***
Как Гинтар и хотел, он не собирался допускать, чтобы Кая виделась с Закнеылом, потому быстро договорившись с Сектаром о месте встречи королей, он поспешил выйти из города и дожидался уже снаружи. Да и трудно ему было самому — вроде и хотел брата навестить, а вроде и Валанди там вечно… Больно было смотреть на неё и понимать, что она больше не его. Он ждал недолго. Вон уже из леса выбежала пантера, и за ней волк. Очень хотел дать ей по ушам, но не стал. Вид у неё был каким-то недовольным. Видимо, не хочет, чтобы её в город возвращали. — Я договорился с Сектаром. Он нам вышлет весточку, когда точная дата собрания состоится. Так что можем идти в стаю. — Что? — возмутилась лунная, накладывая на себя иллюзию одежды. — Я сказала, я не вернусь в стаю! — Мы с тобой будем в Махтаоне. Кая, это всего на пару дней. Ты ни Альфреда, ни оборотней видеть не будешь! Мы с тобой просто спрячемся в городе, — почти молил туманный. — Она пойдет, прекрати с ней носиться, как с детем малым, — строго сказал Альфред, увидел сумку с одеждой и достал свои вещи. А пока переодевался, не очень тихо ворчал. — Уговаривать её ещё будем, принцесса нашлась… Стукнул по голове дубинкой, да в нору тащи, и спрашивать тут нечего. Он достал амулет на длинной цепочке и надел на шею, с неким облегчением погладив его — больше никогда не снимет, чтобы всякие мозговики не смогли указывать ему, что делать. Затем он так же строго посмотрел на Каю и добавил: — А меня ты увидишь, и не раз! Я тебе уже сказал, что с тобой сделаю, даже не думай от меня избавиться. У тебя был шанс, другого я тебе не дам. — За что? Я тебе ничего не сделала! — она искреннее не понимала, о чем он говорил. — Я не понял, что у вас случилось? Кая, что ты сделала? — Я? — глаза той вообще чуть не вылезли. — Я? Как ты можешь меня обвинять? Это он тут мужлан, между прочим! Гинтар только тяжело вздохнул, виновато смотря на лунного. Вот уж перед ним за подругу была особенно стыдно. Да если бы Кая пришла вся в ранах и укусах и жаловалась, что Альфред её пытался убить — Гинтар бы его оправдал. — Я не пойду в стаю! — рычала она. — Я из города и носа не высуну! «О, уже даже на город согласна. Неплохо». — Альфред, — позвал Гин. — У тебя нет руны, чтобы её ко мне приковать? Ну, чтобы она точно не убежала. — Да я тебе лицо изуродую, если ты это сделаешь! — лунную такой вариант точно не устраивал, она всем своим видом и оскалом пыталась напугать туманного, но тот лишь мысленно смеялся над её глупыми попытками. — Могу связать или обездвижить, а вот привязать… Но я могу попробовать придумать новую руну. Поэкспериментирую в дороге, подопытный уже есть, — и с такой хищной улыбкой Альфред посмотрел на Каю, будто уже предвкушал неудачные попытки. — А уж на моей территории она не смоется, только вплавь. Он бросил на Каю самодовольный взгляд, как бы намекая, что знает о морской болезни. Но недолго он веселился. — Ну, думаю Роулену не до визитов сейчас, мои официальные прощания ему не нужны, давайте поскорее возвращаться. И, Гинтар, возьми лошадь, я хотел бы как можно скорее оказаться дома. Чует мое сердце, что без проблем там не обошлось. — Ладно, это быстро, — Гинтар скрылся обратно за воротами, игнорируя крики Каи: — Ты опять меня оставляешь с ним? Да он ещё больший дикарь, чем я! Он не чурится ударить женщину дубиной, Гин! Но стражники закрыли за ним дверь, оставляя Каю недовольно пыхтеть, скрестив руки на груди. Она бросила косой взгляд на Альфреда, мысленно прикидывая, что и утопить может. — Только попробуй на мне свои эксперименты ставить, иначе, — она хищно улыбнулась ему и пользуясь отсутствием Гинтара, подошла и прижалась к груди, слегка оттопырив попу, — ты сам станешь моим экспериментом. Вот сдалась я тебе в стае. Заметь, я уже на город согласилась, — «Когда только, интересно?» — подумалось ей, когда Кая медленно встала на носочки, чтобы лица его коснуться. — Или тебе так понравилось лежать у моих ног? Прости, милый, но я не умею так же обездвиживать. А по-другому неинтересно. — Зато умею я, милая, — передразнил ее Альфред. — Но ты права, так неинтересно. Я сделаю так, что ты будешь валяться у моих ног и без магии. Он медленно повернул лицо, чтобы их губы почти соприкасались, но целовать не собирался. Растянув рот в ухмылке, он дунул ей в лицо, будто мошку прогонял, и пальцем надавил на лоб, чтобы отстранить ее от себя. — В стаю можешь и не лезть, меньше проблем будет, — ответил он ей, отходя на расстояние вытянутой руки. — Сиди себе в городе и не высовывайся, лучше учись иллюзорную одежду накладывать, — он скептически окинул взглядом ту тряпку, что она смогла наколдовать, и в восторг явно не пришел. — А если вздумается побегать, попроси позвать меня, я скажу, где в тот момент кто будет патрулировать, чтобы ты не нарвалась ни на кого. — Ты считаешь, что я тебя позову? — усмехнулась Кая в победной улыбке. Большего ей было и не нужно. Ей дали добро на то, чтобы в стаю не ходить, а уж в остальном… Они думают, что она мертва, да и за сто лет уже и запах могли забыть. Наверное, она выдержит несколько дней в городе, а потом рассчитывала, что Гин просто с ней уйдёт куда-нибудь. Ничего от Альфреда кроме этих слов ей было не нужно. Она только обратилась в зверя и сидя ждала друга. Гинтар вышел нескоро, но, застав странную молчаливую картинку, напрягся. Где крики Каи? Сразу за Гином вышла старая кобыла серой масти, а на ней пара мешков провизии. — Ну что, Альфред, забирайся, — туманный знал о том, что тот не очень любит волчью форму, и был уверен, что разделит седло с Альфредом. Да и Кая дала понять, что она сама побежит. А плохо — ей в этот момент было слишком просто сбежать. Вот Гин и рассчитывал на руны лунного. — Не в этот раз, дружище, — Альфред скосил глаза на пантеру и обречённо вздохнул. Вожак опять снял с себя одежду, протягивая ее Гинтару, кроме амулета. — В этот раз я сам — лапами. Сможешь сделать, чтобы он не спадал с меня при обращении и беге? Дождавшись, когда Гинтар закончит с заклятием над цепочкой, Альфред обратился в волка. Он повел мордой, говоря Гину следовать за ним, и побежал вперёд. «Без глупостей, — предупредил он Каю. — У меня нет времени бегать за тобой опять. Если хочешь, на привале возьму тебя на охоту». Кая фыркнула ему и, ничего не сказав, побежала следом. Обогнать не пыталась, просто бежала наравне с лошадью, иногда поглядывая на Гинтара. — Кая, я могу и меч твой повезти. Ничего, что он о бок твой вечно бьётся? Но та не затормозила, тем самым говоря свой ответ. Она уже привыкла с ним бегать, привыкла к поясу, который тоже ей когда-то Зак подарил. Единственное о нём воспоминание. Она даже пыталась научиться драться мечом в пасти, но тогда она сама была слишком открытой для врагов. В молчании они бежали до самой ночи и даже больше — она застала их прямо рядом с Мутными горами, и никто не рискнул оставаться здесь на ночлег. К тому времени лошадь выдохлась и еле-еле держала рысцу. Да и лунная с непривычки дышала через пасть, а не нос. Гинтар заметил очень знакомое место. Оно было не то что бы знакомым, но… Что-то оно навевало, но туманный не мог понять, что именно. Кажется, он здесь был не один, но и не с Каей. Валанди… Здесь она постепенно приходила в себя после звёздных. И Гинтар, окликнув Альфреда, сменил направление, теперь уже сам становясь ведущим. Он привел их в место, где когда-то ночевал со своей солнечной. Раньше это место было красивой поляной с кучей цветов. Война же сделала это место выжженной местностью — трава из-за магии здесь и расти перестала, да и деревья набирали листву после зимы не так быстро. — Давайте здесь, — предложил туманный, спрыгивая с лошади и тут же давая ей напиться. Бедная животина давилась, окунала морду в парящую в воздухе воду, и, кажется, не замечала, что вот-вот захлебнется. Гин поддерживающе похлопал её по шее. — Я здесь ночевал как-то. Вроде местность безопасная. Да и не выдержит она ещё пути, — и не понятно, про кого сказал — лошадь или Каю. Пантера тоже грохнулась на бок, тяжело дыша и даже хрепя при дыхании. «Старею», — усмехнулась она. Но усталость больше скорее была с непривычки, да и она с пленения никак не могла восстановиться на все сто. Альфред навернул кружок вокруг поляны и, убедившись в безопасности, обратился обратно в эльфа. Разминая плечи, он подошёл к лошади и оделся. — Порвешь ещё одну, загрызу, — бросил он свою рубаху Кае, а затем обратился к Гинтару. — Мы и так много прошли. Такими темпами дней через шесть будем у гор Слёз. Что насчёт еды? Пожалуйста, скажи, что ты купил что-нибудь в дорогу, я только оделся, — взмолился он, падая на землю. Хоть и старался показать силу, а всё же устал. Патрулируя земли лунных, он привык к долгому бегу, но в последние дни слишком многое произошло — Альфред тоже нуждался в отдыхе. Кае вот так и хотелось порвать нарочно. И, наверное бы, порвала, но услышав об охоте, встала на лапы. Уж на это у неё силы найдутся. — Разбежалась, — даже не взглянул на неё Гинтар, снимая с лошади сумки. «Значит, точно порву», — опустилась на задние лапы пантера. Она наблюдала, как Гин вытаскивал свёрнутые куски мяса и бутерброды, которые тут же передавал Альфреду. — Так, я купил твоё любимое, так что вот, возьми. Кая, будешь? Я и на тебя взял. Нет, не будет. Вообще, не хотела обращаться из-за одной вещи, которая раньше была для неё слишком смешной. За все эти годы со звёздными она привыкла к хорошим и свободным вещам, которые не только удобны в бою, но и подчеркивали все женские прелести, заставляющие влюбляться в тело не только мужчин, но и призывали любить саму себя. Но опять испытать неудачу в иллюзиях не хотелось. Надеть его рубаху? И провонять его запахом? Радость не велика, зато правда порвёт. Обратившись и быстро переодевшись, оценивающе посмотрела на свои ножки, которые эта рубаха так хорошо открывала, и решила, что не будет добавлять штанов. Но к парням не подошла, осталась сидеть под деревом. — Как хочешь. Если что, будет в сумке. Гинтар есть не торопился, он ведь меньше всех устал — быстро разжег костёр, вырастил из земли подобие пеньков, на которые могли сесть вокруг костра Гин и Альфред, ну и поляну облагородил — пышная и свежая трава теперь хоть для сна подходили, а не эта голая земля. — Кстати, — обратился он к лунному, разворачивая свой бутерброд. — Мы давно не тренировались. Ты ведь меня так и не научил руну печати делать. Когда продолжим? — Может, попозже, я что-то устал. После битвы с драконом мне же так и не удалось отдохнуть, — он недовольно стрельнул глазами в Каю, но бутерброд был ему в разы интереснее, поэтому, только прожевав половину, он снова заговорил с Гином. — А Закнеыл хорош, ты бы видел, как он метал свои копья в дракона. Что за кинжалы у твоей солнечной? Я так понял, он ими и убил тварюгу. Думал, Зак правда помрёт, когда с высоты грохнулся. С аппетитом умяв вторую половину своей порции, вожак довольно потянулся и похлопал себя по животу. Для него такого бутерброда было недостаточно. Он глянул на лунную опять, подумав съесть и ее долю. — Их называют Когти Бальзура. Очень мощные клинки, а в умелых руках смертоносные. Ох уж и выпила нам Валанди кровушки из-за них, да, Кая? Но та не ответила. Она как-то странно прижала к себе колени и уткнулась в них губами, смотря пустым взглядом куда-то на траву. Гинтар сразу смекнул, что о Заке-то Альфред зря заговорил, но не стал по этому поводу ничего говорить. Просто в подробностях рассказал Альфреду об этих клинках, и как они им достались. После небольшой паузы, во время которой он дал ребятам напиться, сменил тему. — Мне тоже жаль, что меня не было. Я бы хоть успел потушить домов побольше. Ладно, зато эльфов вытащил из того участка, — Гинтар перевёл взгляд с вожака на его живот и улыбнулся. Альфред всегда любил покушать, а тут, конечно, Гин понимал, что этого ему было на один зуб. Да и сам он был голодным. Может, утром друга на охоту послать? — Там в сумке ещё есть, можешь взять. Но в этом случае через пару дней питаться будем только тем, что поймали. Все мои деньги ушли на эту клячу, — лошадь, что щипала вкусную свежую травку, будто поняла, что речь о ней и недовольно фыркнула. — Не знаю, есть смысл заходить в Ниварну без денег? Есть у тебя что? — Если хочешь в город, то до Сильверсана ближе будет, а там по мосту можем реку пересечь, — серьезно задумался Альфред. Он-то хотел быстрее вернуться, а если идти в любой город, то это лишние дни пути. — Горстка серебряников в кармане найдется, хотя в Ниварне я мог бы выиграть больше на кулачных боях, слышал, там до сих пор подпольные устраивают. Вожак, поморщившись, вспомнил свою бурную молодость в городах. Помнится, у него даже банда своя была одно время. Хорошо, что Гинтар нашел его уже после всего этого. Тогда бы он и слушать ничего не стал о спасении лунных. И снова он посмотрел на Каю. Подойдя к сумке, Альфред достал бутерброд и вместе с ним присел рядом с лунной. Развернул свёрток и ткнул булкой прямо ей в нос. — Ешь, не хватало ещё, чтобы ты по дороге свалилась. Пока Кая смотрела и раздумывала по поводу еды, то и дело переводя взгляд с бутерброда на оборотня, Гинтар засмеялся. — В город, думаю, только из-за еды зайти. А в Сильверсане она нужнее беженцам. А ты снова не подсядешь? — спросил он Альфреда. — Кая, ты бы слышала, что он мне рассказывал о своей молодости! — ну точно будто мысли читал. — А уж мне-то как трудно было! Хожу по городу, спрашиваю лунных: «есть ли у вас тут самый сильный, кто в авторитете ходит». И они мне давай про Альфреда такие байки травить! Я так и упал, думая, что зря припёрся. — Замечательно. Стаей командует кулачный боец. Прекрасно, — зато её злость на ситуацию заставила не просто взять, а вырвать еду из рук вожака, отодвигаясь от него на несколько сантиметров. — Сектар, например, наркотиками баловался, — пожал плечами Гинтар. — Но смотри, старейшина неплохой выходит. В первую очередь пошел союзы выстраивать. — Я всё равно его не восприму как вожака, Гин, даже не пытайся его восхвалить. — Далось мне твое признание… — фыркнул Альфред, но на пенек обратно не пошел, разговаривая с Гинтаром от дерева. — Ты же знаешь, я давно завязал и с бандами, и с драками. Хотя, второе мне очень пригодилось в стае. Если ты нас через реку переправишь, я поймаю еду. На том берегу с дичью не так все плохо, как здесь. И научу тебя связывающей руне, чтобы кое-кто больно дерзкий не сбежал, пока я буду на охоте, — он наклонился в сторону Каи с ухмылкой, мол, «поняла? Охоту ещё заслужить надо». — Ой-ой-ой, — передразнила его Кая, состроив гримасу. — Ты договоришься когда-нибудь, — свободная рука, не держащая еду, за пару секунд стала звериной, но потом тут же сделалась человеческой. Альфред мог не видеть, но он точно слышал треск рвущейся ткани. А Кая только мило улыбнулась. — Кая, я веду счет. Ты ему уже должна две рубашки. Думала, как долг отдавать будешь? Кстати, Альфред, ты всё-таки о руне в пути подумал? А не будешь экспериментировать? — вот честно, Гинтар в этот момент просто не подумал, когда предлагал. — Есть у меня одна мыслишка, — хитро сощурил глаза вожак, не отрывая их от Каи. Но сделал он совсем не руну. Вместо того, чтобы взмахнуть руками и начертить магические линии в воздухе, Альфред потянул Каю за плечо и укусил ее за ухо. Поймав на себе недоуменные взгляды, он просто пожал плечами. — Я до сих пор верю, что именно это помогло мне победить Луку, — невинно произнес он. — Мне ещё бабушка говорила, что, чтобы доказать, кто главный, нужно укусить за ухо. — Ай! — Кая вскочила, роняя бутерброд на землю, и схватилась за укушенную часть. — Идиот, больно же! Гинтар! — А что я? Ты и сама давно нарывалась, я уверен. Если это сработает, то я готов всю жизнь кусать её за ухо, — но он хоть это сказал не так пошло, как могло показаться, лунная, бедная, только буравила их взглядом, и чувствовала, как под ладонью ухо стало гореть. Нет, на самом деле не так больно, скорее от неожиданности. — Я это тебе ещё припомню, городской! За уши кусать вздумал. Что за глупость и чушь? — Ты смотри, смотри, как её это задело, — смеялся Гинтар, что аж за живот держался. Да морда Альфреда тоже не выражала печали бренного мира. Вот теперь уже назло она обратилась в зверя и обратно, накладывая на себя те самые тряпки, еле закрывающие грудь и низ тела, а его рубаха, бедная и изодранная, ошмётками медленно упала вниз, пританцовывая на ветру. — Еду… еду-то за что? — Альфред словно и не заметил, что она сотворила с рубахой, его больше поразило варварское отношение к бутерброду. Он поднял его, отрехнул, решил, что больше не отдаст такое сокровище, и сам слопал остатки. И как-то обиженно посмотрел на Каю, непонятно, правда, то ли все ещё из-за этого бутерброда, то ли уже из-за рубашки. — Все равно голодный, — буркнул он. — Я могу сходить на охоту ради исключения, — пожал плечами туманный. — Но придётся уйти глубже в лес, — ну не мог он смотреть на голодного здорового дядю. Своим мыслям он усмехнулся, отчего Кая подумала, что тот нарочно хочет их одних оставить. — Да брось, уже поздно, надо просто быстренько уснуть, — Альфред потянулся и облокотился о дерево, закидывая руки за голову и вытягивая ноги. Он опять глянул на Каю и махнул в её сторону рукой. — Извини, но я хочу выспаться, — наложил связывающую руну. — Что? Эй! Ты… Ты головой-то своей подумай! — вот настолько взбешенной он её точно видел первый раз. Она даже улечься не могла — так и осталась стоять в странной позе. — Альфред, серьёзно. Ты же не собираешься её вот так продержать всю ночь? — Гинтар тоже не оценил. — Мы же можем её просто связать. — Гинтар, и ты туда же? Я же согласилась идти с вами в город, что ещё-то от меня надо? — вот от туманного это было особенно обидно слышать. Даже наоборот, как раз опять захотелось удрать от этой парочки. — Да чтоб вам пусто было! — взъелась лунная. — Ты, городской, чтоб сдох в какой-нибудь канаве! Гинтар, а тебе я этого никогда не прощу! По глазам Гина было видно, как его это задело. Но он не мог иначе, она уже один раз удрала при нормальном отношении к ней. Гин ведь не знал про Лукаса. Но мысленно делал поблажку: «Она изменилась после звёздных. Она всё также моя малышка, просто много чего случилось, и моя малышка крепко спит за маской стервы». — А за свои слова ты также завтра поедешь мешком на лошади, — оскалился вожак и поднялся, подходя к лунной. Он встал перед ней, положил руку ей на затылок и лбом прикоснулся ее лба, закрыв глаза. Так он простоял почти минуту, а затем Кая неожиданно обмякла, еле успел подхватить. — Первый раз использую эту руну, — Альфред отдал лунную Гинтару. — Надеюсь, я ее усыпил не навсегда. — Я надеюсь, это шутка, — в шоке смотрел Гинтар на Альфреда. Удобнее перехватив Каю, он сел с ней у костра, с какой-то тоской смотря на это безмятежное лицо. Он держал её в руках, прижимая к груди, как младенца, даже стал заметно покачиваться. Жаль ему было её и стыдно перед Альфредом. Ведь он столько ему рассказывал про неё. Какая она хорошая, наивная, пусть и вспыльчивая немного. Веселая, когда с ней подружиться… И всё хвастался и хвастался, а в итоге Альфреду показывает… Это. «Это» теперь стало даже каким-то описанием для нынешней Каи. Какое-то неуважительное и некрасивое описание, но как это еще можно назвать — не знал туманный. Теперь он видел жестокую и грязную душой женщину, которая ни капельки не была похожа на его Каю. — Прости меня, — через длительное молчание, когда Альфред вроде даже стал засыпать, прошептал Гинтар. Ему, а не этому тельцу. Просил прощение за всё: за те слова о ней, которые оказались враньем, за неё саму и поведение… За всё. За то, что, наверное, всё же покинет стаю. Не хотел и не мог вешать такое Это балластом на плечи вожака. Ему за своей стаей следить надо, а не за Этим. К счастью для Альфреда, Кая всё-таки проснулась, когда наступило утро. То ли у неё голова болела после такой магии, то ли она просто не хотела на ссору нарываться, но смолчала на то, что ей сделали. Вообще утром была тихая и спокойная, за что ей позволили бежать на своих лапах. Ну вообще ни с кем не говорила, чем очень напугала Гинтара. Но лишь на время. По пути их застала гроза, да не какая-нибудь, а одна из самых сильных в этом году. Лишь благодаря чуду тройка нашла почти развалившийся дом, который был уничтожен во время войны, и хоть у него почти не было стен, зато была крыша. Да и чтобы вода не попадала на эльфов, Гинтар сделал невидимый барьер. Правда, от холода это не спасало, и даже возведенный костер не мог обогреть ни туманного, ни лунных. Вот в этот момент Кая и заговорила. Сначала она явно над чем-то экспериментировала — завязывала с Гинтаром разговор, через раз перебивала Альфреда, если тот решал заговорить с другом, а потом, смекнув, что тому действительно было дорого общение с другом, и вовсе стала требовать внимание Гинтара, как в их самые первые дни дружбы. Вечно что-то спрашивала, заставляла его окунуться в приятные воспоминания… И каждый раз, когда Альфред открывал рот, она начинала новую тему, не позволяя тому вступить с ними в беседу. Кая делала всё, чтобы позлить вожака. Ей было легче к Гинтару прижаться, согреть его и себя теплом тел, оставляя вожака сидеть напротив; шептала что-то ему на ухо, после чего стреляла ехидным взглядом в Альфреда, а потом с Гином смеялась. Ясное дело, что не над ним, но вот что она назло лунному действовала, это точно. Гинтар, бедный, этого не понимал. Думал, Кае стало легче, вон она как разговорилась, ударилась в приятные воспоминания… А Кая лишь мстила Альфреду. Как он там говорил? Ему Гинтар в стае важен? Не хочет, чтобы Гинтар уходил? Значит, он ему дорог? Так вот пусть видит, как она постепенно отбирает своего друга обратно. А гроза всё не утихала, ветра, казалось, вот-вот снесут остатки этого дома, но он ещё пока держался. Вожак чувствовал себя побитым и брошенным псом. Как легко эта наглая девица пользовалась добротой Гинтара! Он ловил ее улыбочки и скалился в ответ, да толку-то? Надо срочно придумать руну, которая заткнет рот мерзавке. Достав обгоревшую палку из костра, Альфред заводил ею по полусгнившим доскам пола, вычерчивал какие-то полосы, но магию в них не вкладывал. Пока. Сверкнула молния, и лунный дёрнулся, ожидая грома. С детства не любил грозу, можно сказать даже, боялся, но никому никогда не рассказывал об этом, Гинтар тоже не знал. Если бы он был сейчас один, забился бы в какой-нибудь угол и переждал, а так приходилось делать вид, что ему всё равно, да ещё и терпеть, как его друга уводят. Таким хмурым он и сидел, прекратив любые попытки заговорить. — Альфред, ты необычно тих сегодня, — «вот гадина!» — Что такое, кошка схватила тебя за язык? Гинтар легонько толкнул Каю, чтобы она прекратила свои нападки, после чего, тоже наконец-то заметив грусть Альфреда, вытащил из сумки несколько бутербродов и протянул ему. — Я тоже расстроен, что мы не успели в город до грозы. Но, думаю, она скоро кончится. Жаль, что с рунами так и не потренировались, — открыл было рот, чтобы сейчас этим заняться, но Гин ещё держал поле. Не сможет на двух вещах сосредоточиться. Альфред недовольно стрельнул глазами в Каю и хотел было что-то ответить Гину, но вновь сверкнула молния и громыхнул гром, да так громко, что лунный невольно вжал голову в плечи. Он попытался прогнать чувство страха, сильно сжимая голову, из-за чего его прическа опять растрепалась, но, кажется, помогло немного. С растерянной улыбкой он принял еду из рук Гинтара и отрешённо принялся жевать, совсем не ощущая вкуса. — Ещё успею научить, — как-то рассеянно ответил он на слова туманного — ожидал новой вспышки света. Гинтар принял его странную реакцию за рефлекс вечно быть готовым к чему-то. А вот Кая сощурила глаза и стала подозревать о чем-то. — Городской… Боги, а как ты в лесу-то живёшь, если грома боишься? — сказала она одними губами, чтобы Альфред только услышал. — Да всем лунным сейчас стыдно за тебя. — Да, верно, — вообще не заметил этого Гинтар. — Знаешь, а может ты всё-таки навестишь нас с Каей потом у гномов? Да брось ты, весёлый народ. Ну напьёшься разок-второй случайно, они за это не осуждают. — Заткнись! — рявкнул Альфред на лунную и вскочил. Он начал чертить руну, но опять грянул гром, сбивая его концентрацию, из-за чего магический рисунок искривился и с шипением исчез. Чтобы он не мог закончить руну? Такого с ним ещё не было. Сжав руку в кулак, он отвернулся, проклиная всех богов за изобретение грозы. — Я, пожалуй, отойду ненадолго, — тихо буркнул вожак и вышел из-под крыши и из-под барьера, подставляя лицо дождю. Он запустил руку в карман и достал оттуда бусы, похожие на четки, завертел их в руках, прислоняясь к развалившейся стене. — Что ты ему сказала? — бешенство было заразительно, а чтобы довести Альфреда до такого состояния — Гинтар еще не видел. — Да ничего… — Что ты ему сказала, я спросил?! — туманный схватил Каю за плечи, встряхнул хорошенько, но в её глазах не увидел и капли раскаяния. — Да что с тобой говорить! Гинтар поднялся с места и быстрым шагом выбежал из дома, разрушая щит. Услышал визг Каи, но скорее из-за воды, чем от возмущения, никак на это не среагировал. Его сейчас интересовала лишь странная реакция лунного. Он его застал снаружи, и тут же укрыл щитом, чтобы его не обливал дождь. Он нашел его, а что дальше? Допрашивать, что там сказала Кая? А смысл? Если так отреагировал, значит, точно что-то личное, о чем Альфред ещё не рассказывал Гинтару. Значит, не хотел, чтобы знали. — Эй, ты как? — глупый вопрос. Гин тяжело вздохнул и облокотился о стену, как и оборотень. Вот только под весом второго стена страшно пошатнулась, и Гин предпочел постоять просто так. Альфред ещё какое-то время молчал, перебирая бусины пальцами. Но все же заговорил: — Когда погибла моя мать, шла такая же гроза. С тех пор я… не люблю дожди. Глупо, я знаю. Это где видано, чтобы лунный боялся природы? Мне стыдно за эту свою слабость, — Альфред поднес трясущуюся руку к лицу и снова сжал ее, чтобы унять дрожь. Он грустно посмотрел на Гинтара и понял, что кого-то не хватает. — Ты ее оставил одну? А если сбежит? Дождь быстро смоет запахи! — он побежал обратно. — Зайчишка-трусишка явился, — лучше бы не возвращался. Но это стало последней каплей для Гинтара. Он быстро преодолел то расстояние, что было между ними, и схватил Каю за волосы, поднимая её голову к себе. Она не кричала, но сдавленно зашипела, готовая вцепиться в руку. Да вот только крик Гинтара её перебил. — Да что с тобой стало?! Посмотри на себя, ты превратилась в какого-то монстра! — и чем больше он говорил, тем сильнее сдавливал волосы. Кая не искала подмоги в другом эльфе, её взор был прикован к взбесившемуся туманному, в котором наконец-то заговорила его родная кровь. — А ты себя помнишь, а? Помнишь, какой я тебя нашел? Дрожащая дикая зверюга в клетке, которая боялась любого шороха, любой мышки! Ты помнишь свой страх клеток, Кая? Забыла, какого это, когда он сильнее тебя? Руки Гинтара затряслись, что лунная почувствовала своей головой. Он готов был её ударить. Был близок этому. Сестренку ударить не мог, но Это следовало бы разок, чтобы привести в чувства, выбить эту дурь. И Кая это понимала, испугалась его гнева, ибо гнев спокойного был самым страшным в мире. — Гин, я… — Забыла, да? Забыла, как сто пять лет назад я с тобой нянчился, с пониманием к тебе относился, терпел всё! Но это моё бремя, я его возложил на свои плечи по собственному желанию. А вот на других себя не возлагай. Ты, Кая, бремя тяжелое, но теперь даже непосильное. Хоть разочек вернись в то время, когда ты была прежней, и просто поставь себя на место других, глупое животное! — Эй, Гин… — Альфред ошарашенно наблюдал за этой картиной и не знал, что делать. Он никогда не видел друга таким злым. Гинтар даже ни разу не прикрикнул на доставучих маленьких оборотней! А сейчас его аж трясло от гнева. — Гинтар, не надо. Я в порядке, правда. Дождь пройдет, и снова все станет нормально. Он положил руку на плечо туманному, желая его успокоить. Не хотел, чтобы друг так бесился из-за него, а Кая… Да пусть захлебнется в своем яде сама. Гинтар слегка успокоился и ослабил хватку, но не из-за страха лунной, а из-за прикосновения друга, а потом и вовсе отпустил её волосы. Кая, не ожидая такой быстрой свободы, упала, с удивлением смотря на туманного. Он сейчас чем-то напоминал время, когда защита Сектара стала спадать, а Гинтар становился… психом. Но, к счастью, это было не так. — Проваливай, — холодно прошипел он. — Ты хотела жить одна? Так вот иди! Делай, что хочешь, убивай кого хочешь! Думаешь, другие в своей жизни никого не теряли? Ты одна такая особенная? — теперь успокаивался. Говорил тише, правда холоднее. Он отвернулся от неё и злобно добавил: — Убирайся, Кая. Я такую тебя видеть и знать не желаю. Конечно говорил не правду, на эмоциях. Завтра, когда она будет далеко отсюда, он вспомнит об этом, будет себя проклинать, но… Но Кая повела себя довольно неожиданно. Она подошла к Гинтару сзади и, не пользуясь руками, носом уткнулась в руку, вертя головой, заставляя её приподняться. После чего шмыгнула под неё и уткнулась носом в его рёбра молча так, тихо и виновато, а главное — нежно. Давно она не показывала это чувство никому. Закнеылу недавно, но более за шестьдесят лет этого никто не видел. Она могла убежать, ведь ей дали добро на это. Но одно дело пытаться уйти, когда тебя держат, а другое — когда прогоняют. Не хотела так, не могла. И… услышала, что Гинтар хотел до неё донести. — Ничего не хочешь ему сказать? — спросил Гинтар, даже не взглянув на неё, не обняв, но и руку не убрав. Лунная подняла грустные глаза на Альфреда и некоторое время молчала. Не размышляла о выполнении требования Гина, но думала над словами. Значит, вспомнила, что такое бояться. — Прости меня… — надув губы, пробурчала она. Странная это картина была. Очень странная. — Это… Ну… Ладно, — Альфред даже не нашелся, что ответить. Он смущённо отвел глаза и почесал затылок. И на этой ноте, кажется, даже дождь стал идти реже, а вскоре небо и вовсе прояснилось. Альфред взглянул на остатки облаков, ловя последние капли на лице. — Я же говорил, что дождь скоро кончится, — кажется, вожак стал прежним. Ну точно, на его лице появилась улыбка. — Где там мой бутерброд? Ну вот, хлеб весь размок, — он поднял с пола свёрток с едой и с досадой покачал головой, но затолкал бутерброд себе в рот, будто это была последняя еда в мире. — Не пропадать добру же. Идём, мы и так потеряли много времени из-за погоды.14. Испорченный ребенок
28 февраля 2019 г. в 12:00
Валанди с книгами сидела в покоях лазарета. Сектар опять на неё за что-то злился, а Закнеыл страдал из-за тяжёлой атмосферы в комнате. Одно радовало — Кейлит ближе к вечеру ушла, сославшись, что ей нужно помогать матери.
«О, Сектар, смотри, тут про эфирные тела написано. Как думаешь, медиумы и некроманты правда существуют? Кто-то из отчисленных наверняка занимается подобным», — Валанди показала книгу Сектару, желая начать с ним разговор.
«Точно, некроманты! Я нашел выход. Заплачу им бешеные деньги, но после каждого твоего убийства, они будут воскрешать тебя, а я буду снова убивать, — так, понятно, милый ещё пока не в духе. Но, немного помолчав, он всё же перевел взгляд на книгу. — Мне стыдно, что ты спрашиваешь об этом. Разумеется они существуют! Среди отчисленных много некромантов, но вот медиумы — это ещё большая редкость, чем способность Каи. За сто лет ещё ни один не объявился. Да и учить их толком некому. Их магия во многом отличается от нашей», — Сектар посмотрел на Валанди таким высокомерным взглядом, словно он в тысячный раз объяснял взрослому эльфу правила сложения.
«Какой ты у меня умный, — сладко пропела Валанди и чуть было не показала ему язык. — Что думаешь насчёт сегодняшнего дракона? Силейз в Белой башне занималась экспериментами над подчинением разума Совершенных, из-за этого ее и выгнали из Белых магов. Кто-то мог довести её попытки к успеху? Это какой силы должен быть маг на стороне звездных?»
Она перевела глаза на Закнеыла, размышляя, спросить ли у него, но он вряд ли знал. Да и мысли его сейчас были о Кае, он ещё не знал, что она пропала снова. Хотя Валанди не нравилось, что той девушке он ничего так и не сказал.
«Ну смотри, Белых магов не осталось. Остались только отчисленные. Знаешь, наверное стоило разрушить Белую башню. Они могли отправиться туда в поход, найти эти записи, додумать их. Столько лет прошло, отчисленным тоже нужно совершенствоваться, чтобы быть полезными звёздным. Есть у меня одна мысль, но тут уже я не знаток — Зак может знать. Способна ли их богиня помочь в этом деле? Даровать силы? Если да, тогда это может что-то объяснить».
Сектар проследил за взглядом Валанди и тяжело вздохнул. С Заком он тоже общался, пока её не было рядом, и их разговор передал ей, чтобы не думала о нём. Как он мог сказать? Вполне невинная девушка до смерти напугалась за его жизнь. Стал бы он говорить ей что-то в этот момент?
«Кстати, я отсюда чувствую от тебя негодование. Чем тебе эта эльфийка не понравилась? Она на тебя чем-то похожа», — её внешность, как и у Валанди, была весьма эффектная и запоминающаяся, хотя и уступала пророческой эльфийке.
— Не похожа! — в голос произнесла она, но смутилась своей вспышки и, кашлянув, сдержанно извинилась перед Заком.
«Ничуть не похожа, — уже мысленно заговорила с Сектаром. — Я красивее, у меня более подтянутое тело. Да даже Кая красивее, если ее причесать и нарядить! Так, постой, ты что сейчас подумал? Ты сравнил меня с ней?»
Вот тут Валанди взорвалась негодованием, ревность в ней так и бурлила. Сектар посмел назвать другую почти такой же красивой, как и ее! Убьет гадину.
«Валанди, признай, что на свете есть эльфийки, которые приближены к твоей красоте. Да, их не много, но давай не будем врать друг другу — вот уж Кейлит точнее красивее лунной. Да, лунную года украсили, но она всё равно ниже середнячка. Это я тебе как мужчина говорю».
Он даже отбросил тот факт, что она оборотень, чтобы по достоинству оценить и поставить в сравнение с двумя солнечными красавицами.
«Я же не сказал, что она равна или выше тебя. Пока таких я не встречал», — и с его стороны это было даже каким-то откровением, неким признанием и восхищением внешности Валанди, о чем говорил его серьёзный голос.
— Эй, звёздный, а ты как считаешь, если сравнивать твою новую пассию, — он не мог не сказать это, — и Валанди, то кто симпатичнее? — и не мог не удержаться, чтобы не поиздеваться над своей красавицей. — И если скажешь, что лунная, то я приму тебя за дурака. Тебе конкретный вопрос задали.
— Зачем ты?.. — округлила глаза Валанди, но незамедлительный ответ Зака ее поверг в ещё больший шок.
— Валанди.
— Даже не задумался, — ахнула она и ехидно посмотрела на Сектара, мол, вот как надо.
— Если бы я хоть на секунду подумал иначе, вы бы меня оба прибили, — съязвил звёздный, но уже серьезно добавил. — Нет, честно, Кейлит красивая девушка, но с Валанди и рядом не стояла.
Солнечная аж зарделась вся и смущённо отвела глаза. Она приложила ладони к щекам, чтобы немного их остудить. А потом она посмотрела на туманного и с довольной улыбкой заговорила с ним мысленно:
«Ты сказал, что не встречал никого красивее меня, скажи ещё раз. Ну скажи, скажи»
— Хороший ответ, звёздный. Ты продлил свою жизнь ещё на пару дней.
«Это разовая акция, крошка. За остальное надо платить», — Сектар перевёл взгляд на солнечную и улыбнулся ей губами слишком открыто, отчего ожог на щеке заныл.
— Зак! — дверь распахнулась так неожиданно, что даже Сектар, который не сканировал местность, подпрыгнул от неожиданности. — Прошу прощения, Ваше Величество.
В покои вошел Лукас и его товарищ. Они радостно обступили своего командира и первый легонько похлопал его по плечу.
— Как ты? Прости, что не зашел раньше, только пост сдали.
«Как интересно…» — Сектар даже глаза расширил от удивления и наглости солнечного, читая его воспоминания.
— Я в порядке, хотя без зелий могу долго проваляться здесь, — усмехнулся Зак. — Как там Роулен? Ему пришлось сегодня постараться с барьером, да и теперь забот с городом полно. Невовремя я вышел из строя.
— Что ты наделал? — Валанди поднялась со своего места, пристально смотря на Лукаса. Она тоже прочитала его воспоминания. «Так вот почему Кая ушла. Мерзавец! Ну сейчас я ему устрою…»
«Спокойно, — громом раздался голос в голове Валанди. — Разберемся без истерик. С этим разговаривать буду я».
— Что такое, миледи? — спросил Лукас спокойно, но вот в глазах забегал страх. Он, конечно, помнил, что с Заком мозговик лежит, но не думал, что они так дружны. О Валанди он сразу как-то не подумал.
— Кем ты себя возомнил, решая чужую судьбу? — спокойно спросил Сектар. На Зака ему было почти плевать, потому он тут не был так взбешен.
— Значит, правда о Вас слухи ходят, и Демоном Снов называют, — тем же взглядом посмотрел Лукас на Сектара.
«Демон Снов? А мне нравится».
«Что? Демон Снов?» — Валанди аж опешила от такого известия. Сектар — демон, это точно.
— Тебе не кажется, что они уже настрадались?
— Вот именно. Я не смогу вновь видеть Закнеыла таким. Ему семьдесят лет пришлось терпеть и справляться с этой болью, слышите, Ваше Величество? Семьдесят! А если учесть, что на замену той, кого он коротко описал, пришло «это», я могу с лёгкостью предсказать, что ничем хорошим это не закончится!
— О чем вы? — обеспокоенно спросил Закнеыл, смотря то на Лукаса, то на Сектара. Он попробовал приподняться, но острая боль пронзила все его тело, заставляя упасть обратно. — Давайте без ваших мозговых штучек, когда говорите обо мне. Валанди, мы же друзья.
Она только губы поджала и перевела глаза на Сектара: «Я расскажу ему».
Сектар ей не ответил, давая добро на рассказ.
— А может, лучше ему решить, готов он с этой болью жить или нет?
— Все влюбленные — мазохисты. Они не понимают этого. Любовь для них страшный наркотик, и после долгой завязки Закнеыл опять получил дозу. Только это уже палёный наркотик, — переубеждать солнечного было невозможно. Туманный видел, как тот верил в верность своих действий. Но он понял, что эльфы вот-вот всё покажут Закнеылу, и Лукас посмотрел на него с какой-то обреченностью. — Я сделал это, Закнеыл, ради тебя. И если ради твоего благополучия мне нужно пожертвовать нашей дружбой — пусть. Но эта женщина — тебе не пара, а если сестру обидишь — не прощу.
— Что ты?.. — начал было Зак, все ещё не понимая, что происходит, но мысли и образы, которые показала ему Валанди, расставили все по своим местам. Закнеыл нахмурился, и над ним словно опять образовалась туча. — Тебе повезло, что я прикован к постели, иначе намылил бы твою солнечную мордашку. Уходи, Лукас, сейчас я не хочу с тобой говорить.
— Мне стыдно, что я одна из солнечных. Вы вовсе не такие добряки, которыми вас считает весь мир. Лживые лицемеры, — с презрением выплюнула Валанди.
— Не дадут боги тебе быть на моём месте, сестрица. А встанешь, так же поступишь, помяни моё слово.
Что ж, Лукас ожидал более худшего расклада. Он встал, поклонился королю и с другом вышел. Бедолага, и зачем второй припёрся?
— Я пытался связаться с лунной, но она не отвечает, — не добавлял радостного настроя и Сектар. — Гинтар говорит, что Альфред её ещё не нашёл. По крайней мере, они ещё не встретились в положенном месте. Да и скрывать не буду, звёздный. Гинтар на стороне солнечного — он тоже не желает, чтобы вы вновь воссоединились.
— Мне все равно, что там думает Гинтар. Оставьте меня, с вами я тоже не хочу говорить, — Зак отвернул голову, потому что это единственная часть тела, которой он мог двигать без боли.
«Может, нам не стоило вмешиваться?» — Валанди села на место и печально опустила голову. Она будто сама чувствовала ту боль, которую испытывал Зак сейчас.
— Простите, Ваше Высочество, но лично мне Вас не оставить, — фыркнул Заку в ответ Сектар и повернулся к Валанди.
«Всё нормально. Дай ему информацию переварить. Лучше сиди и наблюдай, как работает гибкий ум звёздного, — а туманный не сомневался, что тот этого так не оставит. Либо будет Каю искать, либо еще что, но Закнеыл не из тех, кто будет забиваться в угол. — Может, научишься чему», — он улыбнулся ей белоснежными зубками, но уж больно это коварно было.