***
Какое облегчение настало, когда Сектар и Валанди уплыли на свои острова, оставив Закнеыла одного в покоях лазарета. Первым вылечили старейшину, как гостя, так что звёздный смог побыть наедине с собой какое-то время. Он не разрешал пускать к нему никого, кроме лекарей. Разве что Роулен приходил его проведать несколько раз — он король, ему не запретишь. Но пару дней на раздумья Зак выиграл. А думал он о том, что теперь делать. Кая опять пропала, он не знал, смог ли Гинтар и вожак лунных найти ее. Он бы сам отправился искать, да провалялся с дикой болью. Теперь и не знает, куда отправиться, и король не отпустит все равно. А ещё оставалась Кейлит. И это, наверное, самое сложное испытание для Закнеыла — сказать ей, что они не смогут быть вместе. Вот он дурак, не сдержал свои желания на балу, что все усложнило. Бедная девушка, она ведь и правда красивая, у нее могла бы быть счастливая жизнь, а он испортил ей репутацию своим появлением рядом. Хотя Зак стал героем, может, на неё теперь не будут коситься, а наоборот. В любом случае с ней нужно объясниться. Выйдя из лазарета, Зак первым делом решил отыскать Кейлит. Сначала она, потом Лукас — ему он врежет за то, что он поступил так подло за его спиной, а потом Роулен. С ним тоже будет серьезный разговор относительно солнечных и их морально-этических норм. Дома была лишь матушка Кейлит и Лукаса. Она видела Зака лишь мельком, но встретила его как родного сына, поставив бедного эльфа в ещё более неловкую ситуацию. — Работает Кейлит. А я так рада, что вам стало лучше, так рада! Дочка ночами не спала, переживала за вас, ведь к вам не пускали!.. Для Закнеыла лучше было немедленно капитулировать, а то солнечная эльфийка уже приготовилась его затащить в дом, чтобы вкусно накормить. Это сначала она как-то косо смотрела на него, но после того, как дети захвалили звёздного эльфа, сдалась и даже полюбила его. Ещё бы! Дочку такой счастливой делает! Кейлит действительно была на работе. Не успел Зак войти, как увидел её за прилавком: низко опущенная голова. печальный взгляд… Она ведь правда переживала за него, не спала все эти дни толком. Умоляла брата, чтобы он поговорил со стражей, чтобы её к нему пустили. А что Лукас? Его тоже не пускали, но он к этому спокойно отнесся. В смысле Закнеыл же его теперь ненавидит. Пусть. Пусть лишился великолепного друга. Но он действовал бескорыстно. Уверен, что здесь, с Кейлит (да ладно уж, пусть не с Кейлит, но точно без лунной) ему будет хорошо! Кейлит без интереса взглянула на посетителя, и глаза её стали медленно расширяться. — Закнеыл! — воскликнула эльфийка и, вскочив, подбежала к нему, бросаясь на шею. — Боги, с тобой всё хорошо, какое счастье! — Теперь я в порядке, правда, — он ее легонько приобнял. А приятно чувствовать, что кто-то тебя ждал и беспокоился. Кая не была такой. Так, стоп, он пришел сюда совсем за другим. Сняв руки с себя, он чуточку ее отодвинул, все ещё придерживая за плечи. — Нам нужно поговорить. Зак смотрел на Кей с глубочайшим сожалением. И как сказать такое? Он не хотел ее ранить. Она так рада сейчас, он просто не мог сказать все, как есть. — Да? В глазах тут же появилось беспокойство. Она отодвинулась от него и была уверена, что сейчас он опять скажет о том, что ему нужно куда-то уходить в поход. И вот уже в голове стали придумываться тысячи причин, что ему нельзя после таких травм! Но кто она такая? Это же король приказывает. Куда её тревоге против приказов Роулена? Да и как же так-то? У них было всего несколько полноценных встреч за такой длительный срок. И вот она уже хотела что-то повторить, а он уже уходит! Любит его, но неужели их жизнь будет вот такой? Такая должна быть судьба девушки эльфа-командира не последнего отряда короля? Вечные ожидания и тревоги? И вот всё это было буквально за пару секунд в её голове. — Да, конечно, — заторможено ответила она. — Это сложно объяснить, — начал было Зак, но… Разве сложно? Все здесь просто, он любит другую — так и надо сказать. Но посмотрев в её обеспокоенные глаза, он просто не смог. — Ты красивая девушка и действительно нравишься мне. При других обстоятельствах я бы не задумываясь остался с тобой, но… мне лучше уйти. Но Кейлит сначала услышала лишь последнюю фразу. Как раз думала о новом походе или задании. — Уйти? — эхом повторила она. — Как долго на этот раз? Но Закнеыл так пристально смотрел ей в глаза, с такой печалью. Он молчал, будто обдумывал слова, и за это время Кей промотала их маленький диалог ещё раз, после чего сердце больно ёкнуло внутри. — Почему? Что я сделала? Я правда пыталась навестить тебя, но меня просто не пускали, — слишком быстро девушка оказалась на гране срыва. Ещё бы! Ведь это происходило сразу после их связи… Больше они не встречались нормально, он её будто избегал, да и этот дракон. И тут такие слова. Она не верила, не хотела верить, что влюбленной эльфийкой просто воспользовались. — О, Кей, — Зак взял ее за руку двумя ладонями. — Прости, я правда не хотел, чтобы так получилось. Ты ни в чем не виновата. Ты прекрасная, чудесная, и я не хочу затягивать тебя в свой хаос. Моя жизнь слишком сложная. Кое-что произошло, и теперь я не думаю, что смогу остаться с солнечными. Я скоро уйду и скорее всего насовсем. «Если договорюсь с Роуленом», — мысленно добавил он. Это правда было ужасно, самому стало больно от этих слов, но иначе нельзя. Он ведь правда уйдет, отправится за Каей. — Я готова уйти с тобой! Я всё выдержу! Я научусь выживать, я научусь жить в лесу, только не поступай со мной так! — взмолилась девушка, рвано выдыхая слова. Слишком быстро в её глазах появились градинами слезы, а сама она, взяв крепко Зака за предплечья, словно пыталась удержать его от ухода, смотрела испуганно в глаза. — Ты не понимаешь, — тяжело выдохнул Зак, но не отталкивал. И все же он решил рассказать ей все как есть. — Кейлит, послушай, у меня была семья. Очень давно я потерял свою возлюбленную, Каю. Тогда я не знал, что она носила под сердцем моего ребенка. Я жил, ничего не подозревая, радовался вместе с вами, хотел найти новую семью с тобой. Но встретив ее и остальных друзей перед самым нападением дракона, я обо всем узнал. И самое ужасное в том, что мой сын был убит солнечными, — на этих словах Закнеыл сильно стиснул руки Кейлит. — Твоего… ай, — хотя боль от его рук прошла быстро, жаль это не происходило с сердцем. С каждым его словом оно разрывалось, начинало кровоточить, а Кейлит казалось, что оно вовсе стало умирать, пуская раскалённую кровь по венам. Такую же раскаленную, как слезы, которые стекали по щекам и падали на его руки. На миг ей даже показалось, что он её в чем-то обвиняет, сказав именно «солнечными». Кейлит предательски всхлипнула. Она, кажется, хотела бороться, но вот в лавку вошли, как всегда в ненужный момент, и эльф со взрослой дочерью как-то странно посмотрел на развернувшуюся картину. Кейлит встретилась с ним взгядом, зажмурилась, словно это она была в чем-то виновата, и, скинув руки Закнеыла с себя, убежала в рабочее помещение лавки, закрывая своими ладонями лицо. — Мы, наверное, зайдём позже, — удивленно пробормотал эльф и вышел вместе с дочерью, оставляя Зака одного в главном помещении. — Кейлит, — позвал убегающую девушку звёздный, но было уже поздно, да и не за чем. Он сказал ей, что собирался, хоть и не хотел оставлять ее такую. Но что он мог ей предложить, чтобы успокоить? И все равно сложилось впечатление, что они не закончили разговор, что он мог сделать это иначе, не так болезненно. Одно дело Зак завершил, хотя нет. В качестве прощального подарка он наколдовал ледяные тюльпаны, которые никогда не завянут, и оставил их на ее рабочем столе. После этого Закнеыл отправился на тренировочную площадку, ведь именно там должен был быть Лукас. И хорошо, что он в том месте, Зак сможет его взгреть по всем правилам и назвать это тренировкой. С такими хмурыми мыслями и соответствующим лицом он и объявился там. Пока Закнеыла не было, Лукас взял командование на себя, а так же тренировки. Он не филонил — занимался вместе со всеми, но зорко следил за правильностью и точностью упражнений. Сейчас вот, например, проверял недавно взятого нового рекрута. Хороший мальчишка, Зак на него многое возлагал. И Лукас сначала не понял, чего это все вдруг замерли, а потом резко отбежали и выстроились в строй. — С возвращением, командир! — единым кличем закричали солнечные бойцы, улыбаясь герою города. Лукас опять сначала не понял, а потом проследил за взглядом ребят. Наконец-то пришел истинный командир отряда, и Лукас хотел было его поприветствовать как старого друга, но увидев взгляд, всё понял. Нет друга. Нет дружбы. Как и полагается ему старшему по званию, он встал во главе шеренги и, честно, искренне сказал: — Мы рады вашему возвращению, командир, — но лицо и голос ясно дали понять Заку, что Лукас всё понял. И не было в нём сожаления за своё действие и слова лунной. Зато искренняя вера в то, что так будет лучше. — Вольно, ребята, — махнул рукой им Закнеыл и выдавил подобие улыбки. — Как вы тут без меня? Все целы после нападения? Он пошел вдоль шеренги, специально проигнорировав Лукаса, ловил радостные улыбки и поздравления. Обойдя всех своих воинов, он довольно отметил, что пострадавших среди них нет. И только в самом конце он подошёл к Лукасу. — Продолжайте тренировку, — неотрывно смотря в глаза друга, велел Зак отряду. — Лукас, поможешь мне размяться, а то я что-то залежался в лазарете. Лукас понял. Он все понял, не дурак же. — Как пожелаешь. Но позволь сказать: если хочешь мне что-то сказать, скажи как есть и врежь в морду. Я к этому готов, — лицо его оставалось непроницаемым. Но он был уверен, что так низко Зак не падёт — мстить, прикрываясь тренировкой. Солдаты лишь странно переглядывались, не понимая значения слов Лукаса. На мгновение в глазах Зака промелькнул красный огонек, говоривший, в каком он сейчас бешенстве. И раз уж Лукас добровольно согласился получить по лицу, Зак не собирался отказываться от столь любезного предложения. Без каких-либо слов и предупреждений он со всего размаха врезал кулаком по челюсти солнечного, заставив его пошатнуться. Затем ещё раз и ещё, схватив за воротник, чтобы он не упал. И только дернувшиеся помогать заместителю воины немного остудили пыл звёздного. Он обвёл их всех вглядом, который говорил, чтобы они не вмешивались, а после опять злобно глянул на Лукаса. — Я думал, ты на моей стороне, думал, что мы друзья! Ты хоть понимаешь, что наделал? — он тряхнул его со всей силы. — Честное слово, я убью тебя… И Зак действительно убил бы его, не будь Лукас его другом. Этот гаденыш всегда не знал, когда пора остановиться, не умел держать язык за зубами. Хотя именно этим он и понравился Заку. — Черт, Лукас, ты такой идиот, — он отпустил его и отвернулся. — А вы что встали? А ну бегом тренироваться! Не на что здесь смотреть. Пока Лукас приходил в себя, а ему нужно было на это много времени, воины, поглядывая косо на Зака, видя его впервые в таком состоянии, все же не решились ослушаться. Но старички далеко не отходили, готовые разнять мужчин в случае чего серьёзного. Как Лукас и говорил — он был готов получить в морду. Надо отдать ему должное, сделал это как мужчина: молча, подставив ту самую морду. Так было намного проще, чем если бы Зак его на тренировках изматывал — и звёздный получил то, чего хотел, и Лукасу не стоит вечно оборачиваться назад, ожидая чего-то такого. От таких ударов солнечный не смог устоять на месте. Один бы выдержал, но не несколько. Схватившись за челюсть, ему на миг показалось, что она сломана, но, подвигав ею, понял, что лишь губу разбил да язык до крови прикусил. Сплюнув кровь, он поднялся, и хорошо, что Зак был к нему спиной — не видел, как Лукас пытается сфокусировать на нём взгляд. Хорошо, сволочь, заехал. — Я, как твой друг, тебе добра желаю, — немного шепеляво прорычал солнечный. — Какое будущее тебя ждёт с ней? Она — преступница. И, уверен, за сто лет изменилась сильнее, чем ты можешь представить. Кому, как не тебе знать, что звёздные её явно учили не крестиком вышивать. А здесь у тебя дом, работа, место и женщина, готовая отдать тебе всю себя. А твоя лунная готова на это? — последнее он не смог сказать тихо — почти выкрикнул. — Я знаю… Знаю! Но какое право ты имел решать за меня? — Закнеыл тоже сорвался на крик. Он чуть было снова не начал избивать Лукаса, но сдержался. Разъяренный, он повернулся к нему и хотел что-то ещё выкрикнуть, но смысл? Не переубедит. Поэтому лишь продолжал скрипеть зубами, прежде чем снова заговорить. — Не прощу тебе этого, никогда. Нет больше дома — я не смогу жить спокойно с вами, пока не найду того, кто сотворил это с Каей. И женщины больше нет — с Кей я уже поговорил. Не стоило ей влюбляться в кого-то вроде меня. Как-то обречённо вздохнув, Зак уселся прямо на землю. Было тяжело, больно осознавать, что Лукас прав во всем. Здесь у него было все, чего он желал долгие годы, но Кая была для него дороже всего этого. Он готов снова отказаться от своей жизни, чтобы быть с ней. Жаль, что все обернулось именно так. Был бы Лукас звёздным — его глаза тоже бы вспыхнули, но солнечный лишь посмотрел на Зака, как бешеный пёс. Значит, сестру он всё-таки бросил из-за этой шлюхи. — Так чего же ты тут сидишь? — злобно закричал он. — Проваливай отсюда! От нас — таких убийц! Мы же злые и кровожадные, не то что звёздные! Они святые, да, Зак? — и это его выбесило больше всего — Закнеыл так говорил, будто все беды именно от них, солнечных! А вот Лукас поддержал бы тех, кто убивает детей звёздных (но не сына Зака, разумеется)! Потому что это нормально — убивать детёныша монстра, который, когда вырастит, начнет убивать солнечных! Но сейчас, если сказать это другу, он его убьёт сам. Здравый смысл в Лукасе ещё был. — А за тебя я решил, Зак, потому что ты стал маленьким ребёнком — слепым от своей любви! Ты себя угробишь, слышишь?! Семьдесят лет страданий тебе мало? А будет ещё больше! И если кто-то за тебя не примет лучшее для тебя решение, ты просто сдохнешь из-за неё! — А что бы ты сделал на моем месте? — не выдержал Зак, снова подрываясь и хватая Лукаса за ворот. — Что бы ты сделал, узнав, что твоего сына убили эльфы, которых ты считал лучшими из всех? Я не оправдываю Каю, она сделала неправильный выбор. — А что нам ещё остается делать? Веками звёздные убивали и мучили наших женщин и детей! — закричал ему в ответ Лукас, хватая за запястья. Тренировка в этот момент в миг прекратилась. — Если я увижу детёныша василиска, то я убью его, потому что потом он убьёт куда больше моих сородичей! Скажи — нет? — Вы должны быть выше этого! — этот спор бесполезен. Да Зак сам учил их — никакой пощады. Но это в бою, а не против безоружного и беззащитного! — Можешь говорить, что угодно, я все равно этого не приму. Не сейчас, когда я так зол на тебя, на всех солнечных! Я найду ублюдков и заставлю их поплатиться за содеянное. Лукас, я просто не могу иначе. Плечи Закнеыла затряслись, словно он сдерживал что-то в себе. Ему сейчас нужна была поддержка от Лукаса, а не драка. Он отпустил воротник и положил руку на плечо другу. И это успокоило Лукаса тоже. Он давно знал Зака, чаще, чем кто-либо был с ним и изучил повадки. Кажется, несмотря на слова о злобе, сейчас он успокоился. — Хорошо, но как ты это сделаешь? — спокойно спросил солнечный. — Что там тебе наслали эти туманные в голову? Это были кочевники? Солдаты? Черт возьми, да это было столько десятилетий назад! Те солнечные могли и в бою уже сгинуть, или перебраться на другие острова, к гномам или людям. Как ты будешь их искать? — Не знаю. У меня была безумная мысль попросить Валанди проверить головы всех и попытаться отыскать воспоминания таким образом, но Сектар меня убьет за это, — невесело усмехнулся Зак, представив гнев туманного, стоит ему только заикнуться о том, как хочет использовать их силу. — У меня есть только их запах, но как ты и сказал, за прошедшее время многое могло измениться. Еще в лазарете Закнеыл много вариантов перебрал в голове, каким образом можно отыскать тех гадов, но ничего так толком и не придумал. Он взглянул на Лукаса и вдруг выдал: — Ударь меня тоже. Я это заслужил, — и он говорил это на полном серьёзе, ведь он обидел Кей, и прекрасно поймет, если Лукас его побьет за это, как он только что бил его за Каю. — Да толку? — фыркнул Лукас. — Моя вина. Ты-то что со своим проклятым сердцем мог поделать? Просто, наверное, хорошо, что Лукас не знал об их интимной связи. Тогда да, он бы, как Зак, сейчас бросался на звёздного. Причем с мечом, а не кулаками. — И что дальше? Ты говоришь, уходить собрался. А Роулен тебя отпустит? Думаешь, он сейчас думает о твоём душевном спокойствии, когда на кону столько жизней? — Я не уйду до встречи в Сильверсане, а там они заключат союз, и моя помощь Роулену больше не нужна будет. Так что я помозолю глаза ещё какое-то время, — улыбнулся Зак, радуясь, что, вроде бы, они разрешили их конфликт. — Ты будешь в сопровождении? — От короля зависит, — пожал плечами Лукас, махнув руками воинам. Они уже просто начали подслушивать, наглецы. Хотя, вот честно, Лукас и идти не хотел. — Нас могут оставить и в городе для защиты, как лучший отряд. А могут попросить и сопроводить. Думаешь, тебя возьмут? Там же королевские дела будут. — Да куда он без меня пойдет? Роулен никогда город-то не покидал, помрёт в дороге, — только с Лукасом Зак мог пошутить над королем, не боясь получить косой взгляд. — Я, конечно, против, чтобы он самостоятельно отправлялся на эту встречу, особенно после нападения дракона. Хотя не верю, что звёздные в ближайшее время будут способны повторить подобное, но все равно оставлять город — не лучшая идея. В то же время я понимаю, что остальные правители рискуют не меньше. — Возможно, ты и прав. Но я бы оставил свой отряд здесь, — Лукас посмотрел на Закнеыла и нарочно, чтобы он видел, потёр челюсть и подвигал ей из стороны в сторону, мол, падла, больно ведь было. Зря так сделал, сразу скривился от боли. Усмехнувшись чему-то, солнечный хлопнул друга по плечу и указал взглядом на солдат. — Давай задай им последнюю тренировку. Как-то грустно это было сказано. Лукас ведь понимал, что если Закнеыл уйдёт с Роуленом, то, возможно, больше не вернётся никогда из-за своей девки. Ну и дурак. Лукас сделал всё, что мог, для спокойной жизни звёздного, но тот сделал свой выбор. А сам солнечный был не фанат грустных слов, слезливых попоек со скорбными прощаниями. Он просто понял, что дал понять Заку. Сам же он будет надеяться, что друг вернётся.17. Ты — мое проклятье
2 апреля 2019 г. в 00:40
Альфред отпустил лунную и отошёл, потому что ещё немного, и он бы её точно ударил. Как же ему хотелось перегрызть ей глотку, чтобы она подавилась своей обидой из-за отказа. Кая чуть не повалилась на землю, но она с тем же вызовом посмотрела на лунного.
— И что, я должна тебе памятник поставить? Так говоришь, будто тебя заставили всё это делать, словно ты тут через силу. Только вот знаешь, ненавижу я эту стаю, чтобы переживать за неё и восхвалять. Избавил стаю от Луки, какая умница! Но вот то, что пытаешься изменить их образ жизни — в этом ты городской. Сам не даёшь своему зверю и чувствам свободы, так ещё и других заставляешь поступать так же, ибо, видите ли, неприлично это! За мать тебе готова памятник поставить, но что касается других…
А Гинтар что, шутки с ним шутил, говоря о сложности с ней? Кая выплёвывала каждое слово, всё злее смотря на него.
— Вы, стайные, просто не понимаете, что выставляете себя посмешищем перед другими! — перебил он ее, тоже распаляясь все сильнее. — Именно из-за таких, как ты, нас ни во что не ставят. Ты можешь относиться ко мне и всем остальным, как хочешь, но уважай свое происхождение и веди себя достойно. Гинтар рассказывал мне, что в древности мы были стражами, нас уважали, на нас полагались. А во что мы превратились сейчас?
С досадой пнув траву, Альфред выругался и замолчал. Ему тоже хотелось посмотреть то видение, которое пророческие видели, своими глазами наблюдать лунных древности, их доспехи, которые имели свойство трансформироваться вместе с обликом. Он просил гномов попробовать сделать такие, так как они самая умелая раса в изготовлении вещей. Пытался сам с помощью рун сделать это, но ничего не вышло.
— А ты спросил у них, хотят ли этого? Подошел ли к каждому, поинтересовался мнением? Ты у меня поинтересовался, хочу ли я сделать иллюзию хоть чуточку посимпатичнее и закрытее?
Вот результат житья вне стаи — её интересовало собственное мнение. Обычно оборотням всё равно — желание вожака закон. Но теперь она этого не понимала, боялась, и настолько это было непривычно слышать. В стаю, будь там даже все полукровки и неизвестные ей личности, не вернётся. Взять хотя бы даже сейчас — она бы посмела его оцарапать, будь под его началом? Нет. Пришлось бы терпеть слова стиснув клыки.
— Мы гордый и свободный народ, Альфред, — впервые назвав его по имени, Кая тяжело вздохнула, словно этот разговор, эта ссора отняли все силы. — Я хочу вернуться и напиться.
— Свобода в том, чтобы убивать детей? Свобода, чтобы перегрызть глотку другу? Этим мы должны гордиться? — и Альфреду стало так грустно. Она выставляет его каким-то диктатором, будто от его присутствия только хуже всем становится. А единственное, что он запрещает делать своим оборотням — это убивать. В остальном он лишь пытается привить им манеры, но силой никогда никого не принуждает. Он ворчит по этому поводу и очень много, но, как правило, оборотни потом сами делают так, как того хочет вожак, потому что уважают его мнение. — Если бы я учитывал мнение каждого, мы бы до сих пор дрались друг против друга. Мы ещё не закончили дела.
Вожак повернулся в сторону, куда они направлялись изначально, но обращаться пока не стал — ждал, что предпримет Кая, и уже приготовил руны, на всякий случай.
— Глухой дурак, я про твои манеры и говорю, а не про драки. Я что-то сказала про драки и убивание детей? Ты думаешь, у нас всегда так было? При старом вожаке в стае царила настоящая утопия, но он уже был слишком стар, чтобы следить за всем.
Но чем больше она говорила, тем тише и спокойнее становился её голос. Кажется, желание ссориться отпало. Она просто не видела смысла ругаться с городским и спорить. Они выросли в разных обществах. Что одному нормально, то другому очень странно — этого не изменить.
Заметив, что он не собирался возвращаться в город, Кая посмотрела в сторону Махтаона. Может, пойти без него? А если Варр привел дружков и просто ожидает, когда они оторвутся друг от друга? Ладно уж… Но с Альфреда она запросит.
— Долго нам ещё идти? Ты меня услышал? Без выпивки даже не вздумай меня запирать!
— Недолго, — буркнул он и побежал вперёд, на ходу превращаясь в волка.
Добравшись до подножия гор, Альфред нашел нужную пещеру и обратился обратно. Он зашёл внутрь, подзывая своего друга. Навстречу ему выбежал небольшой волчонок, радостно скуля и виляя хвостом, он прыгнул на вожака, опрокидывая его своим весом, и облизал лицо.
— Эй, ну хватит, ты уже не маленький, чтобы так прыгать на меня, — смеялся Альфред, уворачиваясь от шершавого языка. Но стоило оборотню заметить Каю, как он тут же оскалился и зарычал на неё, потому вожаку пришлось его успокаивать. — Это моя подруга. Она тебя не обидит, не бойся ее.
Кая неуверенно, оглядываясь на стены пещеры, зашла следом, игнорируя картину, которая развернулась перед ней. Не потому, что это не нравилось. Но сразу как-то Скай вспомнился.
Однако рык проигнорировать не могла. Резко повернув голову в волчонка, она сверкнула глазами, но не было в лице злости. Этот был даже младше тех, кого она в городе встретила, а чем меньше, тем ласковее (но не в этом случае) она относилась.
— Успокойся. Сама от Луки натерпелась, — не знала, что ещё сказать.
Волчонок стал маленьким эльфом и как-то глупо заулыбался Кае. Он кивнул, будто бы понял что-то, и вновь прилип к Альфреду, обнимая поднявшегося вожака за ногу.
— Он не говорит, — лунный ласково потрепал мальчонку по волосам. — Сколько бы ни пытался научить его, будто все понимает, но произнести не может. Я думаю, это из-за того, что он слишком рано начал превращаться в зверя. Эй, Дружок, ты тут не голодаешь? Покажи дяде Альфреду и тете Кае, что ты наловил в мое отсутствие?
Мальчишка опять с подозрением глянул на Каю, но взяв вожака за руку, повел в глубь пещеры, где собирал косточки. Альфред долго удивлялся и восторгался охотничьим навыкам, показывал Кае особенно большие кости, чтобы она тоже подыграла. Но она не умела вот так играть. Мать с ней в учебе была сурова, и она со своим сыном тоже, оттого, смотря на эти кости, лишь молча усмехалась.
— Не думал начать учить его охотиться нормально? Ему это полезнее, чем хвалиться косточками.
Кая ещё раз внимательно посмотрела на эльфа, и задумалась о причине отсутствия его голоса. Может, травма какая-то? После того, что когда-то сказал ей Шарк, не удивительно — Лука всех детей заставлял слишком рано учиться драться. Не удивительно, что многие из них погибали из-за несчастного случая.
— Как его зовут хоть?
— Не знаю, я зову его просто Дружок, — грустно улыбнулся Альфред. Он ещё немного поговорил с ним, попробовал снова позвать в стаю, но мальчишка наотрез отказался и, будто бы обиделся, отвернулся от них. — Вот упрямый, как некоторые… — он сверкнул глазами на Каю, но больше уговаривать не стал. — Ладно, я загляну к тебе ещё, сходим вместе на охоту.
— Дружок? Городской, тебе ли не знать, что так собак называют! — будто бы это её так назвали, оскорбилась она. Да и на упрямство тоже. Сильно ударив его локтём в рёбра, Кая опустилась перед мальчиком на колени и, чтобы он заинтересовался, заставила себя светиться золотым сиянием. И пока тот завороженно наблюдал за ней, она коснулась пальчиками его шеи, пытаясь излечить от недуга, но прекрасно понимала, что это может быть и из-за психологической травмы. Тут уже никакая магия бы не спасла, но почему бы не попробовать?
— Ай, больно же! — возмутился Альфред, но как завороженный наблюдал за Каей. А маленький оборотень захрипел от ее прикосновения и замотал головой. Вожак положил руку ему на плечо, мол, не бойся, и ему стало интересно, получится ли у нее вылечить.
Кая смотрела в глаза мальчонки, тоже готовая от него отойти, если уж совсем испугается. Но прикосновения дарили только приятное тепло. Такое тепло всегда чувствуется от матери, когда она укачивает своё чадо в дни печали.
Она не просто тыкнула в шею, но гладила её осторожными и едва ощутимыми прикосновениями. То к горлышку поднимется, то к ключицам опуститься. Но она не чувствовала проблем со связками.
Улыбнувшись Дружку (боги, как это странно звучало), она прекратила свечение и поднялась на ноги.
— Физически он здоров, так что молчалив из-за стресса в детстве. Что ж, он после Луки хоть выжил.
И несмотря на её слова в прошлом о том, что ей плевать на стаю, сейчас можно было заметить, с какой плохо скрываемой болью она произнесла эти слова. Конечно представляла, какие ужасы творились тут. Кончено благодарна Альфреду. И несмотря на злобу и обиду на него, ведь правда готова была поставить памятник. Но лишь ради детей, которые её не знают и не питают негатива. Хотя бы ради даже этого мальчишки.
— Придумай ему другое имя только, — фыркнула она, давя в себе те чувства, что стали появляться.
— Хм… Как насчёт Карго? Тебе нравится имя Карго, Дружок? — но мальчик отрицательно замотал головой, и тогда Альфред присел на корточки перед ним в раздумьях. — А что ты скажешь о… Нико?
Дружок задумался, подперев подбородок, а затем неуверенно кивнул, на что получил широкую улыбку от вожака. Он подхватил мальчика на руки и закружил.
— Отлично, буду называть тебя Нико, — весело засмеялся Альфред и поставил волчонка на место, потрепав по голове. — Ладно, Нико, нам нужно идти. Я обязательно загляну к тебе через несколько дней. Береги себя.
Он вышел из пещеры и расстроился — ему предстояло теперь объясняться со стаей. Однако, повернувшись к Кае, он ехидно усмехнулся.
— А ты не такая уж и злюка.
— А ты всё такой же самовлюбленный хрен, — ответ был незамедлительным. Но глаза на этих словах смеялись. — Ты ещё помнишь, о чем я тебя просила? Выпивки мне в комнату!
Просить уж, чтобы вообще защиту не ставил на комнату, не видела смысла — не послушает же, не доверяет. Ну и пусть. Лунной всё равно сейчас бежать некуда. Варр, небось, всем уже растрепал, и ненавистники, учуяв запах с города, наверняка его патрулировать будут втихаря от Альфреда. Так что из таверны она и добровольно никуда бы не вышла. Что ж, зато, пока они доберутся обратно, пройдёт ещё несколько часов, и Кае скучать не придётся — напьется и ляжет спать.
— Да ладно, признайся, я тебе нравлюсь, — Альфред закинул руки за голову и медленно пошел в сторону города. Обращаться не стал, хотел поговорить немного, прежде чем возвращаться. И честно говоря, возвращаться не очень хотелось. — Вы с Гинтаром такими темпами опустошите запасы города. Хотя, с туманными теперь союз, если морские перестанут нападать на корабли, мы скоро получим шикарные вины с островов. А то это гномье пойло никуда не годится.
— Гномы замечательны в пиве, а вот вина, да, у них отвратительные. Эх, если бы в их городах не было бы сейчас лунных, вернулась бы к гномам. Да и откуда тебе знать, сколько я пью? Может, раз в год позволяю себе оттянуться, а ты меня лишаешь этой даты! — но сколько она у звёздных пила и расслаблялась разными способами, лучше умолчит. Да и как часто… — Если ты не бывал на их острове на севере, то, считай, хорошего пива никогда не пил.
Кая-то уже приготовилась обратиться, но изумленно посмотрев в спину уходящего лунного, пожала плечами и пошла следом. Первый комментарий мимо неё не прошёл, но Кая решила не начинать эту тему. Конечно, симпатичный оборотень, а главное, зверь на него внимание обратил. Но сейчас лунная его желала именно как мужчину. Дело ли в симпатии или в ломке по этому делу — неизвестно. Но пока она мысленно решила, что попробует пойти другим способом, чтобы привлечь его.
— Так это значит «да»? Позволишь мне расслабиться? — не без надежды спросила она.
— А почему нет? Заодно испробую ту руну, которую изобрел после первой встречи с гномами. Она не позволяет напиться, сколько бы алкоголя ты в себя ни вливал, — зловеще улыбнулся Альфред, намекая, что она тут будет подопытной. Хотя это он так просто припугнуть хотел, нет никакой руны. — Не понимаю я это увлечение. От выпивки ничего не меняется, а по утрам ещё и голова болит.
— Потому что надо уметь пить, — гордо вздёрнула носик лунная, после чего улыбнулась и ещё раз ударила того по рёбрам. — И если ты правда сделаешь эту руну, я тебе никогда не прощу.
И это было правдой. Она поверила, ведь не знала, насколько много может быть рун, а сколько можно создать! А чего наколдовать, сочетая их! Того и глядишь, дракона сможет вызвать, главное подобрать всё правильно.
— Я тогда тебя прокляну, вот! Уж поверь, я много ритуалов знаю! — а вот это уже больше было похоже на угрозу. — Невезение станет твоим другом, постоянные хвори не будут покидать твоё тело, слабость станет твоим спутником, а мужское бессилие — вечным проклятием.
— Нет, ну вот с последним это перебор, — обижено покачал головой Альфред, потирая ребра. — Это же как будет обидно — все красотки, что на меня вешаются, останутся неудовлетворенными.
Конечно он шутил. Альфред не был таким бабником, каким мог показаться. Тем более в стае он не позволял себе лишнего. Были девушки, с которыми он развлекался, из городских, но даже их он посещал не так часто, чтобы не пошли слухи, что у вожака появилась самка. На самом деле то, что он привел эльфийку и назвал ее своей, должно было очень шокировать оборотней. Скорее всего слухи разнеслись со страшной силой, а теперь ещё и Варр расскажет о Кае, так что здесь ситуация становится ещё более щекотливой. Осознав это, он с какой-то кислой миной посмотрел на Каю.
— А что хорошее ты умеешь? Наверняка есть что-то кроме исцеления и проклятий.
— С чего вдруг такие вопросы? — подозрительно спросила она. — Что ты имеешь в виду под хорошим? Готовка и уборка? Где ты видел стайных, которые это умеют делать? В магии я плоха, кроме как жрица. И то, я всё ещё являлась ученицей. Ну, в травах разбираюсь. Немного умею на клинках сражаться. Охотница искусная. Что именно ты хочешь услышать? Считай, что ничего не умею.
И знаете, было даже не обидно и не стыдно за это. Умеет лечить, а это редкая магия. Лучше этого и придумать ничего нельзя. А всё остальное — что-то домашнее? Он же городской, наверное, об этом говорил. Так в этом нет смысла.
Она повернула голову на Альфреда и открыла было рот, чтобы задать ему тот же вопрос, но тут же прикрыла, уверенная, что он опять будет отшучиваться о своей внешности и шарме.
— Разочарован? Ищешь мне применения, чтобы я не висела обузой на твоей шее? — не удержалась от язвительного вопроса Кая.
— А ты, что, уже решила остаться? — с лукавой улыбкой посмотрел на нее Альфред. Попалась! Теперь-то он ее не отпустит. Приблизившись к ней, он горячо зашептал на ухо: — Знаешь, тебе бы я, может, и разрешил повисеть на моей шее.
Он отстранился и впился похотливым взглядом в её шею, но через мгновение снова стал серьезнее.
— Не знал, что ты из тех, кто считает себя обузой. Каждый полезен по-своему, а твоя сила вообще незаменима. Ну, разве что зелья всякие заменят, — не поддеть не мог. — Я, например, с рунами могу многое, но хорош только в поддержке: усилить союзников, ослабить врагов.
Она хотела ответить сразу, честно… Но этот жар на ухе после его слов… Проклятье, он уже отошёл, а она всё равно продолжала его чувствовать. Надо что-то с этим делать. Так, стоп! Она же собиралась держаться другого плана. А ещё нужно помолиться, чтобы этой ночью в комнате не было ни Гина, ни Альфреда.
— Кхем, — «Так, всё, взяли себя в руки». — Я сказала, что собираюсь остаться? Кажется, вы меня сами не особо-то отпускаете. Вот на время пленения и ищешь мне работу. А про руны, да, ты уже доказал, что умеешь врага ослабить, — поморщившись, Кая мысленно пообещала себе, что отомстит ему и за снотворную руну, и за обездвиживающую. Особенно за последнюю. Блох ему, что ли, наслать? Как раз пора — они стали просыпаться. — Я просто думаю, ты не настолько глуп, чтобы держать меня постоянно в той комнате. Наверняка захочешь меня чем-то занять. Кстати, а что со мной будет, пока вы с Гином в Сильверсан пойдёте? Мать за мной присмотрит?
— Ты, что, не хочешь идти с нами? Я думал, этот вопрос даже обсуждать не нужно, — он искренне удивился ее вопросу. Она же не хотела и близко подходить к землям лунных, вот он и подумал, что она будет только рада уйти отсюда. Он сморгнул удивление и резко обнял за шею Каю, как старого друга, заговорческим тоном быстро заговорил: — Слушай, подруга, если будешь хорошо себя вести, после встречи с другими правителями, я, так уж и быть, отпущу тебя с Гином, куда захотите. Но это только при том условии, что я буду полностью уверен, что ты никак и ничем не навредишь ему.
— С Гином? — эхом повторила она, сбрасывая с себя его руку. Не нравилось ей, когда с ней общаются как с дружбаном. Тем более такие незнакомые личности. — Что-то мне кажется, Гин меня и видеть-то не хочет.
Это трудно было не заметить. А если и уходить с ним, делать то, что он хочет, то ведь явно сам будет терпеть её через силу, а не как раньше. Замотав головой и отгоняя эти мысли, Кая вернулась к другому вопросу.
— Мне-то откуда знать, куда вы там меня таскать собираетесь!
Но пойти с ними в Сильверсан… Что ж, может, так даже лучше. Там столько народу, хочешь не хочешь, а ведь можешь случайно и потеряться. Да так, что ни один оборотень не найдёт — Кая готова была поклясться, что там сейчас просто колоссальное количество беженцев. На её лице сразу отразилась улыбка, а-ля, у меня есть план.
— Да, хорошо. Я с радостью пойду с вами в Сильверсан. И… я тебе не подруга, — мило улыбнулась, ставя точку в этом разговоре.
— Друзья Гинтара — мои друзья, — точно непрошибаемый. Альфред снова закинул руки за голову и как ни в чем не бывало пошел дальше, насвистывая песенку под нос. Но улыбочку ее засек и подумал, что стоит поработать над просьбой Гинтара о привязывающей руне. — Ещё есть время на пробежку, хочешь?
Фыркнув что-то себе под нос, Кая без ответа обратилась и побежала вперёд. На этот раз она уже не хотела баловаться или играться, а просто прибыть в пункт назначения. Игнорировала всё, что могло исходить от Альфреда: посылаемые мысли, жесты, призыв к догонялкам — всё. Её всё же немного расстроило неопределенное будущее. Пока все надежды были на Сильверсан.
На этот раз обошлось без приключений и в город они уже вошли спокойно. По пути Альфред не забыл подобрать свою жилетку и всё, что оставил в лесу перед обращением. «Неженка и чистоплюй», — подумала Кая. Уж одежду жалеть — этого она не понимала ещё больше. По крайней мере тому, кто мог в этом городе получить любую, какую только хотел на правах вожака.
Когда они вошли в таверну, Кая повернулась к Альфреду уже в своём капюшоне и махнула головой в сторону Дарсии, напоминая про выпивку.
— Ты обещал, — строго потребовала она. — Помоги занести кружки в комнату, а там уж делай, что хочешь.
Не спуская глаз с Каи, Альфред подошёл к трактирщице.
— Гинтар не приходил? — первым делом спросил он, и получив отрицательный ответ, продолжил расспрашивать: — Все плохо? Все уже в курсе, кто она?
Он заметил, как в городе все косились, но стоило вожаку посмотреть, тут же отводили глаза. Наверняка новость уже долетела и до дальних границ, где патрулировали дружки Варра. Если они уйдут со своих постов, он им точно взбучку устроит похлеще, чем их предводителю.
— Дарсия, сделай мне одолжение, приглядывай за ней. Если что-то произойдет, сразу зови меня, — наказал вожак и, схватив кружки, направился наверх, кивая Кае подниматься первой.
В комнате он наложил несколько барьеров, которые должны не выпускать лунную и не впускать никого, кроме самого Альфреда и Гинтара.
— Не пытайся сбежать, я сразу узнаю, — строго посмотрел он на Каю. — И… это может быть опасно для тебя.
Для верности он и дверь запер на ключ и наложил запечатывающую руну.
Вернувшись в стаю, он сразу почувствовал напряжение. Бросив мимо проходящему оборотню, чтобы он собрал всех у упавшего древа, направился в жилище Гинтара, надеясь найти там туманного.
— Успокойтесь! Сколько раз вам говорить, не делала она это!
— А ты был там, туманный?
— Да откуда ты знаешь?
— Он просто прикрывает её!
Гинтар всё это время не покидал стаю и пытался как-то успокоить оборотней. Но они набрасывалась на него с обвинениями и с требованиями, как на друга лунной. Это всё началось так неожиданно, что туманный даже не понял, когда они все узнали, что Кая тут. И разумеется, в первую очередь он обвинил мысленно именно её. Черт знает — убежала, обманула, показалась, сделала что-то назло.
С теми эльфами, кому было не больше ста двадцати лет проще — они не знали Каю, не знали, что она полукровка и что «натворила», но таких в стае было немного. Большая её часть всё прекрасно знала и помнила.
— Выдай нам её сюда, туманный!
— Гинтар, она должна немедленно убраться!
— Я не смогу спать, зная, что она тут!
— И что значит, что она под защитой вожака? А он в курсе того, что она убийца?
— Какого черта он объявил её своей самкой?
— Чего?!
— Да говорю тебе, из города слышно такое!
— Я тоже слышал, Дарсия говорила!
— Боги, мой сын с ней столкнулся в городе, когда за лекарствами для Ханы уходил.
— Альфред! — и сколько же было облегчения в крике Гина. Наконец-то наступила тишина — все собравшиеся лунные, которые решили разобраться именно с Гином, отошли от туманного и опустили голову. Хотя нет, были и самые бесстрашные:
— Вожак, выгони её из города или, клянусь, мы выгоним её сами!
— Никто ее не тронет, — спокойно произнес Альфред, обводя всех взглядом. — Идите к древу, я объяснюсь там.
Дождавшись, пока все оборотни выйдут, Альфред выдохнул и устало упал на что-то, похожее на стул.
— Я повел ее там, где не должно было быть патрулей, — начал он оправдываться перед Гином. — Не думал, что Варр учует ее так далеко, да и запах у нее совсем не как у лунной, она насквозь пропахла пещерами. Не беспокойся, я не позволю истории повториться.
— Почему ты вообще вывел её из таверны? — разорался туманный. На него лунные точно как-то повлияли. Но сейчас он злился не на Альфреда, а только из-за того, что на него сейчас столько грязи вылили, столько помоев пришлось наслушаться. — Она росла с половиной из тех, кого ты видишь. Они узнают её естественный запах даже под слоем другого! Ай, да что уж говорить… Что делать будем? Её надо уводить отсюда!
— Не горячись, я все улажу, — он помахал рукой, призывая Гинтара тоже сесть. — Ты, что, надеялся удерживать ее все это время взаперти? Гин, лунные никогда не согласятся смирно сидеть на месте, а тем более такая дикарка. Мы скоро все равно отправимся в Сильверсан, а до этого времени я смогу сдержать оборотней. После вы уйдете, как ты и хотел. Если все ещё будете хотеть этого оба.
— Да я уже не вижу смысла с ней куда-то уходить, — и эти слова были последними, которые он сказал в таком тоне. Опять же, сейчас его злоба и необдуманные слова были вызваны всем этим гнётом, что он испытал. Если уж так и думал на самом деле, то лишь наполовину. — Давай я с ней завтра уже уйду в Сильвесран? Тебе за стаей следить надо, за границами, а не за тем, как бы оборотни не подошли к таверне ближе, чем на полметра.
— Эй, я с ней ещё не закончил, — и сказал это на полном серьёзе. — Если бы Варр нам не помешал, было бы проще, конечно. Ай, ладно. На границах сейчас все спокойно, а со стаей я разберусь.
Альфред поднялся и вышел. Тяжёлый ему предстоял разговор, но затеял все это не просто так, да и отступать уже поздно. Он поднялся на древо, дождался, пока гомон успокоится, а Гинтар встанет рядом, и только тогда заговорил.
— Вы уже все знаете, кто вернулся… Нет, кого я привел на наши территории. Она здесь под мою ответственность, и вас это никак не затронет.
— Да плевать, что она тут!
— Нам нужна месть!
— Она убила моего отца!
— И моего брата!
Его слова подняли новый гул. Кто-то даже полуобратился, выкрикивая слова, а точнее уже проклятия. И все говорили одно и тоже. Им нужна была кровь, и лишь единицы думали больше о сохранности своих близких, желая просто избавиться от изгнанницы. Даже те, кто Каю не знал, успели послушать слухи и слова старших и стал поддерживать их.
Гинтар хмурился. Он выслушивал это уже в, черт знает, который раз. И самое обидное — его репутация ведь тоже испачкалась — он ведь её друг.
— Тишина! — выкрикнул Альфред, и оборотни сразу заткнулись. — Никто никого не будет убивать. Если хоть капля лунной крови прольётся по вине лунного, я лично разберусь с виновником. Вы уже забыли, что я вам каждый день повторял? Мы не убиваем! Мы не нападает первыми!
— Значит, ей это делать можно? — вышла из толпы лунная. Как раз дочь одного из тех убитых. — А спустя столько лет вернуться и даже не получить наказание?
— Насколько я знаю, она уже получила наказание за свое преступление, — Альфред хмуро посмотрел на говорившую — совсем молодая. — Вы столкнули ее с утеса, и ваша месть свершилась. Но она выжила, а значит, так хотели боги.
— Ей просто повезло!
И вновь лунную поддержали собраться.
— Альфред, это бесполезно. Разгоняй их по норам, — шепнул Гинтар. Уж непонятно, услышал ли тот в этом гуле.
Гинтар с одной стороны поставил себя на их место — они, конечно, правды не знали. Если бы кто-то убил его родню — Сектара или Валанди, Гин бы тоже никогда не простил и отказался бы принимать тот факт, что боги не хотят, чтобы убийца умирал. Но здесь им просто не доказать обратное — лунные знают, кто такие мозговики. Даже если и попросить помощи у такого, оборотни будут говорить, что все подстроено. Наверное, роль еще и сыграла нечистая кровь. Они даже не воспринимали лунную, как собрата.
— Они сейчас ослеплены, говорить и разъяснять смысла нет.
— Если вы не понимаете разумные доводы, тогда… — Альфред решил использовать свой козырь. — Она моя самка. Кто к ней притронется, будет иметь дело со мной.
И он ведь не зря сегодня весь день провел с Каей. Если кто-то захочет удостовериться, учует ее запах на нем.
— Я все сказал. Если кого-то не устраивает мой выбор, я готов выслушать. Если из-за этого кого-то не устраиваю я, я готов принять вызов, — в последние слова он вложил свои силы вожака, чтобы они дважды подумали, прежде чем кто-то из них действительно решился бы бросить ему вызов.
— Чего? — было забавно, когда от слов Альфреда в лесу воцарилась полная тишина, и один Гинтар, словно только проснувшись, вскрикнул это слово и резко посмотрел на него.
Правда, в глупую голову не сразу дошло, что он это специально сказал, чтобы лунных успокоить. Но ведь дошло и это самое главное.
Через несколько секунд вместо криков послышались скулеж или рычание, но не в сторону лидера, а скорее от бессилия, от того, что всё так и останется, а Кая будет ходить безнаказанной. Особенно были возмущены эльфийки, и от вожака не утаился ни один гневный взгляд. Опять же — причина не в нём, а в чужачке. Но они молчали.
Молчали и постепенно стали расходиться.
Когда же наконец-то наступила долгожданная тишина, которая нужна была Гинтару, как воздух, туманный сел на поваленное дерево и потёр лоб. К этому времени уже не было жарко и весеннее солнце давно не грело спину, но сам Гин отчего-то весь взмок.
— Это ж ещё придумать надо, — устало усмехнулся он. — Ладно, всё равно. Главное, чтобы её не трогали.
— Я ещё вчера сказал Дарсии, что она моя подружка, а не твоя. Она та ещё сплетница, успела всем растрезвонить эту новость, — облегчённо выдохнув, Альфред упал рядом с Гином на дерево. — Думал, они правда меня порвут. Сегодня что-то слишком жарко, тебе не кажется?
Лунный тихонько рассмеялся, но это было больше нервное. Он стал обмахиваться жилеткой, прогоняя жар, и посмотрел на туманного.
— Не удалось тебе отвлечься из-за этого инцидента, — грустно сказал Альфред. — Не думай об этом, теперь она — моя проблема.
— С моей стороны было отвратительно её так легко на тебя спихнуть. Будто у тебя других проблем нет. Ладно, это только до Сильверсана. Потом уйдём, — и вроде не хотел, а вроде Альфред и сам ранее сказал, что они могут уйти куда хотели. Значит, не настаивал на том, чтобы её оставить. Да и правда Гину было стыдно за вчерашнее.
Но вот мысленно про Дарсию поблагодарил. Гину не хватало, чтобы о нём ещё сплетни ходили. Не то что бы он искал подругу среди оборотней, но ехидные взгляды ловить не хотелось. Теперь это привилегия Альфреда. И не ехидные, а злобные.
— Главное, что стая тебя всё ещё боится, так что здесь уже дело за временем. Кстати, что значило твоё «я с ней ещё не закончил»? — неужели ему удавалось успокаивать то, что в ней звёздные поселили?
— Ну, я же тебе сказал, что верну ее если не в прежнее состояние, то хотя бы в приемлемое. Мне кажется, ее зверю я нравлюсь, — шепотом, словно секретом делился, сказал Альфред, пригнувшись к Гину. — Она сегодня даже заикнулась, что могла бы остаться здесь с матерью, хотя это могла быть уловка, чтобы избавиться от нас, а самой сбежать. И добровольно согласилась пойти в Сильверсан, но и тут где-то есть подвох. Наверное, я всё-таки попробую сделать привязывающую руну.
Про то, что они немного поцапались, он упоминать не стал, но потёр щеку, где она его поранила. За это он ещё отыграется.
— Вы и такое можете ощущать? — распахнул глаза туманный. Конечно, уже давно понял, что звери и эльфы — это две разные личности, но чтобы другой другого ощущал…
Но эта мысль быстро вышла из головы, а глаза расширились ещё больше при упоминании о добровольном походе. Правда, Альфред его сразу же расстроил.
— Можешь на мне потренироваться. Думаю, без руны в большие города с ней лучше не ходить. Когда я был последний раз в Сильверсане, там дела были очень плохи. Сейчас я даже представить боюсь, что там творится. Наверное, из-за пострадавших в войне там будет просто не протолкнуться. Потерять кого-то раз плюнуть. Особенно если этот кто-то сам хочет потеряться.
— Это мой волк почувствовал, когда мы бегали сегодня, — как-то смущённо он отвёл глаза, будто правда таким образом подкатывал к сестре лучшего друга. Почесав шрам, он тоже решил соскочить с этой темы. — Хорошо, попробую что-нибудь придумать. Где будем спать сегодня? На таверне куча барьеров, если кто-то попытается проникнуть через них, я это почувствую. Можем отдохнуть здесь.
— Я, наверное, в городе, — виновато ответил туманный, слезая с дерева. Не стал говорить, что скорее всего будет всю ночь слушать охи и ахи эльфов из-за случившегося. Да и, мало ли, к нему будут опять с претензиями подходить. К Гину-то можно, ну конечно! — А ты как хочешь, — наверное, он погорячился, прося такую маленькую комнату. Широко зевнув, Гинтар махнул рукой Альфреду и небыстрым шагом пошёл в город. Однако через несколько шагов остановился, громко усмехнулся, и пошел дальше, приговаривая: — Ну смотри. Тебе я доверяю больше, чем Закнеылу, — вот чтобы значили эти слова? Хотя, Гинтар по пьяне был ещё тем болтуном, намёк был весьма прозрачным.
Альфред остался в стае, решил, что сегодня так будет лучше. Но спал все равно плохо, и не только потому что прислушивался к возмущенным разговорам оборотней, но и следил за своими барьерами.