Шрамы

- Отлично. - Громко вздыхает Майкрофт, потирая руками глаза. – Это гораздо лучше, чем моя первая версия. Я уж сначала подумал, что вы хотите украсть мои часы. – Он смеется, и смех его звучит как-то нервно, немного истерически и очень натянуто. От такого смеха Лейстреда невольно передергивает, и тот шумно выдыхает, опуская глаза. - Ладно, пойдемте. – Встает с дивана Холмс и направляется в сторону лестницы. - Куда? – спрашивает Грег, рассматривая чужую стройную фигуру, окружённую расслабляющим полумраком. - В спальню. – Спокойно отвечает Холмс, но, замечая на себе странный взгляд, сразу же добавляет: - Сейчас уже поздняя ночь. Вы в любом случае будете ночевать здесь. Он не говорит ничего больше. Словно вырезает из своей головы те совсем неуместные слова и делает вид, что их не было вовсе. Грег понимает, к чему это. По идее, ему нужно будет сделать точно так же: вырезать из своей головы тот вечер в машине, их предыдущий разговор и, вообще, эту ночь. Если бы это были обычные письма – было бы гораздо проще. Он бы бросил их в огонь камина, перед этим порезав на мельчайшие кусочки большими железными ножницами. Если бы это были СМС-ки - удалил бы переписку из телефона. Как же жаль, что человеческие воспоминания нельзя так же просто сжигать и удалять. - Майкрофт, - тихо, но отчетливо говорит инспектор. Наверное, со стороны это смотрелось слишком фамильярно, но его собеседник в любом случае даже не подал виду. Обращение по имени освобождало их от той сухости и официоза, которые были раньше. – Ты можешь не делать так больше? - Как? – На минуту останавливается он. - Так, как ты делал весь вечер. – Все таким же спокойным и мелодиченым голосом продолжает полицейский. – Когда меня час лесом вез, когда мне угрожал постоянно... - Я совершенно не… - Нет, ты делал это. Ты все время делал это. – Голос Лейстреда становился все громче и тверже. - Каждым своим жестом, каждой фразой и каждым своим предложением. Все, что я слышал сегодня от тебя – это оскорбления вперемешку со скрытыми угрозами, замаскированные под общие фразы. - Серьезно? – Действительно искренне удивляется Майкрофт. Он на секунду устало прикрывает глаза, прокручивая в голове весь их разговор. – Хорошо, я действительно постараюсь так больше не делать. Рабочая привычка. Очень мешает в личной жизни. По деревянной лестнице они оба идут молча. Так, словно им больше не о чем разговаривать. Ох, конечно это не так. Но каждый не хочет нарушать ту неловкую тишину, которая невидимым туманом окутывает их двоих. Ведь разговор сейчас вряд ли будет особо плодотворным. А хуже неловких молчаний бывают только неловкие разговоры. Примерно к концу лестницы инспектор спотыкается и чуть ли не падает вниз. Он вовремя хватается за перила, но все же странная мысль на секунду мелькает в его голове. Этот дом его не любит. Этот дом его так когда-нибудь убьет. Смешно, правда? Дома не могут защищать своих владельцев. Они ведь просто здания. Да и он сам вряд ли опасен для Холмса... А вот Холмс для него? Комната, в которую они пришли, оказалась на удивление милой. Скорее всего, Грег в тот момент больше ожидал увидеть комнату, как в каком-то дорогом отеле - все довольно чисто, но бездушно. Но спальня, насколько он смог разглядеть при светлой лунной ночи, была небольшой и довольно уютной. Белые цветы на темно-зеленых обоях в темноте комнаты выглядели настолько реалистично, что казалось, к ним можно будет притронуться рукой и ощутить, как тонкие лепестки щекочут кожу. А за окном горели звезды, такие яркие, словно мерцающие огни на праздничной гирлянде. Они сотнями или десятками складывались в созвездия, названия которых полицейский не знал и никогда не узнает. Такого красивого ночного неба не было даже в самых тихих районах Лондона. - У вас здесь неожиданно мило. – Хмыкнул себе под нос Лейстред и присел на кровать. Он, недолго думая, откинулся на несколько больших подушек синего цвета, позволяя уставшему за весь день позвоночнику хоть как-то расслабится. - Вы оказались в незнакомом для вас доме. Небольшая по габаритам комната будет сейчас самым оптимальным вариантом. – Майкрофт, не включая свет, делает несколько размеренных шагов в сторону окна. Он опирается руками о подоконник, и Грег замечает, как сильно выступают вены, которые так хорошо видны под светлой кожей. - Можно задать вам один вопрос? – После какого-то времени решается спросить полицейский. - Тебе. – Четко говорит Холмс, и его уверенный голос становиться немного громче. – Ты сам первым перешел к этой форме обращения. Так уж придерживайся ее не избирательно, а до конца. - Он на минуту замолкает, а потом все же говорит: – Я примерно знаю, что ты хочешь спросить. И, скорее всего, это будет не очень приятная для меня тема. Но обязательно спрашивай. Это гораздо лучше, чем строить пустые догадки. - Зачем ты делаешь это? – Инспектор не может сказать:" Почему ты режешь себя? Почему ты делаешь себе больно? ". Эти слова застревают у него в глотке комом, которому никак не вырваться наружу. Но у него всегда есть безразличное, обобщающее слово, за которым можно скрыть все, что угодно – это. - Прежде всего, чтобы контролировать себя. – Майкрофт разворачивается и опирается поясницей о подоконник. Он так свободно себя чувствует, когда узкие рукава не скрывают его шрамы. Лейстред задумывается, что, наверное, это очень неприятно: когда идеально белые рубашки пачкаются кровью, а свежие порезы липнут к дорогой ткани. - Вы же контролируете жизнь тысяч других людей. – Инспектор замечает, как сильно в темноте блестят у его собеседника глаза. Видимо, это его какая-то особая черта. Тот яркий, странный и почти болезненный блеск, который никогда не потухнет. Грег очень надеется, что не потухнет. - Люди, которые контролируют других тысячами, в первую очередь теряют самих себя. Это напоминает мне, кто я на самом деле, и помогает расслабиться. – Холмс останавливается на секунду, обдумывая свои дальнейшие слова, но его губы в тот момент так и остаются слегка приоткрытыми. – Вы не подумайте, что я вас хочу обидеть. Но все же поразмышляйте еще раз над моим предложением. Вам после развода со своей женой нужны деньги. Она обобрала вас до нитки, а квартира, которую вы снимаете, пригодна только для тараканов. – Он на секунду замолкает, вспомнив, что все же пообещал не оскорблять инспектора. – К тому же, это помогло бы уровнять счет. - О, так этого вы на самом деле хотите? – Лейстред приподнимает брови и сознательно переходит на "вы". Он чувствует себя так, словно его подняли очень высоко, а потом со всей силы толкнули. И сейчас он летит вниз с бешеной скоростью, а вместо земли – острые скалы. И он вот-вот разобьется об них, запачкав все вокруг собственной кровью. – Я-то думаю, что вы так вежливы со мной. Я уж подумал… - он запинается, - я уж подумал, что вы проявили ко мне обыкновенное человеческое уважение. Что если я попытался доказать, что не растреплю ваш секрет всему свету, то заслужил хоть каплю доверия. А вам нужно просто сравнять счет. - Уверяю вас, я совершенно не… - Майкрофт делает несколько шагов к кровати. Он тихо садится на край, опираясь на те же синие подушки, и внимательно смотрит в растерянные глаза напротив. - Заткнитесь. – Быстро перебивает его инспектор. – Заткнитесь и, пожалуйста, хоть немного помолчите. – Он достает из кармана зажигалку и щелкает ею пару раз, от чего мгновенно появляется и гаснет маленький огонек. – Помните, я говорил вам, что мне подарил это один дорогой человек? Его звали Джозеф Рональдс, и он был чертовски хорошим парнем... Пока я не убил его. - Я не думаю, что вам стоит говорить со мной о таких вещах сейчас. – Качает головой Холмс. - Нет, стоит. – Опять перебивает его Грег. – Теперь вы тоже знаете то, что может разрушить мою жизнь. Теперь "один-один"? Я закончу свою историю, и мы навсегда будем в расчете. Вы же этого хотели. Холмс лишь со всей силы поджимает тонкие губы. Нет, он хотел совершенно не этого.