***
Еле видимая точка в небесах быстро превращалась в прим-флайер конунга, в сопровождении транспортников и боевых машин, обеспечивающих безопасность правителя. И тут же пришёл сигнал подтверждения о прибытии главы государства. Мощная техника неспешно опустилась на принимающую платформу. Входные створы раскрылись. Перед изумлёнными взглядами встречающих из борта номер один вышли Герхард и его наложница. «Ого!» — Подумалось Ёлле, но решения повелителя не оспоришь, и он благоразумно склонился перед прибывшими. Герхард поражал своей мощью в парадном мундире, любимых армейских ботинках и тиаре конунгов Грои. Рядом с ним невысокая, изящная, зеленоглазая брюнетка казалась особенно миниатюрной и хрупкой. И уж наложницей ни у кого не повернулся бы язык назвать спутницу коннунга, одетую в дизайнерское декольтированное платье цвета лайма и лимона, украшенную ювелирными украшениями из шпинеля и желтых сапфиров, которые явно вызовут ни один завистливый женский взгляд. Как и меховое болеро, заботливо укрывающее тоненькие полуобнаженные плечи. — Повелитель. Разрешите выразить радость от чести, которую вы и ваша… — Ёлле запнулся, но быстро нашелся, –… спутница оказали нам своим посещением. Надо ли ожидать ещё кого-то? Герхард менторски похлопал его по плечу, оценив виртуозно найденный выход из довольно пикантной ситуации. То, что опытный и прожжённый в политике Ёлле так тактично назвал Паолу, говорило лишь о том, что Кадос готов принять её как аутленд-конунгелу. — Биорга прибудет позже. А вы всегда были и, надеюсь, будете верным столпом, на котором держится фундамент государственности Грои, — произнес конунг. А самого именинника волновало только одно: насколько весомый кус он сможет содрать с Герхарда за право назвать это милое и очаровательное создание аутленд-конунгелой и супругой. — Более дорогих слов моему сердцу просто не услышать, — без лишних вопросов, с достоинством и показным почитанием ответил Ёлле. «Старый хитрец», — с удовольствием подумал Герхард. Тот же продолжил: — Я подготовил вам с конунгелой разные комнаты, но если вы пожелаете быть с ней в одной… — он осёкся под недоумевающим взглядом правителя. — Хотя о чём это я?! Повелитель хитро прищурился, покосился на лукавого политика и усмехнувшись опять подумал, что все же с этим прожжённым «патриотом» лучше держать ухо востро. Он так ничего и не ответил, просто пройдя в приготовленные ему и его спутнице покои. Следом двинулась прислуга с поклажей.***
Прибывший ещё накануне визита, вьюмейкер стоял посреди уже установленных поистине великолепных декораций. Гипнотехника не один раз была опробована. Все задействованные участники представления чётко исполняли свои роли. Последний взгляд мастера на размещённое оборудование и воспоминание о его чёткой работе, привёл Обелара в благодушное настроение и маэстро милостиво отпустил всех немного отдохнуть. После чего можно будет самому переодеться для представления.***
Немного погодя за Герхардом, чтобы не ставить хозяев в неловкое положение, прибыла конунгела с симпатичным спутником. Ёлле проявил недюжинную гибкость при её встрече. Впрочем, в этом ему здорово помогла его супруга, понимающая ситуацию и ловко подключившаяся в нужный момент, «искренне» разделив с Биоргой хорошо скрываемую раздражительность и оскорбленность. Похоже, назревал скандал. И меньше всего альдермену хотелось, чтобы он разразился в его брилле. Но незадолго до выступления все успокоилось. Перед началом чествования и представления Герхард решился пройтись по «каменному» саду домейна бриллы в компании Ёлле и дружников, приотставших, но не теряющих бдительности. Теперь оба политика шли молча, пытаясь заставить начать разговор собеседника. Наконец, дальний родственник конунга понял, что молчание затягивается, и уже его дальнейшее продление будет расценено, как неуважение. — Повелитель, в прошлый раз Вы не дали четкого ответа на мою просьбу немного ослабить налоговое бремя моей семьи. Могу ли я рассчитывать сейчас получить Ваше согласие на это? — начал издалека Ёлле. — Перестань мне «выкать», — отрезал Герхард. — Перейди на нормальный язык. Родственники как-никак. — Хорошо бы ты об этом вспоминал, когда меняешь свои постельные пристрастия. Благо, Биорга не из моей ветви, — пошел в открытую Ёлле. — Но я всегда был и буду на твоей стороне. — Чего стоят обещания политика и слезы женщины? Ничего, — подытожил конунг. — И где гарантии, что в данную минуту кто-то, скажем — твоя жена, не налаживает «мосты» с моей белесой самоуверенной стервой, пытаясь обеспечить себе хорошие козыри при любом исходе нашего развода с ней? «Разве обманешь этого пса войны?» — подумал Ёлле, вслух же высказал: — Сегодня после представления встретимся приватно, я возьму двух свидетелей из родовитых. С твоей стороны тоже должны быть двое ярлов. Я подпишу Соглашение о признании аутленд-конунгелы Паолы. В ответ ты выполнишь мои требования, естественно — в разумных пределах. И помни, Биорга просто так не сдастся. — Это уже моя проблема, — спокойно ответил конунг. — И всё же позволь мне дать тебе совет, — собеседник тонко улыбнулся, ожидая разрешения. Получив его, он продолжил: — Не публикуй сразу наши Соглашения. Дождись, пока не родится наследник. — Уже и это знаете. Воистину, слухи имеют крылья, — поразился Герхард. — Но вся интрига и начата, чтобы он был законным. Если его мать официально не будет признана моей женой, мне придется доказывать его право на власть. И ты понимаешь, как я это сделаю. — Хорошо. И все же, пусть её роды пройдут тайно. Как только ты убедишься, что на его руке нет никаких посторонних знаков, объяви её новое положение, а затем провозгласи рождение наследника. Мы можем подписать тысячу Соглашений, но аристократия не примет над собой конунга-Моркадо. — Насколько я помню, от них рождаются только Обыкновенные, — самоуверенно парировал конунг. — Тогда почему периодически у двух совсем обыкновенных людей рождается ребенок со знаком на руке? — иронично усмехнулся Ёлле. — Мне думается, что просто они редко рожают от людей. В основном именно пара из двух Моркадо дает гарантированного Меченного. Но, как говорится, и палка раз в год стреляет. Прими мой совет, хуже не будет. И, развернувшись, они пошли готовиться и к празднику, и к встрече.***
Сосредоточенный на своих мыслях Маттео шел в детскую передержку. Они начали операцию, и в тот момент, когда вернется Олия, они подготовят всё для своего побега и побега Паолы. Пусть даже конунг и увез её с собой. Он нажал сенсор входа и система безопасности впустила врача беспрепятственно. Теперь надо было дождаться виртулы, ушедшей за взрослыми участниками побега. А в его задачу входила подготовка капсул перемещения к транспортировке самых маленьких беглецов, не способных ещё в силу возраста быстро перемещаться. Активировав контроль-панель, он отдал приказ на подачу капсул. Прозвучал сигнал предупреждения и одновременно с транспортными средствами заявился старший техник. — У меня на ридер-паде нет приказа конунга о дальнем перемещении такого количества подопечных. — Осознавая свою значимость, полунадменно, полупрезрительно изрёк старший по смене. Даже поза, принятая им, говорила о его отношении к собеседнику. Стоя расставив ноги, заложив руки за спину, и будучи выше Маттео, он всё равно задрал голову, снисходительно глядя на собеседника снизу вверх. — Так кто отдал такой приказ? — Я, — раздалось за его спиной. Мгновенно повернувшись, техник увидел Айшу, которая немедля метнула в него смесью «успокой-контура» и «забывахи»*. Техник застыл. Виртула спокойно подошла к нему и велела сесть. Дала в руки коннектор и приказала отвечать на запросы: «Я контролирую ситуацию. Выполняйте свои обязанности». Теперь у них было немного времени. Далее она отправилась в соседнее помещение за старшей группой, а врач приступил к формированию сцепок. Из двенадцати капсул* с младенцами он сделал три сцепки, по четыре в каждой. Для удобства передвижения врач разбил приведённых виртулой малявок на пары: старший-младший. Затем он обратился к молодёжи-Моркадо: — Давайте помогайте! Парни, беритесь за сцепки, девушки помогают мне с более старшими. Все взрослые послушно исполнили требуемое, за исключением малявок. — Ребятки! Теперь идите за мной… — Начал он было, но тут же осекся, заметив с каким страхом они смотрят на техника, отчего ему пришлось обратиться к виртуле: — Помоги! — Разреши выход малышам и Маттео, — положив свою руку на голову техника, негромко проговорила она. — Подопечные! Подчиняйтесь Маттео. Неповиновение будет наказано, — безучастным голосом произнес техник. Детишки успокоились, услышав привычный приказ, и посмотрели на врача. — Идёмте, — взяв стоявшего рядом малыша за руку, он потянул всех за собой. — Постойте. Не выходите на охрану без меня. Дайте-ка «сторожок» пущу. — Раздалось за их спинами. И процессия остановилась, ожидая от Айши разрешение на движение. Та вырастила в руке небольшое дрожащее марево из воздуха, которое, коснувшись земли, образовало подобие пузыря, расположившегося впереди и позади них, что позволит им какое-то время оставаться незаметными. И процессия аккуратно двинулась в путь. Впереди — виртула, двигающая при помощи «Тяни-толкая» пузырь и одну сцепку, далее — пары малышей под присмотром врача и помощников. Завершали процессию оставшиеся Меченные, помогающие тянуть остальные сцепки.***
Как и всякий нестоличный, но с претензиями на значимость, домейн альдермена бриллы мог похвастаться внушительным залом представлений, в котором проводились все праздники холодного времени года. Роскошно украшенная огромная зала имела форму вытянутого прямоугольника с колоннами, бельэтажем с видовыми окнами. Полуовальным, многоступенчатым пьедесталом, с площадки которого две полукруглые лестницы вели в правительственную ложу. А само пространство вершины пьедестала использовалось для вручения наград и торжественных речей. Для приглашённых пониже рангом по бельэтажу залы расставили кресла. По галерее за колонами, искусно укрытой декорациями, расположились работники Обелара и техника, обеспечивающая шоу. В ближайших комнатах были гримуборные артистов и наложниц Герхарда, участвующих в представлении. Гости, сопровождаемые ботами под командованием элесека потихоньку рассаживались на указанные места. Громко никто не говорил, но по зале беспрестанно перекатывался шумок, иногда прерываемый смехом молодых людей, который, впрочем, быстро смолк под укоряющими взглядами более старших гостей. Наконец наступила минута, когда к тронному пьедесталу прошествовал Ёлле с сопровождающими. Они встали перед ступенями и развернулись лицом к центральному входу. Элесек объявил выход конунга со свитой. Все встали; небольшой ропот пробежал по залу, когда вошёл величественный Герхард. Он не стал эпатировать подданных альковными перипетиями. Поэтому он шёл рядом с Биоргой, но на небольшом расстоянии от неё. Паола следовала прямо за ним между ярлами. Спутник конунгелы и секретари двигались в конце. Хроникёры фиксировали происходившее. Информационные блоки уже пестрели сообщениями, что расстояние между Герхардом и Биоргой шире, чем положено. И что следом шествовала наложница коннунга, одетая столь изысканно и шикарно, что ни у кого не возникло сомнения, что общественное положение этой фаворитки явно будет изменено в ближайшее время. А наличие пассии конунгелы в процессии говорило, что развод правителя с супругой не за горами. Не останавливаясь, Герхард поднялся на площадку пьедестала, за ним следовал Ёлле. Сопровождающие по ступеням сбоку прошли в правительственную ложу, где заняли обозначенные места. Маэстро Обелар появился в бенуаре. Все застыли в ожидании приветственной речи правителя. — Мне всегда приятно бывать в вашей брилле. Здесь как нигде чувствуется суровость природы, крепость нашего народа и мудрость вашего альдермена. Прекрасное сочетание позволяющее вам жить в благоденствии и благополучии. — Одобрительный гул пробежал по залу, и конунг дал время, чтобы все успокоились. — И быть надёжной опорой для многих наших начинаний. Я могу бесконечно перечислять заслуги Ёлле, когда он вопреки досужим домыслам поддерживал меня в трудных ситуациях, давал мудрые советы и делал всё возможное, чтобы наше государство было сильным и могущественным. Теперь просто, мой старый и верный друг, прими мои поздравления и этот орден почётного яролата, за столь долгое и верное служение нашему Клану и стране. С этими словами он одел на шею вельможи цепь и орден из золота со вделанными алмазами и цирконами. Тот поклонился и, растрогавшись, приложил платок к глазам, промокнув набежавшую влагу и подумав: «Хороший признак, что начал с дорогого подарка. Значит, готов на хорошие уступки. Тут самое главное не перегнуть.» — Всегда приятно получить столь высокую награду из ваших рук, повелитель. Смею заверить всех, что и далее я приложу все усилия, чтобы Кадос считалась самой преданной и стабильной бриллой. — Ещё одно демонстративное промакивание глаз. — А теперь, если позволите, повелитель, мы подготовили праздничное шоу от великого маэстро — Обелара Таалора. Поклонившись из бенуара, вьюмекер дождался, когда повелитель и Ёлле устроятся в ложе, и дал команду начинать.***
Они уже вытолкали и вывели всех на крышу. Виртула установила «стену-невидимку», которая укутала беглецов, и пошла в аппаратную, заготовив еще кучу своих штучек для того, чтобы потом никто не смог вспомнить, как исчезли дети и некоторые рабы из женского и мужского гарема. Через несколько минут Маттео заметил, что марево стенок стало меняться, а значит Айша теряет силу. Но именно в момент, когда он уже отчаялся и потерял надежду, в небе появилось три флайера. Вскоре вернулась и виртула.***
Представление действительно было грандиозно. Разноцветный дождь, занявший всё пространство, постепенно и незаметно для зрителей превратился в прекрасную землю, полную чудес и красот. Дива Каомия вела соло своим великолепным колоратурным меццо-сопрано, беря невообразимые верха и опускаясь до женского баса, рождая в душах зрителей ощущение ирреальности происходящего, усиливая гипновоздействие визитехников. Лайтеры выставляли панорамы миров, созданные фантазией Обелара. Олия и девушки из гарема в красивом и пластичном танце усиливали иллюзию реальности создаваемого действа. Паола не отрывала взгляда от расположенной по центру сцены. И не сразу почувствовала, что на её колене лежит чья-то рука. Мало того — конунг сидел вполоборота и смотрел, как девушка, никогда не бывавшая на таких мероприятиях, смотрит во все глаза на разворачиваемую грандиозную картину. — Веди себя прилично, Герхард, — донёсся шёпот Биорги. Нагловато осклабившись, и не думая скрывать своих чувств по отношению к Паоле, он тихо ответил ей: — Ревнуешь? В ответ ему раздалось фырканье конунгелы и упрекающий взгляд супруги Ёлле, который сидел, не шевелясь. Только убедившись, что открытых военных действий на любовном фронте не предвидится, потому что конунг прекратил заигрывания с Паолой, он разрешил себе немного расслабиться.***
— Нет, столько нам не увезти сразу. Их за сорок. А у нас с натяжкой тридцать шесть мест, — грустно качал головой пилот. — Погоди! Мы случайно обнаружили пещеру вне зоны патрулирования вокруг домейна, — перебил его Мэт. — Я покажу, где. Её почти не используют, там приливная волна заливает всё. Лететь до базы и обратно менее четырёх часов, а таймер капсулы установлен максимум на двенадцать. Так что вы сейчас меня и капсулы подкидываете в пещеру, где я слежу за ними и ожидаю, когда вы вернетесь за мной. Айша, ты же сможешь продержаться еще несколько минут? — извиняющимся тоном спросил он виртулу. — Если не будешь заставлять меня ещё и отвечать, — недовольно буркнула та. Он же продолжил: — Затем забираете отсюда всех оставшихся, увозите их на базу. Потом вернетесь за нами в пещеру. Но пилот воспротивился этому плану. — Может, лучше оставить взрослых в этой пещере? А детей мы увезём и потом вернёмся за вами, — предложил он свой вариант. — У взрослых чип слежения, — вздохнул Маттео, — который мне не деактивировать в наших условиях. Как только поднимется тревога, стнет известно, где сбежавшие, но вы успеете их переправить к тем, кто эту проблему решит. Мой чип разрушен заранее, и маячки капсул я вывел из строя. Так что меня с малышами не обнаружить. — Хорошо, — согласился пилот.— Не будем терять времени. Грузи! Через несколько минут Маттео, выпустивший «жабры-метки»*, и сцепки с малышами остались в небольшой пещере с уже начинающей набираться водой. А с крыши домейна стартовали три флайера, увозя оставшихся малышей и взрослых. И только одинокая фигура истощившей свою энергию виртулы осталась лежать на крыше, дожидаясь, когда получится подняться и пойти отдохнуть.