***
Герхард с утра зашёл в покои конунгелы и сделал милый подарок: алмазный гарнитур с большим рубином. Она приняла его, решив, что он ищет пути примирения. Но против её ожиданий, он лишь поздравил супругу, следуя этикету, немного поговорил и, холодно простившись, ушёл в свой гарем. Там его щедрые подарки были оценены должным образом — с почтением и удовольствием. Всеми, кроме Паолы. Той на месте, как всегда, не было. И он знал, где её искать. — Она, как я понимаю, опять в медблоке? — Побледнев от злости, спросил он метрессу, обрушив на неё весь свой гнев. — Почему твоя подопечная разгуливает по домейну вместо того, чтобы заниматься собой и готовиться к моему посещению? Что молчим? — Она с утра потянула руку и потому пошла к Маттео, чтобы он помог ей справиться с болью, — опустив глаза вниз, попыталась успокоить повелителя Олия. Но тот разошёлся не на шутку, и тут Илонка решилась добавить искру в разгорающееся пламя ярости Герда. — А у неё каждый день растяжки, — как бы невзначай произнесла она. — По полдня там успокаивается. Ее коварный выпад достиг своей цели. — Теперь надейся на чудо, — прошипел Герхард, больно схватив за шею метрессу. Потом он грозно оглядел девушек, отчего все втянули головы, даже Илонка. — Узнаю, что кто-то решился предупредить, — бросил коннунг напоследок, оставив Олию. — Убью.***
— Как там мои? — Распивая чай в медблоке и ничего не подозревая о спешащем к ним Герхарде с замутнённой ревностью головой, Паола удобно расположилась рядом с соплеменником за столом. Пользуясь своим интересным положением, она часто бывала у Маттео, но нарушать запрещение конунга насчёт свиданий с детьми они всё же не решались. И теперь девушка подумывала, что если у повелителя будет вечером хорошее настроение, она попросит о регулярных свиданиях со своими малышами. Но внезапно нагрянула Айша. Она села и попросила быстро налить себе чаю и положить сладкого. Паола удивилась, но исполнила её просьбу. Затем виртула жестом заставила наложницу отсесть от Маттео. И тут ворвался Герхард. Но картина, увиденная им, отличалась от той, что он себе навоображал. Врач сидел за столом, виртула на диване, а Паола спряталась между двумя шкафчиками, и тянула чай с блюдца, дуя на него и понемногу отпивая. Это немного успокоило коннунга. Он подошёл к любимой наложнице, и пытаясь сохранять спокойствие, с подчёркнутым интересом спросил: — Ты наконец-то напилась чаю? Она в ответ кивнула головой. — Ну так на место, Малыш. — Назидательным тоном приказал конунг. — Чай можно пить и в гаремной в обществе Олии. А здесь тебе делать нечего. Или я приму меры. Ты всё поняла? И как рука? — Вроде бы с участливым спокойствием спросил он, но она чувствовала, как изнутри его сжигает ярость. Сообразительности девушки хватило, чтобы не спросить: «Какая?» Просто вытянув правую ладонь и пошевелив ею, она показала, что с рукой всё в порядке. Потом, чтобы до конца успокоить повелителя, она поднялась и нежно поцеловала его. Он в ответ облизнулся, надменно посмотрел на врача и увёл наложницу на свою половину, где подарил гарнитур из александритов и алмазов — чокер, серьги и кольцо. Она равнодушно поблагодарила, что расстроило конунга. Ведь он рассчитывал поразить её дорогим подарком. Но ещё один поцелуй немного разбавил горечь дёгтя. И Герхард решил, что вечером он добьётся восхищения девушки. С тем и отпустил. Вот так и начался День Силы и Красоты для Герхарда, Паолы и Маттео.***
В полдень, когда основная масса граждан уже достаточно поприветствовала друг друга, началось повсеместное скайшоу, где лучшие асы демонстрировали своё мастерство, заставляя зевак, наблюдающих за ними с открытых лоджий или прямо с улицы, застывать от восхищения и восторга. Информаторы, вещающие, кто и что выполняет в данный момент, могли бы сорвать глотку, если бы были людьми, а не машинами. Выступление пилотов Олия, Паола и остальные девушки смотрели с балюстрады домейна. Илонка кричала подбадривающие лозунги, которые не слышал конунг, ведший своё крыло. Зато их хорошо слышали его секретари, которые потом не забудут доложить о её шумной поддержке. Паола впервые увидела флайеры, сходящиеся и расходящиеся в синеве небес, замирающие на месте, и образующие сложные геометрические фигуры, встающие вертикально и иллюзорно падающие вниз до известного предела, и взмывающие снова ввысь. Выполняемые ими фигуры высшего пилотажа завораживали. Паола даже пару раз ойкнула, когда ей показалось, что столкновение неизбежно. Иными словами — для неё это было не просто шоу, а захватывающий и притягательный танец мощной техники, созданной рукой человека и беспрекословно ему подчиняющийся. И в её мыслях родился цикл полотен, который со временем назовут «Небесной рапсодией». Под конец флайеры оставляя инверсионные следы — простые и цветные, разрисовали небеса прекрасными графическими узорами. На этом скайшоу закончилось. После него началась славная пирушка с раздачей бесплатных пенных напитков, сопровождаемая выбором самых красивых девушек и замужних дам, здорово подогревающая мужское население. Помост, возведённый перед домейном, окружало целое море разгорячённых молодых и не очень мужчин, и седовласых старцев, орущих не всегда приличные выражения, поддерживая свою любимицу, выходящую продемонстрировать красоту и шарм. Когда действо завершалось, наступил момент борьбы псай-ти — кулачного боя, которого ждало всё население Грои. Каждый двор, улица, площадь заполнилась бойцами разных возрастов с голыми торсами в подштанниках и легких бутсах. Победитель дрался с бросающими вызов, и самый сильный добивался победы. Но начинали битву молодые дружники, разбитые попарно. Постепенно их сменяли всё более сильные и опытные. Когда в битву вступали ярлы, то присоединялся и конунг. Зато девушки вовсю присматривались к холостякам с определёнными намерениями.***
Рядом с домейном расчистили площадку. Геданы* и молодые дружники щедро удобрили своей кровью плиты мостовой, врачи работали не покладая рук, заращивая раны и останавливая кровотечения. Конунгела, сидевшая на специальной трибуне, высматривала среди них своего очередного фаворита. Трибуна и зеваки, окружившие площадку, яростно кричали, подбадривая своих любимцев. Букмекеры вовсю принимали ставки. Ушлые лоточники, не доверяя ботам, лавировали между гостей, соблазняя запахами и видом предлагаемых напитков и закусок, куда, минуя контроль качества, добавляли специальные вещества, помогающие усилить желание пить и есть. Наконец, настал тот миг, которого все ждали. На площадке появились полуобнажённые Герхард и ярлы. Даже Крига разделся и подвязал свою знаменитую бороду, чтобы уменьшить риск быть схваченным за неё. Толпа шумно приветствовала их. Особенно девушки, вовсю оценившие, как хорошо сложены эти псы войны. Накал страстей достиг апогея. Бой начался. Против Герхарда встал Куусен. Молча, закрывая лицо руками, они проводили пробные удары, пытаясь заставить друг друга открыться. Куусен сделал выпад с попыткой нанести удар в скулу правой рукой, но Герхард отлично работал двумя руками. Перехватив удар соперника, он сделал подсечку и тут же провел добивающий удар ногой. Еле придя в себя, Куусен поднялся и постарался сосредоточится. Ярость переполняла его, отчего он сделал вторую ошибку, пропуская удар по коленной чашечке, и повторно теряя равновесие. Этого хватило, чтобы Герхард ударил под рёбра и тремя ударами по переносице оглушил противника до конца. Куусен упал на землю. Победа досталась коннунгу. Помогая подняться, он предложил ярлу руку. Тому ничего не осталось, как принять длань примирения. Герхард остался доволен: его ярл давно нарывался на разнос, и уложив его, конунг испытал удовольствие. Победоносно осмотрев толпу, он отыскал взглядом Паолу и подошёл к ней. Ему захотелось, чтобы она разделила с ним победу. — Обычно выигравший может требовать поцелуй от любой понравившейся женщины, — сказал он, призывно глядя на неё. Она быстро чмокнула его в щёку. — Ну да, мы слишком гордые, — горько заключил Герхард. Наблюдавшая за ними Илона рассчитывала, что сейчас в отместку любимице коннунг выберет другую, но тот рывком привлёк любимую наложницу к себе и смачно влепил ей засос, явно получая удовольствие и от этого. Паола ахнула, потом судорожно вздохнула и немного потерла свой висок, приходя в себя от его поцелуя. И тут её растерянный взгляд скользнул по его ладной фигуре. Странно, раздетым девушка видела его не первый раз, но только теперь рассмотрела его отличную мускулатуру. Рельефные кубики на прессе, хорошо прокаченные бицепсы и трицепсы, широкие плечи, стройный торс… Подштанники закрывали большую часть нижней половины, но рельефные икры тоже показывали, что он крепкий и тренированный боец. Девушка с неприкрытым восхищением смотрела на него. А Герхард, добившись своего, улыбнулся и, воодушевлённый, отправился продолжать бой.***
Теперь их осталось только двое: Герхард и Крига. Они оба были сильные и умелые. Оттого яростные атаки, которые, казалось бы, должны были смести противника, встречали отпор, а подсечки не достигали своей цели. И хоть бои всегда были непродолжительны, а они нанесли друг другу немало ударов и ран, силы продолжать бой у них оставались. И тут, сделав обманный бросок, Герхард заставил открыться ярла с левой стороны, и тот получил мощный удар в левую скулу. И всё же, несмотря на опыт, ярл был уже староват для таких утех. Он сильно потрепал свои силы в предыдущих поединках. Поэтому Крига отшатнулся, слегка теряя равновесие, чем и воспользовался конунг, обрушив на голову противника замок из рук. Номед упал. Герхард был объявлен победителем этого года. Ведущий поединка призвал решившихся встать против конунга. Таких вроде бы не нашлось. Но вдруг… — Я бросаю вызов Огненному Герхарду! — раздался голос из сектора медпомощи. И на середину пятачка вышел… Маттео.***
Это был не просто бой. Та, внимание которой решились принародно оспорить эти мужчины, стояла впереди толпы сразу за ограждением и смотрела на них с тревогой. К удивлению Паолы, врач оказался не хилым мужчиной. Немного уступая по рельефности Герхарду, он тоже был хорошо подкачен. И на его победу всё же была маленькая надежда. Герхард провёл несколько боёв, в то время как Маттео вовсю оказывал помощь пострадавшим с помощью ботов. И вот наступил момент боя. Проведя яростную атаку, чтобы сломить более мощного противника, Маттео быстро отступил назад. Герхард немного подосадовал, что не успел зацепить его. Специальной серией атак он гонял врача по пятачку, стараясь измотать противника. Как только тот немного расслабился, Герхард провел обманный выпад, который заставил врача открыться в области живота, за что Мэт получил удар в солнечное сплетение. Он согнулся от боли, открыв для удара спину. Но Герхард не стал добивать. Ему было важно дать понять Паоле, что он силён и могуч, отчего является её опорой и защитой. Теперь же, дав врачу отдышаться, он провоцировал его ударами, которые неожиданно умело отклонялись. Маттео даже попробовал перейти в наступление, пока не споткнулся. — Мэт! — вскрикнула Паола, окончательно разозлив конунга. Сузив глаза, он обрушил яростный град ударов на своего противника, не давая тому возможности ни ответить, ни закрыться. И, когда тот упал на колени от переполняющей его боли, Герхард мощным нокаутом уложил его на землю. Издав победный клич, потрясая воздетыми вверх кулаками он обошёл площадку и остановился напротив Паолы. — Лучше целуй по хорошему, — требовательно приказал он. Она была неопытна, но женское чутье подсказало ей, что сейчас лучше не сопротивляться. Ощутив вкус крови противников конунга на его губах, она припала к ним, обхватив Герхарда за шею и принеся ему успокоение и окончательную радость от победы. Конунгела, возмущённая увиденным, покинула трибуну под подобострастное хихиканье своих фрейлин со словами: — И всё же у моего мужа плебейский вкус.***
Вечером мужчины, в том числе и врач, расслабившись и развалившись в плетённых креслах, сидели на балюстраде, любуясь салютом и световым шоу, напиваясь окончательно вкусным пивом с солёной рыбкой. Перед этим они пустили по кругу кубок примирения, из которого каждый отпил немного, давая понять, что не держит зла на более удачливых противников. Вокруг разливалось умиротворение и спокойствие. Отчего настроение у всех было отличное. Ну, или почти у всех. Зато хорошим настроением Герхарда, неожиданно для него, решила воспользоваться Паола. Она подошла под пристальными мужскими взглядами и спросила без обиняков, как это делала в детстве: — Герхард, ты меня любишь? — А это смотря сколько тебе надо, — он сидел развалившись, задрав одну ногу на другую. То, что она впервые решилась что-то просить у него, приятно щекотало самолюбие конунга. Глянув в его блестящие глаза, она ощутила, что он полон нежности к ней. И неожиданно для себя самой почувствовала ответное желание в глубине души. Конунг был опытным мужчиной и рассмотрел её состояние. Нежным жестом он поманил её и усадил к себе на колени, легонько массируя живот. — Разреши мне свидание с моими малышами. — Бесхитростно попросила она. — Ах ты моя святая простота! Другая сейчас потребовала бы остров купить, и я, не задумываясь, приобрел бы его для тебя, — ответил он, улыбаясь. — Правда? — Простодушно обрадовалась Паола, распахнув, как всегда, свои огромные глаза. Ярлы рассмеялись. — Нет, — с лёгкой иронией произнес конунг. — Но если ты чего-то действительно захочешь, всё для тебя, глупышка, сделаю. Давай не сегодня. Но завтра мы непременно вернемся к этому разговору. — И именно в эту секунду он понял, что хочет не просто сына от неё, а если удастся всё сделать правильно — наследника. И под дружеский гул ярлов он позволил себе принародно её поцеловать, с удовольствием думая, что им всё же удалось восстановить утраченные тёплые отношения.***
Вечер в медблоке заканчивался чаепитием Мэта и Айши. — Чего такой грустный? Надеюсь, не из-за проигрыша конунгу, — с невинным выражением, но с хитринкой в глазах, поинтересовалась виртула. — Из-за этого, — тяжело вздохнул Мэт, трогая разбитую скулу. — А я думала, из-за Паолы, которая переметнулась к Рыжему, — доброжелательно усмехнулась она. — И из-за этого тоже, — совсем рассердившись, выпалил Мэт, но с удивлением обнаружил, что горечь выплеснулась и ушла. — Ой, дурачки. Виртула вздохнула, допила чай и опять погрузилась в привычную дрёму.