Драбблы

День шел своим чередом. Ничто не предвещало беды. Небо прорезала алая полоса заката. Синдзюку умиротворенно шумел звуками пятничного вечера. А здесь, в большой, но тесной из-за книжных стеллажей комнате царил густой полумрак и тишина. Отложив бинокль, Изая горестно вздохнул, понуро согнувшись в кресле. Намие, расставляющая по местам книги, как обычно проигнорировала сей факт. Орихара вздохнул еще раз, громче и печальнее. Ноль внимания. Фыркнув, он оттолкнулся носками туфель от пола, крутанувшись на стуле на 360 градусов. Намие элегантным жестом поправила волосы и взялась за следующую партию книг. Изая крутанулся обратно, резче. Потом еще раз — в противоположную сторону… Солнце садилось. В комнате стало совсем темно, лишь сумеречный худой силуэт вырисовывался на фоне окна. Орихара крутился, весело похахатывая, как вдруг смех прервал громкий треск и глухой звук падения. Повисла тишина, в которой особенно отчетливо раздалось тихое хмыканье женщины. — Я ж специально, — отозвался Изая, косясь на сломанный стул и думая, было ли это случайностью или его план и вправду исполнился, хоть и без должного результата. Намие мысленно злорадно хохотнула. Слова начальника сошли бы за правду, если бы не одно но… Крутиться на его стуле и вправду довольно весело. Особенно в тайне. И никакой жалости.