Иллюзия жизни: мгновения любви.

      Приятный завтрак в постели, услужливая служанка, нанятая Герхардом и редкое в это время солнце с утра оказались достаточным условием, чтобы Паола в приподнятом настроении готовилась встретить свою наставницу. Та себя ждать не заставила, и вскоре Герхард, представив женщин друг другу, и уютно расположившись в кресле, наблюдал, как они пытаются поладить.       Внимательный и цепкий взгляд высокой и худощавой дамы неопределённого возраста, одетой со вкусом, но достаточно просто, скользил по девушке. Излишне оценивающий, он заставил последнюю немного сжаться и занервничать. Но как только вновь прибывшая заговорила, девушка немного расслабилась. — Обращаться ко мне можно наставница Пул. — Теперь чопорность и степенность наставницы не вызвала никаких отрицательных эмоций у Паолы, которая даже сочла возможным дружелюбно улыбнуться ей в ответ. «Наверное, мы подружимся, — подумала наложница, внезапно вспомнив, как столкнувшись со снобизмом аристократии не дала им растоптать своё самоуважение. — А я буду самой прилежной ученицей. И Герхард будет мной гордиться».       За это время Сепия подошла к ней и, немного нахмурив брови, прикоснулась к плечам, помассировала их, чем заставила девушку до конца расслабиться под точными движениями тонких и ловких пальцев: — Сразу замечание, Паола, — улыбнулась наставница. — Не надо зажиматься. Это говорит о неуверенности в себе. Привыкай к тому, что на тебя всё время будут смотреть и оценивать, особенно женщины. Поэтому спину выпрями до конца, плечи немного назад и подбородок выше. — Помогая девушке своими руками, Пул добилась нужного положения и с удовольствием оценила получившийся результат. — Правильно, вот так намного лучше.       Герхарду понравилось, как сейчас держала себя Паола. Но Сепия продолжила разбирать недочёты девушки. — У тебя есть природный шарм. Это хорошо. Одежду подбирал бот? — Она критически осмотрела свою воспитанницу со всех сторон. Кораллового цвета платье держалось только за счёт воротника-стойки, к которому крепилась узкая часть переда, расширяющаяся к бокам по талии, с разрезом, идущим от горловины до пояса, образующим узкую щель, которая притягивала к себе внимание. Спина и плечи были обнажены. А по прямому длинному низу сбоку с одной стороны был разрез, позволяющий демонстрировать длинные стройные ноги на шпильках. Из украшений — тонкая серебряная цепочка; на предплечье — изящный витой браслет из того же металла. «Девочка впечатляет», — вынесла вердикт наставница. — Нет. — Решив козырнуть своим умением сочетать вещи, горделиво задрала подбородок Паола и с нотками самодовольства добавила: — Я им редко пользуюсь. В основном сама. — И она застыла, ожидая похвалы.       Но в ответ раздался лишь корректный вздох. С нотками лёгкого возмущения от увиденного Сепия продолжила: — Видишь ли, моя дорогая. Такое глубокое декольте в сочетании с бесконечными разрезами чересчур откровенны для женщины, которая должна служить эталоном сдержанности и элегантности. — И тут её строгий взгляд перенёсся на конунга. — Надеюсь, вы понимаете, повелитель, что её гардероб нужно сменить. Отныне её одежда должна быть удобной и изысканной, а макияж — лёгким и естественным. Я понимаю, что стилисты-боты гаремной приучают женщин, содержащихся здесь, быть всегда сексуально привлекательными, поэтому придётся перенастроить личного бота Паолы. — Хорошо. Все ваши требования будут переданы моему секретарю, который займётся их выполнением. — Герхард и сам уже был не рад. Паола нравилась ему такой, как есть. И он не подумал, что перемены внутри придётся сочетать с внешними. Видимо, его невесёлые думы отразились на лице, потому как наставница улыбнулась и дружелюбным тоном предложила: — Вы знаете свою женщину с одной стороны. Так неужели вам не хочется узнать какой она может стать? — Лишь бы не подобием моей бывшей благоверной. — Решил отшутиться конунг, встав и приобняв наложницу.       Тем не менее, наставнице нравилась девушка, в которой она видела хороший потенциал, а значит, работать будет легко, просто направляя воспитанницу в нужное русло — Мы освоим этикет, поговорим о поведении и преодолеем все недочёты характера. — Не обращая внимания на шутку, продолжила Пул. Повернувшись к воспитаннице, она жестом руки указала ей: — А теперь, пройдись. — Паола быстро прошла из угла в угол и вернулась обратно. От увиденного лицо наставницы омрачилось. Она придержала за руку подопечную, и вновь обратилась к ней: — Я просила пройтись, а не пролететь. — Девушка продефилировала медленнее. — Понятно. — Глубоко вздохнув и оставшись недовольной призывным покачиванием бёдер, Сепия продолжила: — Значит, будем работать и над походкой. Скорее всего, и кругозор придётся расширить, чтобы она смогла поддержать любую беседу. Но я смею заметить, что к концу обучения она явится эталоном элегантности, шарма и воспитанности.       И тут до Герхарда дошло, что наивная милая простушка под руками опытной Сепии исчезнет, уступив место аристократичной элегантной женщине, которую он пока в Паоле не видел.  — И всё же иногда мне хотелось бы видеть её сексуальной и возбуждающей, — с некоторой тоской в голосе произнёс конунг, глянув на девушку. — В спальне — пожалуйста. — Миролюбиво произнесла Сепия. — На людях и даже когда она одна, её вид должен быть иным. — Непреклонность наставницы лишала Герхарда надежды остановиться на полумерах. Что ж. Со своей стороны он готов был принести и эту жертву. — Но я понимаю вас, повелитель. И потому мы подберём несколько новых пикантных вещичек, чтобы они с лихвой компенсировали ваши запросы по ночам, — всё тем же ровным и почтительным тоном Пул провозглашала начало нового периода в жизни девушки. «Что-то мне как-то грустно», — подумала воспитанница, но благоразумно промолчала. — После обеда я пришлю секретаря и вы переговорите с ним. — Уже успокоенным тоном проговорил Герхард, заодно решив под шумок дать указание служанке, нанятой для присмотра за своей женщиной, припрятать парочку-другую милых его сердцу вещиц Паолы, особенно — её кружевной пеньюар. — Благодарю, повелитель. — Наставница была довольна, что всё оговорено и можно начинать работать с воспитанницей. — Сегодня мы поработаем над походкой, научимся ровно держать спину, познакомимся и начнём учиться правильно пользоваться столовыми приборами. Потом побеседуем о литературе, музыке, поэзии. Оговорим, над чем ей необходимо поработать в первую очередь. И под вечер я выделю ей время для рисования. — Улыбка озарила лицо Сепии, а вид говорил, что она закончила разговор и просит оставить её с Паолой. — Если возникнут проблемы, сразу обращайтесь ко мне. Паоле запрещено покидать покои без моего разрешения. Даже для прогулок по домейну я буду выделять сопровождающего. Без него она никуда выйти не может. — Говоря всё это, Герхард не спускал взгляда с девушки, а та опустила взгляд долу и стояла, со спокойствием внимая сказанному. — Оставляю вас дамы. Мира и процветания!

***

      Часы до обеда пролетели незаметно благодаря плотному терроризированию наставницей своей подопечной. Как только появились первые успехи, Сепия прервала занятия и решила отдохнуть, порекомендовав ещё раз самостоятельно вспомнить всё, чему научилась воспитанница. Наставница отправилась немного расслабиться, чем воспользовалась виртула, не спеша зайдя в покои Паолы и попросив приставленную конунгом служанку Ирму оставить их на несколько минут для серьёзного разговора. — По моему контракту я не имею права оставлять её с кем-нибудь без моего надзора. И обязана слышать всё, о чём вы договариваетесь. — Безапелляционность тона, поза со сложенными руками на груди и надменный взгляд явно говорили о том, что Ирма выполнит распоряжение конунга любой ценой.       Абсолютно спокойная виртула молча, вырастила в руке сиреневое желе, которое начало быстро пузыриться. — Я вынуждена обо всём доложить конунгу, — самоуверенное выражение на лице служанки сменилось страхом. Не рискнув испытать на себе «подарок» Айши, она выбежала из покоев.       Виртула проводила её довольным взглядом и усмехнулась: — Смешно. Не поверишь, но этот «шпулик» предназначен для развлечения детей и полностью безобиден. Почему они все его так боятся? — В глазах виртулы светилось озорство. Немного встряхнув рукой, она сбросила «желе». Оно разлилось в воздухе многоцветным свечением, издало задорный смех и растворилось, оставив после себя небольшие быстро затухающие разноцветные звёздочки. — Герхард на днях прикажет обедать и ужинать у него. Постарайся соблазнить его в течении недели, чтобы он позвал тебя в спальню. Нужно будет взломать его личный ридер-под. Просто это легче сделать, когда конунг уснёт. — Ничего себе! — Возмущенно всплеснув руками, вскрикнула Паола. — Но я же не хакер! — А я помогу, — продолжила Айша и положила перед девушкой миниатюрный прибор. Затем предложила. — Вставь в свой и сожми вот так двумя пальцами.       Паола исполнила просьбу. Прибор мигнул контрольным «глазком» и через пару секунд погас. — А теперь мы сделаем вот что, — показав, как надо активировать прибор, Айша добилась, что визуалия над ним стала показывать содержимое ридерпода Паолы. Та удивилась. — Теперь вот так, — и опять нажав на минихакера, Айша приложила его к креслу и провела немного вниз. Затем отпустила руку, но прибор остался на поверхности. — Теперь он считает всё, что будет находиться или загрузиться в девайс. А так он снимается. — Сделав обратное движение прибором вверх, виртула легко сняла его. — Всё поняла?       Паола кивнула.

***

      Маттео сидел в Сегменте правопорядка уже более двух часов. Заявление о пропаже Олии Раскофф у него всё же приняли, но сразу предупредили: если её вернул хозяин, возможности вытребовать женщину обратно не будет. А пока они просто осмотрят её отсек, и постараются собрать улики. Опросят соседей, привратников на входе. И это пожалуй, всё, что они могли сделать в подобной ситуации. Но зато ему дали адрес корпункта Взаимного Понимания здесь. Вот там, может больше повезти. На том он и оставил службу правопорядка в покое, с намерением вскоре посетить корпункт.

***

— Интересно, когда она уйдёт? — Заданный Герхардом вопрос повис в пространстве. Коннунг явно рассердился из-за того, что Ирма была вынуждена ретироваться из покоев Паолы, оставив её наедине с Айшой, которая вполне могла опять помочь любимой бежать. — Пойдём, разберёмся.       Они отправились обратно на половину конунгелы. Виртула дождалась их и, упредив выговор повелителя, первая начала разговор: — Как видишь, она на месте. И запомни: я сразу была против этого побега. Только меня, как всегда, не услышали. — Это действительно так. — Прижавшись и приобняв конунга, Паола заступилась за Айшу. — Она до последнего уговаривала меня. Но во мне как-будто что-то замкнуло и я не хотела её слушать. — Взгляд «невинной овечки» убедил повелителя до конца, и он довольно ухмыльнувшись, погладил её лицо и, сделав знак рукой Ирме, отпустил ту, предварительно поставив всех перед приказом: — И всё же не будем ссориться, она должна присутствовать при всех ваших разговорах. — Хорошо. — Вдруг согласилась Айша, про себя подумав: «Значит, привет «Забываха».       Ирма покинула их с довольным видом. — Тебе есть что сообщить и мне, Айша? — Да. — Лицо виртулы приобрело миролюбивое выражение. — Ты же послал за Олией Кригу и Охотника. — Махнув рукой, она прервала его попытку перебить её. — Позволь твоей бывшей метрессе и Паоле встретиться. У той есть послание от людей, дорогих для твоей женщины. Тебя это послание весьма порадует. — И от кого оно? — Заинтригованный конунг попытался узнать побыстрее, что имела ввиду старица. — Всему свой срок. — Загадочно проговорила та, удаляясь. — По, послушай меня. Ты наказана, но не я. Так почему я должен быть лишён твоего общения. Давай-ка будем обедать и ужинать вместе. Сегодня, ладно, у тебя плотное обучение. Но с завтрашнего дня посещай меня в эти часы. Я предупрежу Ирму. Она будет сопровождать тебя ко мне. — Конечно, мой Рыжик. — Шаловливо растрепав ёжик Герхарда, Паола обняла его и, поднявшись на мысочки и обхватив его шею, нежно поцеловала конунга. «До чего же милой она умеет быть». — Подумал довольный повелитель и нежно потискал её в ответ.

***

      Сознание вернулось к Олии уже где-то вне Зермы. Она долго не могла понять, что происходит. Тело не слушалось, отчаянно кружилась голова, над которой кто-то разговаривал. Но каждое слово, произносимое собеседниками, отдавалось эхом в голове, вызывая волну дискомфорта и неприязни. — Она уже приходит в себя. Пошли код конунгу, пусть встречает. — Кто-то потрогал её, но попытка открыть глаза привела к усилению головокружения. Олия больше не пыталась двигаться: «Подожду, пока совсем ни приду в себя, тогда разберёмся.» Неожиданно сильные мужские руки подхватили её, и чей-то голос сказал: — Кисет возьми.       Наконец её вынесли на свежий осенний воздух. По всем ощущениям она поняла, что опять оказалась в Грое. Новая попытка поднять веки была успешнее, но перед глазами всё плыло. И всё же женщина попыталась рассмотреть того, кто нёс её. Буйная грива с красивой сединой — «соль с перцем», карие глаза, борода, заплетённая в косу, гора мышц, куча шрамов. И буравящий взгляд. «Крига Номед. — Пронеслось в голове, и сердце заполнило разочарование. — Быстро, однако, закончилась моя свобода.» И метресса опять закрыла глаза: «А мне казалось, что я ему нравлюсь». — Ба! Ещё одна путешественница вернулась. — Достаточно ехидно поприветствовал прилетевших довольный Герхард, и предложил Номеду: — Давай её на аэрокарт. — Без этого справлюсь. — Отверг любую попытку помочь воин. Тут Олия немного простонала и Крига, обратив на женщину нежный взгляд, прижал её к себе и тихо проговорил: — Потерпи, красотка. Скоро мы будем на месте. — Через час мы решили собраться в недрах, так что не сильно увлекайся. — По-дружески съехидничал повелитель, на что Номед, которому многое прощалось, позволил себе ответить: — Поучи учёного.       После этого мужчины разошлись, каждый в свою сторону. Конунг к себе, Охотник в секретную комнату — отдохнуть. А Крига понёс драгоценную добычу в свои покои. Но в этот час он не станет пользоваться её беспомощным положением. Просто перекусит, немного отдохнёт, и проедет вниз на тайное совещание конунга, оставив всё сладкое на потом.       Звук отъезжающей панели, бережное укладывание на кровать и руки Номеда, заботливо укрывшие её пледом. — Я — к конунгу. Вернусь и займусь тобой. А пока отдыхай, моя красавица. — И могучий Крига, переборов робость, нежно коснулся её губ.       Наконец, её оставили в покое. «Значит высплюсь». — Ощущая слабость, подумала Олия и погрузилась в приятную дрёму.