***
Шундик, Перля, Крылобой, Чихун и другие хакеры домейна Мелоры запустили в видинет портрет Топчули с траурной планкой и надписью: «Он отомщён!». Выпили бодрящего «Сверчка» и с удовольствием вспомнили все приколы и издёвки, во время «помощи» в переговорах коруингов и изменников. И то, как те долго не могли врубиться, что их секретный канал взломан, и уже давно не контролируется камарильей. Они по достоинству оценили вспомогательный бокс, куда их перевели при начале заварушки и теперь составляли петицию конунгу, с требованиями об улучшении основной базы для «скромных героев боёв в эфире».***
Биорга спешно укладывала драгоценности в дорожный бот. Это она не доверит никому. Фрейлины уже собрали все её вещи и ждали на флайдеке домейна Хойи, когда их госпожа соизволит явиться. Неожиданное прибытие послов от дуанга Торкии с предложением посетить его с проживанием, пока в Грое всё не успокоиться, с полной гарантией защиты её прав и жизни, оказалось весьма своевременно. «Этих клуш я оставлю здесь. — Подумала она про своих преданных фрейлин. — А дочки… Он их не тронет, потому что любит. И потом, раз Вильгельм для старшенькой не добыл трон, то теперь это сделает Герхард. Я даже знаю, кого он прочит ей в мужья. Вот и всё. Вроде собралась», — она ещё раз осмотрела свой будуар, оценила в зеркальной панели внешний вид. Осталась им довольна и, передав нессер Эржбете, всё время торчавшей рядом, поспешила наверх. И надо же было столкнуться нос носом с бывшим ярлом и опекун-альдерменом. — Куда спешишь, милая родственница? — Язвительно начал разговор Вильгельм. Он даже встал на её пути и схватил за руку. — Где же поддержка нашему делу? Аннемари ты забираешь с собой? А я рассчитывал на брак с ней. — Её он не тронет. — Снисходительно ответила она, стряхнув своей его руку. — А вот вам следует убраться побыстрее и спрятаться поглубже. Чтобы он не нашёл. — Посоветовала она и, не обращая внимание на их косые взгляды, поцеловала дочек, приказала фрейлинам заботиться о них и зашла с Эржбетой в аэролёт. Машина взмыла вверх. — Ей даже своих девок не жалко. — Осуждающе усмехнулся Куусен. — Ты за себя переживай! — Посоветовал бывший подельник, и поспешил внутрь, собрать кое-что перед бегством отсюда. — А у меня всё готово. — Ухмыльнувшись про себя и снисходительно посмотрев вслед, тихо ответил ярл и прошёл в другой флайер, приготовленный именно для этого случая. Прежде, чем взлететь, он послал код в Хранилище и поспешил убраться в Сурею, где его ждал бот-хирург, который поможет ему сменить внешность.***
Тем временем конунг стоял перед домейном, и грозно смотрел на сдавшихся в плен мятежников, доставленных из других брилл, и воинов, вернувшихся с приказом Криги смыть свой позор кровью. — Начнём с вас, — обратился ко вторым конунг, оглядывая всех суровым взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Вас простил мой самый преданный друг. Вам повезло. Я вслед за ним оставлю вам жизнь. Но вы лишаетесь воинских званий. Вам и вашим потомкам до третьего поколения запрещено поступать на военную службу. Пока ваш род не искупит вину. Теперь убирайтесь. Не верящих в удачу оступившихся, как ветром сдуло. — Теперь — вы. Так значит вы просите о пощаде, — его тяжёлый взгляд переходил от одного к другому, лишая их надежды на милость. — А как мне поверить вам? — Наконец вымолвил он. — Если вы дважды предатели: сначала меня, а теперь того, кому опять поклялись служить? — Нас обманом заставили, — попытался оправдаться один из них. — Ну конечно! Вы же малые детишки, — издевательски «пожалел» конунг, и тут же с горечью в голосе добавил: — Настоящий гролинг предпочитает смерть бесчестью. Казнить всех! Не оборачиваясь и не обращая внимания на крики о пощаде, он отправился на флайдек, имея внутри надежду, что у камарильи не хватило ума убраться восвояси.***
Но прибывшие в Хойю отряды прислали сообщение, что все бежали, а они везут дочерей Герхарда и фрейлин Биорги назад в Мелору. А эконом бриллы Хойя, летящий с ними, просит аудиенции. — Аудиенции, ему! — Разгневанно произнес конунг. — Я ему такую аудиенцию сейчас покажу, что он своим задом с год посрать не сможет! Прибудет — пусть ждёт. — Сердито выпалил он свой гнев на Хойю, не один день копившийся внутри, и отправился встречать «своих малышек», одной из которых было восемнадцать, а другой — двадцать.***
— Да как она посмела бросить вас? — Сердясь на свою бывшую благоверную, недоумевал и поражался конунг. — Мама сказала, что ты нас любишь, и ничего нам не сделаешь, — явно опасаясь гнева отца, пролепетала младшенькая, Габи. — Даже Аннемари простишь беременность. — Что?! — Еле переведя дыхание от услышанного, грозно зарычал Герхард, — Кто? Отец кто? — Вильгельм, — совсем упавшим голоском ответила старшенькая. И Габи обняла её, пытаясь укрыть от гнева отца. — Как… ваша мать… допустила такое?! — Еле произнося слова, раскрасневшись и задыхаясь от гнева, просипел он. «Попадись только тварь мне в руки!» — Промелькнуло в его мыслях. — У них была договорённость: я с ним благосклонна, он нам — помощь, — уже плача, и не надеясь ни на что, ответила Аннемари. — Я был женат на чудовище! — Уже взяв свои эмоции под контроль и понимая, что в ситуации меньше всего виновата его малышка, он по отечески приласкал её. — Не плачь, детка. Я тоже виноват. Слишком мало уделял вам внимания, и слишком доверился этой твари. Обними меня, дочка! Я ничего плохого тебе не сделаю. Но я не могу допустить, чтобы ты родила от урода. Верь мне, милая, что я желаю тебе добра. Он её приобнял и поцеловал в лоб. Затем быстро, настолько, что она даже не смогла среагировать, ударил её в определённое место живота. — Т-с-с, — подхватил он охнувшую и осевшую дочь. И тут же связался с медблоком: — Быстро сюда. У моей дочери выкидыш. Этот метод он не раз применял на любовницах-Обыкновенных. Конунга этому научил Храбан, его отец, который таким образом избавлялся от нежелательных беременностей подруг всех мастей. Единственное — для Моркадо этот метод не годился. По крайней мере, так утверждал его предок.***
Криге вдруг стало получше; он пришёл в себя, но был плох. Дочь спала после удаления последствий «случайного» выкидыша, медик заверил, что с ней всё будет хорошо и она сможет подарить ему много крепких внуков. И Герхард подумал: «А может ещё всё и обойдётся». И тут его позвали к Номеду, который препятствовал переносу в восстановительную капсулу и требовал встречи с повелителем. — Помни, что обещал мне, — потребовал, уже вновь еле сохраняющий сознание Крига. — Излишне мне напоминать об этом! Я всегда держу слово! Борись с костлявой, мой дружище! — Пожав руку другу, подбодрил конунг ярла и проводил его капсулу в хранилище, где под неусыпным наблюдением медсистемы Криге попытаются помочь выжить.***
Эконом ждал в гостевой уже три часа. И это говорило лишь об одном. Благодаря Вильгельму и Биорге они сейчас потеряют всё, и более того, теперь придётся приложить немало усилий, чтобы репрессии в отношении фон Кольбе закончились «малой» кровью. И хуже всего было то, что сюда же доставили пленённого церекора. Герхард понимал, что и здесь надо «объяснить». Да так, чтобы следующего раза не было. И теперь он влетел в гостевую, не собираясь тратить много времени на отступников. — Ты ещё рот пытаешься открыть? — Прервав попытку эконома начать разговор, осадил того конунг. — А теперь внимательно послушайте меня. Альдермен бриллы теперь будет только из моего клана. Это —первое. Второе: и Клан Кольбе, и коруинги восстановят за свой счёт все разрушения в домейнах и бриллах. Мало того, вы оплатите потерю техники, чтобы мы смогли быстро восстановить свою подорванную мощь. Каждому человеку в результате нападения, получившему инвалидность, потерявшего кормильца или изнасилованной женщине, а также мужчине, вы выплатите щедрую компенсацию. Детям, с которыми сотворили такое ваши мрази, вы оплатите восстановительное лечение и до совершеннолетия будете выплачивать контрибуционные стипендии. За каждого раба Меченного вы выплатите штраф, и чем больше увечье*, тем выше сумма. Если вы, коруинги, не подчинитесь, я не оставлю камня на камне от ваших городов, применю самое мощное оружие массового поражения, чтобы во всем нашем мире точно знали, чем закончится неуважение к нам. Кроме того, в течении трех дней вы предоставите мне места для создания контроль-гарнизонов. Строить вам не дам. Мало ли чего вы настроите! Относительно Кольбе: каждому ребенку вашего клана до двадцати лет введем капсулит с ядом. Активатор будет в надёжном месте. О котором буду знать я и действительно надёжные люди. Одно не подчинение и… Думаю, что я понятно высказался. Теперь вы свяжитесь с моим экономом и ярлами, я им предоставляю право контролировать вас. И лучше не сердите меня. Если хотите ещё пожить. Свободны!***
Ночь принесла печаль конунгу. Его верного ярла и друга не стало. Герхард теперь сидел на кровати, обхватив голову руками, и горевал. По-мужски, беззвучно, не жалуясь, не плача. Паола, оказавшаяся с ним рядом в эту ночь, и хорошо помнящая свои переживания, искренне разделяла его потерю, прижавшись к нему, и пытаясь согреть Рыжего своим теплом. Он был ей благодарен за эту молчаливую попытку облегчить его горе. Утром девушке предстояла ещё одна печальная обязанность — сообщить Олии о гибели хозяина.***
Тело Криги, облачённое в парадный синий мундир, обшитый серебряным шитьём, как и положено ярлу, венчало верхушку пышно украшенного поминального костра. При этом выражение лица ярла было безмятежным. Казалось, что он не умер, а просто уснул. У серьёзно опечаленного Герхарда от бессонной ночи под глазами пролегли темные круги. Олия, бледная и осунувшаяся, не плакала. Просто стояла и не реагировала ни на соболезнования, ни на сочувствие. Только попросила подругу не отходить от неё. Они так и стояли, прижавшись друг к другу. Герхард подошёл к ним и тоже приобнял обеих, пытаясь утешить и согреть своим теплом. Наконец, все речи были произнесены, все слезы выплаканы, и горенцы* занялись ровным пламенем. Огонь, потихоньку пожирая тело, помог освободиться душе. И она полетела в обитель Великого Садовника, а пепел развеяли над Гроей, которую так любил Крига Номед — друг, Наставник Герхарда и великий воин.***
Олия осталась в домейне, ожидая своей участи. И спустя какое-то время конунг вызвал её к себе. — Проходи, девочка моя, — дружелюбно предложил Герхард. На что Олия усмехнулась и всё же прошла. Он продолжил: — Присаживайся. Как ты? — Оставь, — ответила она, понимая, что теперь от него зависит её будущее. — Мне опять вернуться в гарем? Или… — Он тебя любил, малышка, — нежно погладив её по щеке, посочувствовал он. Затем открыл сейф, достал силбумагу, карточку, пластпаспорт. Положив всё перед ней, пояснил, — это твои документы и отпускная. Да, ты теперь — свободна. И вот доверенность на драгоценности, что они твоя собственность. И на карточке кругленькая сумма. Я обещал, и теперь выполняю данное другу обещание. Можешь остаться в домейне на правах свободной женщины. Или поступить, как считаешь нужным. — Я вернусь в Зерму. — Безучастно ответила она, чувств её лишило горе. Номед не был Ожидаемым, но отчего-то запал в душу. И теперь внутри что-то ныло и щемило, но она сдерживала себя, позволяя себе плакать только в одиночестве. — Паола расстроится, — удручённо высказался конунг, обхватив её ладони своими руками и поцеловав почтительно кончики пальцев. — Знаю. Но должна же я вспомнить, что такое свобода, — сдержав слёзы, улыбнулась девушка. — Тогда послушай меня: когда родишь, сообщи мне, я помогу обязательно. Его ребёнок ни в чём не должен нуждаться. И потом, мне будет спокойней, если я буду следить за тобой, чтобы всё было хорошо. И если что, тут же связывайся со мной. Ты опять под моей защитой. И не переживай, больше тебя никто не утащит. — Надеюсь, — ответила она и прошла к Паоле, обрадовать и одновременно расстроить свою подругу.***
Личный прим-флайер конунга взлетел, взяв курс на Зерму. Увозя Олию, Айшу и Киду. Последних — к радости конунга. Хотя слова виртулы пред посадкой его озадачили: «Второй сын станет твоим утешением, но любить ты будешь первого. Второму править, первому нести твой огонь» При этом Герхард решил не пытаться понять её, напрямую виртулы говорят только проклятия. А это, по счастью, не тот случай! Паола рыдала, но своей подруге она желала самого светлого и большого счастья. И сквозь слёзы радовалась за неё. Надеясь, что и в её жизни наступит свобода.