Лучший друг кузена

      «Он любит меня».       Эти слова, произнесенные шепотом, грохотом разнеслись в её теле, повторяясь вновь и вновь.        «Он любит меня».        Это как мечта, ставшая явью, счастливый конец любовного романа. Парень, о котором Кей грезила столько лет, которому давно отдала свое сердце, любил её. И это была красивая любовь, бережно взращенная и расцветшая, а не разрушающая и губительная. Такую любовь Кей видела, когда смотрела на своего кузена и Николь. Больше не было повода для зависти, потому что теперь у неё появилась своя любовь всей жизни.       Дрожащими руками Кей пробежала по его телу, чувствуя, как медленно расслабляются длинные крепкие мышцы и восстанавливается дыхание.       — Я тоже люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в шею, пряча улыбку в его влажной коже.       Его руки напряглись у неё на спине и скользнули к бедрам. Он поднял её, бережно укладывая рядом с собой, и поцеловал в висок.       — Я скоро вернусь.       Закрывая глаза, Кей вздохнула и свернулась калачиком. Масато исчез за дверью ванной, а на обратном пути погасил в спальне свет. Забравшись в постель, он снова заключил Кей в объятия. Он ничего не говорил, и девушка не возражала против этого молчания, потому что он уже сказал всё, что она когда-либо хотела услышать от него.       Разомлевшая от тепла и покоя, Кей провалилась в дрему со счастливой и довольной улыбкой кошки после сметаны. Руки Масато и его тело укутывали Кей пушистым одеялом, прогоняя прочь тревоги минувших выходных.       Кей спала, хотя ей казалось, что всего лишь дремала, но дымка сна рассеялась, как только тепло покинуло её.       Девушка захлопала ресницами, возвращая глазам зрение. Бледно-голубой свет просачивался на пол, прореживая темноту спальни. Она протянула руку и обнаружила, что Масато рядом нет. Всё ещё в полудрёме, она перевернулась на спину.       Масато, согнувшись в три погибели, сидел на углу кровати, упершись локтями в колени и обхватив голову руками.       Тревога развеяла остатки сна. Кей оторвалась от подушки и села.       — Ты в порядке?       Он резко вскинул голову, как будто очнувшись от глубокой задумчивости. В полумраке его глаза казались мрачными тенями.       — Да, просто… я кое-что забыл.       В легком недоумении она смотрела, как он встает и хватает с пола джинсы. Он быстро натянул их и застегнул молнию, оставляя верхнюю пуговицу расстегнутой.       — Мне надо смотаться домой. Я там кое-что оставил, а мне это понадобится в студии.       — Ладно. — Кей наморщила лоб. — Если хочешь, мы можем выехать пораньше и заскочить по пути, и тебе не придется…       — Все нормально. — Он быстро нагнулся, скользнул губами по её щеке и тотчас отстранился. — Я закрою за собой дверь, так что ты не вставай. У тебя ещё есть пара часов, чтобы поспать. Я заеду за тобой в половине девятого.       Кей кивнула, внезапно почувствовав холод внутри.       — Конечно.       Масато подошел к двери, обернулся и долго смотрел на Кей. В темноте она едва могла различить его лицо.       — Кейси…       Комок воздуха застрял у девушки в горле.       Казалось, он опустил голову, и Кей услышала глубокий вдох.       — Спасибо за эту ночь.       «Спасибо за эту ночь?»       Кей онемела от потрясения, и только когда услышала, как за ним закрылась входная дверь, смогла открыть рот. » Он поблагодарил меня?» И не то чтобы Кей усматривала в этом что-то неправильное, но казалось очень странным говорить такое после недавнего признания в любви.       Сердце екнуло, и в животе затянулся тугой узел беспокойства.       Минуты складывались в часы, а Кей всё сидела в постели, пока бледно-голубой свет не залил весь пол, прогоняя ночные тени. «Всё хорошо», успокаивала она себя. «Не стоит искать скрытый смысл в его внезапном отъезде. Он сказал, что ему нужно забрать кое-что для работы, вот и всё».       «Но… уходя, он не сказал, что любит».       Кей крепко зажмурилась, отчаянно пытаясь не замечать пустоту, открывшуюся в груди, куда тотчас хлынули все страхи и сомнения.       Всё было хорошо после того, что они испытали прошлой ночью. Кей не могла себе позволить думать о чем-либо ещё, потому что… Она затрясла головой, и резкая боль расколола затылок.       «Всё  должно  быть хорошо». * * *       Масато казался странно притихшим, когда вернулся, чтобы поехать в студию вместе, как и обещал, в половине девятого. Молчала и Кей. Ей так и не удалось заснуть, и к тому времени, как села в его джип, она успела превратиться в комок нервов. Они оставили джип в зоне для паркови и направились к зданию. И только когда они вышли из машины, Кей поймала себя на мысли, что по дороге они не сказали друг другу и десятка слов.       «Что-то определенно случилось».       Но её переживания из-за Масато отошли на второй план, как только Кей переступила порог студии. В углу, прижавшись к стене, мило болтали между собой Каори и Казуя.        Каори нахмурилась, когда увидела подругу в плохом настроении и, извинившись перед гитаристом, метнулась к Кей.       — Выглядишь хреново.       — Спасибо, — пробормотала она.       Заправляя за ухо прядь черных волос, она еще сильнее сдвинула брови.       — Извини. Это было стервозное приветствие. Ты в порядке?       «Нет. Не в порядке. И причин тому чёртова туча».       — Дело в нём.       Она кинула взгляд на Масато, который стоял в пятидесяти метрах от них и разговаривал с менеджером группы.        — И что же случилось? Что мог сотворить этот придурок, чтобы испортить тебе настроение с утра пораньше?       Кей строго посмотрела на неё, и подруга поморщилась.       — Спасибо, что пытаешься меня утешить, но это не для посторонних ушей. Может поговорим об этом за обедом?        — Хорошо, — ответила Каори.  ***       — Ну так как поживает наш красивый придурок Масато-кун? — спросила она, когда они вышли из студии и двинулись к кафе.       — Не знаю, — призналась Кей, крепче вцепившись в костыли. С каким бы удовольствием она запустила их в одну из проезжавших мимо машин!.. — Он сегодня мрачный и молчаливый.       Каори закатила глаза.       — Это так типично для парней. Упрекают нас за ПМС, а у самих перепады настроения чаще, чем у беременных.       Они дошли до небольшого ларька с кофе, чтобы купить по стакану капучино. Около него народу скопилось много, — в основном это были работники студии звукозаписи, — и Кей осторожно огляделась. Хотя никто не обращал на них с Каори внимания, наверное, ей всё-таки не следовало ничего говорить, но так хотелось поделиться новостью. Кей понизила голос.       — Прошлой ночью у нас был секс.       Губы Каори сложились в идеальную букву «О».       — В первый раз, — добавила она, чувствуя, как горят её щеки. — И, прежде чем ты спросишь, скажу: да, это было бесподобно. Чертовски круто, но под утро я проснулась, а он сидит на кровати. Сказал, что ему нужно что-то забрать, и умчался, а когда вернулся, чтобы ехать в студию вместе, почти не разговаривал со мной.       Она поджала губы.       — Та-ак. Скажи, может, вы спорили о чем-то или ещё что?       — Нет. Ничего такого не было.       — Может, ему действительно надо было забрать что-то из дома, и утром он просто чувствовал себя измотанным. Или не в настроении, — добавила она после паузы. — В любом случае спроси, всё ли у него в порядке. Это лучше, чем изводить себя, гадая, что могло случиться. У тебя и без того забот хватает.       Подруга была права, но Кей казалось, что даже её не убеждают собственные слова, и на душе стало еще тяжелее. Нужно было поговорить с ним и всё выяснить при первой же возможности. Кей просто спросит, как у него дела, и он скажет, что всё отлично. И пусть потом Кей почувствует себя дурёхой, которая, как всегда, делает из мухи слона. * * *       К тому времени, когда Масато явился в комнату для репетиций coldrain, настроение у него явно не улучшилось. Он поздоровался с Каори, улыбнулся Кей, а потом, как обычно, идеально отработал всю репетицию. И эта улыбка во время пения — такая натянутая, что даже не достигла глаз цвета стали. Всё в ней было неправильно. Фальшиво. Она напомнила Кей улыбку доктора Инари.        Ладони вспотели, и Кей едва удерживала бутылку с водой. Попрощавшись с Каори, она прихромала на парковку, где стоял джип Масато. Как обычно, он взял её рюкзак и положил его на пол, в ноги, чтобы Кей легче было его доставать.       Не увидев знакомой розовой коробочки, Кей закусила нижнюю губу, наблюдая за ним, пока он обходил джип спереди. Из-под низко натянутой серой шапочки выглядывали лишь кончики волос. Он запрыгнул на сиденье, захлопывая дверцу. Плотно сжатая челюсть заставила сердце плюхнуться вниз; пересохло во рту, когда он сдал назад и выехал на главную дорогу. Изнывая от тревоги и неопределенности, Кей отчаянно пыталась собраться с духом, пока он искал место для парковки возле кафе.       Крепко сцепив руки, она с трудом сглотнула.       — У тебя всё в порядке?       Масато заглушил мотор и вытащил ключ из замка зажигания. Откинувшись на спинку сиденья, он поднял руку и зачем-то пригладил шапку. Ее мышцы сводило судорогой, пока тянулось это напряженное молчание.       — Нет, — произнес он наконец, и так тихо, что ей показалось, будто она не расслышала. — Всё не в порядке.       Кей было открыла рот, но слова так и застряли в горле, когда он посмотрел ей в глаза. Предчувствие её не обмануло. Всё выглядело гораздо хуже, чем она могла себе представить. Кей оцепенела.       — Я не знаю, как это сказать. — Парень плотно сжал губы, и у неё в горле занялся пожар. — Прости меня.       — За что? — прохрипела Кей.       Потому что он не мог просить прощения за то, что произошло между ними. Это невозможно.       Он отвернулся, чуть склонив голову набок.       — Просто всё это слишком.       Кей захлопала ресницами, возникло ощущение, будто она пропустила начало разговора.       — Что именно?       — Всё это, — произнес он с усилием, взмахивая руками. — Всё это слишком — ты и я.       Девушка так сильно сжимала руки, что ногти впивались в ладони, оставляя маленькие вмятины.       — Я… я не понимаю. — Даже ей эти слова показались жалкими и ничтожными, и кровь отлила от лица. — Что происходит?       —  Это  слишком. — Масато закрыл глаза, и черты его лица заострились. — Слишком много и слишком скоро.       — Что? Мы? Мы слишком торопимся? — «Неужели он так подумал после секса?» Это казалось дикостью для парня с такой репутацией. Кей понимала и принимала его стремление сделать всё правильно, и прошлой ночью это так и было.  Правильно. —  Мы можем притормозить, если ты считаешь, что нам нужно…       — Я не могу на это пойти, — перебил он её, открывая глаза. — Всё слишком серьёзно, и я думал, что готов к этому, но я ошибался.       «Масато-кун думал, что не готов? Что, черт возьми, его удерживало?»        Кей знала про Нино, знала, что в будущем возможны всякие сложности, — и тут её будто током обожгло. Это не про Нино и не про них. Все дело в  матери Нино.       — Это из-за неё, да? Ты…       — Я говорю не о ней! — рявкнул он, и что-то хрустнуло у Кей в груди. Глубокая трещина разрасталась, раскалывая её пополам, пока он говорил. — Я не хочу серьезных отношений. Нино-кун ещё слишком мал, и мне нужно сосредоточиться на работе, поставить его на ноги.       — И я никуда не вписываюсь?       Его затуманенный взгляд на миг встретился с её взглядом.       — Нет. Ничего не получится. Потому что я не могу… — Его челюсть окаменела, и он тряхнул головой. — Прости. Пожалуйста, знай, что я никогда не хотел тебя обидеть. Что угодно, только не это. Поверь.       У Кей вырвался резкий вздох, словно легкие только что искромсали на мелкие кусочки. В груди нещадно жгло, и этот ожог поднимался к глазам. Девушка пыталась успокоиться, но боль, сырая и пронзительная, оказалась сильнее.       — Я знаю, что обидел тебя, и мне чертовски жаль. — Масато бросил на Кей быстрый взгляд и напрягся. Трещина углубилась. — Я всё равно буду отвозить тебя в студию к брату, — поспешил добавить он, когда она изумленно уставилась на него. — Так что об этом не беспокойся.       Кей отпрянула, шарахаясь об дверь, словно до неё наконец дошел смысл его слов. Сиденье, пол — всё как будто исчезло. Она сморгнула горячие, жгучие слезы.       — Просто чтобы мне было понятнее. Ты не хочешь быть моим парнем, но хочешь быть моим водителем?       Масато нахмурил брови.       — Я хочу быть твоим другом, Кейси. А не водителем.       Сделав неглубокий вдох, Кей посмотрела прямо перед собой. Мысли мчались наперегонки, а сердце продолжало свою акробатику. Кожу защипало, и она будто натянулась вместе с нервами.       — Прости меня…       — Прекрати это повторять! — Слеза скатилась по её щеке, и Кей грубо смахнула её ладонью. — Просто перестань извиняться, потому что от этого ещё хуже.       Он ничего не сказал, лишь кивнул в знак согласия.       Руки дрожали, когда она потянулась за рюкзаком. Словно в забытьи, Кей подобрала его и потянулась к ручке двери. Он не пытался остановить её, когда она неуклюже выбралась из машины, но как будто собирался выйти, чтобы подать ей костыли.       — Не надо, — хрипло произнесла Кей. — Обойдусь без твоей помощи.       Масато замер на сиденье, его ноздри раздувались.       — Но я действительно хочу помочь тебе, Кейси. Я хочу, чтобы мы…       — Остались друзьями? — Она подавилась смешком. — Ты серьезно?       Он выглядел совершенно серьезным.       И от этого всё казалось ещё более отвратительным, обнажая мелководье его чувств к ней.       — Мы не можем быть друзьями.  Я  не могу дружить с тобой, потому что я люблю тебя, и ты сделал мне больно.       Он вздрогнул, но она не получила от этого никакого удовольствия. Кей стала вытаскивать свои костыли, но оступилась, и рюкзак с вещами выпал из рук и шмякнулся на землю.       — Кейси! — Он открыл дверцу. — Черт возьми, дай же я помогу тебе.       Чертыхаясь, сглатывая слезы, девушка подняла рюкзак и закинула его за спину. Масато уже стоял перед ней, держа наготове костыли.       Кей вырвала их у него дрожащими руками.       — Жаль, что ты не понял это раньше,  до того, как мы объявили моему кузену о том, что мы вместе. — Её голос выдал сдавленные рыдания, когда она отошла в сторону. — И жаль, что ты не понял это до того, как мы занялись любовью.       Масато дернулся назад, его губы приоткрылись.       Кей отвернулась от него и, не оглядываясь, пошла прочь от джипа. Не в сторону кафе, потому что не смогла бы встретиться с Тору и Николь. Врезаясь костылями в землю, она устремилась к скамейке возле маленького книжного магазина. Кей твердо знала, что должна держаться и сохранять спокойствие. Взорваться на глазах у всех — значит добавить к своим унижениям ещё одно.       «О боже, даже страшно подумать, что будет с Тору-куном. Он же…»       Резиновый набалдашник слетел с левого костыля, и Кей чуть не завалилась на дорожку.       Взбешенная, раздираемая тысячами других эмоций, девушка удержала равновесие, а потом подхватила костыли и выбросила их в стоявшую неподалеку урну. Они торчали, как ноги, и прохожие странно покосились на неё, когда она похромала в сторону скамейки.       Колено уже пульсировало от боли, когда Кей наконец уселась, но ей было всё равно, ведь это ничто по сравнению с тем, что творилось в душе. Она уперлась локтями в бедра, положила голову на сцепленные ладони и крепко зажмурилась, сдерживая рвущийся поток слез.       «Что же случилось?»       Масато был настолько безупречен в эти выходные и прошлой ночью… Прошлая ночь стала одним из самых удивительных событий в её жизни. Они не трахались. Не совокуплялись. Они занимались любовью. Этот момент казался самым подходящим, правильным, но…       «O боже, неужели я оказалась такой дурой, что поспешила? Что приняла на веру слова, произнесенные в накале страстей?»       Никогда ещё Кей не казалась самой себе такой маленькой и глупой, как сейчас. Через две недели ей исполнялось двадцать семь, но Кей вдруг почувствовала себя слишком юной и одновременно слишком старой.       Холодный ветер погнал листву по дорожке, разметал волосы. Она поежилась, но почти не ощутила промозглости октябрьского воздуха. Кей зарылась пальцами в волосы, пытаясь согреться. Слезы пропитали ресницы, руки заметно дрожали.       Она не запомнила, как долго она просидела на этой скамейке, но самообладание её всё же покинуло. Не могло быть и речи о том, чтобы вернуться в студию. Выудив из рюкзака сотовый, Кей отправила сообщение Каори, умоляя подругу забрать её и отвезти домой. Когда она ответила, что уже едет, Кей объяснила ей, где её найти, и сунула телефон обратно в рюкзак.       Втянув побольше прохладного воздуха, Кей медленно выдохнула, и её влажный взгляд скользнул по лужайке. Она замерла, когда увидела Изуми, стоявшего под невысоким голым деревом возле тротуара.       Он смотрел прямо на неё.       Мелкая дрожь прокатилась у Кей по спине, когда парень оттолкнулся от дерева, быстро сокращая расстояние между ними.       Когда Изуми подошел ближе, Кей смогла разглядеть, что он выглядит не лучше её, но совсем по другой причине. Обычно тщательно уложенные волосы растрепаны, лицо бледное.       — Ты надоумила Мэй-тян расстаться со мной?       Часто моргая, Кей откинулась на спинку скамейки и попыталась навести хоть какой-то порядок в мыслях, чтобы выдержать столь неприятный разговор с отголосками прошлого.       — Я лишь рассказала ей про себя, и…       — Она порвала со мной из-за тебя! — повысил голос Изуми. — О чем ты, конечно же, знаешь и чему так радуешься, черт возьми. — Он наклонился прямо к её лицу. Так близко, что Кей различила тонкие морщинки в уголках его глаз. — И ты прочитала ей лекцию о том, что с такими парнями, как я, которые избивают своих девушек, нужно порывать все связи.       Кей опешила от такой наглости.       «Но это чистейшая правда!»       — Я собираюсь её вернуть, — сказал Изуми, — держи свой язычок за зубами, иначе мне придётся самому тебя заткнуть, — предупредил он.