Демоны пророчества

      Это утро было солнечным, подстать дню. Валанди праздновала свой первый день рождения в доме Сектара. Ну, как праздновала? Она спала сладким сном, пока Сектар старался сделать ей приятное. Несвойственно это ему, но он так хотел. Просто хотел как мужчина, который любит.       Туманный усыпил её как можно сильнее, чтобы даже топот слонов не смог разбудить. А в это время он вместе со слугами украшал её комнату цветами. На пол был постелен ковёр из переплетённых между собой тёмно-синих цветов. Шторы заменили такие же чудные сплетения, но бутоны цветов там были самых разнообразных оттенков. Кровать усыпали лепестками роз, пусть и созданными с помощью магии: голубые лепесточки, похожие на кусочки неба. В каждом углу, на столе, на стуле, на кровати — везде были разбросаны букеты цветов. Они были здешние, заморские, чудные, красивые, вкусно пахнущие. Ну просто сказка! А её шкаф! Он был распахнут, и вместо того, чтобы перед глазами появились привычные наряды, взгляд утыкался в платья. Такие же, как эти цветы, — все чудные, непохожие друг на друга, разных фасонов, с разной пышности подолами, с украшениями… Вот только, как и привыкла красавица Валанди, — спины и плечи были закрыты. У некоторых были такие причудливые добавки и шлейфы, что спины просто не было видно.       Валанди была предоставлена двуспальная кровать, и у неё всегда было место. На соседнюю подушку туманный аккуратно положил коробочку с прекрасным ожерельем, которое украшали жёлтые сапфиры. Очень быстро комната стала благоухать, как настоящий сад. И как удачно солнышко заглядывало в неё, заставляя светиться красные, сиреневые, жёлтые и других оттенков цветы.       Бросив последний улыбчивый взгляд на солнечную, Сектар приказал всем уйти да и сам, развеяв магию, тихонько закрыл за собой дверь, позволяя Валанди проснуться и удивиться маленькому сюрпризу.       Стоило лучикам солнца упасть на лицо Валанди, как она, потревоженная ярким светом, проснулась. Открыв глаза, она решила, что всё ещё спит. Прекрасные цветы заполнили всю её комнату — это было необычайно красиво. С восторженной улыбкой она села в кровати и огляделась; было жалко наступать на живой ковёр, но ей хотелось рассмотреть поближе все цветы. Подойдя к столику, она схватила один из букетов и вдохнула его запах. За всей суетой Валанди и забыла, что сегодня её день рождения, однако он помнил. Конечно, она сразу догадалась, кто сделал это для неё: никто другой и не стал бы. Но чтобы Сектар совершил такой романтичный поступок просто так, ей не верилось. Тем не менее, счастливая улыбка не сходила с лица. В порыве радости Валанди закружилась с букетом в руках и осела на цветочный ковёр.       Тут взгляд упал на раскрытый шкаф, и Валанди подскочила к нему, разглядывая наряды. И каково же было её удивление, когда она заметила, что у всех платьев были закрыты спина и плечи, — как она хотела. Сектар не забыл и об этом. Солнечная достала два особенно понравившихся платья и подошла к зеркалу, прикидывая, какое ей больше пойдёт и какое понравится Сектару. В итоге выбрала то, у которого не очень глубокое декольте, но зато разрез на юбке до бедра — при ходьбе будет соблазнительно высовываться ножка.       Ожерелье она тоже нашла и сразу примерила его. Выглядело потрясающе! Ладно, Сектар заслужил благодарность. Валанди была очень счастлива получить такие подарки. Напевая незатейливую мелодию себе под нос, она всё кружилась по комнате и не могла остановиться, чтобы не трогать цветы.       «Сектар, — пропела она мысленно, — твоя работа?»       «Неужели наша солнечная проснулась в добром настроении? — мгновенно ответил насмешливый, но по-своему ласковый голос. — Собирайся на завтрак, соня. У нас с тобой сегодня много дел».       Сам же он, почитывая какую-то книгу, сидел внизу, в столовой, где было всё украшено почти точно так же, но скромнее. Завтрак был поистине царским: столько разных блюд, столько вкусностей. А какой сервиз! Явно ведь новый глава семьи приказал достать лучший! Фрукты, десерты, сладости, торты, выпечка — всё, что может утолить женские капризы и поднять настроение.       Да и сам глава был одет не в свои обычные хоть и богатые, но простенькие одеяния. Это был белоснежный камзол, который безумно подходил к его волосам, но контрастировал с медовыми глазами; штаны были такого же рода, с серебряной вышивкой, а волосы Сектар собрал в высокий хвост.       В доме было как-то теплее обычного. Везде горели свечи, хоть и было утро. Шторы не скрывали ни одного луча света, и наконец-то голубые оттенки интерьера хотелось сравнить не со льдом, а с дневным небом. И всё для красавицы Сектара. А что? Хоть раз в году и он может не быть сволочью.       Валанди мигом полетела в столовую, но прежде чем показаться в коридоре, где её уже было видно, она притормозила, отдышалась и, нацепив равнодушный вид, как королева выплыла из-за поворота. Однако стоило ей войти в комнату, где всё было так же украшено цветами, а сам Сектар выглядел как настоящий принц, сдержать улыбку не смогла. Как он был красив! Валанди чувствовала себя такой дурочкой, пока разглядывала его влюблёнными глазами, но ничего не могла с собой поделать. Высокий, статный, в её глазах он олицетворял собой божество, сошедшее с небес. И он здесь для неё.       Валанди так и простояла в немом восторге несколько мгновений, а потом зарделась и перевела глаза на стол.       — Ты меня откормить решил? Столько сладостей на завтрак, и всё так вкусно выглядит… — Она села за стол напротив Сектара, взяла вилку и забегала глазами по тарелкам, не зная, что попробовать первым.       — У нас сегодня очень плотный день, тебе стоит подкрепиться перед дорогой, — сказал так, будто речь идёт о какой-то конференции или важном деле. Только после этих слов он оторвался от книги и взглянул на солнечную оценивающим взглядом. — Неплохо.       Но «неплохо» лишь на словах. Сам же туманный только и успевал пожирать глазами Валанди, стоило ей отвернуться или опустить взгляд на еду. Он знал, что это за платье, — сам же всё выбирал. На нём должен быть разрез на бедре. И от одной мысли, как её ножка выглядывала из этого выреза, Сектар давился слюной.       Разумеется, он был не глуп. На нём было то кольцо, что позволяло им разговаривать, но был на руке и причудливый браслет. Он блокировал любое проникновение в его голову, каким бы сильным ни был маг. Сам делал! Две ночи старался! Правда, не от Валанди, а просто чтобы был. Но вот и пригодился.       — А так как ты любишь поспать, мы уже отстаём от графика. — Ну не мог не побыть собой хотя бы пять секунд. — Ешь быстрее, а не глазами хлопай.       — Злюка, — надула губки Валанди, но, наконец, выбрала пирожное с апельсиновым джемом и пододвинула чашку чая ближе. — И куда мы так спешим?       Солнечная попыталась прочитать его мысли, но напоролась на преграду. Заблокировал её! Это было нечестно с его стороны, она не могла ответить ему тем же и потому разозлилась. Она свела брови и подняла строгий взгляд на туманного, однако стоило увидеть его, такого прекрасного, как вся злость улетучилась, оставляя только восхищение. Тьфу, он-то её мысли наверняка читал! Она отвела глаза, чтобы хоть немного позлиться.       — Конечно, и продолжаю читать, — невозмутимо ответил он, наконец-то отставляя книгу. — Я рад, солнечная, что нравлюсь тебе в таком наряде. Буду честен: очень старался.       Он улыбнулся на её злость. Вот даже после стольких сюрпризов она всё равно злится на него за такую мелочь. Ну, для него — мелочь. Хотя могла бы и насладиться этим днём.       — Я знаю, что разозлю тебя ещё сильнее, но потом, может даже через сотню лет, ты мне скажешь за это спасибо. — С этими словами он нагнулся под стол, а когда выпрямился, в руках его была маленькая подарочная упаковка. — Я связался с Силейз, рассказал ей обо всём, ещё когда ты только сюда пришла. — Он говорил даже без капельки вины! Более того, будто героический поступок сделал. — И сегодня она тоже прислала тебе подарок.       Он поставил коробку на свободное место на столе и пододвинул к Валанди, уже заранее закатив глаза на новую порцию злобы.       Но как он мог иначе? Как эльф, который не понаслышке знал о материнской любви и материнском беспокойстве, мог не написать сестре Валанди? Как он мог в такие страшные времена позволить любящему эльфу волноваться, бояться; заставлять болеть сердце? Валанди этого не объяснишь, да он и не пытался. Пусть примет как должное. Возможно, когда-нибудь она действительно добрым словом вспомнит этот день.       Однако у Валанди не осталось места для злости, она услышала «Силейз» и «подарок» и сразу догадалась, что в этой маленькой коробочке.       — Новый дракон! — радостно воскликнула она и схватила подарок. — Только ради этого стоило рассказать сестрице. Надеюсь, ты её предупредил, что никто не должен узнать, где я.       Она хотела было послать ещё один строгий взгляд, но посмотреть, какой дракончик в этот раз ей подарила Силейз, хотелось куда сильнее. Бурча себе под нос что-то о магических сюрпризах, Валанди развернула подарок и зачарованно посмотрела на маленького дракона.       — И как ей удаётся делать каждый год разные? Подожди, она послала его сюда, значит, не ждёт, что я вернусь? Все предыдущие годы она просто оставляла их в моей комнате. — Как-то грустно было думать так, будто действительно лишилась дома, но дракончик был очень красивым: серебряный, с жёлтыми камушками вместо глаз. «А это ещё что значит?»       — На дне ещё записка, но ты прочтешь её позже, — строго приказал туманный, а сам указал взглядом на окно. — Время, Валанди. Ешь!       Но нельзя не сказать, что Сектар был удивлен. Конечно, он понимал, что никто знать не должен. Он был уверен, что Валанди тут же вспылит и уничтожит полстоловой, но… Надо ли ему беспокоиться, что она немного свихнулась? А как это ещё объяснить?       — Это я её попросил прислать, — немного помолчав, рассказал он, видя, как расстроилась Валанди. — Я ей сказал, что ты в последнее время немного расстроена. — Интересно, из-за кого? — Предложил прислать тебе что-нибудь лично… Солнечная, ешь, а не ушами хлопай!       — Спасибо, — шепнула Валанди и отставила в сторону подарок сестры. Она на самом деле была так рада получить его, что даже злиться не могла. Её переполняла безграничная радость, а ведь это только утро; если так пойдет дальше, от счастья умереть можно.       Довольно улыбаясь, солнечная пробовала всё подряд: чуть-чуть от этого пирожного, кусочек от того пирога, ломтик сладкого фрукта. Всё было таким вкусным, а времени так мало, да и насытилась Валанди быстро.       — Наконец-то. — По Сектару было видно, что он если и издевается, то не со зла.       Он даже поднялся, чтобы помочь ей встать, после чего повёл на улицу, где их ждала… карета, запряжённая четвёркой сизых жеребцов. Не повозка, не телега, а настоящая карета, как из какой-нибудь сказки. Сектар упоминал, что у них есть средство передвижения, но его никто и никогда не видел.       Он без слов подвёл Валанди к ней, помог залезть, вообще игнорируя всякие вопросы. А потом отдал команду кучеру и залез сам, усаживаясь на бархатные сидения напротив Валанди. Закинув ногу на ногу, из-за чего солнечной стало слегка тесновато, он задумчиво посмотрел в окно, а карета тронулась.       — Что за секретность такая? Расскажи уже, куда ты меня везёшь? Для чего всё это? Вот не поверю, что ты по доброте душевной это делаешь, без какого-либо умысла. — Хоть и говорила так, а всё равно было приятно. Это же карета! Она и в Сильверсане на таких ни разу не ездила. За окном промелькнуло что-то интересное, и Валанди, забыв, что вообще что-то спрашивала, по-детски высунулась в окно: на Туманных островах она толком же так и не гуляла, а тут было очень красиво.       — Я тоже умею быть добрым, — тихо сказал Сектар.       А вообще ему стало обидно. Разве он с каким-то умыслом разрешил Валанди жить у себя, обучает её? После той ссоры в подворотне он до сих пор к ней и мысленно не прикоснулся! Ну да, шантажировал, пока она на корабле была, но ведь всё равно ничего не требовал взамен проживания и обучения!       А во времена возвращения магии? Кто-то его просил амулеты делать? Барьер снимать, приглядывать за ними? Он попросил что-то взамен? Да он и слова никому не говорил, что хоть совсем чуть-чуть, но тоже поучаствовал в возвращении магии. Ему не нужны были ни слава, ни известность. Он просто хотел помочь.       А тут на тебе: «Не верю, что по доброте душевной», — обидно.       Так он и ехал в пасмурном настроении, не отвечая на любые попытки Валанди заговорить с ним. Отмахивался, мол, всё секрет и ей показалось, что он обиделся.       Они въехали в город, потом выехали из него и двигались по пустынной дороге непонятно куда. Но дорога их была недолгой, от силы час, во время которого Валанди наблюдала за красотами утреннего острова. Лес кончился быстро, а вместо него карету встретили поля, на которых в просторнейших загонах бегали эльфийские лошади самых разнообразных мастей. Они мало чем отличались от обычных — лишь выносливостью да долгожительством. Сектар с какой-то печалью посмотрел на резвящихся красавцев и вновь вспомнил Басяка. Именно отсюда он был родом.       Карета остановилась у одного из загонов. Он был самым маленьким, но в нём было больше всего лошадей. Молодняк, но уже объезженный, готовый к сотрудничеству и к получению нового хозяина.       Сектар вышел из кареты, обошел её и, помогая Валанди слезть, подвёл ближе к загону, указывая рукой на прекрасных зверей, а сказал лишь одно слово:       — Выбирай.       — Что? Коня? — Валанди удивилась и захлопала глазами на Сектара.       У неё никогда не было собственного коня, только купленные на время пути или чей-нибудь из стражников. Поэтому с задорной улыбкой она кинулась выбирать, подхватив юбку, но, не сделав и десяти шагов, развернулась и подбежала обратно к Сектару. Встав на носочки, она коснулась его щеки губами и, пока он не успел среагировать, убежала к загонам.       Мимо лошадей Валанди шла медленно, разглядывала их, будто и правда разбиралась, на самом деле же она просто смотрела, какая ей больше приглянется. И выбор её пал на мощного рыжего жеребца. Валанди сама не поняла, почему выбрала его. Она просто вытянула руку, чтобы погладить, а конь фыркнул, но ткнулся мордой в ладонь.       — Этого! — обернувшись, крикнула она Сектару.       И пока она выбирала, Сектар, хлопая глазами, смотрел ей вслед и касался своей щеки. Такой странный поцелуй, если честно, ему непривычный, но приятный. В нём было больше искренности, чем в каком-либо из тех, которые ему дарили другие женщины. Да даже та же Валанди.       И он как можно дольше старался сохранить это ощущение на коже, пока она не нарушила его мысли своим выбором. Отчего-то Секу показалось, что она выбрала его специально. Будто бы вытащила из его воспоминаний Басяка и, желая что-то сказать или доказать, выбрала этого рыжего. Но он заглянул в её мысли — да нет, точно понравился.       Связавшись с владельцем лошадей, Сектар наблюдал, как конь и красавица общаются между собой. На её выбор лишь кивнул и попросил подождать. Вскоре непонятно откуда появился мальчик, которому Сектар без каких-либо слов отдал деньги за жеребца, а сам подошел к Валанди, кладя руку ей на плечо и подталкивая обратно к карете.       — Его доставят домой, так что вы с ним ещё увидитесь, — сказал он. — Нам нужно ещё в пару мест заехать, а ты можешь пока по пути придумать имя ему. Договорились?       — Назову его… Лукас! — выдала она, пересаживаясь на сторону Сектара. Было немного тесно, но ей хотелось сидеть рядом, а не напротив. — В честь того рыцаря из сказки, который победил дракона.       На обратном пути Валанди заваливала туманного вопросами об острове. Ей здесь очень нравилось и поэтому она хотела узнать как можно больше, да и Сектар вроде немного разговорился.       — А ещё я слышала, что в южной части острова зарыт большой клад. Это правда? — И всё же натура искательницы проявлялась в ней, хоть она уже давно бросила это дело.       — Недалеко от второго города-то? — усмехнулся туманный. — Да, слышал такое. Но сомневаюсь, что он там есть до сих пор.       Но это были далеко не все сюрпризы. Как и обещал Сектар, не успевали они приехать в одно место, как тут же пора было ехать в другое. Сразу после лошадей Сектар привел Валанди на экскурсию в ту самую часовню, где они проходили испытания. Казалось бы, что там такого? Маленькое помещение, в котором и изучать-то нечего. А вот только была там потайная комната, ведущая в катакомбы. Именно туда Сектар долго выбивал разрешение на проход у старейшины.       Он надеялся, что ей очень понравится это место, ведь там были собраны все сильнейшие артефакты и старинные вещи разных эпох. Своего рода музей. Он надеялся, что она оценит это как искательница сокровищ. А это были именно сокровища, но принадлежали они всему Туманному острову.       — Здесь были те письмена, — указал он на пустой, защищённый разными знаками пьедестал.       Здесь было всё: от разного рода старинных и магических оружий (конечно, они и рядом не стояли с её «Когтями») до самых обычных ваз. Этот музей был очень большим, и могло показаться, что он расстилался по всему острову. Чтобы его обойти, паре понадобилось два часа и где-то полтора на то, чтобы Сектар рассказал про самые интересные артефакты или сокровища.       После такой прогулки они, естественно, проголодались, но и это туманный наследник предсказал. Для них уже был приготовлен столик на двоих в одном из лучших заведений Туманного острова. И хоть столиков там было больше десятка, никого кроме пары в нём не оказалось. Сектар хорошо позаботился о том, чтобы никто не портил настроение солнечной косыми взглядами.       Он с ней говорил мало, просто наслаждался её впечатлениями, радостью от проведённого времени. Ей всё нравилось, что не мог не оценить он сам. Каждая улыбка, ребяческий смех от увиденного чего-либо забавного приводило его сердце в восторг. Он не мог быть таким каждый день. Но сегодня, на один день, ради неё он готов был измениться. Но стараться не пришлось: Валанди была больше увлечена тем, что происходило вокруг.       Он привёл её в сад, который окружал дом старейшины. И хоть он был на территории его земли, сад был достоянием всех туманных, и приходить сюда имел право каждый. Здесь они просто гуляли. Сектар задавал ей разные вопросы, а сам любовался её ножками и голосом. Как и говорилось ранее, после подворотни он к ней не приближался даже мысленно. И сейчас всё, что мог себе позволить, — бросать незаметные взгляды на её тело, которое так желал.       По саду они гуляли долго; вечерело, а солнце тянулось к горизонту. Оставалось последнее: он привёл её в более бедный район острова на другом его конце, куда когда-то уезжал отец. Здесь частенько туманные эльфы устраивали себе праздники. Как правило, именно в этой части жили разные рабочие, и им, как никому другому, нужно было отдохнуть на таком вот маленьком празднике жизни, который они создавали для себя сами. Сектар не знал, будет ли сегодня день таким же, но ему повезло — праздник был. Эльфы с помощью магии создали по всей улице маленькие мерцающие разными цветами огни, пели, плясали и веселились. Сектар не любил это место, считал тех эльфов недостойными. Ну что это такое? Где манеры? Где хороший язык? Они, конечно, всё равно намного выше других рас, но для Сектара они были теми туманными, которые находились в нижайших слоях их общества. Вот, кстати, слуги его дома как раз отсюда.       Найдя более или менее свободное место, Сектар предложил Валанди потанцевать. Правда, на них очень странно косились, ведь Сектар плясать не умел — он знал лишь танцы, в которых есть чёткие правила, границы; где каждый шаг расписан. Это было ему ближе, он не мог предложить Валанди такую свободу движений, которую себе позволяли остальные. Но, кажется, ей всё равно нравилось. Они тут наелись, натанцевались, напились. Сектар показал ей округу, даже показал место предположительного клада, но не позволил копаться в сырой земле. Убьёт, если она испортит вечер и платье вот таким поведением. Если он уж своё истинное «я» засунул подальше, то и она сможет.       Домой вернулись, когда было уже далеко заполночь. К удивлению Валанди, Сектар сразу проводил её до комнаты, где резко остановился и, опустив голову в прощальном жесте, чуть улыбнулся.       — С днем рождения, Валанди. Надеюсь, ты провела этот день хорошо.       И пусть только вякнет, что ей что-то не понравилось.       — Очень! Я была по-настоящему счастлива сегодня, спасибо тебе за это, — улыбнулась Валанди. И чтобы доказать это, она крепко обняла его. Она знала, что эта сказка всего лишь на один день и скоро закончится, но была искренне благодарна. После событий последних лет это была самая настоящая отдушина. — Лучший день рождения в моей жизни.       И вроде бы день давно уже закончился, но так не хотелось его отпускать. Валанди подняла лицо на Сектара и приоткрыла рот, намереваясь сказать ещё какие-нибудь слова благодарности, но они все застряли где-то внутри. У неё перехватило дыхание при взгляде в его медовые глаза, которые смотрели весь день с такой теплотой на неё. Видела, как он старался ради неё, ни разу не разозлился, не уколол и не оскорбил. Разве что когда она предложила в шутку начать копать клад прямо в тот момент, в его взгляде промелькнуло бешенство. Но было так весело! Устраивали бы они такие дни почаще. Необязательно все мероприятия повторять, могли бы просто спокойно гулять вместе хоть иногда без взаимных угроз и яда.       Валанди знала, что он читал её мысли сейчас. Наверняка опять подумал, что она хочет изменить его или что-нибудь в этом роде… Нет, совсем не так. Она оценила его старания сегодня и была искренне благодарна. Как она его любила сегодня… Как она его любила всегда!       Не собиралась его отпускать, не хотела, чтобы сказка заканчивалась. Она обвила его шею руками и, бросив взгляд из-под полуопущенных ресниц, потянулась за поцелуем.       И, о боги, с каким трудом он оторвал её от себя. После её мыслей, после этого взгляда… Но это уже был принцип.       — Сегодня этого не будет, — постарался сказать он эти слова как можно мягче. Но голос… Голос его, наверное, никогда не дрожал, но явно в нём было изменение. Говорить тяжело, отказывать тяжело! Но… — Не хочу, чтобы у тебя или у меня сложилось впечатление, что весь этот день был только ради секса.       Секса? Кто говорил о сексе? Она же просто поцеловать его хотела. А вот попробуй ему после такого поцелуя сказать «нельзя». Взглянет ещё раз на платье, коснётся языком её языка и речь совсем перестанет понимать.       Сектар положил свои руки на её талию и слегка отодвинул от себя. Да, тяжело, но он правда очень не хотел, чтобы могло сложиться такое впечатление хоть у кого-нибудь из них. Пусть головой и будут всё понимать, но сердце глупо; его, порой, убедить трудно.       — Тогда выполни мою последнюю просьбу на сегодня: подари мне незабываемую ночь, — тихо, с придыханием прошептала Валанди.       — Ты хочешь этого? Не будешь меня ни в чём упрекать? — томно прошептал он в ответ, но при этом наклонился к её лицу. Готовый. Конечно, готов немедленно исполнить такую просьбу. Да хоть ежедневно бы исполнял! Жаль, что день рождения лишь раз в году. Но именно того, что он и спросил, боялся. Ведь его многие упрекали в чём-то: «ты это сделал с помощью магии», «ты меня заставил», «у меня не было выбора»… Валанди — не они, но страх никуда не делся. Иначе думать просто не умеешь, когда все тебе такое говорят.       — Глупый, конечно, хочу. В чём тебя упрекать, когда я сама всё время тебя провоцирую? — И в доказательство своих слов она прижалась к нему и качнула бедрами из стороны в сторону, чтобы потереться о пах. Затем отпустила и выбралась из объятий, толкнула дверь в комнату и с обворожительной улыбкой поманила его за собой.       — Наконец-то ты и сама это признала, — усмехнулся Сектар, хотел было её поцеловать, но вот она уже упорхнула в дверной проём, в который незамедлительно вошёл он сам, медленно расстёгивая камзол.       Но лишь распахнув его, не снимая, он быстро сократил расстояние между ними и прижал солнечную к стене, запуская руку в разрез этого платья. Проклятое платье, которое мучило его весь день. Он погладил ножку, опустил руку ниже и, взяв под коленкой, поднял её и завёл за свою спину, заставляя Валанди обнять его в такой позе. Только после этого, когда она обнимала его всем, чем только можно, он прикоснулся к её губам. К таким сладким и соблазнительным, чей вкус сегодня в корне отличался от любого другого раза, ведь инициатором была именно она.       Он терпел, не позволял себе ускоряться, торопиться. Так долго этого ждал, несколько десятилетий, и торопиться сейчас — грех для него. Пока одна рука упёрлась в стену возле её головы, вторая ласкала приподнятую ножку. Несколько раз он обводил её коленку, несколько раз останавливался, не гладя более чувствительные участки кожи. Всё медленно, постепенно, наблюдая за её настроем…       Руки Валанди изучали его, водя то по ушам, то по скулам, то переходили на шею и затылок. Она пыталась распустить его хвост, чтобы зарыться пальцами в волосы, которые совсем недавно так жестоко тянула. Она любила эти серебряные волосы и, наконец, распустив, извинялась за непозволительное обращение с ними поглаживанием. Одной рукой она нырнула под камзол, чтобы обнять и заставить прижаться к груди сильнее. Она двигала ножкой, желая, чтобы он гладил её чувствительнее, выше, обнимала крепче, прижимала к себе. Долго она ждала этого момента, давно хотела его заполучить всего себе не только мысленно. Но она всё сопротивлялась, и, как оказалось, не зря. Все минуты ожидания и томления стоили того. Так, как происходило сейчас, было правильно. Это не было издёвкой или наказанием, которыми они пичкали друг друга на протяжении десятилетий. Это было настоящее выражение их чувств друг к другу. Валанди наслаждалась каждым моментом, нежными прикосновениями. Когда его пальцы перемещались чуть выше коленки, она судорожно втягивала воздух, предвкушая до дрожи сладостное прикосновение, но он не спешил, тем самым распаляя Валанди ещё сильнее.       С каждой секундой она желала его всё больше, выгибалась к нему, призывая к действиям, водила уже обеими руками по спине. Хотела его всего в себя, стать с ним одним целым, слиться и телом, и разумом… Хотела узнать, чего хочет он, но преграда, что Сектар поставил ещё с утра, не позволяла.       И хоть Сектар больше всего внимания уделял её губам, время от времени он спускался к её шейке, оставляя заметные для каждого туманного следы, что эта женщина отныне его. И пусть хоть кто-нибудь посмеет посмотреть на неё. Кожа очень быстро покрылась незамысловатыми узорами от его языка, а губы то и дело искали новые места, на которых ещё не были.       Он видел и чувствовал нетерпение Валанди, но никак на это не реагировал. Он терпит, и она сможет. Но вот пальцами всё-таки коснулся её белья, всё так же придерживая ногу и не позволяя отпускать его. Пальцем оттянув ткань, Сектар провёл по её губам, потом по внутренним, словно знакомясь, изучая эту женщину по-новому. И только после этого он позволил себе войти в неё пальцами. Это так отличалось от того, что было в подворотне. Он заботился, был нежен, не делал всё быстро — изучал её, изучал свои ощущения. И, судя по улыбке, которая показалась сквозь его поцелуй, Сектар был доволен.       Он не стал долго мучить свою ненаглядную — вытащив пальцы, он подхватил Валанди и понёс на кровать, куда уложил осторожно, разбрасывая все лепестки, что оставались тут с самого утра. Только мешали, но запах заставлял представлять, что они это делают на улице.       Сектар сел между её ног и долго разглядывал, такую маленькую и такую беззащитную сейчас. Одно любое некрасивое слово, и вот она уже плачет. Но сегодня ни одна слезинка не прольётся из её глаз, об этом туманный позаботится. Его руки вновь легли на её бёдра и заскользили наверх, увереннее поднимая подол платья. С левой стороны было легче — был разрез, а вот с правой… Сектару пришлось делать разрез самому.       Он успел увидеть возмущение в глазах солнечной, но не собирался её даже слушать. Положив одну ногу себе на плечо, он стал покрывать её поцелуями: икра, коленка, нижняя часть беда… И так постепенно он спускался вниз.       Сообразив, к чему он ведёт, Валанди замерла в предвкушении. Она хотела видеть его между своих ног, он так часто дразнил её этим гадким языком, и сейчас она просто обязана почувствовать его настоящий. Она чуть не сошла с ума, пока он медленно и дразняще тянулся поцелуями по ноге. От каждого прикосновения разбегались приятные мурашки по всему телу. До дрожи хотелось ускорить момент, но она терпела, позволяла ему руководить и получала всё возможное удовольствие.       А Сектар всё дразнил, будто специально медлил. Валанди не могла дотянуться до него ни мыслями, ни руками, только ловила его длинные волосы и перебирала их пальцами, не желая тянуть и делать больно. Сегодня они могут обойтись и без этого. Когда он был уже почти у цели, Валанди сделала судорожный вдох, чуть не застонав только от мысли, что его лицо между её ног, что она, наконец, может почувствовать вживую всё то, о чем так давно грезила.       И он коснулся.       Сектар сразу стал изучать её лоно, слизывая все соки, что успели увлажнить Валанди. Младший брат был опытнее старшего во всём, даже в таких мелочах. Было задействовано всё: язык, губы и даже зубы, которыми он очень осторожно прикусывал половые губы солнечной. Он помогал себе пальцами, запуская их внутрь, сразу же найдя заветную точку внутри, стал на неё надавливать, пока языком поглаживал клитор, а порой и засасывал его. В ход пошли и его способности. Было чувство, что по ней блуждали четыре руки. Одна ласкала грудь, вторая талию, третья шею, а четвёртая сжимала ягодицы. Сектар и сам хотел это делать, но его руки нужны были ему сейчас. Он позволял себе лишь изредка менять магические на свои настоящие ровно тогда, когда Валанди должна была вот-вот подойти к своему пику.       Сектар останавливался и ждал, обращая своё внимание и её на что-то менее значительное. Она так долго этого ждала, но за этот раз она получит только один оргазм, самый яркий в своей жизни — Сектар умел так делать, умел доводить, умел чувствовать партнёршу, когда хотел этого. А её сладкая мука будет продолжаться до тех пор, пока эгоистичный наследник не насытится её соками и стонами.       Она знала, что с его способностями близость будет в разы приятнее, но даже представить не могла, насколько! Жаль только, он не позволял ей пользоваться своими, она бы тоже принесла ему радость. А пока могла лишь одаривать его стонами и изгибами, телом показывая, насколько ей хорошо.       Он не давал ей достигнуть сладостного пика, и в отместку она всё же сжимала его волосы, показывая, что такой расклад её не устраивал. Но разве он когда-нибудь слушал её?       — Сектар… Хватит меня мучить, — наполовину простонав, смогла произнести Валанди и отпустила его волосы, закинув руки за голову и вцепившись в подушку. Она больно закусила губу, но очередное движение языка внизу заставило распахнуть рот в громком стоне. Она не могла скрыть, как ей все нравилось.       Но он её не услышал. Стоны — да, но слова… Зачем они ему? Он делает то, что хочет. Она его женщина. Захотел — вместо магических рук появились рты и языки, которые ещё столько же времени мучили её, ласкали, но не позволяли достичь пика. И лишь когда он сам не мог больше терпеть, не мог выдержать боли в штанах от возбужденного органа; когда она была в его власти настолько, что не осталось у неё никакой гордости, — Сектар уверен, захоти он, она бы и на колени перед ним встала.       Но не для того он довёл её до этого состояния. Не для унижения, а для лучшей ночи в её жизни. У них будет ещё много подобных ночей, но эта станет незабываемой. Никакой мужчина не будет способен доставить ей и половину того, что сделает он.       Туманный эльф оторвался от солнечной и отошёл от кровати, чтобы раздеться, но ощущение, что её кто-то ласкал, трогал, нажимал на сокровенные точки — это никуда не ушло. Сектар раздевался и с хищной улыбкой наблюдал, как Валанди извивалась на кровати подобно змее. А в этом платье каждый изгиб подчёркивался. Он и сам себя мучил, чего греха таить? Но оно того стоило.       Совсем неожиданно он лёг на солнечную уже практически обнажённый. Вся магия исчезла. Были лишь он и она. Поцеловав дрожащие губы, он уверенно и без промедлений вошёл в неё не быстро, но и не мучительно медленно — как надо. Как она желала.       Тяжело вздохнув в губы Валанди, Сектар отстранился от неё и задвигался, опираясь на свои локти, чтобы красавице было чем дышать. Он смотрел на неё, любовался, разглядывал дрожащие ресницы и ловил каждый стон, каждое слово. Но и когда они были с ним едины, он всё равно владел её оргазмом. Не позволял наступить. Чувствуя, как он приближается, Сектар замедлялся, придавливал эльфийку к кровати, чтобы она не закончила дело сама, и долго, изнурительно целовал возмущённый ротик.       — Ты демон, Сектар, — возмутилась Валанди, впиваясь ногтями в его спину. Она столько раз могла кончить, но он всё не позволял. Она извивалась под ним, сильнее обхватывала ногами, руками, теряла контроль над голосом и дыханием, а уж о мыслях и говорить нечего. Был только он, большой, сильный, непокорный, но такой любимый.       В этот момент она была готова на всё, лишь бы сладкий миг наступил. Словами, стонами, ласками — пользовалась всеми средствами, чтобы подогреть и его желание. Она в который раз прокляла эту чёртову преграду, что отделяла его разум от неё. Хотя она и без чтения мыслей видела, что он тоже наслаждается процессом. Раз не может залезть в его голову, будет показывать в своей, да только стоило ему пошевелиться в ней, как Валанди тут же теряла рассудок, снова выгибалась навстречу ему и запрокидывала голову в наслаждении.       Так прошли полчаса, час, полтора… Сектар применял магию и на себя, отдаляя свой пик, но ведь день рождения не у него, не для себя старается.       И, наверное, он больше пожалел её голос, который охрип от нескончаемых стонов, он чувствовал, как в её горле всё пересохло. Она мучилась, но такой сладкой мукой.       Совсем неожиданно Сектар сорвался на быстрый темп, опять применяя свою магию. Её трогали по спине, несмотря на то, что она плотно прижималась к кровати. Каждый её сосок обхватил невидимый рот и покусывал, посасывал; чуть выше, куда входил его член, прямо на клиторе почувствовался юркий язычок, заставляя кончить сразу двумя оргазмами. А сам Секетар впился в её губы, ловя стоны.       Наконец-то Валанди почувствовала, как все сузилось до одной-единственной точки внизу живота. Она замерла, позволяя Сектару взорвать фейерверк в ней. Это был сильнейший оргазм в её жизни, который подхватил воображаемый язычок, вызывая ещё один за ним и ещё, и ещё… Валанди не могла остановить эти волны удовольствия, голос её совсем охрип, сложилось ощущение, что у неё онемели конечности, а сердце чуть не остановилось. Хотя она была бы счастлива умереть именно так, в объятиях любимого, но… если она сейчас умрет, то никогда больше не испытает ничего подобного. Нет, ей хотелось жить как никогда!       Вслед за ней и Сектар взорвался ярким оргазмом, но таких у него было много в его жизни. Оттого не испытывал он такого ощущения новизны, как Валанди. Но то, что он видел под собой, его порадовало. Такие вещи всегда заставляли мужчин гордиться собой, и это была одна из причин, почему Сек слегка самовлюблен.       Он обжёг спермой её ножки, предпочитая не рисковать и не полагаться на забывчивость женщин принять нужные препараты. Не стал он рисковать и с Валанди. Извинившись за это взглядом, он стёр сперму с её ног валяющимся неподалеку камзолом, после чего лёг рядом на бок и с усмешкой наблюдал за сбившимся дыханием Валанди.       — Сейчас я пару минут отдохну, и повторим, — с издёвкой сказал он. Да она второго такого раза не переживёт! Да и он блефовал — благо Валанди в таком положении и на таких эмоциях не видела, как дрожат его ноги.       — Ты решил убить меня после первого же раза? Боишься не выдержать долго заданную планку? — поиздевалась в ответ она, когда её дыхание более или менее восстановилось, и она смогла повернуться к нему, чтобы обнять. Да вот только она и правда не переживёт второго такого сразу, поэтому уже успела пожалеть о своих словах — а вдруг ещё надумает доказать, что она ошибается? — А вообще я не откажусь повторить, только не сегодня. Это было потрясающе. И не закрывайся от меня больше, ладно?       Она с блаженной улыбкой уткнулась ему в плечо. Было хорошо просто лежать с ним рядом, обнимать и знать, что он никуда не исчезнет, стоит открыть глаза. Приехала ради учёбы? Чушь полная! Она здесь ради него.

***

      Дакота менялась со своим соплеменником, когда увидела бумажную птичку, спускающуюся с небес. Сердце опечаленной матери пустилось в бешеный скач, а на изуродованном лице сразу появилась счастливая улыбка.       — Дакота, это от кого тебе письма-то постоянно приходят? — спросил один из патрульных оборотней.       — Небось, за старое взялась? Ещё одного убийцу готовишь к этому свету? — с жестокой улыбкой спросил Варр.       — Не хочешь, чтобы твою морду ещё раз начистила, — закрой пасть, — тут же оскалилась лунная, но она не могла гневаться. Как, если пришло письмо от любимой дочери? — Подмените меня, я скоро буду.       — Что? Эй, твоя очередь пат…       Но она уже не слышала. Подхватив птичку, которая не успела опуститься на её плечо, Дакота побежала к восточным патрульным, где должен был быть Гинтар. Только он может читать ей эти записки — сама-то не умела. Ведь никто, кроме неё и вожака не знает, что Кая выжила в тот день, и нечего кому-то знать.       Дакоте было неудобно вечно просить Гина читать ей, и она постоянно уговаривала того научить её читать. Но туманный отмахивался, мол, он устал, позже. Конечно, она всё понимала. У него в этом месте столько дел вместе с Альфредом. Какое же это чудо — благодаря Гинтару заполучить такого вожака! Дакота неустанно благодарила богов, но лишь об одном жалела: это произошло после того, как Каю объявили мёртвой.       — Гинтар!       А вот и туманный. Он был в патруле вместе с вожаком и ещё тремя лунными. По их спокойным лицам можно было понять, что местность была чиста от вражеских эльфов, и это не могло не радовать. Как только туманные уехали, жить стало намного спокойнее.       — Да?       Туманный посмотрел на неё вопросительно, но увидев записку, как-то напрягся. Конечно, он ведь и сам всегда переживал за её сокровенную дочь. Дакота, бросив косые взгляды на остальных, только протянула Гину записку, и тот всё понял. Это было от Каи!       — Идите без меня, я догоню, — бросил он лунным эльфам, а когда лишние уши ушли, он про себя прочитал записку и напрягся ещё больше. Конечно, это была записка от Закнеыла. Не было никаких писем от Каи, это было только для Дакоты, для того, чтобы её ужасное прошлое постепенно забывалось из-за таких маленьких радостей. Сначала Гин соврал ей, чтобы она поверила, что Кая действительно выжила тогда. А потом вновь, вновь… И теперь каждое письмо, что он получал, для Дакоты было именно от Каи.       — Она пишет, что у неё всё хорошо, — постарался не дрожать голосом Гинтар. Дакота была так счастлива письму, что не заметила этого, а Гинтар, читая, продолжал ужасаться. — С… Кхем! С Закнеылом поссорилась на днях, но они уже помирились. Думают перебраться на земли солнечных.       — Но разве Закнеылу там будет безопасно? — встревожилась лунная.       — Он хочет предложить Роулену помощь в войне со звёздными. Не беспокойся, Дакота, это лишь планы. Пока они неплохо живут в Хаторе. Война почти не коснулась тех мест.       — Слава богам, — на эмоциях она даже прикрыла рот руками, скрывая счастливую улыбку. — Прошу, напиши ей быстрее! Скажи, что я очень рада за неё!       — Обещаю, закончим только с патрулём… Кстати, а разве ты…       — Уже бегу! — Дакота склонила виновато голову перед Альфредом, но надеялась, что он поймёт материнское сердце.       Когда она убежала, Гинтар ещё раз перечитал письмо и облокотился о ближайшее дерево. Он не понимал. Не понимал строк. Что значит, она изменилась? «Проклятье, Зак, почему ты за ней не уследил?!» Он также обратил внимание на первые строки. Значит… все думали, что он мёртв, и, помимо Валанди, Зак тоже. А если и Кая? Она же там могла с ума сойти от этой новости. Нет, что-то тут нечисто.       Гинтар резко отстранился от дерева, явно готовый куда-то бежать.       — Что на самом деле в письме? — Альфред положил тяжёлую руку ему на плечо, не позволяя сдвинуться с места. Он видел по лицу Гинтара, что новости явно не из хороших, и забеспокоился о друге. Он принюхался, проверяя, все ли оборотни ушли, и обошел Гина, вставая перед ним. — Что-то от туманных? Они попали в беду по дороге?       — Нет, это от друга, — Гинтар отдал письмо Альфреду и, ожидая, когда он дочитает, заговорил: — Тебе может показаться мелочью, но девочка очень хорошая. Большой ребёнок, и поэтому я волнуюсь за неё.       Про Каю, в общем-то, как и про остальных, Альфред знал всё. Гинтар не мог с ним не делиться переживаниями, не мог не рассказать обо всём, что у них было, ведь он доверял лунному.       — Я покину тебя на некоторое время, — перебил Альфреда Гинтар, когда тот поднял глаза от письма, желая что-то добавить. — Помоги мне со сбором припасов в дорогу, пожалуйста. Хочу проверить, что там у солнечных с ней случилось.       — Придумай, как мне держать в узде стаю на расстоянии — я иду с тобой, — решительно заявил Альфред. Он не хотел отпускать Гинтара, но понимал, что не удержит его.       Вожак уже начал прикидывать, кого оставить за главного, какой предлог выбрать, который объяснит его уход. И хоть он и был вожаком, из стаи мог доверять немногим. Он бы передал права Дакоте на время своего отсутствия, но она женщина. Тогда остаётся только Рул, наверное. Он один из тех, кто полностью разделяет его взгляды. Но справится ли он с Варром и остальными? Слишком долго эти оборотни находились под дурным влиянием плохого вожака.       — Зачем это? — искренне удивился туманный. — С солнечными у нас проблем нет, я иду встречаться со своими друзьями и… Придумать, конечно, можно, но стоит ли оно того?       Гину было очень приятно, что Альфред его не оставляет даже в такой мелочи; в деле, которое его в принципе не касается, но сейчас, когда мир в стае и с другими так шаток…       — Неизвестно, как отреагируют солнечные на наш союз с туманными. Я думаю, стоит предупредить этот момент и первыми предложить им если не союз, то что-нибудь, что заставит их держаться в стороне от конфликта морских и туманных, — рассуждал серьёзно вожак. Он ещё с минуту хмурился на свои мысли, а потом махнул рукой и улыбнулся. — А ещё я хочу на остальных твоих друзей посмотреть.       — Что ж, ты прав… — пробубнил Гинтар. Он, даже если как посол будет от лунных (что уже неприемлемо с его расой), будет там не к месту. В любом случае должен быть именно лидер, и именно он должен говорить с Роуленом. Не спеша ступая по земле с Альфредом в сторону его маленького лагеря, Гинтар задумался о его словах и улыбнулся. — Ну, Валанди, я смотрю, тебе даже приглянулась, — сам он говорил именно как о просто симпатии к неизвестному существу. Да вот только вслух сказал — так уже искринки ревности в глазах появились. — Закнеыл тебе понравится. Хоть я тебе и говорил, что у нас с ним дела были не гладкие, но он очень хороший мужчина. Вы с ним, я даже думаю, поладите. А вот Кая… — И вновь в его сердце зародилась тревога, но другу показывать не хотел. — Помнишь, как тебя лунные встретили? Вот и Кая городских оборотней не любит, так что на дружбу с ней не рассчитывай.       «Особенно после Мору». — Отчего-то Гинтару подумалось, что после того случая она городских и вовсе возненавидела.       — Я же вожак! Дыхну на неё своей вожацкой важностью, и она моя, — засмеялся Альфред, обнимая друга за плечи. — Что мы скажем остальным? Эх, надо было у старейшины или у твоей подружки попросить какой-нибудь амулет для связи, чтобы общаться, как они. Как думаешь, в моё отсутствие Варр не додумается устроить бунт?       Наконец-то Гинтар за долгое время залился настоящим звонким смехом на его первую фразу. Честно, аж слёзы из глаз пошли. Просто представить, как Альфред ходит между оборотнями и на всех дышит!..       — Ой, не знаю, — и даже серьёзные вещи его не успокаивали, — но смотри, твоих почитателей больше вполовину, чем тех, кто разделял взгляды Луки. Даже если он начнёт бунт, его быстро подавят.       Про амулеты смолчал. Он не видел, чтобы брат хотел с ним общаться. Валанди — да, но Гинтар тут уж сам виноват, что так быстро удрал из таверны, хотя их отношения, кажется, явно не намеревались портиться.       — Туманные на корабле, а мы пешком. Хотя я лучше возьму коня в Тиросе. Если Сектар вернётся на остров, чтобы запастись продовольствием, то мы их, может, в городе застанем. Это было бы, конечно, хорошо. Если втроём соберётесь, можно будет договориться и не ждать налёта с двух сторон каждому.       — Тогда пошлём ему письмо, — наивно предложил Альфред. — Может, и морским тогда? Ты рассказывал про советника… Орлоно, кажется. Что скажешь, они могут согласиться на встречу? Выберем какой-нибудь город на нейтральной территории, соберёмся лидерами и закончим эту войну. Можем даже звёздных на эту вечеринку позвать.       Вожак опять залился громким смехом, хотя сам прекрасно осознавал, что если звёздные узнают об этой пусть ещё не условленной встрече, всеми силами попытаются уничтожить город, чтобы разом избавиться от всех противников.       — Попробовать стоит. Но вот что-то морские мне не нравятся.       Гинтар тоже хорошо запомнил слова Сека, что у тех может быть зуб на лунных. И, возможно, пока Дакота жива, ни о каком мире с ними и речи быть не может. Иначе они бы уже давно пошли на переговоры, а ведь Альфред пытался!       — Ты тогда займись едой, а я письмами.       Ближе к вечеру все приготовления были завершены, оставалось самое сложное — рассказать стае. Но прежде чем созвать оборотней, Альфред и Гинтар уселись у туманного, откуда вожаку опять пришлось разогнать малышню, и размышляли над всеми возможными вариантами развития событий в их отсутствие.       — Я думаю, Рул справится с ролью лидера, пока меня не будет. Он, конечно, ещё молод, но у парня хорошие данные, к тому же Дакота ему будет помогать. А вот заводил надо как-то припугнуть, чтобы они даже не думали нарушать спокойствие, — советовался Альфред.       — И как ты можешь напугать их? — спросил Гинтар, дожёвывая кусок мяса. — Ты сам видел, я пытался наложить заклятие на повязки и ошейники, но даже после того дня я в этом не силен.       А про немагический способ и говорить нечего — лунные вряд ли испугаются. А вообще, Гинтар сидел в нетерпении и уже жалел, что согласился на предложение Альфреда. Дело в том, что к этому времени он надеялся хотя бы до Забытой дороги дойти, а они всё ещё сидели здесь и даже не сообщили остальным.       — Либо оставить здесь твою иллюзию, но чтобы она мелькала перед глазами очень редко. А про уход предупредить только Дакоту да Руна.       — А что? Такой вариант меня вполне устроит. Наплетём, что ушли на дальние границы решать конфликт с морскими. Да, так даже лучше будет. Пусть думают, что я могу в любое время вернуться, — согласился Альфред. Он высунулся на улицу, чтобы позвать Дакоту и Рула и, когда они зашли, рассказал их план. И пусть два оборотня это не одобрили, но он был вожаком, перечить ему они не могли. — Пора всем рассказать нашу сказку.       Гинтар, переминаясь с ноги на ногу, вышел из своего шалашика, а вслед за ним и остальные оборотни. Альфред чуть трансформировал свою морду, чтобы вместо крика он издал громкий и уверенный вой, созывающий стаю.       По мере того, как приходили лунные, туманный вернулся в своё убежище, где быстро скидал в рюкзак всё, что они собирались взять с собой. Он ещё раз перечитал письмо и мысленно взмолился, чтобы всё было хорошо. Что Зак преувеличил и что Кая стала просто более вспыльчивой. Но сердце отчего-то подсказывало, что всё было совершенно не так.       Также он наколдовал иллюзию Альфреда. Это была слабая версия того, что когда-то создавала Гласка. Эта копия не говорила, но способна была ходить, обращаться и смотреть недовольным взглядом. Для того, чтобы просто показываться и делать вид, что вожак есть, этого вполне достаточно. А если что, Рун и Дакота их прикроют.       Копия спряталась, а выйти должна была поздно ночью, когда рядом никого не будет. Она будет просто гулять. Обо всём знающие лунные должны будут делать вид, что с ней разговаривают. В общем, должно прокатить.       Когда Гинтар вышел, Альфред уже заканчивал свою речь. Она была короткой, по делу, но в особенности он строго наставлял, чтобы никаких конфликтов на границах не было. От моря пусть лучше пока держатся подальше. И только после этого они двинулись в путь.