Читай по губам

Ночь прошла на удивление спокойно, и утром Гарри чувствовал себя бодрым и выспавшимся. Стараясь производить как можно меньше шума, чтобы не разбудить соседей и избежать вопросов, он оделся и выскользнул в коридор. В эту пору здесь было тихо и пустынно, только потрескивали факелы на стенах. Гарри вышел наружу – в холодном воздухе постепенно разливался хмурый осенний рассвет. Терять время в ожидании завтрака не хотелось: Гарри решил, что перекусит в какой-нибудь забегаловке, коими была богата Диагон-аллея. По широкому, гладко раскатанному тракту он спустился к воротам. Створки с лязгом сомкнулись за его спиной. Не оглядываясь, Гарри сделал еще несколько шагов от школы, углубился в заросли высокого кустарника и, достав монету, потер ее в ладонях. Портал активировался, и чары перенесли мальчика в магическую часть Лондона. Город уже пробудился ото сна. Отпирались двери лавок, продавцы раскладывали на витринах свои товары. На пороге одного из магазинов танцевал веник, выметая сор и опавшие листья. При звуке шагов он перестал вертеться и присел, словно в реверансе, вызвав у Гарри улыбку. По мере того, как занимался день, постепенно гасли фонари. И только на Диагон-аллее по-прежнему билось о стеклянные колпаки рыжее пламя. Такими же рыжими были тыквы в витринах, оставшиеся от недавнего Хэллоуина. Но самыми яркими огнями сверкала «Мастерская готового платья мадам Малкин». Угловое здание на перекрестке двух широких улиц, заведение мадам Малкин было видно за несколько кварталов. Хозяйка украсила вывеску лампочками и гирляндами из золотых листьев. Магазин был уже открыт. Новоиспеченная мадам стояла за прилавком, с удовольствием разглядывая свое новенькое обручальное кольцо, когда над дверью звякнул колокольчик. - Доброе утро! – вежливо сказал Гарри, и мадам Малкин тотчас порхнула ему навстречу. - Здравствуйте! Какая вы ранняя пташка! – воскликнула она. – Срочный заказ? Вечеринка по случаю Хэллоуина? Будет готово сегодня к полудню… Найдете, чем заняться? Я так понимаю, профессор Дамблдор отпустил вас на весь день? Вы тут один, или с друзьями? Как поживает ваша матушка? Что нового в Квиддиче? Австралийцы опять показали всему миру, что их рано списывать со счетов, да?.. – похоже, она принимала Гарри за кого-то другого. Вероятнее всего, за Джеймса Поттера. Юноша мог лишь вежливо кивать – он понятия не имел, что и кому показали австралийцы, а про свою матушку знал лишь то, что она сейчас, наверное, идет вместе с Джеймсом и остальными Мародерами в Большой зал на завтрак. К счастью, собеседник портнихе, похоже, не требовался. Продолжая щебетать, она схватила Гарри за руку и подвела к стеллажам с тканями. - Выбирайте! – воскликнула она с таким видом, словно это был не шкаф, а сундук сокровищ. Хотя для нее, наверное, так оно и было. Гарри в задумчивости прошелся вдоль полок. Здесь было из чего выбрать: длинные высокие стеллажи стояли сверху донизу заполненные свернутыми в рулоны тканями: тонкими и плотными, разноцветными и черными – от шелка до гобелена. Перебрав несколько десятков тканей, Гарри остановился на добротной шерстяной, стоившей целое состояние. Отцовских денег осталось немного, но Гарри рассудил, что на ближайшее время без хорошей мантии не обойтись. Пока мадам Малкин, сняв мерки, кроила мантию, Гарри отправился бродить по улицам. В распоряжении его был почти целый день, поэтому он прошелся по всем магазинам, позавтракал у Фортескью, два часа болтал с продавцом из квиддичной лавки, разузнал все спортивные сводки и прогнозы на ближайший сезон, заглянул во «Флориш и Блоттс», чтобы сделать заказ на учебники и прочие канцелярские принадлежности. Единственным магазином, куда он не нанес визит в этот день, стала лавка Олливандера. На обед Гарри зашел к Тому в «Дырявый котел», взял бифштекс и сливочного пива и занял столик в углу у окна. К полудню на улицах уже было не протолкнуться – волшебники и ведьмы сновали туда-сюда по своим делам, и в закусочной тоже не осталось почти ни одного свободного места. Вглядываясь в незнакомые лица, Гарри вспоминал, как впервые в жизни оказался здесь – с Хагридом. Именно отсюда началось путешествие Гарри в волшебный мир… Интересно, как поживает Хагрид сейчас? Вот бы проведать его. Но под каким предлогом? Разве что предложить свою помощь в огороде?.. Несмотря на то, что Гарри еще не нашел своего места среди этих людей, ему нравилось здесь. В этом мире еще не успел поселиться удушающий страх перед собственной тенью. Этот мир еще не знал, что значит предавать друзей и испытать на себе предательство друга. Но и здесь в воздухе уже разливалась тревога, на лица уже легла тень дурных предчувствий. И только один Гарри знал, что будет дальше, если не остановить Темного Лорда. И, в отличие от Дамблдора, не собирался сидеть, сложа руки. Сквозь тучи выглянуло солнце, осветив улицу прощальными лучами – Гарри увидел, что день клонится к вечеру. Время пролетело незаметно, и пора было возвращаться. Мадам Малкин уже поджидала его и велела немедленно надевать мантию, прямо поверх старой. Портнихе и самой не терпелось увидеть плоды своих трудов. С наслаждением кутаясь в мягкую, добротную ткань новой мантии, Гарри почувствовал себя, наконец, в совершенной безопасности. Расплатившись за работу и пообещав передать привет "матушке и всем приятелям, в особенности кудрявому красавчику Блэку", Гарри проделал обратный путь по Диагон-аллее, к самому ее началу, и там, свернув в боковой проулок, активировал вторую монету. Портал перенес его прямо на крыльцо Школы. Прожитый день был так хорош, что Гарри, уже не таясь, достал палочку и сотворил Патронуса. Серебряный олень сделал круг по школьному двору и подбежал к хозяину. «Вот мы и дома, Сохатый!» – радостно сказал Гарри призраку, прежде чем тот растаял в воздухе. Глубоко вздохнув, мальчик потянул на себя тяжелую дверь и вошел под приветливые своды Хогвартса. *** Гостиная Слизерина опустела, стоило лишь Гарри переступить порог. Трусливые змееныши решили, что Гарри теперь всякий раз будет пытаться снять с них подштанники, покуда не добьется своей цели. Что ж, по крайней мере, они еще долго не полезут в драку, не так ли?.. В дальнем углу, на своем обычном месте, обнаружился Снейп. Он ничего не сказал, только посмотрел очень пристально и внимательно – так, как смотрел когда-то на нашкодивших второкурсников Поттера и Уизли, прилетевших в школу на заколдованном фордике «Англия». Только, в отличие от второкурсника Поттера, семикурсник Гарри хорошо знал, что означает этот взгляд. Снейп беспокоился за него. Беспокоился. За него. Святой Мерлин!!! Прошествовав через гостиную, Гарри сел в кресло напротив, но Снейп демонстративно уткнулся в книжку. - Что ты читаешь? – любезно поинтересовался Гарри, но ответом ему стало лишь недовольное фырканье. Снейп явно не был склонен ни демонстрировать хоть какое-то подобие манер, ни вести диалог. Темный синяк под глазом, который он так и не потрудился свести, и бледность щек придавали ему зловещий вид. Но Гарри уже давно было не испугать ни угрожающим шипением, ни ледяным молчанием – устроившись поудобней, он приготовился ждать. И не ошибся, через некоторое время Снейп раздраженно захлопнул книгу. - Что? – спросил он. – Так и будешь сидеть тут? - Я мешаю? - Да. Нет... – Снейп сбился и исподлобья взглянул на Гарри. – Где тебя весь день носило? - Я был в Лондоне… – удивленно ответил Гарри. – Заказал учебники… палочку купил… – на всякий случай он достал и продемонстрировал волшебную палочку. Тонкие ноздри зельевара раздувались от ярости. - В Лондоне… учебники… – срывающимся голосом повторил он. - Да что случилось? – воскликнул Гарри со смесью раздражения и беспокойства. - Ничего! Ничего не случи… – Снейп осекся и замолчал. В том же гробовом молчании он снова открыл книгу и вернулся к чтению. Гарри в недоумении сел рядом. Снейп демонстративно отодвинулся. Гарри подвинулся ближе и зажал Снейпа в углу дивана. - Послушай, Грейнджер, – Снейп поднял глаза. Он, видимо, понял, что отвязаться от Гарри не удастся. – Мне совершенно нет дела, где ты и что с тобой. Запомни это. Но ты недавно вступился за меня, поэтому считаю своим долгом тебя предупредить: после того, что ты устроил вчера на уроке Зельеварения, а потом в гостиной, тебя ждут большие неприятности. Весь Слизерин ненавидит тебя, да и в Гриффиндоре заключаются пари, кто первый оторвет тебе голову. - О… – только и мог сказать Гарри. Он был искренне удивлен и сконфужен проявлением столь неуемного беспокойства за свою персону. Снейп был сконфужен не меньше, и от того еще более зол. Гарри почувствовал, что не в силах сдержать улыбку, которая, вероятно, еще больше разозлила бы Снейпа, и потому постарался принять беспечный вид: - Что они могут мне сделать? Один доброжелатель как-то оставил меня без руки… и мне пришлось целые сутки пить костерост. Не представляешь, какое это отвратное пойло… Вряд ли Джеймс и его друзья способны меня чем-то удивить… Гарри задумался, вспоминая квиддичный матч, Локхарта и весь тот ужасный год, закончившийся поединком с Василиском в канализации под Хогвартсом… А ведь Василиск-то жив! Неужели придется второй раз убить его?.. Снейп кашлянул, напоминая о себе. Гарри только сейчас заметил, что они сидят слишком близко друг к другу, и отодвинулся. Снейп заметно расслабился. - Ты странный тип, Грейнджер, – сказал он. – Дерешься со всеми подряд, врешь руководству школы… И как только Дамблдор принял тебя? Неужели он действительно такой маразматик, как говорит молва? - Молва лжет, – нахмурился Гарри. – А Дамблдор видит любого насквозь, поверь мне. Снейп недоверчиво посмотрел на него, но инстинктивно потянулся спустить ниже левый рукав мантии. Гарри сделал вид, что не заметил этого жеста, хотя сердце его болезненно сжалось. - Дамблдор сказал, что Хогвартс ни одному волшебнику не откажет в получении образования, – сообщил он. Снейп болезненно сморщился, собираясь разразиться ядовитой речью, и Гарри поспешил сменить тему: - Кстати, у меня есть имя. Перестань называть меня по фамилии. - Почему это? – насторожился Снейп. - Потому что… – Гарри замялся, уже жалея, что затеял этот разговор. Но внимательные черные глаза смотрели на него в упор, и, вздохнув, он все-таки договорил: – Потому что эта фамилия… мм… не моя. Снейп воспринял это известие на удивление спокойно. Кивнув с удовлетворенным видом, он произнес: - Я знал это. - Знал? Откуда? – похолодел Гарри. - Я посмотрел Большую Книгу Хогвартса. В период с 1955 по 1965 годы в Англии не появилось на свет ни одного волшебника по имени Грейнджер. «Вечно эти его шпионские штучки», – подумал Гарри с досадой, но вслух возразил: - Я родился не в Англии. - Да? А где же? Отчего тогда у тебя такой чистый, правильный английский? - Меня воспитали тетя и дядя. Они магглы, – Гарри был рад, что, по крайней мере, хоть в чем-то не нужно врать. – Родители погибли, когда я был совсем ребенком. А сейчас и тетка умерла, – даже не покраснев, добавил Гарри. – Дядя ненавидел меня и выставил из дому. Поэтому я здесь. Снейп сидел с нечитаемым выражением на лице. Вряд ли он был впечатлен, и Гарри решил перейти в нападение. - Ну а ты сам? – заметил он. – Ты ведь тоже не говоришь всей правды о своей фамилии. Мне ты представился Принцем, а профессор Слагхорн называет тебя Снейпом… - Принц – фамилия моей матери, – с достоинством возразил Снейп. – И была бы моей фамилией, успей мама развестись с отцом. - А она… не успела? – смутился Гарри. - Нет. Ее не стало в прошлом году. - Сочувствую… - Мне не нужно твое сочувствие, – огрызнулся Снейп. Они замолчали. - Так ты живешь с отцом? – спросил, наконец, Гарри. - Я живу один. Отец… Мама ненадолго пережила его. Гарри вспомнил дом Снейпа и подумал, как тяжело, наверное, было возвращаться каждый раз в это пустое холодное жилище. - Я совсем не помню родителей, – произнес Гарри. – Говорят, они были славными. Еще говорят, я похож на них. Но дядя и тетка всю жизнь ненавидели меня за то, чей я сын. За то, что я волшебник… Магглы боятся нас. Наши способности внушают им отвращение и ужас. Это… неправильно! - Они нам не ровня! – перебил Снейп. Лицо его приняло надменно-презрительное выражение. – Они ненавидят нас из зависти. Ты знаешь, как это страшно? Зависть толкнула библейского Каина на убийство. История о первых людях – это аллегория. Каин и Авель были магглом и волшебником... Я уверен, магглы попереубивали бы нас, если бы могли. - Ты знаешь так много магглов, чтобы судить обо всех? - Мне достаточно тех, кого я знаю! - Выходит, только волшебники – воплощенная святость? – парировал Гарри. – Кто же из них безгрешен? Джеймс, напавший на тебя из-за угла? Розье, собиравшийся вышвырнуть меня, безоружного, из гостиной? Или, может быть, твой Малфой, предпочитающий чести выгоду? - Малфой достоин называться волшебником, – слабо возразил Снейп, но Гарри лишь презрительно скривился. - Всё, что есть у Малфоя, кроме надутых щек и задранного кверху носа – это его деньги и связи. - Не говори, чего не знаешь, – вспылил Снейп. – Лорд считает его лучшим из нас! - Ах, Лорд так считает? – язвительно переспросил Гарри. – Ну, разумеется. Ведь Малфой дает ему деньги. Огромные деньги, я полагаю. И попробовал бы он не сделать этого – тотчас присоединился бы к маггловскому папочке твоего Лорда… на небесах! По тому, как помертвело лицо Снейпа, Гарри понял, что перегнул палку. Не стоило говорить всё сразу во время первого серьезного разговора с Северусом. Снейп всегда был психом, кто знает, как отразятся на нем эти откровения, не перевернут ли они его мир… впрочем, встряски иногда полезны. И, если уж идти по выбранной дороге, то идти до конца. Склонившись к Снейпу, Гарри тихо договорил: - В своих рассуждениях о чистоте крови ты присягаешь на верность тому, кто должен сидеть сейчас в Азкабане за убийства… Не одно, не два – множество. И первое из них – убийство собственного отца. Снейп сморгнул, осмысливая услышанное. На лице его застыло ошеломленное выражение. Однако он довольно быстро взял себя в руки и недоверчиво-зло уставился на Гарри. - Много ты понимаешь, – буркнул он. – Бывают такие отцы, которых, действительно, следовало бы… убивать. В этот раз Гарри пришлось делать над собой усилие, чтобы успокоиться, и тщательно подбирать слова. - Слушай, – произнес он, кое-как справившись с противоречивыми эмоциями. – Все, что мне осталось от моего собственного отца – это рассказы со слов чужих людей. Кто-то говорил о нем хорошо, кто-то – дурно. Я знаю, что он, мой отец, не всегда был идеален. Однажды… произошла история, в которой он повел себя… как последний ублюдок. Знаешь, после той истории… когда я всё узнал… мне даже некоторое время было стыдно, что я – его сын. Но ведь, в сущности, проступки моего отца не делают хуже меня самого. Мне понадобилось несколько лет, чтобы понять это. Профессор Дамблдор говорит, мы все есть только то, что мы сами выбираем. Магглы ли мы, сквибы, полукровки или чистокровные волшебники – каждый день, каждую минуту мы делаем выбор. Глупо винить себя за свои и, тем более, чужие ошибки. Нужно пытаться их исправить. - Это софистика, – буркнул Снейп, но голос его звучал неуверенно. Глазами он невидяще уставился в пол, так, словно ему было трудно поднять голову. Гарри соскользнул с дивана и уселся на пол у его ног, так что Снейпу волей-неволей пришлось встретиться взглядом со своим собеседником. Гарри видел, что в глазах Снейпа плещется отчаяние – и это было не отчаяние рухнувшей картины мира, а всего-навсего жгучий стыд за что-то, чего уже нельзя отыграть назад. - Северус, послушай меня. Я потерял всех своих друзей. Люди, которые с детства были мне дороги, сейчас либо мертвы, либо обречены вечно скрываться и жить с оглядкой, вздрагивать от каждого шороха… В том, что так вышло, есть и моя вина. Я упустил что-то важное. Где-то свернул не туда. Может быть, теперь мне придется прокладывать свой собственный путь по бездорожью. Но я к этому готов. Чтобы исправить то, что еще можно исправить, я должен простить себя за то… за то, что не сберег их, – договорил Гарри сдавленно и отвернулся. В камине плясал огонь, жадно облизывая камни. В гостиной было тихо до звона в ушах. Гарри смотрел на белые, с золотым ободком, головешки, и думал, что сам себя загнал в тупик. Что, пытаясь помочь Снейпу сойти с кривой дорожки, сам себя завел в болотные топи. Как двигаться дальше, если он, Гарри, не может, действительно не может простить себе страдания тех, кого он так любил – Рона, Гермионы, Джинни, Сириуса… Дамблдора… Снейпа. Как идти дальше, как искать дорогу во тьме, если все они, те, кто был ему дорог, мертвы? Все? Но ведь он сам выбрал борьбу. Сам захотел вернуться. Сам определил, пусть и неосознанно, время своего возвращения. Это его выбор. И разве можно сейчас опустить руки, когда столько всего нужно сделать. Когда живы мама, папа, Сириус, его младший брат Регулус… Когда жив Снейп. Гарри отвернулся от камина и вздрогнул – Снейп тоже спустился с дивана на пол, и сидел, подобрав колени к подбородку. Гарри подумал, что это мог бы быть Рон. Что Рон тоже вот так сел бы, растерянный и напуганный, слушая и не понимая половины услышанного… И не догадываясь, что его молчаливое присутствие делает груз, лежащий на сердце, не таким тяжелым. Вряд ли и Снейп понимал это. Но он был рядом. Выглядывая из-за завесы темных волос, он тихо позвал: - Грейнджер… - Гарри. - Что? - Называй меня Гарри. - Гарри, – согласился Снейп. – Я не просил тебя рассказывать мне. Ты сам заговорил об этом. Теперь тебе… больно. Гарри неопределенно мотнул головой. Он чувствовал себя опустошенным и не хотел, чтобы Снейп оставил его сейчас. - Я рассказал тебе, потому что ты имеешь право знать. Что бы тебе ни обещали Малфой и все остальные… у этих обещаний есть и другая сторона. Волде… э-э… Темный Лорд будет уничтожать всех нечистокровных волшебников. И их детей. И детей их детей. Он ни перед чем не остановится, Северус. Это означает, что он убьет и Лили тоже. - Нет… – сдавленно вскрикнул Снейп. Кажется, ничто из произнесенного за этот вечер, не подействовало на него так, как это. Взгляд его на мгновение расфокусировался, словно мысль о смерти Лили в одночасье свела его с ума. - Нет, – повторил за ним Гарри. – Нет, потому что я не дам ему это сделать. На лице Снейпа появилось, наконец, вполне осмысленное выражение. - Так ты здесь из-за нее, – полуутвердительно проговорил он. – Ты… ее любишь? Гарри не смог лгать. - Я… совсем не знаю ее, – тихо сказал он. – Люблю? Это всего лишь слово. Все, что было сказано сейчас – тоже лишь слова. Я собираюсь действовать. Если ты хочешь спасти Лили, можешь помочь мне. - Я сделаю все что угодно, – тихо сказал Снейп. – Клянусь. - Мне не нужно клятв. Давай просто пообещаем друг другу, что пойдем до конца, чтобы ее спасти. Гарри потянулся к Снейпу и сжал его руку в своей. - Я обещаю, – произнес Северус так торжественно, словно приносил Непреложный Обет, и Гарри эхом повторил за ним: - Обещаю.