Не кормите утконоса, пожалуйста

Карстен решительным взмахом руки остановил такси, и машина с визгом притормозила рядом с ними. Опасаясь, что Марсиаль передумает, он практически затолкал его в салон, отрывисто бросив водителю: — В «Ритц»! В салоне Марсиаль, словно ребенок, взял его за руку. Заметив, какая она холодная, Карстен не мог не стиснуть ее. Изнемогая от желания, он провел Марсиаля через украшенное вазонами с папоротником фойе отеля. Последние несколько минут показались Карстену пыткой. У него тряслись руки, и он только с третьего раза сумел вставить в замок карту, чтобы впустить в номер своего без пяти минут любовника. Карстен замер у порога и завороженно смотрел, как грациозно Марсиаль идет по комнате: он мог дать сто очков вперед любому мальчику из моделей, с каким Карстен когда-либо встречался. Возможно, тут подошло бы сравнение с танцором, но у Марсиаля не было присущей многим из них развязности. Его выверенные движения скорее напоминали кошачьи — казалось, что он вообще ничего не весит. Марсиаль остановился возле кофейного столика и, покраснев, застенчиво улыбнулся ему. Вид у него был нерешительный, и Карстен, испугавшись, что Марсиаль засомневался, быстро сократил расстояние между ними. — Твоя красота почти ослепляет, — очень тихо прошептал Карстен, не желая его напугать. Он благоговейно погладил Марсиаля по щеке и коснулся полных губ; ему пришлось закрыть глаза, когда Марсиаль в ответ поцеловал его пальцы. Карстен больше не мог терпеть, он обнял Марсиаля за талию, прижал к себе и жарко поцеловал. На секунду тот удивился, но быстро успокоился под страстными поцелуями Карстена, потянулся к нему и стал гладить по шее. Медленно разомкнув губы, тронул языком язык Карстена, приглашая его продолжать. Карстен углубил поцелуй, а его руки скользнули под дешевую ветронепроницаемую куртку. Руки Марсиаля опустились ему на плечи, и он неумело стал снимать с Карстена пальто. Хотя в том, что сейчас происходило, Марсиаль не был новичком, но его движениям недоставало уверенности, чувствовалось, что он не привык раздевать партнера. Его неопытность заводила Карстена; он снова контролировал ситуацию, и это успокоило его уязвленную гордость. Он немного отодвинулся от Марсиаля и шепнул: — Не хочешь продолжить в спальне? — У тебя есть шоколад! — обрадовался Марсиаль и бросился к столу. У Карстена сразу разыгралось воображение. Да, Карстен де Врис был человеком с фантазией. — Можно, я возьму одну? — Да, конечно, — ошарашенно ответил Карстен: Марсиаль, похоже, сразу забыл о нем, отдав все свое внимание коробке шоколадных конфет. Карстен тяжело вздохнул и пошел отлавливать своего маленького эльфа, пока тот не забыл, зачем сюда пришел. — Попробуй вот эту, с клубничной начинкой, — промурлыкал Карстен, аккуратно поднося конфету к его губам, и непроизвольно вздрогнул, когда мягкие губы ласково коснулись его пальцев, забирая лакомство. — Ты не против, если я оставлю здесь утконоса? — Нет, все в порядке. Пусть угощается, если хочет, — пошутил Карстен. Его сейчас гораздо больше интересовало, как бы поскорее затащить мальчика в постель. — Иди сюда, я помогу тебе с костюмом. — Лучше я сам. Это собственность фирмы, они вычтут у меня из зарплаты, если он пострадает, — смущенно сказал Марсиаль, снимая пиджак и аккуратно кладя его на диван, рядом с рюкзаком. Туда же он поставил и коробку с конфетами. — Пойдем, — шепнул Карстен, снова поймав Марсиаля за талию, и стал целовать его в шею. Марсиаль застонал и выгнулся от удовольствия, демонстрируя неопытность и желание. Тянуть дальше Карстен не мог. Он с рыком подхватил Марсиаля на руки, восхитившись, как мало тот весит — Карстену нравились маленькие и стройные, таких удобней валять по постели. Он разложил Марсиаля на кровати и возобновил голодные поцелуи, почти порвав его уродливый зеленый галстук. Марсиаль в ответ обнял его, заставив навалиться всем весом, покорно выгнул шею, и Карстен немедленно решил, что не станет ограничиваться оральным сексом, как вначале собирался, и оставит мальчишку в номере до утра. Пуговицы на рубашке Марсиаля поддались легко; затем руки, мягко касаясь кожи, опустились к ремню, ловко расстегнули его и одним плавным движением стащили брюки. Карстен занялся сосками: он обводил их языком и трогал губами. Марсиаль шумно вздыхал и невольно подавался навстречу. Карстену безумно нравилась его отзывчивость — никакого сравнения с искушенными партнерами, к которым он привык. — Ты такой милый. Я думал, ты поопытней, — шепнул ему Карстен. — Прости. Последние два года у меня никого не было, а раньше я обычно занимался этим у стены, не снимая одежды, потому что потом мне нужно было обратно на работу, — краснея, пробормотал Марсиаль. — Ты невероятный, — сказал ему Карстен, стаскивая с себя кашемировый пуловер и рубашку, под которыми обнаружился хорошо развитый торс. Он встал с кровати и сходил в ванную за лубрикантом: Карстен был решительно настроен взять мальчика и показать ему, что может настоящий мужчина в постели. — У тебя есть презервативы? — Прости? — такие вопросы убивали весь настрой. — Я чист, — сердито ответил Карстен. — Я никогда не трахаюсь без ничего. Джордж взял с меня обещание, что я всегда буду предохраняться. — Если тебе так сильно нужен презерватив, я поищу, — хмыкнул Карстен. — Я не болен, и, поверь, для тебя будет гораздо лучше, если мы обойдемся без него. «Этот мальчик умеет задавать самые неподходящие вопросы в самое неподходящее время», — подумал он, пока ходил в ванную за пакетиком из своих тайных запасов. Вернувшись, он снял оставшуюся одежду, посматривая на Марсиаля, лежащего на парчовом покрывале и завороженно уставившегося на член Карстена. — Ложись на подушки, и я сделаю так, чтобы тебе было приятно. Ты увидишь, на что способен настоящий мужчина. Марсиаль подчинился, вид у него был слегка испуганный. Карстен снова навалился на него и принялся целовать, на этот раз более нетерпеливо. — Я верю тебе. Давай без презерватива, — шепнул ему Марсиаль. — Я буду очень аккуратным, не бойся. Мы оба получим удовольствие. Просто расслабься и позволь позаботиться о тебе, — прошептал Карстен между поцелуями. Он медленно отстранился от Марсиаля и немного поиграл с его тазовыми косточками, а потом сдернул с него трусы и выпустил на волю подрагивающий влажный член. — Такой чувственный! — с восхищением сказал он и взял в рот, заставив Марсиаля вскрикнуть от удовольствия. Он немного поиграл языком с кончиком, прежде чем вобрал член на всю длину, медленными протяжными движениями вызывая стоны и крепко держа извивающегося Марсиаля за бедра. Когда Карстен увидел, что Марсиаль расслабился, он отпустил его и, хорошенько намазав пальцы лубрикантом, надавил на маленький вход. Марсиаль раздвинул ноги, чтобы лучше принять его, и Карстен стал его целовать, другой рукой успокаивающе поглаживая бедра, затем вставил первый палец. Марсиаль дернулся. — Ты такой чудесный там, почти как девственник, — сказал Карстен, надеясь, что от этих слов Марсиаль успокоится и впустит его. Он старался действовать медленно, целуя любовника, чтобы отвлечь его от болезненных ощущений. — Давно мне не было так хорошо, — задыхаясь, проговорил Марсиаль, когда Карстен вставил второй палец и нашел простату, заставив его дернуться от удовольствия. Добавив третий палец, он подождал, пока Марсиаль не расслабится полностью. — Пожалуйста, возьми меня. Хочу почувствовать тебя, — хрипло поговорил он. Услышав это, Карстен чуть не кончил. Размазав по члену лубрикант, он толкнулся, но не глубоко, только головкой, давая Марсиалю время привыкнуть к его размерам. Очень медленно, чтобы уменьшить боль, Карстен стал протискиваться дальше, борясь с острым желанием оказаться внутри целиком. Марсиаль был тесен, как девственник, и через пару минут Карстен начал двигаться быстрее, наслаждаясь ощущением, что его поймали в ловушку и очень деликатно сдавливают. Марсиаль достиг оргазма раньше, чем его любовник успел погрузиться полностью, но Карстен этого и добивался, надеясь, что, кончив, корчившийся от удовольствия Марсиаль еще больше расслабится. Не дав ему времени отдышаться, он вошел до конца и в быстром темпе со всей силой дотрахал его. С довольным стоном он излился внутрь. — Это было невероятно, Марсиаль. Давно я такого не чувствовал, — шепнул он любовнику, покрывая его лицо поцелуями. В ответ Марсиаль коротко поцеловал его в губы и обнял. Через некоторое время Карстен спросил: — Хочешь в душ? — Было бы хорошо, спасибо. Он вытащил мальчика из постели, поцеловав еще раз, и отвел к душевой кабинке. На секунду Марсиаль замер в нерешительности, но Карстен мягко затолкал его внутрь. — Позволь, я вымою тебе голову, — шепнул он, открывая теплую воду. Он выдавил в ладонь немного шампуня и, осторожно вылив его Марсиалю на волосы, стал ласково массировать голову, наслаждаясь мягкостью и шелковистостью тонких светлых прядей. Мурлыкая, как кот, от мягких прикосновений любовника, Марсиаль довольно прикрыл глаза; он повернулся так, что его ягодицы касались члена Карстена. Карстен продолжал массировать голову и плечи. Расслабившись, Марсиаль опустил голову ему на плечо. — Возьмись за краны. Я хочу еще. Ты сводишь меня с ума, — жадно выдохнул Карстен Марсиалю в ухо. Не совсем понимая, что ему говорят, Марсиаль послушно схватился за краны. Большая ладонь Карстена скользнула к его паху и снова приласкала член; сверху лилась вода, усиливая приятные ощущения. Марсиаль едва подавил вскрик, когда эти большие руки схватили его за бедра, с легкостью подняли и насадили на огромный ствол. На этот раз его любовник не сдерживался. Это был настоящий трах, с настоящим мужчиной, сходящим с ума от желания. Марсиаль почувствовал, как сильные руки стискивают его бедра, сжал мускулы, заставив партнера взвыть, как животное. Ему пришлось крепче схватиться за краны — толчки были сильными и решительными, словно у зверя в случке. Он снова вскрикнул, когда Карстен попал в нужное место; вся боль исчезла, смытая удовольствием, и Марсиаль откинулся партнеру на грудь, выгибая шею у него на плече. Он не мог реагировать на мощные толчки и решил отдать другому полный контроль над его телом, просто наслаждаясь невероятными движениями, рвано вздохнув, когда его любовник остановился, чтобы отдышаться и продолжать как можно дольше. Они кончили вместе; Карстен поддержал Марсиаля, чтобы тот не упал. — Что ты со мной сделал, маленький эльф? — прошептал Карстен, когда они вернулись в постель. Уже засыпая, он восхитился шелковистостью кожи своего любовника. Карстен стиснул его в собственнических объятьях, зная теперь наверняка, что не позволит этому мальчику просто так сбежать от него. * * * Утром Карстен проснулся в пустой постели. Протирая глаза, чтобы прогнать сон, он осознал две вещи. Во-первых, если верить часам, было уже больше десяти, а во-вторых, вся одежда Марсиаля исчезла вместе с ее хозяином. Карстен вскочил с кровати, проклиная себя, что попался на самый идиотский и древний как мир трюк в истории одноразовых связей: милый невинный голубок, который подходит к тебе в пабе, а на следующее утро обворовывает. «Обычно такие не занимаются с тобой сексом, а если и занимаются, то демонстрируют гораздо больше опыта, а этот мальчик — явно новичок в таких делах». Он подошел к стулу, на котором лежала его одежда, кем-то аккуратно собранная, и обнаружил свой бумажник со всеми деньгами в кармане брюк, а «Блекберри» — в пальто. Карстен на секунду удивился, а потом громко ругнулся, вспомнив, что в гостиной лежали ноутбук и документы. Но всё нашлось точно там, где он оставил. Мальчик просто растворился в воздухе, не сказав ни слова и ничего не попросив. Это было необычно. Нормальные люди, когда судьба преподносит им богатого парня, живущего в пятизвездочном отеле, остаются до утра, чтобы чего-нибудь с него получить. Обычно Карстен сам выпроваживал любовника, или же перепоручал это ПА (персональному ассистенту — прим. пер.), если его дружок на одну ночь оказывался слишком настойчивым. Единственное, что исчезло, — это коробка шоколада. А, нет, сама коробка была до сих пор здесь, и в ней даже лежали аккуратно свернутые фантики, а вот самого шоколада не было. Очень странно. Когда мальчик ухитрился съесть весь шоколад, и как в него вообще влезает столько сладкого? Рядом с пустой коробкой лежала маленькая записка на бумаге отеля. Дорогой Карстон, я не очень люблю опельсиновый сок, так что я лучше пойду. Мне больше нравятся яблоки. Извини нащёт конфет. Я постараюсь их вернуть. Было здорово встрететься с тобой. Досвиданье, Марсиаль — Да, насчет низких оценок ты не врал. Тебе бы не помешало еще немного поучиться в школе, — пробормотал Карстен себе под нос, пока вызывал номер своего ПА. — Приходи сюда прямо сейчас! — пролаял он, крайне раздосадованный тем, что маленький эльф так запросто исчез вместе со своим утконосом. «Даже не оставил мне свой чертов номер, хотя бы ради приличия!» Карстен не сомневался, что прошлым вечером был на высоте — Марсиаль стонал под ним, как течная сучка! Дерьмо! Это ему, Карстену, полагается решать, кто уходит, а кто остается! Карстен быстро оделся, и когда он завязывал туфли, раздался стук в дверь. Все еще ругаясь, Карстен пошел открывать. — Боже, Карстен! Плохой вечер? Я думал, ты забил гол. Или соус из молодого голубя плохо сказался на твоем желудке? — спросил ПА с явным намерением посмеяться над своим боссом. В эту секунду Карстен проклял идиотскую рекомендацию своего Департамента по кадрам быть проще и позволять сотрудникам называть себя по имени, чтобы «поддерживать непринужденную творческую атмосферу в трудовом коллективе». — Я-то, по крайней мере, забил, а вот ты — нет, судя по твоей кислой физиономии, — проворчал он, демонстрируя, что недоволен замечанием Маунтбаттена. — Он ушел и оставил записку. Я хочу, чтобы ты выяснил о нем все, что сможешь: про друзей, особенно про того типа, с которым он живет — Пелайо, или что-то вроде, про прежнюю работу и про проблемы с социальной службой. Давай, двигай задницей, живо! — У нас самолет через четыре часа! У меня нет на это времени! — Это у меня самолет через четыре часа, а ты останешься здесь и сделаешь свою работу. В конце концов, в Амстердаме тебя никто не ждет. Выясни то, что я хочу, и, возможно, к Рождеству вернешься домой. — Это не входит в круг моих должностных обязанностей! Я — персональный ассистент! — Возможно, в бюро по трудоустройству тебе объяснят, что будет входить в круг твоих обязанностей на следующем месте работы! Дерьмо! Почему вы все постоянно ноете, как дети, и требуете больше привилегий?! Сначала заработайте их! — У тебя была по-настоящему плохая ночь, — разозлившись, пробормотал Маунтбаттен. — Нет, это был лучший секс в моей жизни, и я хочу повторить его столько раз, сколько удастся. Лучше всего на постоянной основе. Так что делай свою работу, или у меня испортится настроение. Ты же знаешь: если босс несчастен, он плохо работает, акции падают, он впадает в депрессию… и персонал страдает.