валанди, — прохрипел Гин, ощущая, как в горле появился ком. — Я тоже думал, что ты умерла. Разве я мог подумать, что город, который тебя так любил, повернётся к тебе спиной? Ты сама-то могла когда-нибудь такое представить? Я и поверил.       — Ты мог всё равно прийти к Силейз. — Валанди поднялась и схватила его лицо обеими руками, тоже показывая самые ужасные моменты своей жизни. Она страдала, рыдала, а потом ей пришлось рассказать всё Сектару, потому что он не отставал, спрашивая о её состоянии. Она показала, каким стал его отец: что он спился и забросил все дела, как Сектару пришлось вытягивать семью буквально из ямы, у него не было времени даже на горе.       Отпустив его, она села на место и закрыла лицо руками. Трогать его было ещё больнее, чем видеть. Ощущать его тепло, его жизнь…       — Не нужно было плыть сюда, не нужно было звать тебя, — шептала она не в силах взглянуть на него. — Это слишком тяжело. Но я так рада, что ты жив. — Послышался первый всхлип.       Гинтар провёл ладонью по лицу, где только что были её нежные руки. Лицо обожгло, но с него будто слезла обледеневшая корочка, как с листьев по весне. Гин подошёл к Валанди, обнял её так крепко, как только мог, утыкаясь носом в затылок.       — Я тоже рад, что ты жива, родная. — Но тайно он согласился с ней — лучше бы они оба оставались в неведении. Нет, только она, ведь у неё теперь был… Сектар.       В его руках ей стало так тепло и уютно, как когда-то давно. Она положила свои руки поверх, крепко сжимая ладони. Услышала его последнюю мысль о брате и невесело засмеялась.       — Сектар меня теперь тут бросит, потому что я не послушала его и позвала тебя.       — Так даже лучше будет, разве нет? — Конечно, он говорил это несерьёзно. То, что она поддалась ему, заставило улыбнуться. — Он так строг с тобой?       — Нет, не лучше. — Она опустила руки, просто позволяя себя обнимать. — Он не строгий, просто злится, потому что я всё делаю ему наперекор, и, кажется, в этот раз я перегнула палку. Он боится, что я захочу вернуться к тебе.       — А ты захочешь?       Вот честно, не хотел задавать этот вопрос, он вырвался сам. Понимал же, дурак, что сейчас просто губит ей жизнь. Но почему губит? Он хочет вернуть всё. Хочет? Да, хочет! Хочет вернуть эти сто лет, хочет всё начать заново! Ну, так получилось, но теперь-то они оба живы в глазах друг друга! А младший брат…       Эгоистичный ответ: Валанди — его невеста! Его, а не Сектара! Невеста ли? До сих пор? Это уже зависит от Валанди, чьего ответа он боялся услышать.       — Гинтар… — Она тяжело вздохнула. Всё, что она хотела сейчас, — это помириться с Сектаром. — Мы больше не те эльфы, что когда-то встретились в таверне. Меня устраивает всё, как есть сейчас. Единственное, что я бы поменяла, — это закончила войну. Я слишком долго оставалась в стороне, сначала сама не хотела, а потом Сектар не позволял. Надо было с самого начала послушать Зака, возможно, это закончилось бы раньше.       — Я понял тебя. — С тяжёлым сердцем он отпустил Валанди и вернулся на своё место. Хотел что-то сказать, что-то о Сектаре, но другое имя невольно заставило сменить тему. — Закнеыл? Ты с ним общаешься? Как он? Как Кая? Они ведь, как мне известно, тоже не пришли в назначенное время на встречу с нами.       — Мы поддерживали связь, пока я оставалась в Сильверсане. Он в советниках у Роулена ходит, — обрадовалась смене темы Валанди. Ей стало легче, когда он её отпустил, но в то же время она почувствовала грусть и холод. — Насколько я поняла, они с Каей сильно повздорили и разошлись, а после Зак не смог её найти. Он не придумал ничего лучше, как пойти воевать против звёздных.       Гинтар задумался. Зак при дворе короля? Вопрос о том, как он туда попал после кражи камня, ушёл на второй план. Главное, что если Зак повлияет на короля, то это поможет союзу с туманными. Почему только Валанди до сих пор не сказала об этом Секу?       Лунные… Кая потерялась? Гинтар отдал Заку одного из своих дорогих существ, а он его потерял?! Это же Кая! Она наивная дурочка, которая не умеет справляться с эмоциями! Где она-то может быть?       В глазах Гинтара отразился страх. Он до самого конца верил, что Зак присматривает за ней, защищает её в это военное время. Что он увёз её, как они и хотели, к гномам! А он её… потерял? Гинтар, кончено, поступил с Валанди не лучше, но!.. А если и она умерла? Чёрт, только этого не хватало! Воскресла одна любимая женщина, так теперь он может похоронить вторую!       — Я рад был с тобой встретиться, — пробормотал он. Правда был рад, но сейчас мысли его заняла уже Кая. Встав из-за стола, он подошёл к Валанди и обнял. — Я надеюсь, мы с тобой ещё свидимся.       — О, не сомневаюсь, — съязвила Валанди, немного разозлившись на него: «Что, и это всё?» — Если Сектар исполнит свою угрозу, мы будем видеться чаще, чем тебе хотелось бы.       — Вряд ли. Я ухожу искать Каю. — Могло показаться, что это шутка, но он был слишком серьёзен. — А насчёт Сека не беспокойся. Покажешь, как ты осталась ему верна. Да и не бросит он тебя тут. Не поверю.       — Напиши сначала Заку, может, он уже нашёл её. Он общался со мной через некоего Лукаса. И, Гинтар, — окликнула она его, — спасибо.       Тогда напишет Роулену. Гину нужно хоть лицо знать того, кому пишет. Валанди он услышал, но всё решил. Махнув ей рукой, он побежал к стае, попутно придумывая слова для письма. Сначала надо бы спросить о состоянии Зака. Как он? Что с ним? Но Гинтар сейчас был на него как бы зол, хоть правда ещё и не была выяснена. Это для Дакоты Кая жива и счастлива. Он ей постоянно врал, что Кая уже научилась писать, показывал лунной фальшивые записки и говорил, что там Кая «пишет». Ничего… Гинтар докопается до правды. Лишь бы они правда помирились.

***

      На втором этаже было очень тихо. Поднявшись наверх, Валанди вернулась в комнату. Она была пуста, кольцо лежало на месте нетронутым. Похоже, в этот раз Сектар разозлился на неё по-настоящему. И как теперь, спрашивается, вернуть его расположение? Одним сексом она не отделается. Тяжело вздохнув, Валанди села за стол, где всё ещё стоял их ужин. Она попыталась дотянуться до него так, без кольца, но он либо ушёл дальше, либо закрылся от неё. Послав пару сообщений в пустоту, она просто стала ждать. Рано или поздно он вернётся, сопровождающие их туманные никуда не ушли, завтра им отплывать, так что она ещё успеет его поймать, и он от неё не отвертится.       Сектар в это время гневно лежал в другой, более целой комнате.       Валанди ждала час, два… Уже совсем стемнело, а Сектар всё не приходил. Она начала злиться и залезать во все головы подряд, какие только были поблизости. Этим вечером в районе вокруг таверны происходило слишком много стычек.       Устав ждать, солнечная пошла искать его так — терпением она никогда не отличалась. Открывала все двери подряд, не особо заботясь о чувствах и личном пространстве постояльцев, из которых, в принципе, были только туманные. И наконец-то она нашла нужную комнату.       — Вот ты где! Думал спрятаться от меня? Не выйдет, я же сказала, что ты от меня не отделаешься.       — Я тебе сразу сказал, что буду спать в другой комнате, — Сектар на неё даже не взглянул: почитывал какой-то бестиарий, развалившись на кровати. Голос его был даже каким-то безучастным. Не злился уже, что давало надежду на переговоры. Но, с другой стороны, когда он не выражал эмоции — тоже нехорошо. — Зачем ты пришла? Кажется, я ясно дал понять, что не желаю сегодня с тобой разговаривать.       — Тогда я просто молча посижу рядом, — веско сказала Валанди и решительно подошла к кровати, на которой он лежал, села на краешек, положила ногу на ногу и скрестила руки на груди. И правда больше ни слова не произнесла.       Ну и пусть сидит, Сектару не мешает. Он тоже молча лежал. Да чтоб он, царская особа, почувствовал за что-то вину или попытался помириться первым? Ну уж нет! Он лежал, никого не трогал, почитывал. Сосредоточенно думал о том, что читал. Вот ему будто вообще всё равно!       Но где-то в потайных уголках разума он хоть и корил себя за мысли, но смел думать: как же хорошо было, когда Гина не стало в жизни и сердце Валанди.

***

      — Вот это видишь? — указал младший туманный на подол платья, которое ей предлагала торговка. — Это хорошо. А вот это, — он кивнул на её штаны, — плохо. Либо ты учишься в моём доме ходить в платьях, либо вали к гномам!       Второй день стал для Валанди сущим адом. Они решили потратить время на то, чтобы закупить для неё всё необходимое. Но вот у Сека были некоторые требования. И он честно сказал, да и солнечная это видела в его голове, что он просто не привык и ему не нравится видеть женщин в штанах на этих землях. Приплыла на чужую территорию — будь добра вести себя хотя бы по минимальным правилам.       — Хотя делай, что хочешь, — в итоге не выдержал он. — Очень скоро с нашими погодными условиями твоя кожа просто спреет. И никакими кремами ты её не спасёшь, ясно?       — Но разве моя попка не выглядит намного лучше в обтягивающих штанах? — Она специально выпятила свое мягкое место, чтобы подразнить его, но, честно говоря, последний аргумент подействовал на неё. Не очень-то хотелось ходить и потеть, особенно там. И сегодня она уже успела прочувствовать это на себе — неприятно. Да и к платьям она более или менее привыкла, пока жила дома: Силейз заставляла её ходить в них.       Валанди повнимательнее рассмотрела платье, которое ей предлагали. Ладно, она согласна на платья, но только на своих условиях: закрытая спина и плечи.       — А можно вон то посмотреть? — спросила она торговку, указывая на голубое платье за её спиной.       Туманная была, мягко говоря, в бешенстве, но при «господине» не смела это показывать как-либо. Просто протянула платье и всё.       — Вот и умница, — буркнул Сектар, отвесив ей смачный шлепок. Ненастоящий, правда. — Смотри ещё, чтобы материал был дышащий, раз решила закрытое приобрести. — Пока Валанди осматривала платье, Сектар стал разглядывать вещи торговки. — О, как насчёт этого?       Он указал пальцем, и женщина протянула две вещи — длинную шелковистую юбку-пачку, а к ней такую же милую белую маечку. Она больше для дома, но Валанди сразу как-то плевала на правила туманных. Вдруг и тут будет так ходить?       — А к рукам можно шарфик купить, чтобы прикрывать плечи.       — Вот ещё с шарфиком париться… Может, что покороче? Как насчёт этого? — Она указала на висящее рядом короткое платьице, которое больше походило на ночнушку, и так лукаво посмотрела на Сектара, точно издевалась.       — Я согласен на него, но при условии, что в нём ты пойдёшь домой. — А он что, дурак отказываться? — Уважаемая, есть, где переодеться даме?       Туманная вручила Валанди это платье и чуть ли не силком потащила переодеваться. Её явно достали эти клиенты.       — Эй, эй, поосторожнее, леди, — возмутилась Валанди столь грубому обращению с покупателем. И уже по дороге сказала: — Я там видела сиреневый шёлковый шарф, найдите второй такой же и принесите.       Если Сектар хотел подловить её, то не на ту напал: она сделает из этой тряпки красоту. И, действительно, всего лишь двумя шарфами она превратила блёклое платье во вполне приличное. Юбка доходила до середины бедра; одним шарфом Валанди перевязала под грудью, а второй тоже был привязан к груди, но внахлёст, и прикрывал левое плечо, пряча шрам. Такой она и вышла к Сектару с ехидной улыбкой, наблюдая за его реакцией.       — Не слабо, значит, да? — усмехнулся он, оставаясь довольным и таким результатом. — Наконец-то. Первая вещь за два часа.       Бросив торговке деньги, Сектар обнял Валанди за талию и повёл прочь. Туманный прочёл в голове торговки, что ещё чуть-чуть, и в городе появятся два трупа. Ладно уж, пожалел её, ушли.       — А ты всё продолжаешь провоцировать меня, — как бы между делом сказал Сектар. — Я тебе что когда-то про изнасилование говорил? Хочешь повторить то, что было у звёздных?       — Не напоминай мне об этом, — бросила на него гневный взгляд Валанди и отстранилась, убирая с талии его руку. — Я уже устала ходить. Давай быстро купим ещё несколько платьев и пойдем домой, мне ещё читать ту книгу по рунам.       — А ты не провоцируй, и говорить не буду.       Сектар обвёл похотливым (даже не скрывал) взглядом спутницу и огляделся. Народу было довольно мало в этой части города, но он пока держался. Ничего, дома изнасилует. Потом у неё в комнате. Потом на кухне. Нет, ну а что? Она знала, на что шла, приезжая в дом к тому, кому призналась в любви. Да и не привык Сектар так долго держать себя в узде.       Благо сейчас у неё были ещё не развиты способности: его блоки она ломать не умела, отчего Сектар и решил немного поиздеваться над ней. Между ног она почувствовала что-то, похожее на пальчик. Через полминуты стало два пальчика. В общем, они стали ей мешать идти. А с момента победы над Белыми магами способности Сектара усилились: вот закрыть глаза — ну точно будто он в неё двумя пальцами проник. А сам, сволочь, шёл рядом и вёл непринуждённую беседу:       — Сама виновата: «Это не хочу, то не буду». Так мы с тобой целую неделю ходить будем по рынкам. Нам ещё для тебя нужно приобрести вечерний туалет, не забыла? Вообще-то за ним нужно было ещё в первую очередь идти. С другой стороны, раз устала, значит, с этим не будем долго возиться.       Валанди поёжилась, почувствовав его касание, но пока держалась. Она лишь бросила недовольный взгляд в его сторону. Сама пока не отвечала, надеясь, что, если проигнорирует, он отстанет.       — Я обычно и не вожусь, а посылаю слуг, или Силейз мне приносит платья сама. Она ими весь мой шкаф забила.       — Вот приучайся ходить сама. Ишь, принцесса нашлась. А во время странствий кто за тебя это делал?       Не реагирует, да? А что она скажет на третий пальчик, медленно входящий в неё? Сектар знал, что она чувствует. Блока от неё не ощущал, а поставит — он легко сломает, только потом ещё накажет за сопротивление. А чтобы ей стало ещё некомфортнее, пальчики внутри задвигались, растягивая и потирая её мышцы изнутри. Чёрт, представляя это, Сектар с ума сходил от мысли, что это не его пальцы!       — Во время странствий пла… — Она оборвалась на полуслове — до чего реалистичные ощущения! — Платья не нужны мне были. — Она всё-таки смогла закончить фразу, но резко повернулась к Сектару и зашипела: — Прекрати!       Однако он не только не прекратил, но и задвигал воображаемыми пальцами ещё активнее. Валанди закусила губу и отвернулась. Она даже шаг сделать не могла, но до чего было приятно. А что это она одна мучается? Повернувшись к нему, она тоже использовала силу, чтобы он ощутил, как её рука обхватывает его пах и начинает медленно поглаживать.       — Ты в мои игры не играй. — Он стал больно бить разумом в её голове ровно до тех пор, пока она не прекратила.       Но, чёрт возьми, иллюзия касаний оставалась в его воображении, даже когда она прекратила. «Вот поганая сучка. Ну всё, напросилась».       — А ну иди сюда.       Очень грубо и даже больно Сектар схватил её за плечо и куда-то потащил. Силы ему хоть отбавляй, явно сильнее старшего брата. Тащил долго и ещё пальчики ускорил, добавляя четвертый. Уже слишком много, но «движения» были аккуратны, больше приносили удовольствия, а не боли — благо, такое он мог контролировать.       Но когда они оказались на пустынной улице, да ещё когда он вошёл с ней в подворотню… Только тогда он отпустил Валанди и толкнул к стене одного из зданий.       — Ну всё, солнечная, напросилась. Изнасилую. — Вроде даже улыбался, да так хищно, точно просто припугнуть хотел. А нечего тогда было первому над ней издеваться! Только зачем он снимал камзол?       — Нет, ты меня не изнасилуешь, — уверенно сказала Валанди, пожирая глазами каждое его движение. Она думала ему отказать, но он так её раздразнил, да и чего скрывать, ей хотелось не меньше. Однако так легко сдаваться она не собиралась. — Ты меня не тронешь, пока не научишься называть по имени.       — Прости, ты что-то сказала, солнечная?       Туманный, мягко говоря, поперхнулся её словами. Эта мерзавка ещё ему условия диктует? Что? По имени хочет, чтобы он её называл? Пусть заслужит! А вот за свои слова надо бы ответить.       Очень быстро Сектар остался без верхней одежды, преодолел расстояние между ними и, схватив Валанди за шею, резко разверну к себе спиной, запуская пальцы в бельё.       Неужели наконец-то он добрался до сокровенного? Не мыслями, не играми, а собой, своей кожей. Боги, как же горячо и… мокро. Так она хотела его, тело уже давно отзывалось на его издевательства, а она тут из себя ещё недотрогу делает.       — Ты, моя дорогая, — томно зашептал ей на ухо, — не в том положении и не в том месте, чтобы мне приказывать. Делай, как я скажу, и пребывание на этих землях покажется тебе раем.       — Разве я когда-нибудь кого-нибудь слушала? — Она выкинула одну руку вверх и схватила Сектара за волосы, зажимая их в кулак и оттягивая назад, а второй вцепилась в его руку, но не то что бы сильно пыталась оторвать от себя. Ей нравились его ласки. Боги, как долго она ждала этого! И почему раньше не приехала к нему? Но заставить его назвать её по имени было делом принципа уже. Только как? Сколько раз он произносил её имя за всё время? Валанди смогла припомнить только один, когда он признавался ей в любви.       — Верно, будем выбивать твою дурь.       То, что она сделала, было очень больно. Сектар зашипел ей в ухо, просунул пальцы так глубоко, как только смог, но она так и не отпустила его волосы. Хочет играть жёстче? Хорошо.       Пока его пальцы двигались внутри быстро, растягивая её мышцы так, как только он мог позволить себе ими внутри шевелить, бёдрами он сильно стал вбиваться в её попу. Какая же она была упругая, жесткая. Какая она, интересно, без штанов и платьев? Сектар видел, пусть и через чужие воспоминания, но вот лично, своими глазами…       Ради того, чтобы держать подол платья приподнятым, пришлось пожертвовать рукой, которой он держал солнечную. Ничего. Дёрнется — сделает больно. Хотя вот уже сейчас она пыталась предпринять попытки быть главной. Ну вот ещё! За каждую такую попытку она получала звонкий шлепок по приоткрытой ягодице. Сектар не удивился бы, если бы их услышали. Пусть приходят, пусть смотрят. Ему, как мужчине, позволено делать всё, что он хочет, с женщинами. А тем более с чужими, которых точно никто спасать не будет, да ещё и посмеются.       Она уловила его последнюю мысль и разозлилась. Как так он позволит смеяться над его женщиной? Она, конечно, знала, что с уважением к женщинам у него проблемы, но чтобы позволять другим… Нет, она будет требовать от него уважения!       Теперь она на полном серьёзе впилась ногтями в его руку, желая расцарапать её до крови, а также продолжала всё больнее и больнее тянуть его волосы.       — Ты недостоин меня, — процедила сквозь зубы Валанди.       — Ты думаешь? — зашипел он в ответ, растянув её внутри уже на грани боли, резко останавливаясь. А вот его взбесили именно её слова. Недостоин? — Тогда позволь спросить, кто же, по твоему мнению, тебя достоин? И что же ты мне, недостойному, так сейчас подставляешься? Что же ты меня, недостойного, так провоцируешь?       — Тот, кто уважает меня; тот, кто не стесняется представить меня, как равную себе, а не как шлюху, перед другими; тот, кто не будет надо мной насмехаться и не позволит это другим, — яростно зашипела Валанди. Она отпустила его волосы и вцепилась теперь уже двумя руками, пытаясь оторвать его от себя, потому что становилось неприятно. — Заруби себе на носу уже, что я не туманная и не позволю с собой обращаться как с безвольной куклой!       Поняв, что с его рукой она всё равно не справится, прекратила эти бесполезные попытки и ловко нырнула освободившейся рукой себе за спину, с первой попытки найдя то, что искала, и на грани боли сжала пальцы на его члене.       — Ай! Женщина!       А вот это уже было больно… Очень больно. Пришлось отпустить солнечную, чтобы она отпустила его. Получив свободу, он отошёл от неё на два шага и глазами метал молнии.       — За что тебя уважать, солнечная? Взять этот наряд. Это же натуральная ночнушка! А ты, чтобы мне что-то доказать, решила в ней прогуляться. Тебя ставить равной себе? Научись сначала быть сильнее, чем ты есть сейчас. Ты смешна своим желанием постоянно кому-то что-то доказать. Глупостями причём! Не стесняется представить? Разве когда ты сошла с корабля, я отошёл от тебя, как от чумной? Или когда мы ходили по рынку, я не держал тебя? В отличие от того же Гинтара, который делал вид, что вас всех знать не знает!       Сектар бы такого не сказал, но он сейчас был так зол, так хотел сделать ей больно, ткнуть носом во всё, что связано с ней. Но почувствовав, что может словами дойти ещё дальше, — теперь уже снятие колец не спасёт, — он повернулся, чтобы уйти.       — Сам попросил меня надеть это, — единственное, что она нашлась сказать, в остальном он был прав. И сейчас он просто развернулся, чтобы уйти, после всего, что сделал, решил оставить её неудовлетворенной!       Она рванула за ним и, пока он не вышел из этого переулка, схватила его за руку и потянула на себя, разворачивая лицом.       — Я хочу нормальных отношений, а не вот это вот всё! Я хочу, чтобы ты называл меня по имени — мне нравится, как оно звучит из твоих уст. А ты все время «солнечная то, солнечная это». Для начала ты мог бы меня просто поцеловать, а не лезть сразу в трусики. Я буду всячески злить тебя и отталкивать, пока не почувствую, что ты хочешь не просто трахнуть меня, а, как и я, любви!       Слезы предательски выступили на глазах, Валанди моргнула, чтобы прогнать их, и отвернулась. Она высказала всё, что хотела, что было у неё на душе давно уже. Обратила внимание, что он не забрал свои вещи, она без слов пошла подбирать их с земли. Ей не нужен был ответ, ей нужно было, чтобы он её услышал.       — Слабачка ты, солнечная, — лишь услышала она позади себя. Но уже через секунду он присел на корточки напротив неё и, взяв за подбородок, заставил посмотреть в свои глаза. — Ты должна чётко понять, что я — не Гинтар. От меня ты не дождёшься соплей, красивых слов о любви, цветочков. Я люблю действиями. И хоть Гинтар старше меня, я не умею любить так… по-ребячески. И уважать я буду ту, которая заставит меня себя уважать. Женщина, которая готова одеться как шлюха лишь потому, что я ей это сказал, не достойна моего уважения. Если ты не способна на такое — так и скажи. И ничего от меня, кроме знаний о магии, ты не получишь. — Что ж, зато это честно. Сектар забрал у неё вещи и накинул сумку на плечо, ожидая ответа.       — Значит, я заставлю тебя.       Чтобы она сдалась и отступила? Да ни за что! Тем более она хотела быть с ним, просто слишком привыкла, что ей поклоняются. Но разве она полюбила Сектара не из-за того, что он как раз-таки относился к ней не как все? Ей ещё предстоит найти подход к нему, она была уверена, что совершит ещё не одну ошибку, но в конечном итоге она добьётся всего: и его любви, и уважения. И он будет не просто её хотеть, а боготворить.       — Я смогу. — В её глазах разгорелся огонь. Она достала из сумки свои штаны и тут же натянула их. В этом раунде она проиграла и признала это, но это только начало.