Не кормите утконоса, пожалуйста

В душе поселилась пустота, ни о чем не думалось, ничего не хотелось… Его эльф ушел, и все, что от него осталось Карстену — это проклятый утконос в корзинке. Он яростно тер глаза, чтобы не заплакать, но это не работало, поэтому он нарочно прикусил себе язык, чтобы притвориться перед самим собой, будто плачет от боли, однако легче ему не стало. Он так и сидел в студии, уставившись на меч, лежащий на низком столике. — В голове не укладывается! Что ты сидишь, бери меч и сруби голову тому, кто украл твою любовь! Бог мой, неужели в наши дни люди вообще ни на что не способны! У тебя есть право и долг убить его! — сердито кричал ему Пелайо. — Он ушел, — прошептал Карстен, все еще не веря в случившееся. — К тому типу! Вот как ты любишь Марсиаля — сложил руки и отпустил его в опасное место! Тьфу, ничтожество! — рявкнул Пелайо и попытался ударить Карстена. Но человек не слышал и не видел трасгу, он лишь почувствовал, как по его позвоночнику пробежал холодный ветерок — в середине жаркого лета. *** — Выпей немного шампанского, оно тут очень хорошее. Поднимет тебе настроение. Не думай больше об этом человеке. Теперь ты со мной, а завтра мы отправим кого-нибудь за твоим утконосом, ангел. — Бабуля не разрешала пить алкоголь, говорила, что мне вредно, — рассеянно сказал Марсиаль, глаза резало от усилий, которые он прилагал, чтобы не заплакать из-за обидных слов Карстена. — Оно не крепкое, как наш яблочный сидр. Хочешь что-нибудь другое? — Нет. Я не понимаю, почему он так на меня рассердился. Я только сказал, что собираюсь спать с тобой, — мрачно продолжал Марсиаль, все еще думая о своём. — Да, сейчас мы этим и займемся, ангел, — прошептал Слободан. В горле внезапно пересохло от желания, которое вызывало прекрасное существо, сидящее перед ним. Никакого другого слова, чтобы описать Марсиаля, ему в голову не приходило: именно существо, потому что он не был похож ни на одного человека на свете. Бескорыстный, не способный и мухи обидеть, нереально красивый — словно ангел — и добрый. Противоположности притягиваются — единственное объяснение, которое Слободан мог найти своей одержимости Марсиалем. Спасения жизни было недостаточно, чтобы Слободан настолько потерял голову. При нормальных обстоятельствах он дал бы мальчику денег, может, немного помог бы ему и сразу же забыл бы о нем, планируя наказание тем, кто осмелился так бестолково и нагло на него напасть. Но эти маленькие руки, сделавшие все возможное, чтобы он не истек кровью, еще и приколдовали его сердце к этим глазам, самым выразительным, какие только Слободан видел в своей жизни. — Поешь еще, милый. Кроме мороженого, ты сегодня ничего не ел. — Извини, я не голоден. — Ты даже рыбу не попробовал. Я заказал такую, как ты любишь — печеную, а не жареную, — ласково уговаривал Слободан. — Да, ты помнишь, — мягко улыбнулся Марсиаль, слегка воспрянув духом и удивляясь, почему они ужинают в номере. — Как называется этот город? — Мы в Париже, и завтра утром сядем на поезд в Мадрид. Тебе понравится TGV (*французская сеть скоростных электропоездов), это очень быстро и удобно. — Не знал, что в отелях подают в комнаты что-нибудь, кроме завтрака. — Это называется обслуживание номеров. Удобно и не надо толкаться в ресторане — что вредно для бизнеса. А сейчас ешь, а то все остынет, — велел он Марсиалю, постаравшись смягчить команду улыбкой. Вернув ему слабую улыбку, Марсиаль послушно взял вилку и стал есть, отрезая рыбу маленькими кусочками. Слободан откинулся на спинку стула, достал из кармана телефон и быстро набрал номер Цыгана. — Это я. Возвращаюсь завтра вечером. Пришли машину к Чамартину (*вокзал в Мадриде) и приготовь квартиру в Саламанке, — сообщил он, не дожидаясь ответа. Уж Цыган-то ничего не перепутает. Георгу пришлось на несколько дней остаться в Лондоне, чтобы ликвидировать то дело, и он уже заинтересовался девушкой, которая дружила с Марсиалем. — Слободан, можешь мне кое-что объяснить? — Да? — В чем разница между тем, когда трахаешься и когда занимаешься любовью? Ты знаешь? — спросил Марсиаль, глядя прямо в глаза Слободану. — Это просто так не объяснишь. Это надо чувствовать, — в замешательстве ответил тот, почему-то смутившись. — Покажешь мне? — Ты действительно этого хочешь? — спросил Слободан, не веря своим ушам: мальчик собирается переспать с ним по своей воле, после того как несколько месяцев отказывал, не решаясь нарушить запрет демона. — Да, хочу. — Трахаться — это значит заниматься сексом ради самоудовлетворения. Словно ешь шоколад: ты просто берешь его, глотаешь, наслаждаешься вкусом, и это всё. Ты не привязываешься к нему и не собираешься привязываться. То есть нечто, служащее только твоему собственному удовольствию. Что значит заниматься любовью… Это можно только показать. Или почувствовать. — Ты не мог бы показать мне? — Если мы будем заниматься любовью, то я возьму тебя полностью, так, как у тебя было с тем человеком, с которым ты жил, — уточнил Слободан, чтобы потом не было недопонимания. Марсиаль только кивнул, вытер рот салфеткой, встал и пошел в спальню. «Давно надо было выпотрошить утконоса», — подумал Слободан, допивая вино и тоже поднимаясь из-за стола. * * * Пелайо надеялся, что после того, как голландец прикончил целую бутылку шотландского виски, он сможет увидеть его, но, увы. — Этот идиот так зациклен на своих страданиях, что ничего не замечает! Проклятый дурак! — гневно рявкнул трасгу и раскидал стопку бумаг на виду у Карстена, с остекленевшими глазами сидящего за письменным столом. — Дебил! Пелайо понимал, что он никак не сможет самостоятельно вернуться в Испанию и присмотреть за мальчиком. Он не обладал ни силой, ни властью так долго находиться вне вместилища. Нужно было, чтобы «это жалкое подобие мужчины» отвезло утконоса Марсиалю. Карстен равнодушно глядел на разбросанные по полу документы. «Кого это волнует? Его нет, и я не понимаю, почему он не взял своего проклятого утконоса с собой». — Потому что он не знал, что уедет, тупица! — заорал трасгу; его так и подмывало воспользоваться мечом. — Но пока эта тварь у меня, он еще может вернуться за ней, — пробормотал Карстен и уронил голову на стол. * * * — Нет, это не так надо делать. Позволь мне показать, — остановил Слободан Марсиаля, когда тот начал механически раздеваться. Мальчик смотрел испуганно, не понимая, чего от него хотят. — Я думал, мы собираемся заняться сексом. Ты хочешь делать это одетым? — немного разочарованно спросил он. — Нет, конечно. Мы займемся любовью, а не сексом, мой ангел. Когда ты занимаешься любовью, главная твоя цель — доставить удовольствие другому, тебя больше не волнуют собственные потребности, — баритон Слободана мягко раскатился по комнате, он подошел к Марсиалю и обнял за талию. Губы ласково прочертили линию на шее, заставив мальчика невольно вздрогнуть. — Понимаешь, ангел? Я уже возбужден, потому что ощущаю твое желание меня поцеловать, — сказал он и, припав к губам Марсиаля, начал медленно их ласкать, боясь, что мальчик еще напуган или сомневается. Марсиаль поцеловал его в ответ, слегка приоткрыв рот, позволив Слободану полностью попробовать себя. Он вынужден был обхватить Слободана за шею, когда тот стиснул его еще крепче, пылко отвечая на его осторожный поцелуй. Слободан и мечтать не мог, что мальчик окажется таким сладким, таким божественным. Даже Дмитрий со всем своим опытом не доводил его до такого головокружения, как поцелуи с Марсиалем. — Ты напоминаешь мне запах цветущих апельсинов, — благоговейно прошептал он, надеясь, что разговор поможет ему немного успокоиться и не наброситься на Марсиаля. Он прервал поцелуй, чтобы дрожащими пальцами расстегнуть на Марсиале рубашку. — Ты чувствуешь, что твое сердце возбужденно бьется, но не из-за самого секса, а из-за того, что ты собираешься разделить с другим человеком. Ты хочешь видеть свое отражение в его глазах, — говорил Слободан, долгими движениями лаская плоский живот Марсиаля и задержавшись на поясе брюк. — Предвкушение придает всему особый вкус. Повторяя движения Слободана, Марсиаль снял с него рубашку, восхищенно глядя на широкую грудь и хорошо развитые мышцы, и смущенно поцеловал его в плечо, одновременно пытаясь понять смысл сказанного. Но влажное прикосновение чужих губ к соску отвлекло Марсиаля от тяжелой умственной работы, он высвободился из объятия и отступил назад, к огромной кровати. Слободан наблюдал, как мальчик садится и медленно снимает туфли, его большие бархатистые глаза не отрывались от прекрасного лица. Он нерешительно прикусил нижнюю губу, ожидая, когда Слободан продолжит начатое. — Ты такой красивый, Марсиаль. Никто с тобой не сравнится, — хрипло сказал Слободан. Держать себя в руках становилось все труднее. — Пожалуйста, позволь мне тебя раздеть. Быстро срывая одежду с мальчика, Слободан подбадривал колеблющегося Марсиаля, чтобы тот раздевал его. Когда с одеждой было покончено, Слободан шепнул: — Делай, как тебе нравится, мой ангел, ведь мы оба хотим продолжения, да? Приятное ощущение гладкого покрывала под спиной, поцелуи Слободана и его легкие прикосновения по всему телу, убедили Марсиаля, что его партнер знает, что делает; и он, наслаждаясь ласками, позволил ему действовать по своему усмотрению. Слободан больше не мог сдерживаться. Он осторожно перевернул Марсиаля: ему нужно было овладеть им, и чтобы мальчик знал и видел, кто это с ним делает. Одним быстрым и решительным движением он вошел в Марсиаля. Тот вскрикнул от боли и неожиданности. Слободан остановился, позволяя ему расслабиться и привыкнуть к своим размерам. — Ш-ш-ш, все в порядке, потерпи немного, и будет здорово, — успокаивал он его, зафиксировав своими мощными бедрами задницу Марсиаля и увеличивая темп фрикций. Он перенес весь вес на левую руку, чтобы не раздавить миниатюрного партнера, а правой медленно, но решительно, стал дрочить его член. Боль отступила, и Марсиаль застонал от того, как Слободан двигал пальцы на его члене, надеясь воодушевить его на большее. Он стал двигаться все быстрее и быстрее, пока не достиг фантастического ритма и не излился внутри. Выдохшийся, он рухнул на Марсиаля и понял, что тот тоже кончил. С трудом восстановив голос, Слободан отвел влажные пряди со лба любовника и прошептал: — Я люблю тебя. Ты даришь мне невероятные ощущения. После занятий любовью единственное, чего хочется — обнять своего любимого и быть рядом с ним, — закончил он свою лекцию, по-хозяйски прижав худенькое тело к своей груди. «Но я чувствовал то же самое и с Карстеном. Надо было сказать ему об этом», — мелькнуло в голове Марсиаля ровно перед тем, как он заснул, измотанный этим раундом любви. * * * Сложившаяся ситуация очень беспокоила Саусвуда. Если мальчик настолько болен, как утверждает врач, и потерялся в таком огромном городе, как Лондон, это по-настоящему опасно. Марсиаль хорошо одет, вероятно, у него с собой имеются какие-то деньги, и он безнадежно доверчив. Кто угодно мог подойти к нему, ограбить, похитить или изнасиловать, если он забрел в неблагополучный район. Он позвонил Карстену узнать, нет ли новостей и не нужна ли помощь с полицией. — Не беспокойся об этом шлюшонке. Он спутался с грузинским бандитом, с которым знаком еще с Мадрида. Дерьмо! Я идиот! Всё это время он дурачил меня! — такой невнятный ответ получил он от своего явно нетрезвого работодателя перед тем, как тот бросил трубку. Спокойнее Саусвуду после этого не стало, скорее, наоборот. * * * Ничто не доставляло большего удовольствия Слободану, чем ленивое лежание в обнимку с его ангелом, но ему надо было удостовериться, что его завоеваниям больше не угрожает конкурент. Он решительно встал с постели, чтобы проверить, что записала камера за последние полчаса. «Хорошо, но нужна большая определенность, чтобы не было никаких сомнений». Он вернулся в постель, убрал испачканное одеяло и накрыл Марсиаля простынями. * * * Марсиаль крепко спал, когда Слободан разбудил его. Целую минуту он не понимал, где находится и кто этот мужчина с ним в одной постели. — Я подумал, что ты, наверно, захочешь принять душ, а потом еще поспать. Завтра утром нам нужно успеть на десятичасовой поезд, ангел. — Да, конечно, — Марсиаль автоматически послушался, вылез из постели и встал на подгибающиеся ноги. Боль от недавних упражнений прострелила позвоночник. — Давай, я наполнил ванну. Марсиаль почти ожидал, что Слободан захочет еще секса — как Карстен, когда дело касалось ванной. «Он никогда не мог держать руки при себе», — вспомнил Марсиаль и где-то глубоко внутри почувствовал укол тоски. Но Слободан не захотел ничего такого, просто осторожно поцеловал и потрепал по голове. — Тебе понравилось то, что мы делали, дорогой? — спросил он, когда они вернулись в спальню в одних лишь полотенцах. — Очень, Слободан. — Ты меня тоже любишь? — Думаю, да, — неуверенно ответил Марсиаль. — Покажешь мне, как сильно меня любишь? Помнишь, я сказал, что когда любишь, то заботишься только об удовольствии партнера? — Да, я хочу, чтобы ты тоже получал удовольствие. Я что-то сделал неправильно? — Нет, любовь моя, ты не мог ничего сделать неправильно. Я просто подумал, не захочешь ли ты показать свою любовь ко мне, — заверил он немного напуганного мальчика. — Иди сюда и дай мне почувствовать твой рот. Марсиаль заколебался, он не понял, что Слободан хотел ему сказать. Его замешательство не укрылось от Слободана. Он сел на кровать и осторожно потянул Марсиаля к себе, чтобы он встал у него между ног. — Пососи мне, — мягко приказал он. Марсиаль с облегчением понял, что от него требуется. «Он мог бы говорить яснее», — подумал он, отвел в сторону полотенце на Слободане и коснулся губами уже вставшего члена. Когда Марсиаль начал с энтузиазмом трудиться над его пахом, от острого удовольствия Слободан непроизвольно прикрыл глаза. «Надо было сделать бумажник из этого утконоса еще год назад», — с досадой подумал он, понимая, что пора остановиться, иначе он снова кончит. Сейчас ему нужно было показать конкуренту, кто сейчас главный. Он решительно отстранил голову Марсиаля от своего паха и подвинулся к изголовью кровати, откинувшись на подушки, чтобы мальчик попал в обзор камеры. — Иди сюда, любовь моя, залезай на меня. Тебе понравится. Ты сможешь полностью контролировать то, что мы делаем. Не сняв с бедер полотенца и сев верхом, Марсиаль осторожно опустился на член Слободана; чтобы не упасть, он схватился руками за крепкие плечи. Слободан почувствовал, что вот-вот кончит, когда увидел над собой гибкое, почти невесомое и нездешнее тело, которое быстро, как Слободан и любил, поднималось и опускалось на его член. Он положил ладонь на бедро Марсиаля, направляя его толчки, и наконец почувствовал, что происходящее — реально, а не очередной сон, хотя его рассудок мутился от каждого нового движения мальчика. Его взгляд скользнул по груди Марсиаля и остановился на складках полотенца, слегка покачивающихся в такт его движениям. И когда его настиг оргазм, ему показалось, что он чуть не ослеп от его силы. Никто и никогда не отнимет у него его ангела. *** Слободан проснулся с чудесным ощущением полной расслабленности, хотя большую часть ночи он провел, занимаясь текущими делами и готовя файл для голландца, посмевшего украсть его ангела. Этому кретину очень повезло, что Марсиаль обрадовался Слободану и послушно пошел с ним, иначе бы наглый вор умирал долго и болезненно. Нет, заставить его страдать и видеть, как много он потерял — вот подходящее для него наказание. Слободан мягко потряс мальчика, свернувшегося в клубок в кольце его рук. — Эй, соня, пора на поезд, — сказал он, целуя Марсиаля в щеку. — Где мой утконос? — спросил сонный Марсиаль, садясь на постели. — В Лондоне. Ты оставил его там. Придется тебе написать имейл тому человеку, чтобы он отдал утконоса одному из моих ребят. Георг сразу же его привезет домой. — Пелайо рассердится на меня. Я не сказал ему, что уехал с тобой. — Не думай о нем. Его здесь нет, и ты со мной. Давай-ка оденемся, отправим письмо — я помогу тебе его написать — и позавтракаем в ресторане. — Да, конечно. Я быстро, — Марсиаль поднялся с постели. — Отлично. — Не знаешь, где моя одежда? — Вчера вечером ты ее разбросал. Поищи сам. — Нет, чистая. Слободану пришлось подавить раздраженный вздох. — У тебя нет другой одежды. Только то, что на тебе было вчера. Дома, у тебя в квартире, остались какие-то вещи, но они выглядят ужасно, так что я куплю тебе всё новое. Представь только, что подумают мои люди, если увидят тебя в тех лохмотьях. — А, — озадаченно отозвался Марсиаль, подбирая с полу одежду и расправляя ее. * * * В девять утра новость, как пожар, молниеносно распространилась по офису «Z3 Solutions»: полоумный бросил Дарта Вейдера ради другого мужчины, и босс в жутком настроении. В самом жутком за всю историю наблюдений. «А казалось, что он влюблен в нашего ситха, — думала Лиза, не поверив своим ушам, когда одна из секретарш босса поделилась с ней слухами. — Так странно. Два дня назад он так восторженно говорил о Карстене, что можно было подумать, что любовь не только слепа, но еще и глупа, и безумна». Она достала телефон, чтобы позвонить тому горячему темноволосому бизнесмену из Грузии, с которым вчера познакомилась. Дааа, этот Георг Чавчавадзе был совершенно потрясающим мужчиной. * * * С точки зрения Слободана, письмо получилось неплохим, но всё-таки нуждалось в редактировании: Дорогой Карстен, прости, если я тебя обидел. Я собираюсь в Мадрид со Слободаном и хочу попросить у тебя своего утконоса. Он говорит, что у него есть человек в Лондоне, который позвонит тебе и договорится в любое удобное для тебя время забрать утконоса. Слободан понимает, как мне необходимо, чтобы Пелайо был рядом. До свиданья — Любовь моя, не мог бы ты посмотреть, есть ли в ресторане свободные столики? Это на первом этаже справа. — Да, конечно. Мне подождать тебя там? — Было бы отлично. Я пока отправлю твой имейл и соберу вещи. Нам надо поторопиться, чтобы успеть на поезд. Карстен, ты обидел меня. Я собираюсь в Мадрид со Слободаном и хочу попросить у тебя своего утконоса. Он говорит, что у него есть человек в Лондоне, который позвонит тебе и договорится забрать утконоса. Слободан понимает меня, и мне необходимо, чтобы он был рядом. До свиданья Слободан подкорректировал текст и прикрепил к нему видеофайл. Этого должно хватить, чтобы голландец взбесился, когда Марсиаль снова позвонит ему. «Письмо он получит быстро — эти компьютерные задроты целыми днями пялятся в свои экраны». * * * Марсиаль сидел за столом у огромного окна и бездумно смотрел на проезжающие машины и проходящих за стеклом элегантных женщин. «Пелайо здесь понравилось бы», — думал он, чувствуя угрызения совести из-за того, что бросил друга. Одна надежда, что Карстен отдаст вместилище Георгу, и Пелайо сможет вернуться в Мадрид. — Пенни за твои мысли, — сказал Слободан, садясь напротив. — У меня нет евро. Только фунты, — ответил Марсиаль, и Слободан в очередной раз подумал, какой он милый, но бестолковый. «И хорошо — не будет лезть в мои дела». — Я отправил письмо. Можем позвонить этому Карстену, когда сядем в поезд. * * * Глория вряд ли сможет скоро забыть оглушительный звон разбившегося о стену ноутбука. Поднявшись со своего места, она отважно постучала в дверь босса, который заперся в кабинете, отказываясь с кем-либо разговаривать. — Все в порядке, доктор? — вежливо спросила она, тщательно обходя обломки на полу. — Ну конечно! Это новый олимпийский вид спорта. Метание ноутбуков! — пролаял Карстен. — Крики и вульгарщина не решат проблем, сэр, — ответила она, глубоко оскорбленная его манерами. — Питье чая и поедание булочек их тоже не решат! Проваливай! Но она ни на дюйм не сдвинулась с места. — Не беспокойтесь, доктор. В своей жизни я видела много истерик — у меня трое сыновей и бывший муж. — Он — шлюха! Самая распоследняя шлюха! — Если расскажете мне, что случилось, возможно, вам станет легче. — Я и сам не знаю. Утром я сказал ему остаться дома, а вечером он уже был с другим мужчиной в Париже! В постели! Он даже записал всё на камеру! И единственное, о чем он может думать, это его проклятый утконос! — выкрикнул Карстен, почти плача. — Совсем не похоже на Марсиаля. Он очень застенчивый мальчик и обычно побаивается людей. — На записи он трахался с другим мужчиной! Думаешь, я мог с кем-то его спутать?! — Что-то здесь не сходится, сэр. Марсиаль никогда бы такого не сделал. — Иди и скажи, чтобы кто-нибудь принес новый ноутбук! Мне нужно работать, — крикнул Карстен, разозлившись, что даже его собственная секретарша встала на сторону этой поблядушки. — Думаете, это уместно в сложившихся обстоятельствах, доктор? — Я влюблен в полоумную шлюху! Вот что неуместно! Глория вздохнула, понимая, что босс, как все мужчины, сначала должен излить свою досаду, потом заползти в пещеру, чтобы зализать раны, и только после этого будет готов разговаривать. — Я прямо сейчас позову кого-нибудь из отдела снабжения, доктор, — очень мягко сказала она и, выходя из комнаты, осторожно закрыла дверь, чтобы не слышать его рыданий. * * * Марсиаль с восхищением смотрел на город, удивляюсь всему вокруг. — Как красиво! — прошептал он, разглядывая высокие элегантные здания, его нос практически прилип к окну такси. — Ага, тут хорошо. Мы можем приехать сюда еще. Потом, когда у меня будет свободное время. Сейчас мне необходимо закрыть некоторые вопросы с латиноамериканцами, — Слободан пожал плечами, не обращая внимания на пейзаж за окном. На вокзале Марсиаль послушно пошел за ним сквозь толпу в кассу за билетами, а потом в купе первого класса. — Какой огромный город, никак не кончится, — снова прошептал он, удивленно глядя на проносящиеся за окном пригороды, уже не такие красивые, как центр. — Пелайо было бы интересно на это посмотреть. — Почему бы тебе не позвонить этому человеку? Я отправил ему имейл, но, возможно, он не проверил почту и выбросил твоего зверя в мусор. — Он бы так не сделал! Карстен разрешил утконосу жить с нами. Он знает, что мне его подарила мама! — воскликнул Марсиаль, испугавшись, что с его любимцем могло что-то случиться. — Позвони со своего телефона — мой почти разрядился. — Да, точно, я забыл про это, — сказал Марсиаль, роясь в карманах, куда Слободан вернул телефон после того, как он всю ночь пролежал отключенным. Меньше всего ему нужно было, чтобы ревнивый брошенный любовник названивал его ангелу, пока они занимались любовью. Марсиаль слегка завис, не сразу вспомнив, что нужно долго держать палец на красной кнопке, если хочешь, чтобы телефон включился. Он нашел в списке номер Карстена и нажал зеленую кнопку. * * * Последние три адских часа Карстен разрывался между желанием убить Марсиаля и человека, с которым он сбежал, и потребностью снова услышать голос мальчика и вернуть его, невзирая на обстоятельства. «Хочется убить его, а потом самому выпрыгнуть из окна. И как мне жить дальше?» Неожиданный звонок мобильника напугал его, и он уже собирался расколошматить раздражающий предмет, но увидел, что это Марсиаль. — Чего тебе? — вырвалось у Карстена прежде, чем он успел прикусить язык. — Привет. Надеюсь, ты получил мое письмо. Я хотел узнать, не мог бы ты отдать моего утконоса… При упоминании игрушки Карстен взорвался: — Чертова маленькая блядь! Ты обманул меня и еще просишь вернуть твою вещь?! Я сожгу ее, чтобы ты понял, каково это, когда тебя предает тот, кого ты любишь! — Карстен, я не хотел тебя обидеть. Я только хотел понять разницу между… — Бесстыжая шлюха! Кто знает, со сколькими ты «экспериментировал» последнее время! — Карстен треснул кулаком по столу, и аккуратно сложенные флэшки попадали на пол. — Карстен, я не был ни с кем, кроме тебя… — Лжец! Ты трахаешься, отсылаешь мне видео и потом отрицаешь? Прямо мне в лицо? — Я не трахался! С ним, как и с тобой, я занимался любовью! Я никогда не трахался с тобой! Не понимаю, почему ты всегда пытаешься меня запутать! — Я с огромным удовольствием его сожгу! — Не надо! Пелайо ни в чем не виноват перед тобой! — крикнул Марсиаль сквозь подступающие слезы. — Отдай мне его! Он — мой! — Ты тоже был мой, и посмотри — ты трахаешься с первым попавшимся говнюком. Это потому что он моложе меня? Красивее? Или потому что ты любишь пожестче, фрик?! — Пожалуйста, верни мне его. Я не знаю, что мне делать без Пелайо! — Если хочешь его вернуть, приходи за ним сам! — рявкнул Карстен, не совсем понимая, чем вызвана его ярость: тем, что мальчик думает лишь о своей проклятой игрушке, его неверностью или плохо сдерживаемыми всхлипами, которые он услышал, когда угрожал сжечь утконоса. Карстен треснул телефоном об стол. «Уничтожение проклятого зверя не решит проблемы, — сообщила ему рациональная часть его мозга. — А если ты сохранишь утконоса, он вернется за ним». Он хмыкнул, осознав, что его великий план возвращения полоумного шлюшонка состоит в том, чтобы держать в заложниках игрушечного утконоса. — Я должен взять себя в руки. С ним я сам подвинулся головой. Неужели я хочу вернуть засранца, который набрасывается на первый попавшийся член? — пробормотал он. — По крайней мере, те, на которых мы охотились в «Смеющемся Будде», понимали, что не задержатся больше, чем на неделю. Все, что мне сейчас требуется — вытрахать из одного такого мозги. Точно. Карстен глубоко вздохнул. Итак, всё закончилось. Что ж, иногда ты выигрываешь, иногда проигрываешь… главное — не терять самообладания. — Глория, не могла бы ты позвонить в кадровое агентство? Мне нужен новый дворецкий. Марстен вчера уволился, и кто-то должен убираться в моих шкафах… Да, там полно всякого хлама… Требования как всегда: некурящий, умеющий приготовить завтрак, если еще и по-голландски говорит, это будет плюсом. *** Возвращение в Мадрид в середине июля, под палящее солнце, стало шоком для Марсиаля. Город опустел — многие уехали в отпуска на юг. Район, куда Слободан его привез, отличался от того, где Марсиаль жил раньше, как небо и земля. Саламанка — одно из самых дорогих и эксклюзивных мест в Мадриде, и его обитатели сами называют его Золотой милей. Марсиаль почувствовал себя жалким, очутившись перед большими железными воротами, защищавшими вход в высокое здание на одном из длинных бульваров, усаженном старыми платанами. Консьерж открыл ворота сразу, как только увидел большой черный «Порше Кайен», принадлежащий сдержанному, но устрашающего вида грузину, который два года назад въехал в квартиру на последнем этаже. Слухи утверждали, что он владеет несколькими ресторанами и отелями по всей Испании, но даже его уборщицы — тоже иностранки — не желали говорить о нем. — Добрый день, сэр, — поприветствовал его консьерж кивком головы — его движение осталось незамеченным Слободаном и Цыганом — и разинул рот, когда увидел юношу, сопровождавшего грузина. Он совершенно не походил на людей, выглядевших, как профессиональные киллеры, которые обычно окружали загадочного жильца. Мальчик испуганно таращился на деревья большими голубыми глазами. — Марсиаль, шевелись. Снаружи слишком жарко, — гавкнул Слободан, подходя к лифту, и мальчик поспешно потрусил за ним. У Цыгана все это в голове не укладывалось. Его босс в конце концов получил, что хотел: полоумного мальчишку из того отвратного бара. Непостижимо, как человек, который является одним из самых грозных и влиятельных преступных авторитетов Испании, мог увлечься этой фитюлькой. Да, мальчик спас ему жизнь, но босс мог бы просто дать ему денег или работу. Хотя он и выглядел по-настоящему хорошо, лучше, чем большинство мальчишек эскортной службы, но был не способен запомнить даже «принеси два кофе и два скотча», не записав в блокнот. С точки зрения Цыгана, он годился на пару ночей, но не более того. «Но это не моя проблема, что делает босс в постели. И разве этот мальчик не живет с богатым парнем в Лондоне? Будем надеяться, что босс ничего с ним не сделал, иначе у нас будут неприятности». Он продолжал разглядывать мальчика, пока они не вошли в большую гостиную Слободана, с консервативно-изысканной обстановкой, похожей на те, которые можно увидеть на страницах глянцевых журналов. В такое место можно привести принцессу, но никак не малограмотного «зайчика» вроде этого. Одна из горничных, Ирина, тихо спросила, хотят ли они что-нибудь выпить, и Слободан только сказал: — Виски для нас и яблочный сок для него. Сядь здесь, Марсиаль, мне надо поговорить с Цыганом о делах. Слободан подождал, пока девушка исчезнет, снял пиджак с галстуком и уселся на обтянутый золотистым дамаскином стул. — Итак, как обстоят дела с Мартинесем? Все еще доставляет проблемы? — начал он. — Стоит ли говорить об этом здесь? — Цыган слегка кивнул головой в сторону мальчика, скромно сидящего у окна. — Ерунда. Он не вспомнит и не поймет большую часть того, что мы скажем. — Точно? Это не ловушка? — Нет, не ловушка. У него травма головы. В Лондоне я видел его медицинское заключение. Забудь о нем, Цыган, он не займет твое место в моем сердце, — хищно оскалился Слободан. — Кто знает… Мартинес уехал в далекие края. Иосиф отправил туда и несколько его друзей. Теперь его партнеры предлагают 37% — Не пойдет. Либо 40%, либо пусть отправляют товар через Amazon. — Босс, а стоит ли? Мы получили почти все, что хотели. — Вот в чем ваша, испанцев, проблема. У вас нет ни амбиций, ни самоуважения, вы готовы довольствоваться чужими объедками. Дело сейчас уже не в деньгах. Они должны уважать нашу территорию. Ты помнишь, как долго нам пришлось добиваться, чтобы получить контроль? Ваши люди не могли удержать его более чем на шесть месяцев, потому что постоянно ссорились между собой и думали, что смогут использовать нас, чтобы устранить конкуренцию. В итоге мы избавились от вас и договорились с русскими. Вам надо меньше жаловаться на иммигрантов и поучиться у них, как вести дела. — Ваши люди жестоки и безжалостны. — Зато они до сих пор при делах. Посмотри на него, — сказал Слободан, пальцем указав на Марсиаля, глядящего в окно. — Я целый год хотел его получить. Ждал шанса, но он ускользнул. Сдался ли я после этого? Нет. Я дождался следующей возможности, и смотри, он здесь, сидит там, где я всегда его представлял, и делает то, что я хочу. Колумбийцы должны уяснить урок: у меня никто ничего не отбирает. — Ты прав, босс, — Цыган сменил тему, поскольку знал, что лекции Слободана обычно плохо заканчиваются для того, кому он их читает. Общеизвестно, что если Грузин решил кому-то что-то объяснить, этот человек потом оказывается с вывалившимися на пол кишками или мозгами, разбрызганными по стенам. — В первую неделю Дмитрий встречал небольшое сопротивление, но число посетителей увеличилось на 17%, а выручка — на 25%. Он практически реорганизовал клуб. — Хорошо, отдай ему еще два, самые плохие. Хочу посмотреть, как он справится. Что-то еще? — Да, парень в Таун Холл хочет еще денег. Как мне поступить? — Замени его. Нам не стоит поощрять жадность, не так ли? — Нет, сэр. Где сейчас Георг? — спросил Цыган, испугавшись, что боссу в конце концов надоест слушать его возражения, и он расценит их, как посягательство на свою власть. — Он на каникулах, бегает за самочкой, приглянувшейся ему в Лондоне. Попроси Ваню заняться этим. — Да, босс. — Вот еще что. Скажи Дмитрию, пусть придет завтра сюда. Он поведет мальчика по магазинам. Ничего вызывающего: Марсиаль очень застенчив и не собирается работать у него в клубе. — Дмитрий разозлится из-за того, что ты взял этого к себе домой. Думаешь, хорошая идея просить одного павлина одолжить свои перья другому? — Не смей так говорить о Марсиале! — рявкнул Слободан. — Он — мой любовник, и вы все должны его уважать. Он не шлюха. Если ты до сих пор жив, то только потому, что он испугался бы вида твоей крови на полу. Скажи остальным, что для всех вас он запретен! Убирайся с моих глаз! — заорал он, заставив Цыгана вздрогнуть. Марсиаль испуганно вскочил со стула. — Сядь, дорогой. Это просто рабочие разногласия, — сказал Слободан, меньше чем за секунду вернувшись к приветливому тону, убедившего Цыгана, что сам он был на волосок от гибели. — Цыган, скажи Иосифу прийти сегодня на ужин. Он тоже должен познакомиться с Марсиалем. До свиданья. Цыган поспешно выскочил из комнаты, чуть не врезавшись в горничную, которая несла поднос с напитками. — Марсиаль, сядь, я сказал, — уже резче повторил Слободан, и ошарашенный мальчик мгновенно подчинился. — Вот так-то лучше, любовь моя, — похвалил его Слободан, любивший, чтобы его приказы выполнялись беспрекословно. — Ирина, Марсиаль собирается жить с нами. Спать он будет в моей комнате, но вещи его положи в соседнюю спальню, чтобы у него была и своя. — Сию минуту, сэр, — торопливо сказала горничная. — Что вы хотели бы на ужин? — Ты любишь мясо, Марсиаль? Рыбу мы ели вчера, — спросил Слободан, по его тону было ясно, что сам он, несомненно, предпочитает мясо. Марсиаль только кивнул, раздумывая, почему человек, который ласково успокаивал его в поезде после того, как Карстен наговорил ему по телефону гадостей, сейчас вдруг стал таким суровым и орет на людей. * * * — Эй, ты там не очень-то устраивайся. Мне завтра на работу, — предупредил Карстен рыжеволосого парня лет тридцати, актера, которого подцепил на дискотеке. — Да, вряд ли сегодняшнее стоит продолжать, — пожал плечами тот. — Можешь вызвать мне такси? — Мне тоже очень понравилось, — едко ответил Карстен, разозлившись на замечание, но взял телефон и, пока парень одевался, набрал номер Коннелли. — Да, было мило, — сказал тот из вежливости. — Увидимся как-нибудь. Моя визитка у тебя есть. Позвони моему агенту, если что-нибудь понадобится. — Непременно, — соврал Карстен, выбравшись из постели, чтобы проводить его до двери. После еще одного дружелюбного прощания Карстен запер дверь и устало прислонился к ней спиной. Он никогда так не уставал от секса. Рыжий был неплох, но все это было скорее гимнастикой, чем удовольствием. «Сейчас они там трахаются, жестко, как он любит, — мрачно подумал Карстен. — Мне надо как следует выпить», — решил он и направился прямиком к бару, где налил себе скотча. — Шлюха! — пробормотал он, залпом осушая стакан. — Чокнутая шлюха! Завтра новая черная ворона, дворецкий, все упакует, вынесет прочь и сложит в подвале, а перед Рождеством отправит нуждающимся, хотя ни один человек в здравом уме не возьмет такого жирного безобразного старого утконоса, как тот, что сейчас расположился на диване от Ван дер Рое, хотя Карстен отлично помнил, что запер его в шкафу, в своей студии, вместе с мечом, фибулой и крестом. — Дерьмо! Опять эта пакость здесь! Но ничего, сейчас она у меня окажется в мусоре! — Не смей, человек! Марсиаль должен забрать его! Это все твоя вина! — Мерзкая тварь, все из-за тебя! — крикнул Карстен, хватая утконоса за хвост, чтобы выбросить в помойное ведро. Но хрустальный бокал, просвистевший у него над головой и осыпавшийся осколками о противоположную стену, заставил его передумать. — ПОСМОТРИ НА МЕНЯ, ЧЕЛОВЕК! — раздался жуткий голос у него за спиной.