***
Девушки занимались в оборудованной прямо в гаремной тренажерке. Кто — с бот-инструктором, кто самостоятельно. Паоле, которой после сказочной ночи удалось выспаться, хотелось побегать. Она надела очки фальшреальности, выставила маршрут по горной дороге, и… побежала по серпантину, рассматривая расстилающиеся внизу луга и горные перевалы. Горы, еле видимые в легком мареве дрожащего воздуха. Милые белоснежные облачка, неспешно плывущие среди небесной синевы. Фонатор очков проигрывал ее любимую ритмичную музыку, и она почти забыла, что все это — лишь очередная иллюзия. И вдруг кто-то выключил дорожку. — Э-эй! Кому захотелось, чтобы я уши надрала? — сняв очки и сделав грозное лицо, она тут же сменила это выражение на очаровательную улыбку, оказавшись в объятиях конунга. Тот рассмеялся из-за насмешившей его попытки девчонки напугать своим видом. «Ласковой… — подумала она, вспомнив совет Айши, — да с ним невозможно быть другой». Припомнив и вчерашнюю сказку, она впервые глянула на конунга с теплом. Он явно не ожидал этого, но тут же прижал её к себе, нежно целуя. Ей пришлось ответить, шаловливо запустив ему в рот свой язык. Он промычал от удовольствия, и приказал: — Чтоб через полчаса была на флайдеке*. Мы летим на верфи, поэтому оденься поскромнее. Объект военный, там обязательно ношение формы. Так что не смущай моих парней. — Герхард! — Попыталась остановить собравшегося уходить конунга девчонка, которую посетила шальная мысль, вызванная воспоминанием о преображении конунга вчера, когда сняв форму он стал ближе и проще, и сейчас, когда, надев её, он опять превратился в грозного и величественного владыку. Хотя вывод, сделанный ею был не правильным, но ей вдруг до ужаса захотелось если не быть, то хотя бы казаться уверенной и сильной, чтобы соответствовать цели путешествия и своему чрезвычайно уверенному спутнику. — Что-то непонятно? — Его рука скользнула по щеке, немного прихватив нежную кожу. — А можно и я надену форму? Как на тебе, например. — Вдруг неожиданно озвучила она свою странную нелепую прихоть и состроила умилительную гримаску. В ответ он расхохотался, но разрешил: — Интересно будет глянуть на тебя в ней! Только форму гедана, а не конунга. Мала ещё для неё. Я сейчас отдам распоряжение. — И с этими словами он ушёл в хорошем настроении. — Странные у тебя эротические фантазии, — фыркнула Илона. И про себя подумала: «С одной боролась, теперь вторая появилась. А может, Герхард любит девок в форме?» — Рот закрой! — ледяным тоном порекомендовала ей метресса. И тут же предложила Паоле. — Пойдём я тебя провожу и гляну, чтобы форма сидела безукоризненно.***
Через полчаса Герхард прошёл на флайдек. Его ярлы уже были готовы и теперь стояли у прим-флайера, оживлённо беседуя, Паолы видно не было. Герхард огляделся, но увидел лишь Олию, оттягивающую молодого хрупкого гедана от информационной панели. — Малыш, что ты там пытаешься узнать? — Герхард оценил новый вид любимой. От природы невысокая и изящная, даже в форме девушка не растеряла этих качеств. Олия не зря пошла с ней. Они помучились, но всё же сумели заставить бота идеально подогнать форму новобранца под параметры стройной фигурки По. — Я на месте. — Изрёк конунг и, галантно подхватив По под руку, прошествовал на посадку, коротко скомандовав: — Грузимся. — Повелитель, — Куусен, побывавший у Биорги, попытался остановить Герхарда и передать ему просьбу конунгелы. — Ваша супруга изъявила желание лететь с нами. — А чего ей там делать? — Обернувшись, иронично удивился Герхард. — Дефиле — нет, салонов тоже. Каркас только сегодня начнут, зато в избытке куча мужичья. Хотя, может быть, именно последнее действительно в кругу её интересов. Стоявший рядом Крига и ярлы понимающе ухмыльнулись. — Зря ты так, конунг, — Куусен всё больше проявлял самостоятельности в разговорах с повелителем. И тот подумал: «А малый всё больше наглеет. От него, пожалуй, можно ждать чего угодно». — Стартуем. Или мне ещё раз повторить? — Грозный рык Герхарда заставил всех встрепенуться и засуетиться. Довольный вдвойне, повелитель обнял Паолу, и машина взлетела.***
Паола не могла оторваться от панорамных иллюминаторов. Она восторженно смотрела, как земля стремительно уходит вниз, а затем вообще сменилась линией горизонта, и синь, объявшая всё небо, уже мало напоминала ласковую голубизну, которую она видела каждый день. Прим-флайер тем временем приближался к спейскракеру — огромному дискоиду, отливающему синим металлическим блеском под солнечными лучами. С развёрстой, освещённой утробой причального ангара, где обслуживающий персонал стоял в шеренге, а командный состав — у приёмной платформы. Пропустив прим-флайер, мембрана активировалась, герметизируя помещение. Быстро выслушав приветствие, конунг и его спутники прошли на мостик командного сектора, где Паола сразу приникла к обзорной панели, а Герд отдал команду на старт. Теперь снаружи всё сменил глубокий индиго, постепенно переходящий в тёмно-синий, и как только перед её изумлённым взором предстала планета с её континентами, океанами и полюсами, покрытыми снежными шапками, обзор иллюминатора заполнила чернь вселенной, с точками звёзд находящихся в невероятной дали. А Герхард смотрел на неё, и… завидовал! Этой девочке было интересно всё, в отличии от него. Он слишком многое успел повидать, слишком многое ощутить… Казалось бы — радуйся! Но вкус жизни был утерян. И его опять посетила мысль, что благодаря именно ей он снова чувствует, как сладка женщина, интересен мир вокруг и желанна власть. Он приобнял любимую и вдруг до конца осознал, что счастлив.***
Сами верфи находились ещё в зачатке. На строго фиксированную удалённую орбиту был выведен спутник-маяк, который служил вехой для прибывающих транспортных ботов, доставляющих материалы, предназначенные для монтажа станции. Когда строительные боты разного назначения соберут каркас, подключаться и людские ресурсы. Пока же рядом с маяком висел ещё один спейскракер, на котором поселился немногочисленный персонал наблюдателей-ремонтников, отвечающих за бесперебойность работы, в количестве двадцати трёх человек. Поэтому всё свелось к речам. И тогда конунг выступил с приветственным спичем: — Именно в такие минуты я горжусь тем, что я — гролинг. И что я принадлежу к расе, которая существует в столетиях, не растеряв свой пыл первооткрывателей и созидателей. Сегодня мы не просто открываем строительство и монтаж космической станции, на которой будут собраны сотни спейскракеров и новых модифицированных космических кораблей. Мы открываем новую веху в истории нашей планеты. Мы закладываем первый блок в строительство здания дальнейшего благополучия и могущества Грои. И конечно, её союзников, — благодарный кивок в сторону представителя Суреи. — Мы слишком долго топтались на нашем шарике, когда вокруг мириады миров с их ресурсами, новыми расами и богатствами. Но чтобы достичь их, нам нужны аппараты, способные преодолеть громадные расстояния и покорить пространственно-временной континуум. Но это будет задачей будущих поколений гролингов. Мы же заложим основы, и по возможности освоим нашу систему звезды Илезиус. — Герхард закончил свою пафосную речь, бросив взгляд на Паолу. Окружающие приняли сказанное с одобряющим гулом. Теперь настало время ответной речи катчера: — Всегда почётно принимать у себя столь высокого гостя в сопровождении такой милой спутницы, — начал с панегирика и комплимента тот. — И совсем невозможно хоть что-то добавить к тому, что сказал повелитель. Его дар красноречия хорошо известен. Остается лишь подтвердить, что мы понимаем возложенную на нас задачу, и постараемся приложить все силы для воплощения в жизнь нашей осуществимой мечты во славу могущества и процветания Грои. — Гул одобрения поддержал и эту речь. Тем временем катчер подозвал секретаря. Тот что-то тихо проговорил ему на ухо. Начальник строительной площадки улыбнулся, с довольным видом подёргал лацканы, и торжественно произнёс. — Повелитель, разрешите принять первый транспортник. — Конечно, начинайте! — И он, По и катчер прошли к обзорной панели. Для большего эффекта техник, работающий сейчас в паре с искусственным интеллектом транспортника, провёл его перед иллюминатором к неподалёку расположенному строй-боту. Подаваемый сигнал синхронизации приёмного модуля выровнял грузовик; магнитные захваты мягко повели его к переходному прозрачному шлюзу, выдвинутому из недр строительного робота*. Паола застыла в восхищении. Она впервые видела такое грандиозное шоу. Наконец, по шлюзу скользнули боты разгрузки и обратно поплыли контейнеры и модули, ящики и поддоны. Шоу быстро закончилось. Паола вздохнула; с удовольствием и с восхищением посмотрела на парня, руководящего разгрузкой — самого молодого здесь, который учтиво ответил лёгким поклоном. Природное любопытство подвигло девушку подойти к нему. — А вам не трудно мне рассказать, как вы всё это делаете? — Её личико излучало столько просьбы и надежды, что и более зрелый муж не смог бы отказать. А что говорить про молодого парня, получившего должность благодаря своим талантам и упорному труду! Вот и теперь ещё и хорошенькая спутница самого Огненного Герхарда попросила о такой маленькой услуге. Он пустился в пространные рассуждения и объяснения, но поняв, что она плохо понимает его, перешёл на более простой язык. И она действительно неплохо поняла всё, что он ей объяснял, о чём можно было судить по задаваемым ею вопросам. Испытывая чувство благодарности к этому симпатичному пареньку, Паола стала потихоньку кокетничать с ним, и вскоре они мило улыбались друг другу. Она стреляла глазками, он выпячивал грудь. И их смех всё громче звучал в помещении. Герхард обсуждал перспективы с катчером и представителем Суреи. Они быстро нашли общие взгляды на будущее комплекса, и конунг пребывал в хорошем расположении духа. И тут до его ушей донёсся смех Паолы. Он посмотрел в её сторону и обнаружил, что они с техником развлекаются на пульте управления, причём она бросает на него кокетливые взгляды. И Герхард был готов биться об заклад, что их руки всё чаще «случайно» соприкасаются. Она к тому же зарумянилась, а её глаза блестели от возбуждения. А перед его глазами мир неожиданно померк. Он плохо соображал, что ему говорят, и всё чаще отвечал невпопад. Его собеседники смолкли, видя, что он на глазах бледнеет и в его взоре появляется нехороший огонь — предвестник последующей за этим кары. В отсеке установилась тишина. Все смотрели на парочку, которая совсем забылась и продолжала свой милый флирт, пока до них не дошло, что вокруг не раздаётся ни звука. Они смущенно умолкли и глянули на Герхарда. Тот был бледен; его плотно сжатые губы говорили, что он в бешенстве. Паола растерялась от его пронзительного взгляда, и до неё медленно дошло, что она сделала что-то не то. Таким она ещё конунга не видела. И ей стало немного страшно. «Интересно, — подумала она с нарастающей тревогой в душе, — я надеюсь, он понимает, что мы просто пообщались с этим парнем. Он — классный, и даже немного напомнил мне Иргана. Но почему тогда он так смотрит на меня? Наверное, зря я так сделала…» — Она сразу сникла и пошла к конунгу, как нашкодивший щенок. Ее собеседник также растерялся и замер на месте, ожидая реакции повелителя. — Конунг, это — лучший айтишник, — катчер быстро разобрался, что происходит, и попытался защитить своего недальновидного сотрудника. — Вся программная база создана благодаря ему. Он — гений, но слишком молод и неопытен. Но, если хочешь, я накажу его, чтобы впредь он понимал, что делает. — С надеждой на милость вглядывался он в мимику повелителя, но та не предвещала ничего хорошего. — Оставь, — медленно произнёс Герд, глядя леденящим взглядом на подходящую Паолу. — Если глупая смазливая сучка вертит хвостом перед щенком — тому не устоять. Паола ахнула, на её глазах появились слёзы. Он больно задел её самолюбие: «Это он про меня? Это я —сучка? А я ведь не изменила ему. Даже в мыслях этого не было!» — Но внутри уже разливалась горечь обиды. — Быстро вытри, — ледяным тоном приказал Герхард, больно схватив её за локоть. — Веди себя прилично. Она кивнула, потом промокнула глаза платком, стараясь не расплакаться. Хотя это было трудно. «Только не сорваться! — рассуждал Герд. — Я не имею права показывать свою слабость. — Но ярость нашла брешь в его броне самоконтроля. — До чего же хочется придушить щенка! А её…» — Он не стал оформлять в слова свои думы дальше. Он просто попытался перенести своё внимание на окружающее пространство — Повелитель, я предлагаю немного развеяться и осмотреть наши стеснённые условия, чтобы вы поняли, что у нас развлечений мало. Так что молодёжи здесь скучновато. Видимо, от этого её и тянет на неумные «подвиги». — Катчер сделал всё возможное, чтобы защитить молодца. Благо его помощники, быстро поняв его знаки мимикой и взглядами, утащили того куда-то, с глаз Герхарда долой. — Хорошо, — холодно ответил Герхард и, не выпуская Паолу из захвата, потащил за катчером осматривать жилые отсеки. На это ушло минут двадцать, но этого хватило, чтобы конунг немного успокоился: «Глупая девчонка получит ещё своё, но ей уже, кажется, не до смеха? — И он испытал удовлетворение от её понурого вида. — Домой прилечу, серьёзно поговорю с тобой, засранка. Всё настроение испортила. И что ты только нашла в нём: Молодость? Какая глупость. Да разве может этот сопляк по настоящему оценить твою красоту и нежность? Вчера была так восхитительна, а сегодня так подло укусила! Бабы — они есть бабы», — горько размышлял он, даже не глядя в её сторону. «Похоже, Маттео прав. — горько думала Паола. — Он действительно просто развлекается со мной» — И глухая обида родила разочарование, что было особенно горько после прекрасной вчерашней сказки. Потом, несмотря на ограниченные условия комфорта в честь конунга дали торжественный обед, где звучали тосты и панегирики. Паола явно нравилась всем, и небольшая зависть мужского населения немного польстила бы Герхарду, если бы не подлила ещё немного масла в затухший было костёр ревности. Айтишник куда-то исчез, что несказанно порадовало его и немного успокоило. Паола, сдерживая обиду, старалась быть милой и учтивой, несмотря на гвоздь горечи, точивший её душу. В конце ему преподнесли подарок — первый принятый груз. Бордовый футляр с находящейся внутри памятной платиновой табличкой на панбархате, инкрустированной сапфирами и топазами, на которой было выгравировано название комплекса и дата первой поставки. — Приятный подарок. — Было видно, что в целом Герхард был доволен инспекцией. Он выслушал просьбы и нужды комплекса, заставив секретаря-референта запротоколировать всё, и приказал отправляться домой, размышляя, что его самая заветная мечта начала сбываться, но радость от этого ему подпортила Паола, позволившая себе много лишнего. Обратная дорога прошла в молчании, где только негромкие переговоры ярлов немного скрасили тишину. Паола села позади всех, а Герхард упорно «не замечал» её. Внутри девчонки полыхала обида, усиливаемая холодностью повелителя. Она считала, что он нанёс ей оскорбление и теперь обязан извиниться перед ней: «Ну подумаешь, позволила себе пообщаться с кем-то ещё, кроме него. Это — не преступление. И это я к нему-то что-то тёплое начала испытывать?!» — укоряла она себя, втихаря всё-таки заплакав, глотая слёзы и утираясь зажатым в кулачок платком. На флайдеке их встретила Айша. Она молча подошла к конунгу и отобрала девушку со словами: — Я сама вразумлю её. Ты всё испортишь. У него хватило ума послушать её. «Действительно, я сейчас могу дров наломать!» — Подумал он при этом.