* * *
Около половины первого в дверь громко постучали. Кей понятия не имела, кто это мог быть. Неопознанная хозяйка дома? Нахмурившись, она поспешно вытерла щеки и откашлялась. — Войдите. Правую ногу Кей накрыла одеялом, вдруг захотелось её спрятать: может, думала, что если никто её не увидит, то все это окажется неправдой? Дурацкая логика, но сил на большее уже не осталось. Ещё немного — и Кей бы просто рухнула без сознания. Дверь открылась, и она моргнула — раз, другой, — решив, что ей померещилось, но силуэт не пропадал. Масато ввалился в её комнату, как он это делал миллион раз. В черных штанах с дырками на коленях и черной концертной футболке без рукавов, он держал в руке пластиковый пакет. Он резко остановился, когда увидел Кей. Его карие глаза наполнились тревогой. — Вау. Ты действительно выглядишь хреново. Кей съежилась. Должно быть, её выдали опухшие глаза. — Спасибо. Легкая улыбка тронула его губы, когда он шагнул к ней. — Ну, не настолько плохо. — Он присел на край кровати, поставив пакет на пол между ног. — Мне начинать волноваться? Её брови поползли на лоб. Кей ещё не пришла в себя после его внезапного появления, чтобы понять, куда он клонит. — У тебя что-то заразное? — уточнил он. — О... нет. — Кей выдержала паузу, поглядывая на него сквозь влажные ресницы. — Почему ты здесь? — Почему? — Масато кашлянул смехом. — Ответ кажется довольно очевидным. — Нагнувшись, он подхватил пакет и вытащил оттуда пластиковый контейнер. — Куриный бульон. Не для души. Но для твоей, надеюсь, незаразной болезни. Уже знакомое трепетное чувство вернулось и завладело девушкой целиком. Она взяла из его рук теплый контейнер и пластмассовую ложку. Следом из пакета вынырнула бутылка имбирного эля, которую он поставил на тумбочку, и, наконец, розовая коробочка. Кекс. Кей чуть не расплакалась. — Если ты так боишься заразиться, тогда зачем пришел? Уголок его губ дернулся вверх. — Ну, если вспомнить, чем мы занимались в субботу, думаю, любые опасения излишни. — Ага, — пробормотала она, зардевшись от напоминания. — И я подумал, что ради тебя можно рискнуть, — добавил парень, скатывая пакет и выбрасывая его в мусорную корзину у стола. — Зная это, ты уже должна почувствовать себя лучше. Кей засмеялась, но когда открыла крышку контейнера, то чуть не расплакалась. То, что он сделал, потрясло ее до глубины души. Она не была больна, но не собиралась отказываться от этого чувства. Несмотря на тупую боль в ноге и предстоящий ужас, тепло разлилось в груди. — Спасибо, — произнесла Кей охрипшим голосом. — Это… это так мило с твоей стороны. Он пожал плечами. — Да ерунда. Зачерпнув полную ложку полупрозрачной жидкости, Кей с удовольствием опрокинула её в себя, пытаясь прогнать застрявший в горле ком. Она бы не назвала его жест ерундой. Слезы снова обожгли глаза; Ватабэ стремительно превращалась в плаксу, но эти слезы были другими. Хотелось обнять и прижаться к нему. Пролить дождь поцелуев на его прекрасное лицо. Она хотела подняться с постели и сделать с ним всё, что умела. Его появление не стало признанием в вечной любви, но оно многое значило — гораздо больше, чем поцелуи украдкой. Кей подняла взгляд и увидела, что Масато пристально изучает её — даже слишком пристально. Она уткнулась в миску с бульоном. — Я волновался прошлой ночью, — признался он тихо. — Когда ты не ответила, я подумал… ну, я решил, что ты избегаешь меня. Прижимая к себе контейнер, она подцепила немного жидкости. — Это не так. — Я бы тебя понял, тем более что сам этим грешил. — Он привычно пробежался пальцами по волосам, и, как только опустил руку, волосы снова упали на лоб. — Кажется, я даже не попросил у тебя прощения. Её сердце забилось чаще. Откуда всё это взялось? И почему именно сейчас, когда её нога готова отторгнуть дряхлое колено как инородное тело? — Поверь, я очень сожалею об этом. О том, что сказал, будто ты хочешь только секса. Я знаю, что это не так. Ты гораздо лучше, и ты заслуживаешь большего. Я знаю, что мои слова значат немного, но я был не прав, и, в конце концов, все это было чертовски бессмысленно, потому что ты здесь и я не могу быть далеко от тебя. — Он сел ближе, приваливаясь к её ногам. — Ты теперь знаешь про Нино, но… Он прижался бедром к её колену, и Кей дернулась, стрела боли пронзила тело. С быстротой молнии он выбросил вперед руки, подхватывая контейнер, прежде чем она вылила на себя весь бульон. Кровь отлила от лица, когда Кей судорожно вцепилась руками в простыни. — О Будда! Что случилось? — Масато вскочил, как будто сидел на горячей сковородке. — Ты в порядке? Оправившись от резкого приступа, Кей сумела лишь кивнуть. Вдох. Выдох. Медленно, боль притупилась до привычной пульсации. Пальцы разжали простынь, и девушка заставила себя поднять глаза. Масато уставился на неё. Его взгляд скользнул к ноге, а потом снова вернулся к глазам. — Ты ведь не больна? Ты постоянно плачешь, вот почему ты так выглядишь. — Прежде чем Кей успела ответить, он сдернул с неё одеяло. — Черт, Кейси, твоё колено! Проклятье... Я не знал. Я… — Не надо, — хрипло произнесла она. — Ты же не знал. Всё нормально. Он поднял на неё широко раскрытые глаза. — Как это случилось? — Я оступилась вчера ночью. — Солгать оказалось проще, чем сказать правду. Чувство вины сразу же легло на сердце тяжелым камнем. Дрожащей рукой она смахнула с лица волосы. — Наверное, я действительно всё испортила. — Ты думаешь? — Он поставил контейнер с бульоном на тумбочку. — Насколько тебе больно? Кей смотрела, как он осторожно присаживается на край кровати. — Боль приходит и уходит. — И я ещё уселся на него, да? Она попыталась улыбнуться. — Все хорошо. Масато потянулся, поймал непослушную прядку волос, которая так и норовила упасть девушке на лицо, и заправил её за ухо. — Ты сказала Тору?.. А маме? Кей покачала головой в ответ на каждый из вопросов. — Не хотела их волновать. — Хочешь ещё бульончика? — Когда она кивнула, он протянул ей контейнер. Кей не ела со вчерашнего дня, и желудок откликнулся благодарностью. — Но сидеть здесь с такой ногой — это не выход, Кейси. — Я знаю, — прошептала она, опуская взгляд. Доедая бульон, Кей сосредоточилась на его челюсти. Красивая картинка. Легкая щетина покрывала его кожу, придавая ему грубоватый, сексуальный вид. Масато опять запустил руку в волосы. — Полагаю, что ты и врачу не звонила? Набив полный рот жидкости, Кей снова покачала головой. — Ладно. Тогда это первое, что нам нужно сделать. Замри. — Он протянул к ней руку, провел большим пальцем по подбородку, подтирая капли бульона, и Кей вспыхнула. — Мы должны позвонить твоему врачу. И не спорь. Это необходимо сделать. Сейчас же. Масато позволил Кей доесть бульон и отыскал её сотовый, который валялся в ногах. Передав ей трубку, он сложил на груди руки и ждал, пока девушка найдет в контактах телефон своего хирурга. Пришлось оставить сообщение, но Кей перезвонили очень быстро. Они договорились встретиться завтра утром, и её сердце уже бешено колотилось в предчувствии надвигающегося кошмара. — Я отвезу тебя, — объявил Масато, возвращаясь из коридора, куда ходил выбрасывать контейнер из-под бульона. — Что? — Кей приподнялась, откидываясь на спинку кровати. Он был совершенно невозмутим. — Я отвезу тебя завтра. Он же работает в клинике Токийского университета? — Да, вроде того, но… — Но ты еще не сказала ни Тору, ни маме, и как ты рассчитывала туда добираться? Автостопом? — Его ухмылка отдавала легким высокомерием. — Я могу пропустить репетицию завтра, это не проблема. И, если бы я не хотел тебя везти, не стал бы и предлагать. Так что не возражай. — Я знаю, — сказала Кей. — Но зачем тебе это? Репетировать с парнями гораздо приятнее, чем вставать ни свет ни заря и мчаться в клинику. Я бы предпочла попеть. Он рассмеялся и снова сел, положив руку по другую сторону её бедра. — Ты, должно быть, здорово трусишь перед поездкой к доктору, поэтому выбираешь репетицию. Кстати, ты успешно пропустила её сегодня. Твоя подруга Каори от души повеселилась с Казуей. Кей засмеялась. — Да, веселиться Каори умеет. Его густые ресницы опустились, скрывая ослепительно красивые глаза. — Я хочу быть рядом с тобой. Позволь мне. Её рот открылся, и пресловутое «почему» зависло на кончике языка. Но так ли важно знать - почему? Всё, что происходило между ними сейчас, вышибло из Кей всякую дурь. Что-то неуловимо изменилось в субботу вечером. Он стал совсем другим и был так не похож на того, кто отталкивал её и избегал. Неужели она настолько хороша в оральных ласках? Кей чуть не засмеялась от собственной глупости. — Ладно, — сказала она наконец. Масато улыбнулся, и Кей почувствовала, что согласилась на гораздо большее, чем просто поездку.* * *
Кей ненавидела больничную атмосферу врачебных кабинетов — белые крашеные стены, безвкусные декорации, запах дезинфекции. И неважно, к какому врачу ты пришел, — всюду царило унылое однообразие. Прежде чем она встретилась со своим пожилым доктором, Кей успели сделать рентген. Усадили в жуткое инвалидное кресло и увезли, оставив Масато в комнате ожидания. Когда девушку доставили в кабинет врача, она, прихрамывая, выбралась из коляски и пересела на пластиковый стул. Вдруг открылась дверь, и зардевшаяся медсестра впустила Масато. — Мы подумали, что тебе нужна компания, — сказала она, поправляя свои черные локоны. Он подмигнул, вваливаясь в кабинет. — Она, наверное, сама не своя без меня. Кей фыркнула. Медсестра хихикнула и поспешно удалилась. Ватабэ удивленно вскинула брови. — Как тебе удалось проникнуть сюда, не будучи родственником? Он запрыгнул на стол, на котором её собирались осматривать, и поболтал длинными ногами, совсем как мальчишка. — У меня убойное обаяние, Кейси. — Это правда. — Кей усмехнулась. — И к этому обаянию прилагается большая ответственность, чтобы использовать его с умом, — продолжал он, и в его глазах плясали чертики. — Я применяю его только при крайней необходимости. — Приятно слышать. — Кей заерзала на неудобном пластиковом сиденье. Ей стало легче от того что он рядом, потому что нервы были напряжены до предела. — И спасибо тебе. Я это очень ценю. — Нет проблем. Просто помни свое обещание. Она рассмеялась, качая головой. — Как я могу забыть? — Ты обязательно это полюбишь. — Он опустил голову, и непослушные волосы упали на лоб. — И тебе совершенно нечего бояться. Я буду рядом с тобой. Её сердце ещё замирало в испуге, когда Кей представляла себя верхом на лошади. Всю дорогу Масато уговаривал Кей перейти от знакомства с лошадьми к более серьезному занятию. Скажем, для начала оседлать коня. Масато обещал не отходить от неё ни на шаг, и Кей согласилась, потому что доверяла ему. И потому что это дарило ей новые ощущения, которые вытесняли беспокойство о ноге. — Тору прислал мне сообщение, — объявил Масато. Кей вздрогнула и посмотрела на него. Выражение его лица оставалось непроницаемым. — Ты сказал ему, что поехал со мной? — А ты? — Нет. Он все еще думает, что я больна. — Кей намотала кончик хвоста на палец. — А ты сказал? Он покачал головой. — Я решил, что он спросит, почему ты поехала со мной, а не с ним. И это приведет к другим вопросам. В общем, я подумал, что на них лучше отвечать не по телефону. — Ты думаешь, что на некоторые вопросы лучше отвечать лицом к лицу? — Сомнение прозвучало в её голосе. Зная, что мог сказать её кузену Масато, Кей легко могла себе представить, что такой разговор закончится мордобоем. Масато рассмеялся. — Мне придется снова пустить в ход свое обаяние. — Не думаю, что такое обаяние подействует на моего кузена. — Зря ты так думаешь, — сказал он, и его губы дрогнули. Эта дьявольская ухмылка заставила её сердце пропустить удар. Кей замолчала, гадая, что вообще можно рассказать Тору. Чем меньше, тем лучше, решила Кей, как бы ни сложились их отношения с Масато. Взгляд скользнул по его лицу и спустился вниз — теперь она любовалась его плечами. Когда Кей подняла голову, он поймал её взгляд и улыбнулся. Его улыбка одновременно ободряла и успокаивала. У Кей перехватило дыхание, когда она подумала, что может запросто влюбиться в него. Если это уже не произошло. — О чем ты думаешь? — спросил он, покусывая нижнюю губу. Тугая спираль свернулась у неё в животе: Кей вконец растерялась. Отводя взгляд, она почувствовала, как пламенеют щеки. — Я пока не готова делиться этим. Глубокий хрипловатый смешок вырвался у него. — Не смешно. — Извини. Слава Будде, открылась дверь, и в кабинет вошел доктор Инари. Кей обрадовалась возможности сосредоточиться на колене, а не на том, что творится в душе и голове. В белом халате до колен, с коротко стриженными седоватыми волосам, доктор Инари улыбнулся, сразу обратив внимание на то, где сидит Кей и где устроился Масато. — У меня сегодня новый пациент? Стараясь не слишком обольщаться этой улыбкой, девушка откашлялась. — Это Масато-кун. Он, мм… мой друг. Он пришел со мной. — Рад познакомиться. — Доктор подошел и пожал ему руку. Увидев, что Масато порывается слезть со стола, доктор Инари остановил его жестом. — Сидите-сидите. Мы и так управимся. — Устраиваясь в кресле на колесиках, он положил на стол папку со снимками. Схватив другой стул, он развернул его к девушке. Осторожно поднял её ногу и положил на сиденье. — Давайте посмотрим, что у нас тут. Кей закатала брюки и поморщилась, когда открылось её негабаритное колено. Сексуально, ничего не скажешь. Он тихо присвистнул. — Ты и сама всё знаешь. Кей знала. Закрыв глаза, она сцепила руки и прижала их к животу. Холодные пальцы доктора Инари ощупали колено. Боли Кей не чувствовала. Пока. Он усилил давление, проверяя её реакцию. Вспыхнула боль, и Кей стиснула зубы. — Боль по шкале от одного до десяти? — спросил он тихо. — Ээ. — Кей терпеть не могла эти штучки. Разве можно оценить боль по шкале? Она вспомнила забавные картинки лиц с выражениями нарастающей боли. — Шесть? — Хорошо. — Он нажал посильнее, и Кей подпрыгнула. — А как сейчас? — Семь? — пропищала она. Он продолжал истязать её, и Кей открыла глаза, когда почувствовала, что кто-то берет её за руку. Она даже не слышала, как он подошел - Масато стоял на коленях рядом с ней, и, как только её глаза встретились с его каре-серыми, Кей уже не могла отвести взгляд. — А так? — спросил доктор Инари. Услышав её сердитое шипение, он убрал руки. — Можно не отвечать. — Он сочувственно кивнул и опустил закатанную штанину. — Ладно. Ты прикладывала лед и держала ногу на возвышении? Кей кивнула, не сводя глаз с Масато. — Да. — Но это не помогло? — Нет. — Кей облизнула губы, и Масато ободряюще улыбнулся. С трудом отрывая от него взгляд, чтобы не выглядеть совсем уж дебилкой, она повернулась к доктору. Пока они говорили, Масато удалось разжать её сцепленные руки, и его пальцы переплелись с пальцами её левой руки. — Это не так больно, как в первый раз, и я не слышала никаких звуков при падении, но боюсь, что я все испортила. — Мне нужно точно знать, при каких обстоятельствах ты травмировала колено в воскресенье, — сказал он, опуская руки на колени. — Ты прогуливалась? Потеряла равновесие? Её взгляд упал на длинные пальцы доктора — тонкие, но с удивительно большими и круглыми костяшками. В горле встал ком. — Она сказала, что просто оступилась, — сказал Масато, и её свободная рука сжалась в кулак. — Это случилось при ходьбе? Или когда ты встала с постели или со стула? — Доктор Инари выдержал паузу. — Мне очень важно знать точно, что ты делала. Кровь стучала в ушах, когда Кей медленно подняла взгляд. Правда. Черт побери, правда — такая въедливая и любопытная зараза. Она покачала головой и закусила губу. — Я… я была в своей комнате в съемном доме, и у парня моей соседки в руках была сумка. Ну, вроде спортивной. В общем, я оказалась слишком близко, когда он размахнулся ею. Удар пришелся по бедру, и я оступилась, переложив вес на правую ногу. Масато так крепко сжал её руку, что у Кей едва не хрустнули пальцы. Он тут же ослабил хватку. Кей не могла смотреть на него, но чувствовала на себе пристальный взгляд. — Значит, это вышло непреднамеренно. И ты не просто оступилась. Что дает мне очень ясную картину происходящего. — Доктор Инари потянулся за картой и пролистал ее. — Ну, с каких новостей начнем — плохих или хороших? Сердце заколотилось, и Кей посмотрела на Масато. В его взгляде сквозила напряженность, лицо стало каменным. — С хороших, наверное? — Хорошая новость заключается в том, что рентген показал отсутствие каких-либо дополнительных разрывов, — сказал врач, и Кей отпустило. — Я знаю, что это твой самый большой страх. Первоначальный разрыв заживает. Кей сделала глубокий вдох. — А плохая новость? Доктор Инари натянуто улыбнулся. — Эта травма показывает нестабильность ПКС. И с тем разрывом, что ты уже перенесла, вероятность рецидива составляет от сорока до шестидесяти процентов. Сейчас, как я уже сказал, разрыва удалось избежать. Так что никакой операции тебе не показано, и я думаю, что всё заживет, если в ближайшие пару дней ты походишь с пластиной и на костылях. Вместо того чтобы испытать облегчение, Кей почувствовала, что стены смыкаются вокруг нее. — Но? — Но… — Он снова улыбнулся, но Кей напряглась. Улыбка не коснулась его темных глаз. Такая улыбка врача обычно предшествует смертельному удару. — Травма показывает дестабилизацию сустава, и это меня больше всего беспокоит, Кей-сан. Когда ты порвала связку в первый раз, мы говорили о возможности — хотя и эфемерной в то время — хронической дестабилизации и… Мозг отключился уже на этих словах, но Кей кивнула и лишь смотрела на доктора, не замечая, как цепенеет Хаякава. Она даже закивала, когда доктор Инари похлопал её по руке и сказал, что всё будет в порядке. Кей согласилась. Все будет просто замечательно, черт возьми. Она промолчала, когда вошла медсестра, и колено замуровали в ненавистную голубую скобку. Кей смиренно взяла костыли. И только контролировала дыхание: вдох... выдох... Кей не помнила, как оказалась на улице, в джипе Масато, где сидела, уставившись в лобовое стекло. — Кейси… Ватабэ посмотрела на него, и он покачал головой. Его лицо покрывала бледность. — Мне чертовски жаль. Кей сделала глубокий вдох и содрогнулась, когда до неё наконец дошло. Дестабилизация — хуже не придумаешь. Это ещё страшнее, чем операция, потому что означает одно: её колено навсегда останется слабым звеном. С ним всегда будут проблемы, даже после того, как разрыв полностью заживет. Вероятность артрита коленного сустава в молодом возрасте возрастала почти вдвое. На профессиональных танцах можно ставить жирный крест. Всё кончено, больше не будет ни балетной студии, ни репетиций, ни концертов или конкурсов. Глупо даже пытаться вернуться. «Боги мои». Кей покачала головой, открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Масато выругался, и она… сломалась. Как будто глубоко в ней прорвало колодец слез. Они текли нескончаемым потоком, заливая лицо, и Кей даже не пыталась их остановить. Всё вокруг утопало в полупрозрачной солёной пелене — и даже Масато исчез в этом мареве. Глубокий звук вырвался у него из груди, и в следующее мгновение Кей оказалась в его объятиях. Только что она чувствовала себя одинокой, её мир рушился на глазах, а сейчас она прижималась к нему, а он крепко держал её. Они будто сливались в единое целое.