***
Самая младшая из оставленных детей Миночка доставала Паолу уже минут пятнадцать с предложением поиграть в «классики». Та раздумывала, чего бы такое предложить малявке, чтобы та перенесла своё внимание на других братьев и сестёр. Как вдруг… Зазвучавший сигнал тревоги больно резанул уши, но вслед за минутной растерянностью к девушке пришло спокойствие, ведь родители не один раз обыгрывали эту ситуацию. Поэтому Паола быстро взяла себя в руки и прокричала: — Мелочь! Помните, как нас родители учили? Быстро за мной. Рино, отвечаешь за Минку. — Хорошо, — серьезно ответил братик. И малышня, решившая пореветь от страха, обошлась банальным хлюпаньем носа, услышав мамины интонации в голосе Паолы, но, взявшись за руки, приготовились следовать за старшей сестрой. — Не пойду! — Вдруг закапризничала Миночка. Девушке разбираться было некогда и она, разозлившись, поддала малышке под зад. Та разревелась и вдруг пригрозила: — Я-а-а всё-ё-ё ма-а-аме расскажу-у-у! Паола не боялась её угроз. Она знала, что их сможет примирить до возвращения родителей. Девушка схватила за руку малявку и потащила к потайной комнате, где активировала входную панель. Дверь, замаскированная под картину, отъехала в сторону, и Паола загнала детей внутрь. — Рино — за старшего! Я за Ирункой! Бежать далеко не пришлось: сестра проворно для её положения перебирала ногами, но девушка предпочла ускорить процесс. Подхватив будущую мамочку за подмышки, она помогла ей двигаться быстрее. Наконец, и они зашли в потайное место. Дверь закрылась, но как только Паола решила воспользоваться откидным сиденьем, внезапно погас свет. Выругавшись, она усадила сестру на пол, и тут её сознание отключилось, заставив упасть рядом с Ируной.***
Моркадо, находящиеся в привратной и имеющие спецсредства защиты, попытались оказать сопротивление. Но их слабые попытки были сметены натиском привыкших к войне, гролингов. Всё остальное оказалось куда легче, чем ожидалось. Большинство населения солитария погрузилось в сон, а остатки, не подпавших под наркотическое опьянение, пытались сопротивляться. Отчего список погибших рос к огорчению конунга. Ведь во время разведки было выяснено, какие Меченные окажутся полезны. Но теперь Огненный Герхард к своему неудовольствию обнаружил, что из списка обязательного захвата стали вычёркиваться специалисты, которых он хотел бы использовать в принадлежащей его роду транснациональной компании. Зато чистильщики прошлись по всему зданию, где боты-транспондеры пометили всех, кто еще оставался в живых и представлял особую ценность. Затем, просканировав стены, дружники стали вскрывать тайные укрытия, где смогла спрятаться часть Меченных. После чего трансплаты с воинами в шелларовой броне летали по всему солитарию, собирая добычу и живую, и материальную. Наконец, всё, что могли, сгрузили в аэробаржи. Оставалось дождаться последнего чистильщика, отправленного за Моркадо в самом дальнем уголке солитария по специальному указанию конунга.***
Герхард с ярлами стоял у входа и ожидал, когда можно будет пройти в сектор, где должна была находиться одна молоденькая Меченная, напомнившая его юношескую любовь, и наверное от этого запавшая в душу, когда он знакомился с данными разведки. Он с удовольствием поместил её визуалию* в своих покоях, и всю предшествующую нападению неделю ожидал встречи с ней. Он даже знал её имя — Паола Кыштану.***
В себя Паола пришла через какое-то время. Слышались звуки боя; энергетическое оружие работало вовсю. Кто-то кричал, что-то грохотало, а девушка никак не могла из-за окружающей плотной темноты понять, где же она, а где — все остальные. И в этот момент кто-то из малышей начал плакать. — Тише, карапузы! Здесь я! — С облегчением произнесла девушка. — Ирунка, ты здесь? — Да, — как-то вяло отозвалась сестричка. — Может, электронику повредили? — с сомнением произнесла Паола. — Хотя световые панели работают не от общей системы подачи напряжения. Наверное, лучше помолчать, а то и обнаружить могут, — с тревогой в голосе предупредила она и тут кого-то из малышей стошнило. «Надо бы помочь им» — Подумала девчонка, поднимаясь. — Карапузы, я сейчас потихоньку двинусь, берегите ноги. Попытаюсь собрать вас вокруг. Ее шатало, но она ползком проползла по довольно маленькому помещению, вляпавшись в рвоту, и брезгливо стряхнув её со своих рук. Но всё равно сумела собрать малышей и нащупать сестру. И тут за стеной всё смолкло и слабо засветила дежурная панель. Девушка осмотрелась: Ирунка безучастно сидела у стены, малыши жались к ней, а сама Паола здорово перепачкалась. Единственный плюс был в небольшом санблоке, смонтированным здесь на случай долгого пребывания. Гигиенический гель и салфетки помогли привести в порядок и руки, и одежду, но пятно осталось. В данной ситуации это мало волновало девчонку. Она, не теряя времени, опустила откидную скамью и помогла расположиться на ней Ируне и ребятишкам. После чего настало время выяснить — можно ли покинуть убежище, или нет. Она решила немного подождать, но с внешней стороны неожиданно для них раздался жужжащий звук, немного напугавший всех… Потайная дверь отъехала в сторону; в проёме возникла фигура в шелларе с пульсовиком в руках — Без глупостей. — Раздалось грозное предупреждение одного из захватчиков; не церемонясь, на всех юных Моркадо надели браслеты послушания, отчего малыши расплакались. Паола утешала их, как смогла. Ирунка же продолжала оставаться безучастной. И тогда девушка решилась обратиться к молодчикам: — Ребята! Вы же нас не тронете, если мы будем вас слушаться? Ведь так?.. — С надеждой в голосе спросила она. В данной ситуации она растерялась, но ей всё равно надо было сохранить жизнь себе и детям и… «Ирунка» — пронеслось в её голове, но та сидела рядом с отрешенным видом. В ответ на её вопрос главный, которого все слушались, пульсовиком отодвинул её с детьми к стене. — Конунг! У нас всё готово, — доложил он по коннектору.***
Много времени не прошло. Воины в шелларе почтительно посторонились, когда в их убежище зашёл рыжеволосый мужчина в шелларе и без шлема. Конунг с интересом посмотрел на Паолу. Та немного оробела под его взглядом. Но он вдруг кончиком языка облизал верхнюю губу и улыбнулся ей, чем окончательно заставил девушку покраснеть и прижать к себе детей. Но конунг не собирался прекращать свои ухаживания, и ласково провел внешней стороной ладони по её щеке, но она стряхнула его руку, на что он усмехнулся, схватил её больно за подбородок и сказал на интерлендже: — Смелая девочка… Но со мной лучше дружить, Малыш. И мы подружимся. Обязательно. Высказавшись, он еще раз оглядел её хрупкую фигурку и тут же перевёл взгляд на вторую Моркадо, безвольной куклой опирающейся на плечо своей сестры. Взяв её правую руку, он посмотрел и показал своим спутникам: — У-у-у! Как обидно, а тоже была не плоха. Очень не плоха! — Почему? — Спросил один из сопровождающих с недоумением, видимо плохо рассмотрев что-то на её руке. — Посмотри сюда, — и Герхард вывернул руку Ирунки. Паола бросила взгляд и к своему ужасу разглядела там чернеющую и уже разлагающуюся метку. Это означало только одно: Тимус погиб. Теперь у ее сестры отсчитывается последний час жизни. Моркадо не могли познать смерти, не встретив друг друга, но и жить в случае гибели одного из них тоже не могли. Вот такой нюанс! — Оставьте её здесь, — равнодушно приказал конунг, и двое с оружием и в шелларовой броне оттолкнули Ирунку назад, к стене. — Эту, — коннунг указал на притихшую девушку, — ко мне на флайер в клеть, и сопляков туда же, — добавил он, решив, что на первых порах эти пять засранцев помогут сделать её более покладистой. — Нет! — Паола попыталась вырваться и зубами прокусить перчатку шеллара. — Сломаешь зубы, дура, — усмехнулся дружник и залепил ей пощечину, отбросившую ее к проёму. Затем девчонку и детей погрузили на платформу трансплата. И вскоре их затащили в маленький контейнер под прим-флайером. Запор щёлкнул, оставив их во тьме и неопределённости…***
Ирунке было плохо. Она ощущала одиночество и тоску, высушивающие ей душу и тело в буквальном смысле слова. Жизнь потихоньку оставляла её. — Э, милая! Тебе я не помогу, но ребёночка с собой не забирай, — неожиданно появившаяся виртула быстро положила её на пол, заставила раздвинуть ноги, и приготовила всё для родов. Уходящая в небесные покои женщина всё же подарила жизнь своему сынишке. Виртула помогла ей в этом. Она же завернула малыша и пошла к выходу по опустевшим и тёмным проходам солитария. Она и без света хорошо ориентировалась.***
Вдоволь нагостившись у друзей, Моркадо возвращались домой. В их солитарии был большой состав флайеров, но они взяли только треть от этого. Зато около ста человек свободно слетали в гости, и сейчас, груженные подарками, с весёлым настроением они послали код встречи, на который… никто не ответил. Возглавляющий колонну подал знак сесть и выставить маскировку. Высадив спутников, он и молодой Меченный аккуратно подлетели к дому. То, что они увидели перед собой, повергло их в ужас и печаль. Главенствующий вызвал на подмогу мужчин, предупредив, чтобы ничего не рассказывали женщинам и детям. Оставив часть парней у флайеров на случай экстренного взлёта и охраны, остальные выполнили по отношению к погибшим долг — задав программу ботам, вырыли общую могилу. Затем, собрав погибших, обрядили их останки в погребальные одежды, после чего сложили согласно традиции головой к восходу, чтобы встающее солнце освещало их в обители Великого Садовника. И здесь случилось удивительное: они обнаружили виртулу с малышом на руках. А когда выяснили, что он принадлежит к семье Кыштану, предупредили мать о том, что найден внук, не упомянув о мёртвой дочери, которую тоже, обрядив, поместили к погибшим собратьям. И только после этого взявший на себя руководство по захоронению позволил прилететь всем остальным. Он прекрасно понимал, что сейчас произойдёт, но они имели право проститься с дорогими их сердцу Меченными. Под начинающим темнеть небом из-за заката солнца звучали печальные кантиллы, лились горькие слёзы, и вокруг волной разливались горе и печаль. Но всё же в сердце многих, кто не видел начало погребения, оставалась надежда, что может ещё кто-то уцелел. И им удастся встретиться. Возможно, когда-нибудь. В могилу на упакованные тела плеснули немного сладкой воды, чтобы ушедшим было сладко и свободно «там». Зарыв, сформировали небольшой холмик и выложили на нём иероглиф «Пелос», означающий — Память. Долго задерживаться не стали, но позволили матери Паолы и ещё некоторым женщинам слетать на трансплате в свои сектора, чтобы на всякий случай оставить послание возможным выжившим, для чего включили аварийную подстанцию. Но, зная, что были случаи, когда гролинги возвращались через некоторое время, их поторопили побыстрее вернуться обратно. И вскоре некогда наполненный жизнью и счастьем солитарий опустел, погрузившись во мрак забвения. Не объясняя ничего, все молча разошлись по флайерам и подняли их в воздух. Для начала они вернутся обратно к друзьям, а затем постараются найти новое место жительства. В Сурее они больше не останутся.