Когда придут за тобой, они найдут сердца двух

На Соколе — тишина, полная чужого сонного дыхания, но Лее не спится. Она идет знакомыми коридорами, трогает обшивку, стараясь не вспоминать, что в последний раз на этом корабле их было четверо — она и Хан, Чуи и Люк. Пятеро, если считать Бена, которого она носила. Все здесь слишком напоминает о прошлом. Тесный закуток освежителя, обезличенный и пустой, кажется ей передышкой. Она замирает, прислонившись к тонкой пластиковой стене, вглядывается в лицо напротив, не сразу понимая, что это ее лицо. Неужели это ее лицо? Усталое, тронутое годами и тревогой, исполненное слепой надежды — на миг отражение кажется Лее таким знакомым, будто она смотрит не в зеркало, но в лицо брата, — но морок рассеивается, стоит ей податься ближе. Они всегда были непохожи; не так, как должны быть похожи близнецы. Светлый взгляд Люка всегда был легким, как его волосы, тяжелые косы Леи — темными, как огонь ее глаз. Река времени стерла эти различия, как вода стирает все наносное — оба они стали седыми, потяжелели за эти годы. И все же взгляд у Люка остался прежним — прямым и ясным; Лея старается не думать о том, что видела его в последний раз. Старается не думать о том, что у Бена ее глаза, что это — последние глаза, в которые смотрел Люк — темные, как у нее самой, и такие же упрямые. Упрямство у них семейное, должно быть, — и Люк не отступился в своем, она знала. Он полюбил ее с первого взгляда и остался верным этому чувству — он всегда был верным своему выбору, особенно когда его совершало сердце. Лея старается смотреть лишь вперед, старается не думать о потерях, но их так много, что невозможно не оглянуться. Невозможно забыть, что по ту сторону теперь больше любимых, чем... Сила внутри нее возрастает, находит мутной волной, множится — вдвое, втрое, беспредельно — теперь, когда Люк ушел, ее больше не с кем разделить. Лея смотрит и смотрит в свое отражение, но ничто в нем больше не напоминает о Люке; здесь только она. Они всегда были непохожи, но для любви нет ничего вернее — земле нужна вода, чтобы цвести, огню нужен воздух; любовь Люка с годами не изменилась, должно быть, он оберегал ее как мог — светлую, как он сам, темную, как их отец, неотвратимую, как кровные узы, что связали их цепями долга. Отец... Для базы стоит поискать планету под двойной звездой, думает Лея, и смутная улыбка горечью трогает ее губы. Отец пришел к Люку светлым и юным — наверное, таким брат и встретит ее — с той стороны зеркального стекла, где они будут вдвоем.