Трудно быть Феликсом или пришествие Потеряшек

      В тот момент, когда ребята всё же немного оклемались, было уже за полночь. Они просто продрыхли в комнате студсовета несколько часов. Сейчас же попросыпались от того, что проснувшийся первым Чанбин принялся шариться по всем углам комнаты в поисках еды, при этом активно спотыкаясь и наступая на остальных. Как бы его ни материли, ни угрожали и ни упрашивали — унять не смогли. Голодный Со Чанбин вообще никакому управлению не поддаётся. Взгляд Минхо снова красноречиво говорил о том, что он вообще ничего не понимает, да и не слишком-то желает понимать, но даже он не спешил сваливать, по-прежнему оставаясь вместе с остальными ребятами. Просто потому что.       Выбора не оставалось. Ну, если конечно никто не хотел дать Чанбину погрызть себя в качестве закуски. Пришлось собираться и всей компашкой перемещаться домой к Хёнджину, где еда была всегда. Хотя Минхо тогда и начал было что-то лепетать про то, что уже поздно и он пойдёт к себе домой, но его никто не слушал, просто защемив с двух сторон между Бан Чаном и Уджином, потащили его с собой. В какой-то момент он уже снова просто смирился со своим положением и перестал брыкаться. Более того, Хван проделал с ним свой излюбленный ритуал — сообщил код от двери своего дома и отправил вообще, кажется, выпавшего из реальности Ли вперёд, открывать дверь. Так что теперь Феликс не сомневался в том, что Ли Минхо стал очередной жертв… Ой, то есть очередным членом их кружка долбодятлов. Ему было весьма занимательно наблюдать со стороны за тем, как происходит это принятие в ряды Потеряшек. У него самого было такое же охеревшее выражение лица, когда всё это происходило с ним? Ликсу было действительно интересно, почему ребята выбрали Минхо, ведь его характер явно отличался от их. Но спрашивать или сомневаться было бы глупо. Потому что Бан Чан в выборе не ошибается, а сейчас Чан активно тискал внука министра образования Южной Кореи за щёчки и умилялся тому, как Минхо возмущается и пытается пресечь это дело. Зря это он, конечно, ведь тут же к его щеке с другой стороны начал докапываться Сынмин, выдавая ещё более дебильные умилительные возгласы, чем Бан Чан. Поймав на себе умоляющий взгляд жертвы-Минхо, Феликс состроил сочувственную рожицу и поднял вверх два кулака, мол, держись, бро, ты обязательно выживешь.       После Ликс поспешил на кухню, дабы помочь Чонину, Джисону и Уджину отнимать у Чанбина хавку, чтобы он не сожрал всё сам. А он ведь может. У Чанбина вообще должны отобрать волшебную палочку и сломать её (да-да, я подразумеваю именно ту волшебную палочку из прошлой главы), потому что он злостно использует магию вне Хогвартса. Кроме его магии делаться невидимкой и делать таковыми своих друзей, у него ещё есть магия бездонного брюха. Дай ему такую возможность, и он будет жрать целыми сутками.       Когда ребята сумели спровадить Со из кухни в обнимку с парочкой упаковок чипсов, то принялись накрывать на стол то ли для очень позднего ужина, то ли для крайне раннего завтрака. Вообще, как-то так сложилось, что именно эта четвёрка (Феликс, Чонин, Джисон и Уджин) — чаще всего готовили еду и накрывали на стол. А рабом грязной посуды неизменно оставался всё тот же Чанбин (в основном потому, что жрал больше всех).       В общем, покушать им удалось только ближе к часу ночи. Казалось бы, вот теперь можно спокойно идти спать, но не тут-то было. Возможно, из-за того, что до этого они успели несколько часов поспать, сейчас сна ни у кого на уме не было. Особенно у Чонина и Чанбина, которые устроили настоящие гонки на скейтбордах по дому, нещадно сбивая друг друга, остальных ребят, мебель и вообще всё, что сбивалось в принципе. Феликса прорвало на дикий ржач с реакции на это Минхо. Он то и дело шарахался от доморощенных гонщиков в разные стороны и бегал по комнате, стараясь спасти хрупкие вещи, которым грозило столкновение с ними, при этом он едва ли не возмущённо смотрел в сторону хозяина дома, которому на происходящее явно было глубоко похер, ведь именно в это время Уджин решил скушать бананчик. Причём глубоко пофиг на происходящее было не только Хвану, но и вообще всем. Что ещё сильнее заставляло лицо Ли вытягиваться, пока его рот и глаза открывались всё шире и шире, то ли от удивления и возмущения, то ли ещё от чего-то.       В итоге гонки по дому продолжались приблизительно с полчаса. За это время успело случиться многое. Чанбин, пытаясь перепрыгнуть диван на скейте, косячнул и вылетел в, слава богу, открытое окно. Чонин с воплями: «Вот это крутотень, я тоже так хочу!» — спланировал вслед за ним. Конечно, вместо того, чтобы продолжить кататься на улице, они вернулись в дом и попытались повторить данный трюк, но вместо этого Со впечатался носом в стену, второй раз за последние 24 часа разбивая его. Разбили все вазы, телек, пару шкафов и торшер. Уничтожили аквариум, опять же, всех тамошних обитателей успели спасти суетливый Минхо и пришедший тому на помощь Феликс. Сбили с ног, проехались по нему, да ещё и обматерили Джисона. Едва таким же образом не покалечили и зазевавшегося Хёнджина. Чанбин, кроме разбитого повторно носа, несколько раз красочно навернулся, едва ли сальто не сделав, но, кажется, ничего себе не сломал. А вот Чонин сильно поранил ладони и колени, когда грохнулся в осколки всё того же аквариума. Это было уже слишком, но старшие, кажется, по-прежнему не обращали на происходящее никакого внимания, да и сам Ян тут же попытался залезть назад на скейт, чтобы продолжить увлекательную, по его мнению, игру. — Да щаз! — ловко перехватывая у макнэ скейт, недовольно зыркая на его раны, выдал Феликс. — Хватит уже. — Хён, не будь занудой, — проканючил Чонин, хватаясь за скейт, но тут же ойкая и отпуская его. — Кто вообще это придумал? — недовольно просипел Минхо, за шкирку ловя проезжающего в это время мимо Чанбина и тоже стаскивая того со скейта. — Он! — в один голос проговорили «подсудимые», указав друг на друга пальцами. Переглянулись. — Он! — снова в один голос произнесли они, указав на пострадавшего от них же Джисона, который сразу же кинул в их сторону тапком. Тапок к ним не долетел. — Это правда ТОТ САМЫЙ Ян Чонин, о котором все говорят, как о человеке с высочайшим IQ в Южной Корее? Так происходит постоянно? — всё же спросил Минхо у Ликса, пока они вдвоём очищали и обрабатывали ранки макнэ на кухне, отправив Чанбина убирать весь разгром. — Именно так — нет, — уклончиво ответил Феликс, заигнорив первый, явно риторический, вопрос. — Но что-нибудь происходит постоянно. Они не умеют сидеть на месте. Особенно Чанбин и Чонин, хотя шило в жопе здесь у всех приличное имеется. Один какую-то херь придумывает, и, насколько бы она ни была сумасшедшей, найдётся хотя бы ещё один человек, который её поддержит, и начинается веселуха. Не переживай, обычно никто не ранится, ничего не рушится, сегодня, видимо, они слегка перетрудились.       Минхо посмотрел на ребят, подозрительно прищурившись. Вроде бы уже не дети, а творят не пойми что. Зачем дед вообще переводит его в эту школу из куда более приличного места? Наверное, Минхо даже не сумел уловить быстро мелькнувшую в его голове мысль: «Всё же интересно, что они ещё могут выкинуть?». Однако долго задаваться данным вопросом Ли не пришлось, потому что, как говорится: «ещё не вечер».       Через час ребята наконец-то начали зевать и собираться баиньки. Первым ушёл готовиться ко сну Феликс, правда в гостиную вернулся довольно быстро — минут через 20. Он уже был переодет в миляшную пижамку, которую притащил сюда из дому на днях, и в данный момент был занят тщательной чисткой зубов, стоя у стены. Зачем чистить зубы в гостиной? Вам интересно? Вот и Минхо, догадываясь, что ответ ему не понравится, сейчас был занят тем, что зажёвывал этот вопрос, покусывая собственный язык. Но, само собой, ответ явился перед ним сам. — Это что, моя зубная щётка? — подозрительно разглядывая розовенькую щётку, которая в данный момент была в зубах Феликса, поинтересовался Чанбин.       Ликс вытащил щётку изо рта, внимательно посмотрел на неё, потом, сунув щётку назад, утвердительно кивнул в ответ. — Это жесть как негигиенично, — изобразив на кирпиче, именуемом «лицо Чанбина», отвращение, просипел Со. — Что ещё за «негигиенично»? — возмущёно поинтересовался Ли, снова прерывая умывашки. — Я могу облизать любую часть твоего тела в любое время. В тебе прекрасно всё — даже микробы.       Потеряшки дружно взвыли, и каждый из них скрючился в странной позе, вопя, что у них из-за розовых соплей скрюкожопило каждую мышцу в теле. А Феликс доволен. Крайне доволен тому, что Чанбин не огрызнулся и даже свой колючий взгляд вырубил (точнее просто отвернулся). Зато Минхо едва не заплакал, ему-то Феликс казался единственным человеком с зачатками здравомыслия в этой компашке… Это было почти так же больно, как для самого Ликса откровения Хёнджина по поводу Уджина.       В общем и целом ребята умудрились закончить ночёвку без приключений. Минхо поселили в комнату, которая, по идее, изначально была для Чонина, но раз уж он там до сих пор так ни разу и не появлялся, то претензий не имел. Претензии имел Бан Чан, до которого дошло, что теперь у него вообще нет никаких путей для манёвров, но его, само собой, никто не слушал.

***

      Утро у ребят получилось даже более занимательным, чем прошедший фестиваль. А всё потому, что когда они повыскакивали на улицу, в спешке запихиваясь гренками, ведь позавтракать нормально из-за того, что дружно проспали первую пару — не судьба, перед домом их дожидался сюрприз. Целых два сюрприза. Длинных чёрных лимузинистых сюрприза плюс несколько дядечек в солидных костюмах, солнцезащитных очках и наушниками. Потеряшки так и тормознули, натыкаясь друг на друга у входной двери. Минхо, тихонько выглянув из-за спин ребят вместе с так же никуда не спешащим Сынмином, глубоко вздохнул. — Ну, начинается, — многообещающе протянул он, выходя вперёд навстречу к одному из охранников. — Господин министр желает встретиться с вами за завтраком, — коротко и железобетонно оповестил мужчина, тут же аккуратно спроваживая сбившихся в кучную стайку Потеряшек к машинам.       Это было… Довольно стрёмно. Каждый припомнил о том, что вчера творил с Минхо, мысленно покаялся в грехах и попрощался с родными, готовясь внезапно пропасть без вести. Кажется, даже Чанбина прошибло. Хотя, вполне возможно, что он был просто в ужасе от того, что позавтракать нормально не смог. В общем, Потеряшки напрочь отказались разделяться и рассаживаться по разным машинам. Они компактно и «уютно» умастились в одну. Хёнджину на руки уселся Чанбин; Уджину — Чонин; Бан Чан послужил стульчиком для Феликса; а Минхо заставили усесться на ручки сразу Джисону и Сынмину. Охрана была самую малость в шоке. То, насколько сильно у них бегали глазки, пока они старались осознать происходящее, не могли скрыть даже их тёмные очки. Минхо же, кажется, уже просто принял реальность того, что сопротивляться бесполезно, поэтому скомандовал водителю трогаться с места. Это было круто. Настолько круто, что Сынмин и Джисон не удержались, тут же с двух сторон начиная тискать Ли за щёки и улюлюкать тому, какой их ручной хомячок клёвый. Водитель же сначала побледнел, потом позеленел от созерцания данной картины, но промолчал. Зато ребятам, кажется, стало легче дышаться, потому что сейчас они от души смеялись над очередными попытками внука министра образования уговорить Потеряшек отцепиться от его щеканов.       Добрались к дому министра минут за десять. Если дом Хёнджина можно было назвать большим, то дом Ли — огромный. Это даже поместьем вполне можно назвать. К тому же их, в лучших традициях дорам, встретила целая толпа прислуги. Минхо, потирая сильно покрасневшие щёки, первым вошёл в дом, картинно закатывая глаза от всей этой любимой его дедом показухи. Ребята прошли за ним. В кои-то веки Потеряшки выглядели действительно серьёзными. Всё же встреча за завтраком с министром — это уж больно весомо, чтобы позволить себе валять дурака. Они молча топали за Минхо, то и дело постоянно переглядываясь между собой, словно внезапно освоив невербальный метод общения.       Когда они прошли в большой обеденный зал, то сразу же приметили стол, уже накрытый на десять персон. Тут-то серьёзность Потеряшек и пошатнулась, потому что Чанбин, громко хлопнув в ладоши, звучно поблагодарил боженьку жратвы и ускорился, чтобы побыстрее добраться к любимой еде. Его, кажется, даже нисколько не смутило, что во главе стола уже сидел сам министр, который до этого листал газету, но сейчас, явно слегка сбитый с толку, мужчина переводил взгляд то на уже принявшегося за завтрак Чанбина (он, к слову, всё-таки поклонился и поздоровался, прежде чем начать жрать, что уже было хорошо), то на застывших в дружном фэйспалме остальных Потеряшек, которые быстро пришли в себя и поклонились, прежде чем занять свободные места за столом. Кажется, сидеть ближе всего к министру не хотел никто, включая самого Минхо, так что они умудрились едва ли не подраться за дальние места на глазах у всё того же министра. — Зоопарк на выгуле, — тихонько прокомментировал один из охранников, прежде чем, по просьбе министра, покинул комнату вместе со всеми остальными «лишними» людьми.       В итоге рядом с министром с одной стороны сидел крайне взволнованный Бан Чан, а напротив него Ян Чонин, остальные же просто старались спрятаться за ними. Когда все унялись и в комнате воцарила абсолютная тишина (если не считать тихого чавканья Чанбина), министр наконец-то улыбнулся ребятам и заговорил: — Вы, должно быть, немного смущены моим внезапным приглашением, но вы уж простите. Я пожилой человек, которому просто захотелось провести немного времени с молодыми, как дедушке с внуками.       Министр продолжал улыбаться, и его тон голоса был поразительно приятным. Слушаешь его и веришь — сразу видно, что политик он с огромным опытом. К слову, Минхо был до ужаса похож на своего деда. Было впечатление, словно сейчас за столом сидит Ли Минхо из настоящего и Ли Минхо, прибывший из будущего, постаревший на 50 лет. Мужчине никто не отвечал, ребята только снова переглянулись между собой. — Ладно-ладно, скажу как есть, — тут же переставая улыбаться, куда более деловито продолжил он. — Я начал присматривать за вами с того дня, как имел честь познакомиться с молодым гением — Ян Чонином. В тот день, из-за его слов, я заинтересовался не только им самим, но и, — взгляд министра многозначительно задержался на Бан Чане, — остальными. Не буду скрывать, что поначалу мой интерес был скорее предвзято-негативным. Однако, чем больше мне удавалось узнать о вашей компании, тем мягче становилось моё отношение. Вы очень напоминаете меня и моих школьных друзей, конечно, — он снова задержал взгляд на Бан Чане и Чонине, — за исключением кое-каких мелочей. Мы были идеалистами, которые смело шагали вперёд и, кажется, в этом пути многое потеряли…       Мужчина слегка склонил голову и умолк, не договорив. Он молчал некоторое время, словно погрузившись в собственные воспоминания. Через пару минут он продолжил: — Но сейчас не о прошедших деньках. А о том, что вы всё же значительно отличаетесь от того, каким было наше поколение. В наше время, если ты был другим, то моментально клеймился как «дефективный». Даже то, что твои родители развелись или, прости господи, вообще не были женаты — могло разрушить будущее, поэтому каждый член нашей компании, хотя и имел свой «дефект» — старательно скрывал его ото всех. Я в том числе. Я всю жизнь прожил так: боясь, что однажды люди узнают о моих особенностях, и всё, что я с таким трудом выстроил в своей жизни — рухнет. Поэтому вы все для меня удивительны. Внезапно я задумался о том, что можно жить, не боясь того, что по сути своей неплохо, просто не такое как у всех. Мне очень хочется верить, что благодаря вам, ребятки, в этом мире что-то изменится… — Вы из нас политиков что ли хотите сделать? — насупившись, перебил министра своим вопросом Чонин. — О, нет-нет, я, конечно, буду рад, если кто-то из вас выберет этот путь, но я не про это, — довольно быстро произнёс пожилой мужчина, а Потеряшки снова принялись переглядываться. — Я просто хочу, чтобы мой младший внук, который так же как и каждый из вас имеет свою «особенность» — жил как вы, а не как я, — министр в упор посмотрел на Минхо, а тот, сильно нахмурившись, принялся тупо пялиться в тарелку перед собой. Мужчина продолжил с некоторым сожалением в голосе: — Думаю, что слишком поздно понял это и успел испортить собственному внуку жизнь, но, если есть хотя бы малейший шанс на то, что вы примите его к себе и научите жить так, как живёте вы… — Он и так уже с нами, — коротко проинформировал Чанбин, который только что закончил завтрак. — Если это всё, что вы хотели, то мы уже и так опоздали…       Со тут же поднялся со своего места, поблагодарил за еду, поклонился и, подцепив под руку сидящего рядом Минхо, потащил того к выходу. Сложно сказать, кто из всех действующих лиц выглядел сильнее сбитым с толку. Но министр только тихо посмеялся и пожелал своему внуку удачного дня, после чего попрощался и с остальными ребятами. Потеряшки от сопровождения отказались, так что покинули дом на своих двоих и сейчас уже топали молча по дорожке в сторону школы. — Что это вообще было? — первым нарушил тишину Джисон. Остальные в ответ пожали плечами — ответа явно никто не знал. — У пожилых людей свои причуды, — философски подметил Феликс. — Это было как в дораме, — начал ржать Сынмин, снова тиская Минхо за щёки. — Я всё ждал, когда твой дед достанет пачки бабла и потребует от нас оставить тебя в покое. — Политики удивительные, — протянул Чонин, — вроде говорил много чего, но в итоге вообще ничего не понятно и, собственно, бесполезно. — Думаю, он просто хотел с нами познакомиться и попросить позаботиться о его внуке, — задумчиво подвёл итог данной встрече Бан Чан. — Судя по тому, как он зыркал на тебя и Чонина, ты упустил ещё один пункт: «Попросить не делать из его внука педика», — тихо добавил Со. — Прикидую, что с ним было бы, узнай он о нас чуть больше, — начиная угорать, поддакнул Хёнджин, тут же принимаясь тискать идущего рядом Уджина. — Он бы подумал, что это заразно, и приказал бы мне подходить к вам только в защитном костюме, — снова закатив глаза, прокомментировал Минхо. Ему было не по себе от того, что только что произошло. В основном из-за того, что дедушка говорил так, словно сватал этим дикарям своего внука. — В защитном костюме от гейства? В трусах верности что ли? Анальной пломбой? — как-то совсем уж в лоб спросил макнэ, так что даже Хёнджину стало слегка неловко и стыдненько, но всем оставалось только сделать вид, что они этого не слышали, и отвернуть краснеющие морды от Яна.       Ребята около часа шли к школе. Только у школьных ворот вспомнили, что сегодня вообще-то выходной после фестиваля. А они целый час пёрлись пешком под палящим солнцем. Настроение испортилось даже сильнее, чем от внезапного завтрака с министром. Однако раз уж они всё равно припёрлись сюда, то решили пойти в комнату студсовета и завершить все фестивальные дела, дабы больше к этому не возвращаться. Скоро начнутся экзамены, и им будет просто не до этого. Очень не до этого. Ведь им придётся всё свободное время убивать на то, чтобы дрессировать Феликса в корейском языке.       Кстати, сегодня Ликс узнал одну крайне занимательную и возмутительную вещь. Оказывается, что далеко не все Потеряшки — умники. Хёнджин, например, вообще практически один из худших учеников школы. Сынмин честно признался, что тоже высокими оценками похвастать не может. — Тогда почему вы докапываетесь именно ко мне? — возмущённо вопил, пролистывая журнал успеваемости своего класса и отслеживая, насколько его оценки лучше оценок Хвана, которого, к слову, учителя никогда не вызывали, так что Феликс даже не догадывался о том, какой уровень знаний у его друга. — Я достаточно красив, чтобы быть тупым, — гордо выдал Хёнджин, Уджин же от этой заявы поперхнулся и закашлялся. — А я никогда особо смышлёным в учёбе и не был, — пожав плечами, ответил Сынмин. — Хёнджин и Сынмин говорят на четырёх-пяти языках каждый, — проинформировал Чонин. — Это не говоря уже про отдельные «таланты», которых у них тоже тьма. Так что не ведись на то, что они тут дураков врубают. Просто учёба — не их стихия. — Я тоже красивый, и учёба не моя стихия, — надув губы, пробормотал Феликс. — Нифига подобного. Учёба даётся тебе легко. Ты всё очень быстро схватываешь, просто тебе влом и ты не задумываешься о будущем, — поучительно протянул Бан Чан. — Мы заботимся о тебе же. Ты же не думаешь о том, что не сможешь поступить в один универ с нами, если не подтянешься, верно?       Ликс примолк. Он и правда никогда не строил планов на будущее. Такой уж он. Сейчас он смотрел на Чана, как бездомный щеночек на сардельку. Ну, или как Чанбин на неё же после полудня «голодовки». — А я думал, что вы просто издеваетесь надо мной, — едва ли не прослезившись от умиления, произнёс Ли. — Конечно же, просто издеваемся, но в этот раз у нас есть крутое прикрытие, — в один голос «успокоили» друга Потеряшки.       С этого самого момента для всех внезапно стало очевидным то, что они — не просто школьные друзья. Связь, которая так спонтанно появилась между ними, очень крепкая. Прочная настолько, что сможет связать их судьбы друг с другом не до выпускного, а на всю оставшуюся жизнь. А может быть… Нет?