На перекрёстках весны

В этом году осень пришла в Асгард рано, сентябрьские дни уже были отмечены первыми дождями, то и дело поднимался холодный ветер и кружил облетевшую листву. Поднимаясь по главной лестнице в кабинет Мимира, Один мучительно размышлял, как начать разговор. Дед был мудрым и дальновидным политиком и враньё распознал бы сразу. Впрочем, лгать не пришлось. Мимир первым дал ему аргументы, заговорив о том, что внуку необходим небольшой отпуск. - Ты все лето трудился, – сказал он. – Я доволен тем, что ты осознаешь важность своего дела и не гнушаешься никакой работой. Все, что ты сделаешь – это, в первую очередь, опыт. Без него ты никто. Однако мне не хотелось бы, чтобы ты забывал об учебе. Я освобожу тебя на пару дней. Посидишь на лекциях, сходишь в библиотеку, составишь себе учебный план на семестр. Что-то еще? – добавил он, видя, как внук переминается с ноги на ногу. Один решил, что это его шанс. - Мне нужны списки первокурсников ремесленных училищ, – сказал он, стараясь не выдать голосом своего волнения. Он знал, что Мимир уже сказал всё, что собирался, и теперь слушает в полуха. – Вот, тут я оформил запрос, – он быстро достал бумагу из портфеля и передал деду. – Это нужно для того, чтобы подобрать будущие кадры для одного проекта, который... - Хорошо, хорошо, – рассеянно отозвался Мимир и, не читая содержимого записки, размашисто написал в левом верхнем углу "Прошу предоставить" за своей подписью. – Ступай к Ньёрду, он сделает. И тут же, забыв о существовании Одина, погрузился в свои бумаги. Наверное, затеял очередную реформу. Один попятился и тихо, как мышь, чтобы не спугнуть его вдохновение, выскользнул из кабинета. Час спустя, опустив стёкла автомобиля, Один ехал по стылым улицам. Тучи висели низко над домами, грозя и всё никак не находя сил пролиться дождем. Один бросил взгляд на пассажирское сиденье, чтобы свериться с адресом, – там поверх карты автомобильных дорог Асгарда лежали списки ремесленных училищ, которые он получил от Ньёрда, секретаря Мимира. Всего училищ в Асгарде было пять, и Один взял все бумаги, хотя нашел Лафея на первом же листе – у того был высокий проходной балл. Один знал, что училище, в которое поступил Лафей, считалось лучшим среднеспециальным учебным заведением своего профиля – помимо учебного здания у них были собственные общежития, мастерская, библиотека и спортивная площадка, объединенные в студенческий городок, за стенами которого начинался огромный старый парк, больше похожий на лес. С ранней весны до поздней осени парк был излюбленным местом прогулок и свиданий, недавно его привели в порядок, организовав там дорожки для велосипедистов и беговые трассы, а зимой по этим же трассам прокладывали лыжню и проводили соревнования. На опушке к Йолю заливали каток. Даже Один несколько раз бывал в этом парке с Фьёргюн и остальной компанией, хотя и не особо любил пустую трату времени, к каковой он относил и прогулки. Он плохо знал этот район, поэтому несколько раз сбился с пути и едва не въехал под запрещающий знак. Наконец, оставив автомобиль в одном из ближайших переулков, он поплотнее запахнул пальто и стал спускаться по брусчатой мостовой, держа курс на здание кампуса. Учебный корпус первогодок располагался ближе всего к воротам, о чем свидетельствовала заботливо установленная на входе схема городка. Он приехал как раз к перерыву между занятиями – ученики высыпали во двор и разбредались кто куда, на ходу жуя свои сандвичи. Кто-то уже играл в карты прямо на крыльце, небольшая стайка потянулась за угол учебного здания: курение на территории студенческого городка не поощрялось. Повертев головой по сторонам и не добившись никаких явных результатов, Один остановил первого попавшегося бедно одетого мальчишку, который неряшливо доедал свой бутерброд. - Послушай, любезный, где я могу найти Лафея? – спросил он. Мальчишка с нескрываемым интересом оглядел его дорогое пальто, а потом мотнул головой в сторону. Оглянувшись, Один заметил на высокой изгороди фигурку, нахохлившуюся, точно большой воробей, и направился туда. Он чувствовал себя странно. Впервые в жизни он пропускал занятия в университете не по уважительной причине – потому что нужен был деду в министерстве, а потому что... Он и сам не знал, почему. Просто в апреле в его душу проникло беспокойство, прожило там, затаившись, всю весну и все лето, а теперь, осенью, вместе с листвой осыпались и остатки его сомнений. Он хотел найти Лафея. Увидеть его, поговорить с ним. О чем, зачем?.. В своем былом круге общения он перестал находить понимание, и ему казалось теперь, по тем воспоминаниям, что остались у него от встречи на вокзале, что в Лафее он мог бы обрести родственную душу, которая, оказывается, была так нужна ему. Возможно, именно тоска по родственной душе толкнула его на поиски Лафея – мальчика, которого он видел раз в жизни, так что даже не запомнил толком его лица. Он остановился возле изгороди и поднял голову. Вихрастый подросток, чьи кудри беспорядочно торчали из-под низко надвинутого на глаза картуза, уставился на него в ответ. Несколько мгновений они разглядывали друг друга. Узнавание пришло к обоим одновременно: как раз в тот миг, когда в кровь Одина как будто плеснули кипятка, на губах Лафея появилась удивленно-радостная улыбка, и он спрыгнул с изгороди на землю. - Один! – воскликнул он и сделал жест, будто хотел раскрыть объятие, но в последний момент только потряс протянутую ему руку. – Какими судьбами? - Здравствуй, Лафей, – испытывая невероятно облегчение, ответил Один. – Я... просто заезжал в училище по поручению... моего деда. И подумал, может быть... – он запнулся, не зная, что еще соврать. – Одним словом... Ты свободен сейчас? - Занятия только что закончились, – снова улыбнулся Лафей, оживленно блестя глазами. - Пройдемся? – предложил Один. - С радостью. Лафей свистом подозвал к себе одного из мальчишек, отдал свою связку книг и пошел в ногу с Одинам к воротам студенческого городка. Он молчал, сбоку поглядывая на своего спутника, словно вдруг усомнился, не сон ли это. - Вижу, вступительные экзамены прошли успешно, – заметил Один, чтобы что-то сказать. Он ощущал одновременно и радостное волнение, и такое умиротворение, словно нашел какую-нибудь редкость. Сомнения, мучившие его еще с утра, окончательно рассеялись. Лафей узнал его, Лафей не забыл его за это время, как и он сам не забыл Лафея. - Отец до последнего отговаривал меня, – признался тот, слегка хмурясь. – Он считает, я слишком молод, чтобы уезжать так далеко от дома... К тому же, ему не по душе Асгард. Здесь не очень любят етунов, – пояснил он. - Времена меняются, – заверил Один. – Асгарду как никогда необходима свежая кровь... Что за обстановка у вас в училище? - Вполне мирная, – пожал плечами Лафей. – Ни одного аса, все приезжие. Так что все равны в возможностях. Дальше всё будет зависеть только от нашего усердия. - И все же, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, что бы это ни было, ты всегда можешь обратиться ко мне. Я дам тебе свой номер, – он остановился прямо посреди улицы, написал в блокноте цифры, выдернул листок и протянул Лафею. – Зайдем? – добавил он, потому что заметил рядом вывеску кафе-кондитерской. Время было за полдень, а Лафей наверняка еще не обедал. Он выглядел похудевшим, скулы его заострились еще сильнее, чем при их первой встрече, так что Один решил устроить ему настоящее пиршество. Они набрали пирожков и сладостей и устроились за столиком у окна с видом на старинную улочку, на которой красные кирпичные здания молчаливо выстроились в два ряда, как почетный караул, перед воротами фабрики - её труба виднелась из-за крыш. Фабрика давно не работала. Теперь в этом районе обитали в основном студенты – иногородние из числа тех, кто побогаче, снимали квартиры в этих домах. Порыв ветра, налетая, сбрасывал красную листву с нескольких старых буков, растущих тут не первое столетие, так что и мостовые тоже казались красными. Один и Лафей набивали рты пирожками и болтали обо всём на свете как старые приятели. Одину было удивительно легко с ним. Незаметно пролетело несколько часов, и только когда осенний день стал клониться к закату и на фабричную улочку опустились сумерки, они поняли, что пора уходить. - Так где ты работаешь? – уточнил Лафей, когда Один со словами "Я угощаю" забрал у него из-под носа счет. - В министерстве сельского хозяйства, – ответил Один туманно. - И чем ты там занят? – настаивал Лафей. - Всем понемногу, – и Один перевел разговор на какие-то пустяки. – Ещё увидимся? – спросил он, придерживая дверь, пока Лафей пытался на ходу попасть в рукав пиджака. Он говорил будничным тоном, но внутренне весь сжался, ожидая ответа. Лафей наконец одолел непокорный пиджак и поднял взгляд. - На той неделе? – предложил он. – Тебе удобно в среду? Теперь моя очередь угощать. Давай, я напишу тебе адрес. Один снова извлек из портфеля блокнот, и Лафей быстро нацарапал в нём пару слов. - Я буду ждать тебя в семь, – сказал он и снова на несколько мгновений дольше обычного удерживал его пальцы в своей руке. На том они и простились. Один ждал, пока Лафей скроется за углом, и только после этого побрел на поиски своего автомобиля. Пристегнув ремень безопасности, – чего он раньше обычно не делал, просто сейчас хотелось чем-то занять руки – Один некоторое время сидел без движения: домой совсем не хотелось, как будто волшебство этого вечера могло рассеяться, стоило лишь завести мотор. Он включил свет над приборной панелью, открыл блокнот и прочел написанные острым почерком слова: "У Трюма". Название было незнакомым. Один хорошо знал все кафе и рестораны в центре города, в шаговой доступности от министерства. Для встречи с Лафеем ему предстояло вновь, как сегодня, сойти с привычного маршрута – но ведь и само это знакомство было весьма непривычным. Однако Один испытывал небывалый душевный подъем, и даже бледный свет фонарей в тумане опустившейся на город ночи казался ему в этот день преисполненным особого значения.